***
Никита споткнулся на лестнице и упал без сил, едва ли успев подложить руки под лицо. Тело нещадно болело. Он больше не мог терпеть, с его губ непроизвольно срывались тихие стоны, иногда писк. Прислушавшись, Никита подумал, что он оторвался — стояла тишина. С трудом перевернулся и сел на ступеньку, чтобы перевести дыхание. Он старался не думать о тошноте и боли в области груди, сейчас было далеко не до них. Из носа шла кровь, бордовые капли пачкали некогда белоснежную футболку. Уголок рта порван на пару миллиметров, мочка уха разорвана тоже. Но это были мелочи по сравнению с тем, что с ним могли сделать. Позади кто-то ударил по стеклу. Предположительно, это была картина в рамке. Осколки упали на линолеум, особо крупные разбились. От такой внезапности Никита подпрыгнул и снова чуть не споткнулся. Он не оборачивался, но знал, что за ним идёт киборг. Он медленно наступил на осколки и вышел на лестничную клетку, будто не спешил убивать его. Красная точка в глазу горела будто ярче, чем обычно, а уста украшала ухмылка, явно не предвещающая ничего хорошего. Он буквально полз до кабинета информатики. Идти было слишком тяжело, ноги просто его не держали. Хотелось спать. Боль отрезвляла его и туманила одновременно. Его окликнули откуда-то сзади. Он обернулся. Выглядывая из-за двери, его подманивал к себе Т-1000. Он уверял его в том, что Никита может ему доверять, что он — союзник, что он всё это время находился под контролем Т-Х. Никита было обрадовался, но тут же его позвали снова с другого конца коридора. У кабинета математики тоже стоял Т-1000. Только он не скрывал ничего и был виден полностью. Никита с нескрываемым замешательством и паникой смотрел то на одного Терминатора, то на другого. Издав не то писк, не то всхлип, он прижался к полу, будто это могло помочь. Накативший, точно цунами на маленький городишко, страх открыл в Никите второе дыхание. Он поднялся на ноги и ринулся к лестнице. Оба Терминатора — за ним. Он слышал позади быстрые шаги, которые с каждой секундой приближались. Старался бежать без оглядки. Силы покидали его с каждой ступенькой. На первом этаже, в дверях, он просто упал, не шевелясь. Лишь вздымающиеся лопатки показывали, что он жив. Он с плохо скрываемым отчаянием и страхом обернулся. К его удивлению, Т-1000 стоял на лестничном пролёте, соединяющем первый и второй этаж, а второго робота и вовсе не было. Его грубо подняли за шею и поставили на ноги. Даже не позволив ему понять, что произошло, длинноволосый Т-850 подхватил его и, поддерживая за предплечья, прижал к себе спиной. Никита уже не мог сопротивляться, но пару раз для приличия дёрнулся. И сделал лишь хуже. Робот с такой силой сжал его руки, что, казалось, вот-вот сломает кости или отделит их от суставов. Очень скоро подошёл второй Т-850. Его железные руки, из тёмно-синих ставшие бордовыми, блеснули в свете лампы на потолке. По школе эхом разнёсся жалобный крик, перешедший в хрип. Из глаз Никиты полились слёзы, которые он старался, вернее, уже не старался сдерживать. Один удар был сильнее другого. Лишённые кожного покрова и свинцовых перьев кулаки выбивали из Никиты последние капли жизни. С каждым новым ударом рёбра ломались сильнее, иногда он задевал и живот, попадая по внутренним органам. Никите не хотелось знать, во что превратился его организм изнутри. Он хотел умереть. Как можно скорее. Когда в глазах Никиты уже начало темнеть, его бросили на бетонный пол. От боли, которую он не мог ни с чем сравнить, он вскрикнул и попытался съёжиться. Т-850 сжал его волосы в железном кулаке и приложил его головой об острой угол двери. Потом снова. И снова. Ещё. И ещё. Сильнее. Яростнее. Фанатичнее. Жёстче. От его тела отстали только тогда, когда месиво, недавно бывшее головой, перестало приятно хрустеть от ударов. А если быть точным, по приказу киборга. Он всё это время за этим наблюдал. В его глазу сверкали искры, с уголка рта подтекала слюна.***
«Помогите… Yuri B.» На всю страницу проклятого дневника размахнулась эта фраза. Подпись внизу была написана почти на полу. Правая рука Юры болела от одной только мысли о ней, пришлось писать левой. Он умел работать обеими руками, но он будто забыл этот навык. Его переполняли страх и чувство безысходности. Они полностью заняли его разум, туманя его и сбивая с толку. У этих железок слишком сильный хват, из него просто так не выбраться. Юра кинул карандаш в сторону туалета. Убрал дневник за пазуху и притаился за стеной, ожидая Терминатора. Всё пошло по его плану, Т-850 пробежал в другую от Юры сторону. Прихрамывая на левую ногу и держась за стену, он поковылял к главному коридору, после — к лестнице. Разумеется, позади застучали ботинки. Выдохнув, он хотел было упасть на колени, дабы его не опускали насильно. Надвигавшийся на него Т-Х деформировал левую руку в циркулярную пилу. Потом в дрель. В газовую горелку. Потом обратно в нормальную конечность. Остановился. Снова пошёл. Наконец, дёрнув головой, остановился окончательно. Красные огоньки в глазах потухли. В этот же момент Юру кто-то схватил за волосы и одновременно с этим отпустил. Послышались звуки драки. Что-то очень тяжёлое опрокинули на пол. Юру попытались поднять на руки. Он начал сопротивляться и вырываться. Тогда Терминатор посмотрел на него с некой заботой и твёрдой уверенностью. — Come with me if you want to live [1], — мягко проговорил Т-1000. Юра кивнул. Идти ему, правда, не дали. Робот поднял его на руки и пулей понёсся по лестнице вниз. Юре не было понятно, почему он вдруг встал на его защиту, но думать об этом ему не хотелось. Некогда было. По пути Терминатор успел ударить киборга коленом в пах и отправить в нокаут ногой по животу. Он чувствовал, что к нему начинает возвращаться контроль Т-Х. Он донёс Юру до максимально допустимого расстояния от своего этажа и спустил его на ноги. Уже деформируя руку в огромную иглу, он выдавил: — Run. Run, child! Он спросил, кто их создатель. Невзначай. То ли ругнулся, то ли задал риторический вопрос. Внезапно для себя. Терминатор не ответил. Лишь кивнул на дневник за пазухой Юры. Поняв намёк, он побежал прочь. Его счастьем оказалось то, что Т-850, обитающий на первом этаже, в это время тоже был отключен. Хромая, он поплёлся к запасному выходу. Пришлось идти по стене и по территории детского сада, протискиваться через забор и постоянно оглядываться. За ним мог спокойно выбежать киборг. Его мог спокойно расстрелять Т-Х. Последний уже вышел на крышу и принялся анализировать местность, но Юра уже успел сбежать. В поликлинике, куда он ввалился, весь избитый, в пыли и крови, врачи были, мягко говоря, ошарашены. Они пытались его допросить, но силы его покидали. Главный врач жёстко осадил девушек и попросил немедленно вызвать скорую помощь. Такие травмы в детской поликлинике не могли вылечить. Перед тем, как потерять сознание, Юра отдал врачам дневник и едва ли слышно, будто умоляя, проговорил: «Отдайте это Виктору Смольскому».***
Виктор убрал с лица мокрую прядь и взял поудобнее топор. Каждый его тяжёлый шаг сопровождался молнией или громом. Самая что ни на есть подходящая погода. Он внимательно изучил переданный ему дневник, записи в нём, то, как они были сделаны… Осознание больно и сильно ударило по сердцу. В сотнях смертей, о которых кричали новости уже на протяжении трёх с половиной лет, виновны его творения. Его дети. Он. Он создал этих железных монстров. Он. По его вине погибло столько ни в чём не повинных детей и взрослых. По его вине погибла школа. Он не смотрел за дорогой. Ноги сами несли его ко главному входу, а ветер подгонял. Он почти ничего не видел из-за бьющих по лицу дождевых капель и слепящей раз за разом молнии. Перед глазами раз за разом проносились записи убитых учеников. Дёрганные, неровные почерки, многочисленные исправления, помарки, волнистые страницы, растёкшиеся от слёз чернила, кровь… Одна запись, вторая, предпоследняя… Виктора переполняло отвращение к себе, горечь и чувство вины. Он винил себя в произошедшем. Потому что эти игрушки были его. В реальность Виктор вернулся уже стоя перед центральным входом. Снова непроизвольно прокрутил в голове эту несчастную книжонку в кожаном переплёте. С его уст сорвался отчаянный и почти беспомощный крик, приглушённый и одновременно с этим усиленный громом и крепким словцом. Он ударил кулаком по стене настолько сильно, что хилая штукатурка чуть осыпалась. Виктор сжал рукоять топора и прикрыл глаза. Сделал несколько глубоких вдохов. Напряжение немного спало, рассудок отрезвился. — Я вас породил… — выдохнув, он открыл дверь и прошёл внутрь. — Я вас и уничтожу, — металлоискатель запищал, стоило ему пройти. Когда он услышал ускоряющиеся шаги, решительность начала постепенно его покидать. Это же его дети. Его творения. Частичка его самого. Он не мог поднять на них оружие, но должен был это сделать. Через силу. Через боль. Но должен положить конец этому. Он это начал — ему это и прекращать. Парой ударов по турникету Виктор сломал все три перекладины и прошёл в вестибюль. Во тьме ночи сверкнула алая точка, горевшая в глазу одного из его детей. Т-850 замахнулся для удара. И попал прямо по лезвию топора. Виктор скользнул под его раненую руку и снова ударил по ней же. Следующим выпадом он сбил робота с ног. Виктору стоило огромных усилий нанести ещё несколько ударов. Когда он увидел, как рядом падает отрубленная рука Т-850, искрясь у корпуса, у него больно сжалось сердце. Щёки обожгли слёзы. Но он снова и снова бил топором одно из своих творений. Со всех крыльев школы начали сбегаться остальные роботы. Медлить было нельзя. Виктор перевернул почти уничтоженного Терминатора на спину и прижал его к полу ногой. Всхлипнув и зажмурившись, он пробил его голову едва ли не насквозь. Всё тело робота заискрилось, по нему прошёлся мощный разряд тока. Дёрнувшись последний раз, Т-850 смолк и успокоился. Виктор открыл глаза и отошёл, наблюдая за тем, как навсегда гаснет алый огонёк в глазах его дитя. Предположительно, все бежали со стороны раздевалок. Поэтому Виктор убежал в сторону столовой и поднялся на второй этаж. Глаза почти привыкли к темноте, что несказанно радовало. Задумавшись, он с трудом увернулся от атаки второго Т-850. Терминатор обернулся и, яростно рыкнув, снова набросился на своего создателя, но тот оказался более ловким, чем предполагалось. Он вонзил топор ему в спину. И ещё раз. И ещё. Робот упал на пол. Он был сильнее, чем первый. От резкого толчка Виктор уронил топор прямо ему на руку, отрубив дистальные фаланги пальцев. Виктор отступил и зашёл за стоявший в коридоре стол. Неизвестно, откуда он там взялся, но он был очень кстати. Терминатор попытался перепрыгнуть, но Виктор резко отошёл право. Робот разложился на столе. У Виктора не хватило сил смотреть на то, как он бил самого младшего из своих детей по шее, как упала его голова отдельно от тела и как потухли огоньки в глазах. Будто в тумане, он извлёк его CPU и разрубил его пополам, после притоптав. Руки тряслись, эмоции пытались взять верх. Но были ещё двое. Их тоже нужно было ликвидировать. Он хотел было пойти к главному коридору, но за дверью его уже поджидали. Виктор выронил топор и упал, споткнувшись на подножке. Тут же его оседлал киборг и, сжав его волосы, несколько раз приложил его лицом о пол. Пол начал медленно окрашиваться в бордовый. Из такого положения Виктору невозможно было спастись. Но не силой, так хитростью. Киборг был удивлён, почувствовав, что незваный гость обмяк. Он отпустил его шевелюру и нащупал пульс. Живой. Но без сознания. Что ж, тоже неплохо. Довольный своей работой, киборг встал и поднял топор. Без оружия-то этот человечишка совсем никто, а верные оставшиеся Терминаторы его добьют даже без приказа. Главное, чтобы он успел прийти к началу зрелища. Любой, кто поднимает руку на его игрушки, должен быть убит. Самым жестоким образом. От неожиданности блондин опешил, даже не предпринял попыток сопротивляться. Теперь головой били его. Не о пол, но стена была твёрже. Из оцепенения его вывел короткий разряд тока, прошедший от протеза по лицу и плечам. Он попытался выбраться, но Виктор поймал оба его запястья и, перехватив их в одну руку, зажал над его головой. До топора он не мог дотянуться, но тут можно было обойтись и без него. Киборг пытался бить его ногами, но его действия были слишком предсказуемы, чтобы быть успешными. Так думал Виктор, пока озирался по сторонам. Воспользовавшись его рассеянным вниманием, блондин откинулся назад и в момент, когда Виктор снова повернулся к нему, нанёс удар затылком по лицу. Ощутив свободу, он развернулся и нанёс хук справа. На несколько мгновений у Виктора перед глазами всё поплыло и потемнело. После следующих, ещё более сильных ударов, он вовсе потерял сознание. Киборг нанёс ещё несколько ударов в живот и, наконец, отстал от него. Дыша, точно разъярённый бык, он попытался вытереть текущую из носа кровь, но кожаным рукавом косухи лишь размазал её. Виктор очнулся в узком помещении, напоминавшем кладовую. В нос ударил запах моющих средств. Судя по всему, это было единственное чистое помещение во всей школе. Голова кружилась, шевелиться не хотелось вообще. Но Виктор через силу встал и, вспомнив, как ходить, подошёл к двери. Та была заперта. Неудивительно. Его положение в принципе оставляло желать лучшего: топора нет, отпирать дверь нечем, если снова будет драться, может заработать сотрясение мозга, если ещё не заработал. Дверь пронзило нечто, похожее на огромный нож. Оно проделало дыру от середины до низа. Потом деформировалось в крючки и раздвинуло металлические края в стороны. Образовалось подобие прохода, в который Виктор тут же пролез. За окном царила ночь, гроза разбушевалась лишь сильнее. Неизвестно, сколько он был без сознания и что могло случиться. Виктора обрадовало одно — Т-850, которого он обезглавил, лежал там же, где он его бросил. Значит, их не починили. Хотя их не починит даже он, их создатель — настолько сильны увечья. — Run!!! [2] — гаркнул Т-1000, спасший его. Виктор увидел его только сейчас. На вопросы и прочее времени не было. Прихватив с собой предоставленную Терминатором монтировку, он побежал прочь. На всякий случай свернул налево в кабинет английского, чтобы вернувшийся под контроль старшего брата Т-1000 его не нашёл. Вот кого-кого, а его он точно не смог бы убить. Его CPU находился в солнечном сплетении, а любые повреждения тут же регенерировались. Т-Х нашёлся на третьем этаже у окна. Судя по его позе, он отключился. Пулемёт на правой руке Виктора не обрадовал. Он не думал, что эта технология будет работать, как задумывалось. Оказывается, ошибался. Виктору не хотелось проверять наличие возможности полноценной стрельбы, поэтому он парой резких движений отломил оружие от корпуса. Т-Х включился. Резко одёрнул руку с пулемётом. Выстрелить не получилось, повреждение было сильным. Он начал было регенерироваться, но тут руку отрубили совсем. Пнув пулемёт, Виктор снова атаковал. Несколько раз. Но все раны и царапины попросту затянулись, от них не осталось и следа. Удар Т-Х ненадолго заставил Виктора потеряться в пространстве, и этого времени хватило, чтобы повалить его на пол. Робот, зловеще ухмыльнувшись, сел на него сверху и снова замахнулся. Виктор понял, что не выронил монтировку и что лежит довольно удобно, чтобы пробить висок Терминатора и убить его. От этой мысли в душу пробрались надежда и горечь одновременно. Это его создание. Его творение. Сильный удар рассёк его скулу. Тонкая струйка крови потекла вниз и впиталась в чёрные, как смоль, волосы. Послышалось нарастающее жужжание не то дрели, не то циркулярной пилы. Виктор закрыл глаза. Выдохнул. И в тот же момент изогнутым краем монтировки пробил и без того повреждённый левый висок. Слыша, что его старшего сына пробило током, он закрыл лицо руками, пытаясь оградить себя от созерцания этого ужасного зрелища. Он с большим трудом выполз из-под тяжёлого Т-Х. Встал около него. Только что погибли почти все его дети. От его же рук. От осознания того, сколько душ ушло в вечность за все три с половиной года, сердце сжалось от переполнявшего его чувства вины и раскаяния. Он непроизвольно разжал пальцы. Монтировка упала прямо на кисть Т-Х, лишив её мизинца и безымянного. Виктор решил её не поднимать. Сил уже не осталось. Он был опустошён и убит внутри, но это не могло сравниться с болью, которую испытывали ни в чём не повинные дети в течение этих лет. По щеке вновь скатилась слеза, оставив мокрый след. Сопровождаемый громом, Виктор медленно пошёл к лестнице. Он словно бродил во сне. Голова стала тяжёлой. Он шёл мимо выпотрошенных и изуродованных тел подростков и студентов, лишь на мгновение задерживая взгляд на некоторых из них. Кого-то он знал, они приходили к нему домой испытывать Терминаторов ещё на этапе программирования. Несколькие были его знакомыми буквально с пелёнок. Многих он видел впервые, но что-то ему подсказывало, что хотя бы раз в жизни он видел всех, чья жизнь была оборвана в этой тюрьме. Спускаясь на второй этаж, он уже представил, как влетает домой, как, плача и крича от своей беспомощности и распирающей его вины, сметает с полок и стен все награды и благодарности, выписанные ему за Терминаторов, как удаляет со своего компьютера все файлы, все чертежи, все копии документов, что связаны с его железными детьми. Даже если он полностью уничтожит всё, что связано с Терминаторами, совесть его не отпустит никогда. Ему не выплатить этот долг. Не искупить свою вину. Не избавиться от строгого суда совести. — Эй! Слышь! — светловолосый киборг бесцеремонно налетел на него и преградил ему путь. — Ты чё наделал-то?! Ты хоть понимаешь, что ты натворил?! — он схватил Виктора за грудки и встряхнул, пытаясь вернуть его в реальность. Его глаза пылали яростным огнём, готовым вот-вот вырваться наружу. Виктор не знал, кто он такой и откуда взялся. Но он чувствовал, что его творения кому-то были дороги так же, как и ему. Судя по всему, это его убийства были с барабанными палками. Он читал про них в дневнике. — Ты кто вообще такой, чтобы поднимать топор на них?! — киборг перешёл на крик. — Я их создатель, — абсолютно спокойно ответил Виктор и убрал его руки со своей куртки. — Я их отец. Гнев киборга стал лишь сильнее. Он буквально побагровел и хотел Виктора ударить. Однако он, пусть и был в состоянии нестояния, смог поймать его руку. Убрал его с прохода и попытался пройти дальше, но киборг не унимался. Хотел по полной программе отметелить этого создателя. Конкретно взбесившись от спокойствия Виктора, киборг удержал его за запястье. Дёрнул на себя и после толкнул в сторону лестницы. Виктор чудом смог удержаться на ногах. Блондин хотел было снова на него пойти. Внезапно для обоих раздался звук разрывающейся плоти. Киборг застыл в попытках понять, откуда взялась боль в области живота. Из его рта тут же брызнула кровь. Огромная игла, которой он был проткнут, расширилась. С его уст сорвался не то крик, не то хрип. Он схватился руками за ледяной металл, но вытащить его не мог — Т-1000 стоял позади вплотную. Он попытался согнуться пополам, но Терминатор обвил свободной рукой его шею и тем самым заставил его поднять голову вверх. Не вынимая деформированную руку из своего бывшего предводителя, он снова её изменил. Под ними стремительно разрасталась бордовая лужа. Крики вперемешку с хрипами вновь и вновь разрезали тишину. Киборг захлёбывался своей же кровью и слезами, тёкшими пусть из одного глаза, но довольно обильно. Он вцепился в руку Т-1000 в попытке сорвать её с шеи, но дрожащие от страха, боли и начинающейся истерики пальцы не могли плотно за неё взяться. Да и Терминатор был явно сильнее. Виктору не хотелось за этим наблюдать, но он, противореча себе, продолжал смотреть, пока из живота последней жертвы Терминаторов не показался какой-то внутренний орган. Он жестом приказал Т-1000 остановиться и бросить киборга на пол. — Почувствуй то, что чувствовали те дети, тварь, — процедил Виктор сквозь зубы и поспешил уйти на верхние этажи. Т-1000 последовал за ним, сопровождаемый мутным взглядом киборга. В ту ночь потух последний алый огонёк в глазу, жаждущий крови.