***
Томиока кое-как по мышечной памяти вернулся в поместье. Он, кажется, встретил кого-то по пути сюда, но это было не важно и он не обратил на это особого внимание. Благо этот человек не настаивал на сопровождении столпа воды, чему последний был несказанно рад (в том смысле, что почувствовал себя менее обремененным чьей-то заботой). Сев на привычное место в небольшой спальне, его наваждения начали появляться с новой силой. Голова раскалывалась от напряжения, в виски как будто вбивали бесконечно длинный кол, что никак не закончится. Краем глаза уставший и изнеможенный Томиока увидел уже знакомый пузырек со снотворным. Не долго думая, он открыл крышку и дрожащей рукой высыпал на ладонь несколько таблеток и сразу же съел, не запивая водой. Он попытался закрыть крышку, но тремор очень мешал, и по итогу бутылек выскользнул из рук и упал на пол, рассыпав по нему все содержимое. Благо сам пузырек не разбился. По началу Гию пытался собрать таблетки, но спустя полминуты понял, что это будет долго и муторно, а потому прекратил дальнейшие попытки, оставив россыпь лекарства на полу. Его начало клонить в сон. Он не расправлял футон, да и слабость вперемешку с жуткой головной болью не способствовали соблюдению условностей отхода ко сну. "Как же фигово... Я так устал... Вот бы уснуть и не просыпаться..." Снотворное было сильнее мигрени, а потому тело слабело довольно быстро и по итогу распласталось прямо рядом с рассыпанным лекарством. Снов в этот раз уже не было.***
Улица уже во всю освещалось теплыми лучами солнца. Мицури шла к поместью Бабочки, чтобы спросить об утренней суматохе, но по пути встретила Томиоку. Он шел, немного пошатываясь, цвет лица был бледен, а трясущиеся руки, сцепленные в замок, были плотно прижаты к груди. Обеспокоенная, девушка ринулась к нему навстречу. — Томиока-сан! Вы в порядке? Что произошло? Вы ранены? Где Узуй-сан? В поместье Бабочки? Почему вас так трясет? Где ваша катана... - вопросы сыпались лавиной на проходящего мимо столпа воды, но он не обращал внимания, будто не воспринимая окружающий его мир. Когда Канроджи уже думала взяться за хаори Гию, тот в свою очередь инстинктивно отвел ее руку в сторону, не сбавляя шага. Она уже хотела следовать за ним, но увидела у входа в поместье Бабочки Шинобу, которая жестами показывала ей оставить его в покое и подойти к ней. С тяжестью на сердце Мицури все же отошла от Томиоки и двинулась в сторону Кочо. — Шинобу! Почему ты отпустила его в таком состоянии? - подошла к лекарю девушка, активно жестикулируя в такт словам. — Я в любом случае вылечу его раны, просто даю ему время собраться с мыслями, ведь в таком состоянии внятного объяснения ситуации мы не узнаем. Да и сейчас нужно следить за состоянием Узуй-сана... — А что с ним произошло? Он сильно пострадал? — Ранение довольно серьезное, сквозное в живот. Так же явно прослеживался травматический шок и обильная кровопотеря. — Это ужасно! Демоны не заслуживают ни грамма сочувствия после всего, что они натворили! Шинобу лишь неоднозначно посмотрела на подругу и тактично умолчала о том, что рана была нанесена катаной Гию. Она не хотела, чтобы легкомысленность Мицури усложнила и так запутанную ситуацию. — С Узуй-саном все будет в порядке? - занервничала Канроджи. — Не переживай так сильно. Состояние стабилизировалось, осталось лишь ухаживать и следить за его самочувствием. Думаю, ему хватит на полное восстановление месяца два, он ведь крепкий парень. Я проанализировала его кровь и ткани, вроде никаких больше отягощающих факторов нет, и в большинстве своем осложнения связаны с процессом транспортировки до главного штаба. Благо меч не вынали из раны, иначе он мог не добраться сюда живым. — Меч?? Демоны использовали мечи?? - удивилась Мицури. "Черт, так глупо проболталась... Но я все равно пока не скажу тебе всего, ты уж прости, Канроджи." — Не совсем так. Поможешь мне кое с чем? - ловко сменила тему Шинобу. — А? Ах, да! Конечно помогу! Можешь на меня положиться! - воодушевилась Мицури, а Кочо на этот раз была благодарна легкомысленности подруги. Вскоре они скрылись в дверях поместья, занимаясь уходом за больными и другими немаловажными делами. Шинобу могла положиться и на содействие своих маленьких помощниц, но еще одни рабочие руки лишними точно не были.***
День приближался к вечеру. За это время Шинобу успела уведомить мастера о состоянии Тенгена, сменить повязки, дать некоторые лекарства и помочь остальным пациентам. Она очень устала, а потому решила присесть у себя в комнате и передохнуть хотя бы на пару часов. Мицури решила посидеть вместе с ней, чтобы составить компанию. Только девушки устроились поудобнее, через окно залетел ворон с оповещением: — Кар-кар! Мастер созывает собрание Хашира через пол часа! Кар! Птица почти сразу же улетела, оставив Кочо и Канроджи наслаждаться недолгим отдыхом. — Уже так быстро... Шинобу, как думаешь, это из-за Узуй-сана? — Скорее всего. Хоть я и сообщила о произошедшем около часа назад, но собрание решили провести довольно скоро. Интересно, придет ли Томиока-сан... — Из-за его состояния? — И это тоже, но его ворон не всегда докладывает ему о предстоящих или произошедших событиях. Думаю, минут через 10 стоит к нему наведаться. — Да! Я тоже пойду! - настаивала Мицури. — Хорошо... А теперь можем немного расслабиться. Девушки пили чай и наслаждались легким сквозняком прохладного воздуха, приятно обволакивающим лицо и шею. Но размышления о произошедшем не давали им отдохнуть в полной мере, морально уж точно. Стук подвешенной у входа в поместье "музыки ветра" (бамбуковых трубочек, бьющихся друг о друга по ветру) доносился далеким эхом и ласкал слух. Короткое мгновение спокойствия и умиротворения. Как и планировали, через 10 минут они уже выдвинулись в направлении поместья столпа воды. Подойдя ко входу, девушки решили постучать, но ответа не последовало. Попытавшись еще раз, результат не изменился. Тогда Шинобу, несмотря на недовольство Канроджи, просто вошла через входную дверь. В поместье было тихо, даже слишком. — Мицури, ты проверь боковые комнаты, а я пойду в основное крыло, - отдавала команды Кочо. Столп любви кивнула и пошла в нужном направлении. Проверка комнат проходила довольно быстро, потому что они не были заперты. Канроджи даже мучала совесть за то, что они так бесцеремонно бродят по всему дому. В конце-концов, девушка добралась до двери в спальню и, открыв ее так же легко, как и предыдущие комнаты, удивилась внезапной картине лежащего на полу Гию. Разбросанные лекарства только усугубляли негативные мысли Мицури, и она вскрикнула: — КЬЯЯЯ! ТОМИОКА-САН!!! На ее крик прибежала Шинобу, которая тоже не ожидала увидеть подобное. — Канроджи, принеси воды! - после этих слов Мицури сразу побежала на кухню. Холодок прошелся по спине Кочо от мысли, что он мог устроить передозировку. Она сразу же подошла к столпу воды, перевернув на бок и проверяя мягкие ткани и зрачки. "Вроде цвет лица не особо выделяется, кроме бледности, зрачки в норме, как и реакция на раздражители. Неужели он просто спит?" Канроджи прибежала с двумя стаканами воды. Шинобу решила удостовериться в правильности своих суждений, выплеснув воду прямо в лицо спящему столпу. Естественно, это сразу разбудило Гию, который непонимающе пытался раскрыть слипшиеся глаза и устойчиво сесть на пол. Кочо и Мицури вздохнули с облегчением. — С добрым утром, спящая красавица. - съязвила Шинобу. — Что?.. Где?.. Уже утро?.. Кочо? Мицури? Что-то случилось? - Гию все еще пытался бороться с остаточной сонливостью, чтобы разобраться, зачем они его так радикально разбудили. — Томиока-сан~, ты не представляешь, как ты нас напугал, - в голосе девушки прослеживалась злость, - Какого черта ты рассыпал лекарства и лег рядом? Ты хоть понимаешь, что мы уже напридумывали у себя в голове? — Томиока-сааан, - вклинилась плачущая Канроджи, обнимая столпа воды, - Я так рада, что вы в порядке! Гию собирал остатки здравомыслия, отогнав сонливость и соотнося все увиденное. "Таак... Я у себя в поместье... Я выпил снотворное, но уронил флакон, а потом уснул. Потом просыпаюсь и вижу Кочо с Мицури... Они беспокоились? Ах да, таблетки... Черт, я действительно должен был их сразу собрать... Благо уже голова так сильно не болит." — Простите... - коротко ответил Гию. — Перестань извиняться. Просто не пугай так больше. Ты в порядке? — ...Наверное. Не то, чтобы этот ответ ее устроил, но она решила не наседать. — Пойдем в мое поместье, я до конца обработаю и перебинтую твои раны. — А как же... - пыталась напомнить Мицури о цели визита. — Все нормально, просто пошли в поместье. - Кочо не хотела, чтобы Томиока начал упираться раньше времени, а потому про собрание хотела рассказать после лазарета. Чувствуя вину за произошедшее, Гию не стал препираться и покорно последовал за девушками. В лазарете все раны были тщательно обработаны. Шинобу настаивала на стирке хаори и униформы, от чего Томиока весьма настойчиво отнекивался. Но девушка смогла настоять на своем, дав ему сменную одежду и сделав акцент на скором собрании Хашира. Со скрипом в сердце он передал свое хаори, которое привык стирать и зашивать самостоятельно. Без него он ощущал себя в меньшей безопасности, как будто у него отобрали часть его самого. В чистой форме и с перевязанными ранами, но уже без хаори Гию следовал к месту проведения собрания вместе с Кочо, так как Мицури удалилась в другом направлении, сославшись на срочное дело. Столп воды прекрасно понимал, что речь пойдет о его миссии и о Тенгене, чему был весьма не рад, ведь не любил лишний раз привлекать к себе внимание и слушать в свой адрес нелицеприятные речи от Обаная и Санеми. С тяжестью мыслей Томиока шел неспеша, витая в облаках и стараясь не зацикливаться на предвидении исхода. Шинобу пыталась хоть как-то подбодрить товарища, шепча ему на ухо: — Томиока-сан... Я понимаю, что тема довольно неприятная, но мы сможем через это пройти. Я верю, что это был несчастный случай, так что не нужно так сильно корить себя, - Кочо положила руку ему на плечо, - Мы поддержим тебя, да и мастер чаще всего добрейшей души человек. Томиока немного приходил в себя. Хватка женской руки на плече помогала ему немного отвлечься от мыслей, и если бы он не был так угрюм и депрессивен, то может даже выжал бы из себя небольшую ответную улыбку. И все же где-то в груди у него наматывался клубок волнения. Когда они прибыли к главному штабу, на месте уже были все столпы, кроме Узуя и Мицури, но девушка не заставила себя долго ждать, извиняясь за позднее прибытие. Как и ожидалось, между Хашира был некий холодок, особенно проявлявшийся в презрительных взглядах Обаная и Санеми по отношению к Гию. Томиока не знал, уведомили их о ситуации или нет, но их сосредоточенный выжигающий взгляд точно не сулил ничего хорошего. К столпу воды подошел Ренгоку, пытаясь по-дружески приобнять рукой за плечи: — Здравствуй, Томиока! Как поживаешь? Гию счел этот вопрос весьма странным, учитывая его нынешнее состояние, а потому ничего не ответил, отведя взгляд от ярких и добрых глаз Кёджуро. В это же мгновение к столпам начал выходить мастер Убуяшики, из-за чего все выровнялись по линии и склонили головы в приветственном жесте. Тревога Томиоки лишь нарастала с новой силой. Хоть он и пытался держать себя в руках, как мог, но лицо его было предательски белым, а на лбу появилась испарина. — Достопочтенный глава к вашим услугам, - сказали девушки-близнецы, ведя под руки мастера. Дойдя до освещенной части, он задумчиво взглянул на небо своими невидящими от болезни глазами. — Я думаю, вечернее небо сейчас поистине прекрасно. Давно не созывали мы собраний, я рад тому, что живы все, хоть и не всем составом мне представлены сейчас. — Мы также рады видеть вас в добром здравии, господин. Искренне надеемся на ваше будущее благополучие, - сказал Шиназугава, вложив в слова все свое уважение к этому человеку. — Благодарю тебя, Санеми. Мицури в этот момент думала о том, что в этот раз именно она хотела поприветствовать мастера. — Как вы уже поняли из нашего сегодняшнего состава, речь пойдет о миссии Гию и Тенгена. К сожалению, Тенген довольно серьезно ранен, поэтому не может присутствовать на собрании. Нам нужно выяснить, что же именно произошло, а потому передам слово сначала Шинобу, что проводит лечение Узуя, а затем непосредственно участника миссии - Гию. На этих словах внутри Томиоки что-то рухнуло. Ему нужно было объяснить детали миссии, но он точно знал, что его волнение только усугубит положение и придаст словам меньше веса. Благо у него было время немного собраться, пока с докладом выступает Кочо. — С вашего позволения, мастер, я начну. Итак, рано утром я вышла из поместья, чтобы вывесить постиранное белье, и когда возвращалась - увидела приближающегося Томиоку с Узуем на спине. В животе Тенгена находилась катана, которая прошла его живот насквозь, а потому кровопотеря была довольно большой. — И чья же это была катана? - спросил не без подозрения Санеми. — Это была катана Томиоки. Все Хашира сразу же посмотрели на Гию разными глазами: кто с опаской, кто с недоверием, а кто с пренебрежением. — Кусок ты... - уж начал было Шиназугава, как его прервал мастер, приблизивший вытянутый указательный палец к губам. Санеми вернулся в прежнее положение и замолчал. — Так вот... В ходе разрыва тканей были повреждены печень, желчный пузырь и двенадцатиперстная кишка, потребовалось переливание крови и серьезная операция. На данный момент состояние стабилизировано, будем ждать положительных тенденций выздоровления. — Спасибо, Шинобу. А теперь, расскажи нам, Гию-кун, что же произошло на миссии? - мягко сказал Кагая, обращаясь к столпу воды. Все взгляды вновь были обращены к нему. Он собрал все свои силы, чтобы сказать слова сквозь стук сердца в ушах: — Мы сражались с низшими лунами, которые работали сообща... Но тут непрошено врывается Санеми: — Так значит ты позволил этим жалким нижним лунам забрать у тебя катану? Я и так был о тебе не лучшего мнения, но теперь ты превзошел самого себя. — Все не так... Меч не... - пытался опровергнуть высказывание Томиока, но ему вновь не дали этого сделать: — И теперь оправдываешься, как последний трус? Ожидаемо от такого никчемного столпа, как ты. — Прекрати, Шиназугава-сан! - вступилась Мицури. — И вправду, переходить на оскорбления не очень разумная идея, Шиназугава. - поддержал Ренгоку. Санеми в ответ лишь цикнул, не желая получать очередной выговор от мастера. Эта поддержка немного успокоила Гию, но его руки опять начали трястись от воспоминаний, а потому он сильнее сжал их на колене. Когда все затихли, он продолжил: — Враги были очень проворными, и одного из них была способность... Меняться местами с ближайшими объектами, и когда я на него напал и уже собирался убить... - слова давались Томиоке все тяжелее, - Моя катана была уже близко... И в тот момент... Передо мной уже был Узуй... Я запаниковал... Я мог лишь увести катану вниз так быстро, как мог... Но я... Я не успел... Не успел... Он пострадал из-за меня... Во всем моя вина... - пульс Гию начал учащаться, появилась одышка. Шинобу быстро среагировала и подошла к нему, крепко удерживая плечи: — Томиока-сан, все хорошо, он жив, а ты и так сделал, что мог. Не нужно винить себя. Успокойся. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Под наставлением Кочо, Гию смог немного успокоиться, но остаточная паника еще оставалась. Девушка вернулась на свое место рядом с ним, следя за его состоянием. — Итак, - начал Убуяшики, - Я выслушал тебя, Гию-кун. Но эта информация так же требует проверки. Не то, чтобы я тебе не доверял, но в окрестностях деревень, в котором проходила миссия, были убиты все Какуши, - некоторые столпы ахнули, потому что Какуши славятся своей скрытностью и всегда приходят на помощь, - а потому кроме тебя и Тенгена никто не в силах подтвердить или опровергнуть информацию. Жители деревень прятались по укрытиям, а потому не могут достоверно утверждать об этом. Гию-кун, получается, ты признаешь, что это твой удар привел к такому серьезному ранению напарника? Язык Томиоки не желал двигаться, а челюсть раскрываться, настолько он был напряжен. А потому ответ был глухим и немного проглоченным: — Д-да... — В таком случае, мне придется на время отстранить тебя от миссий до выяснения всех обстоятельств, в частности - до прихода в сознание Тенгена. Последняя нить здравомыслия и самоконтроля порвалась, переплетаясь с флэшбеками из недавнего сна. Те слова мастера молотом отбивали его признание вины: "Ты нанес организации непоправимый вред. Все произошедшее - твоя вина. Твое нежелание сотрудничать с другими подрывает успешность миссий, а твои "спады настроение" подвергли всех опасности. Ты осознаешь, что ТЫ натворил?" После этого его дыхание резко участилось, сердце забилось в бешенном темпе, норовя выскочить из груди, а потому он схватился за рубашку в районе сердца, бесполезно пытаясь его успокоить. Он хватал ртом воздух будто рыба, которую выбросило на сушу. Он хотел сбежать, не видеть окружающих его столпов, быть как можно дальше отсюда, но ноги предательски не желали двигаться, лишь трясясь от его потугов. В то же время часть Хашира была крайне обеспокоена такой реакцией. Происходящее описали Убуяшики, который решил спуститься к ним. Химеджима стал усиленно молиться. Санеми и Обанай были немного в шоке, Канроджи вся изводилась от переживаний, и даже Муичиро показал свое беспокойство, но не двигался с места, впав в ступор, будто внезапно что-то вспомнив. Шинобу пыталась достучаться до Томиоки, но тот никак не реагировал на ее зов. В дело вмешался Ренгоку, который удерживал Гию сначала за плечи, а потом накинул на него свое хаори и взялся за холодные сомкнутые руки, согревая их своей теплотой. — Томиока, ну же, ты сможешь это преодолеть! Тебя лишь временно отстранили от миссий, так почему же тебя это настолько испугало, друг мой? Ответа, ожидаемо, не последовало. Томиоку трясло, но тепло хаори и рук смогли на мгновение вернуть его в реальность. В то же время к ним подошел Кагая, и столпы расступились перед ним. Он опустился на колени перед задыхающимся Гию, взяв того за руки: — Гию-кун. Не имею понятия, чем я так сильно тебя напугал, или какие негативные воспоминания вывел на поверхность, и я извиняюсь за это, но прошу тебя, продолжай дышать. Все будет хорошо. Я верю, что ты сделал все, что мог, и я благодарен тебе за это, ведь Тенген жив и восстанавливается в лазарете. Прошу, успокойся. Мягкий голос мастера магическим образом смог достучаться до разума Томиоки. На его душе стало немного легче, но ему уже было поздно совладать с таким учащенным дыханием, а потому перед глазами начало стремительно темнеть, и последним, что он запомнил, были обеспокоенные лица Убуяшики и Шинобу, а также пронзительный крик Мицури. Странно, но ему показалось, что он его уже когда-то слышал...