***
Настоящее время Игуро прижимал рану небольшой тряпкой, но этого было недостаточно, так как ткань быстро начала пропитываться кровью. Но он и не мог отпустить ее и пойти за бинтами, ведь тогда кровь польется с новой силой, а доверить тряпку Томиоке тоже не вариант, потому что тот мог потерять сознание от кровопотери и толку от его усилий не будет. Да и как назло Кабурамару сейчас прогуливался на улице и на него тоже нельзя было рассчитывать. — Господи, какой же ты идиот... Чем ты только думал... - ворчал Обанай, судорожно обдумывая дальнейшие действия. Он не мог нормально докричаться до помощи, ведь по его наблюдениям в пределах ближайших пары комнат никого не было, да и дверь закрылась, когда он вошел. Порвать простыню? Тоже нужно время, а впопыхах и того дольше будет. "Думай же, думай..." И тут Игуро осенила мимолетная идея. Он поначалу сомневался, но на это не было времени, так что он решился - снял бинты со своего лица и чистой стороной начал перевязывать ранение вместе с тряпкой, уже почти полностью пропитавшейся кровью, отчего она хлюпала при каждом надавливании. Столп воды немного в тумане наблюдал за действиями Обаная, недоумевая и не понимая мотивов действия своего товарища. Он увидел шрам, который обезображивал рот Игуро, но тому как будто и вправду важнее было помочь Томиоке, чем сохранять свой секрет. В обычной ситуации он бы ни за что на свете не обнажил своего шрама, особенно перед Гию. Обанай, пока заматывал рану, встретился взглядом с полными удивления и усталости глазами Томиоки. — *Вздох* Слушай, я понимаю, что взаимоотношения у нас с тобой сложились не очень, я и вправду раньше ненавидел тебя за твое отношение к окружающим... Но я никогда всерьез не желал тебе смерти. Каким бы ты козлом ни был в моих глазах, но все же ты сильный мечник. Ты Хашира, черт возьми! Так какого хрена ты делаешь нечто настолько необдуманное?? Ты не подумал, как своей смертью сделаешь только хуже? Да одна только Мицури будет горевать целыми днями, об этом ты не подумал, нет? Узую было бы приятно очнуться и узнать, что ты убил себя? Как думаешь? А Ренгоку? А Шинобу? Ты подумал об остальных? Если ты настолько погряз в своих переживаниях, то нужно делиться ими и облегчать свое бремя, а не копить до предела и лишать себя жизни! Если нам и суждено умереть, то только в битве или от старости, так что даже не думай больше о подобном исходе, слышишь меня? Разбирайся со своими проблемами, как подобает взрослому человеку, не сдавайся на полпути. Не забывай, что рядом есть те, кто может помочь. Ты понял меня? Томиока продолжал безмолвно наблюдать за Обанаем. Тот вроде бы и отчитал его, но отчего-то в груди у Гию потеплело. Он увидел товарища в новом свете, он узнал, что Игуро думает о нем на самом деле. Он узнал, что ему не все равно. Столп воды почувствовал подобие облегчения, будто часть тяжести, давившей на его плечи, улетучилась. Осознав, что ему задали вопрос, Томиока слегка кивнул головой. Обанай к этому моменту как раз закончил перевязку и прикрыл рот рукавом, скрывая шрам. — Я сейчас пойду за Шинобу, так что без глупостей. Бинтов надолго не хватит. И твой клинок я заберу с собой, откуда ты его только достал... И еще... - его глаза зловеще сверкнули, - Расскажешь кому-нибудь о шрамах - тебя будет ждать участь похуже смерти. Игуро поднялся и, схватив катану Томиоки, стремительно вышел за дверь. Комната снова погрузилась в тишину, оставив Гию наедине с мыслями и острой болью от ранения. Столп воды легонько коснулся забинтованного места, и губы расплылись в нервное подобие улыбки. "Он действительно помог мне... Он не хотел моей смерти... Он ведь вполне мог дождаться, когда я умру, а потом списать на то, что поздно пришел... Но почему... Я не понимаю... Ты оказалась неправа, Тсутако... Точнее не ты, а твой образ, что продолжает преследовать меня... На самом деле же ты так не думаешь, правда ведь, сестра? Как бы я хотел вновь встретить тебя и Сабито, но, видимо, еще не время... Мне еще для чего-то стоит пожить... Сабито... Ты говорил, что моя жизнь тоже имеет цену, но я никогда в полной мере этого не понимал... Продолжая терять близких я лишь укреплял веру в свою неважность, в свою способность притягивать несчастья... Но моя жизнь кому-то все же важна, даже если она не важна мне самому... Это странно, но видимо, это так. Может, мне стоит постараться, чтобы уберечь всех от опасности? Хотя это звучит, как бред... Сколько бы я не тренировался, все всегда может пойти не по плану... Но все же... Стоит попытаться..?" — Ты все такой же никчемный, - образ с мороком снова появился перед Томиокой, - Продолжаешь наступать на одни и те же грабли. Они все уйдут из твоей жизни, и что изменится? Ты познаешь только больше боли, и по итогу можешь умереть намного мучительнее, чем мог сейчас. Думаешь, это того стоит? Не послушаешь свою сестру? Ты же так хотел быть со мной, так почему отвергаешь появившуюся возможность?? Томиоке было больно шевелить челюстью, так что он ответил мысленно: "Ты не моя сестра. Моя сестра никогда не желала мне смерти. Она хотела, чтобы я жил. Она умерла ради этого. Теперь я ясно это помню и не поведусь на твои речи." — Да как ты смеешь! - лицо образа исказилось в злобной гримасе, - Неблагодарный! Я лишь хотела облегчить твою боль, освободить тебя от нее, а что делаешь ты? Цепляешься за тех, кто не так давно говорил гадости за твоей спиной?? Как же ты жалок... "Говори... Что хочешь..." - сознание Томиоки начало понемногу угасать, - "Дела говорят намного красноречивее слов... А потому я смогу довериться им, ведь я... Никогда не ненавидел их... Я лишь хотел подружиться с ними... Но чтобы при этом они были в порядке..." — Пока ты жив, они не будут в порядке. Помяни мое слово, когда будешь терять их одного за другим, братец... В этот момент дверь в комнату отворилась, впуская внутрь Игуро и бледную Шинобу с бинтами и лекарственными колбочками. Образ развеялся, и разум Гию уже был довольно истощен. Он еле держал глаза открытыми, а кровь уже сочилась через бинты, стекая теплыми струйками по шее. Обанай успел наспех намотать немного бинтов на лицо, скрывая шрам от Шинобу, и теперь заматывал свое лицо более тщательно. Кочо в свою очередь занялась раной, бледнея еще больше от открывшейся картины. — Томиока-сан... Если то, что сказал Игуро-сан, правда, то нам предстоит долгий и очень серьезный разговор... - девушка злобно посмотрела на раненного, но затем ее взгляд смягчился и она стала тщательно обрабатывать порез. Гию на это лишь слегка усмехнулся и закрыл глаза. Он очень устал. Он уже не слушал, что ему говорили, ведь ему ужасно хотелось спать. И он заснул.***
Томиоке ничего не снилось. Его сознание будто бесцельно блуждало во тьме, не давая провалиться и нормально расслабиться. Но какой-никакой отдых он все-таки получал, так что, по итогу очнувшись, Гию чувствовал чуть меньше усталости даже с учетом того, что часть его внутренних ресурсов была направлена на восстановление поврежденного участка. Голова ощущалась привычно ватной, так что было понятно, что Шинобу вколола ему лекарств от восстанавливающих до успокоительных. Но надо отдать ей должное, Томиока уже давненько не ощущал такой легкости в голове, даже когда ранее принимал лекарства. Открыв глаза он понял, что уже давно за полночь, а комната освещалась лишь лунным светом из окна. Также он ощутил небольшую тяжесть в районе живота. Не без боли повернув забинтованную голову, он увидел, что на стуле рядом с кроватью сидела Кочо, лежа головой на его животе. Она дремала, уголки глаз были немного покрасневшими. Скорее всего Шинобу выбрала такую позицию, чтобы при попытке Томиоки подняться или сдвинуться она сразу же это почувствовала. Столп воды вернул свою голову в исходное положение и плавно вздохнул, чтобы не потревожить девушку. Смотря на деревянный потолок и слушая трещание сверчков Гию просто наслаждался моментом. Ему предстоит множество объяснений и нелегкий путь построения межличностных связей, но пока это можно было оставить на потом и довольствоваться моментом свободы и безмятежности. Прислушавшись, можно было услышать мерное дыхание спящей девушки. Томиока ощупал свободной рукой (через которую не лежала Кочо) крепко перевязанные бинты и ощутил, как правильно и последовательно один слой ткани пересекал другой. Его всегда завораживало, как Шинобу профессионально, плавно и без лишних движений делала перевязки, хоть ему и не приходилось часто раниться. Он мог случайно проходить мимо поместья бабочки и, увидев в окне это действо, немного задержаться и запечатлеть эти движения в памяти. Он и сам умел обрабатывать раны, но был некий шарм именно в ее манере это делать. Томиока усмехнулся этим мыслям. Сам не понимая зачем, он плавно положил свободную руку на голову Кочо и аккуратно провел по ее волосам. Гию правда был очень благодарен ей за все, что она сделала для него. Да, она дразнила его, и порой это было довольно обидно, но она никогда не отказывала в помощи. Если бы не она, то Тенген бы погиб, и этого бы Томиока себе точно не простил. Он не знал, как вернуть ей этот долг, но понимал, что для этого ему нужно как минимум жить, а там уже будет видно. Не для того она спасала его, чтобы он в очередной раз так просто сдался. Нужно было бороться. Томиока укрепил у себя в голове эту мысль, продолжая поглаживать волосы Шинобу. Осознав, что он делает это уже несколько минут, Гию убрал руку. Закрыв глаза он решил вновь поспать, но тут неожиданно для него девушка заговорила, приподнимаясь: — Уже все, Томиока-сан? А я только привыкла и начала снова засыпать... Но это довольно неожиданно, что ты способен на такие спонтанные сентиментальные действия. Лицо Гию вмиг покраснело от смущения, и в попытках закрыть его рукой он только яснее дал понять, насколько это для него неловко. Кочо окончательно села на стул, немного размяв затекшие плечи. — Ох, Томиока-сан, ну чего ты, в самом деле. Не нужно смущаться, в этом нет ничего такого... Но если думаешь, что таким образом ты загладил вину за свой поступок, то даже не надейся. Тебе придется заново зарабатывать мое доверие. Шинобу серьезно смотрела в глаза столпа воды. Гию принимал такой исход, был готов к нему с того самого момента, когда осознал последствия своего поступка. Томиоке еще было неудобно шевелить челюстью, да и перевязка фиксировала ее положение, а потому, когда он попытался что-то сказать, Шинобу пресекла его попытку: — Даже не думай заговорить. Рана, слава богу, не глубокая, но если будешь болтать - она снова откроется, а ни тебе, ни мне этого не надо. Пить сможешь из трубочки, как и есть, так как для жевания тебе опять же нужна здоровая челюсть, а ты своим порезом повредил часть мышц, что подсоединены к ней, и поэтому нормально кусать ты пока не сможешь. Но по моим расчетам через неделю-полторы ты уже сможешь снять бинты, твой организм, хоть и истощенный, начал усиленно бороться с последствиями ранения. Не знаю, может, у тебя повышенный метаболизм, а может внезапно проснулось сильное желание жить, но твое тело усиленно трудится для восстановления. Хоть это радует. Повисло молчание. Томиока продолжал смотреть на Шинобу, как завороженный. Лунный свет ярко выделял ее черты лица, волосы от легкого сквозняка переливались, будто фиолетовые водопады, а глаза будто светились сиреневым отливом. Гию раньше не выдавалась возможность разглядеть ее при таком освещении, а потому он был приятно удивлен. Возможно, его искалеченный за последние дни разум впервые нормально абстрагировался и начал замечать красоту вокруг, и первой попала в поле зрения именно Кочо. — Кра... сиво... - все же выдавил из себя столп воды, но он не подразумевал это явным комплиментом, ведь был под влиянием момента. Но Шинобу, видя, что тот сказал это не отводя взгляда, немного смутилась. — Томиока-сан... Я же говорила, чтобы ты не разговаривал... Да и чего так внезапно... Тебе не удастся усыпить мою бдительность, понятно? Я все еще не простила тебя. На это Гию немного стушевался, осознав, как его слова можно воспринять со стороны, закрыл глаза и отвернулся, но уши от смущения все же покраснели. Шинобу было забавно наблюдать за этим, она усмехнулась, но дразнить его не стала: — Тебе нужно отдыхать, так что советую поспать. Я буду тут всю ночь, с утра меня сменит Ренгоку. Теперь ни один из нас не уйдет, пока не придет следующий - это приказ мастера. Мицури созналась, что это именно она принесла тебе катану, а потому очень расстроилась, узнав, что ты натворил. Я еле отговорила ее постоянно сидеть рядом с тобой, она очень упертая и до сих пор винит себя, так что тебе следует потом поговорить с ней, когда восстановишься. Остальные тоже не радужно восприняли новость о твоей попытке уйти из жизни, все в той или иной мере беспокоятся за тебя. Тебе также стоит поблагодарить Игуро-сана, который успел помешать тебе и вовремя оказал первую помощь. Я также закончила анализ твоей крови, там были частички демонической крови, которые странно мутировали, будто вцепившись в твои лейкоциты, мешая им уничтожить инородные тела. Не исключено, что на тебе использовали искусство демонической крови, и если это так, то теперь не стоит об этом беспокоиться. Я уже ввела тебе лекарство, так что в скором времени тебе должно стать лучше. И ты больше не будешь пропускать мед осмотр после миссий, даже если внешне ты не ранен, понятно? Гию слегка кивнул, все еще отвернутый от девушки. — Вот и славно. А теперь отдыхай. В этот момент Томиока снова повернулся к ней и пристально посмотрел в глаза. Шинобу от неожиданности даже немного дернулась. — У... зуй... как... — Тише-тише, молчи. Узуй-сан в порядке, просто еще не очнулся, а так - стабильно восстанавливается. Гию облегченно выдохнул и с чувством выполненного долга закрыл глаза и начал засыпать. Шинобу на это лишь помотала головой и улыбнулась. "Вечно он так, думает сначала о других, а не о себе, как будто это не он днем истекал кровью и норовил уйти в мир иной... Что за человек..." Ночь продолжалась, унося последних неспящих людей в царство Морфея.***
Утро вступило в свои права и осветило комнату мягким светом, предвещая ясный, безоблачный день. Приоткрыв глаза, Томиока заметил знакомые ярко-желтые локоны, что отливали золотом от солнечного света. Ренгоку сидел и немного дремал, скрестив руки на груди. Гию хотелось пить, и на тумбочке как раз стоял графин со стаканом. Он хотел как можно тише налить себе воды, но, как только он зашуршал простыней, столп пламени проснулся и застал, как товарищ тянется к графину. — О, Томиока, уже проснулся. Не нужно подниматься, - Кёджиро удержал Гию и вернул в сидячее положение, - Хочешь пить? Шинобу оставила пару трубочек, сейчас... - Ренгоку открыл ящик и достал небольшую бамбуковую трубочку, налил воды в стакан и подал раненному, - Держи. Томиока неловко принял стакан из его рук и, отпив половину, вернул обратно. Ренгоку продолжил: — Да уж, Томиока, вчера ты знатно всех напугал. Бедная Мицури места себе не находила, мы с Игуро еле уложили ее спать. Не удивлюсь, если она примчится сюда, как только проснется. Шинобу сказала, что нашла в твоей крови частицы демонической крови, благо теперь они нейтрализуются и тебе должно стать лучше, - после этих слов его взгляд внезапно стал серьезным, - Больше так не делай. Я переживал. Все переживали. Игуро был сам не свой после произошедшего. Помни, что мы рядом и всегда готовы помочь, ведь только вместе мы сможем преодолеть все невзгоды. Что бы ни случилось, никогда не думай, что лишить себя жизни - единственный выход. — Даже... если... вас... не будет...? Ренгоку сначала не совсем понял, что Томиока имеет в виду, но когда в полной мере осознал, то взгляд его немного погрустнел. — Томиока... Даже если кто-то из нас погибнет, это не повод сдаваться. Мы сражаемся, чтобы наши потомки смогли жить в мире без демонов, и если это приблизит нас к этой цели, то значит и жили мы не зря. Не нужно долго горевать об ушедших, нужно идти вперед и жить ради тех, кто все еще рядом. — А если... один... — Очень сомневаюсь, что ты когда-либо окажешься в полном одиночестве, все равно будут люди, с которыми ты так или иначе будешь связан. Взбодрись! - сказал он и взял Томиоку за плечо, - Не надо впадать в пессимизм, друг мой, надо наслаждаться тем, что есть здесь и сейчас! Если постоянно думать о бренности бытия, то так и свихнуться недолго. После этих слов Ренгоку звонко засмеялся. Томиока сдался и лишь тяжело вздохнул, откидываясь на спинку кровати. Один вопрос все еще вертелся на языке у столпа воды, но он все никак не решался его задать, и чем больше он медлил, тем больше загонялся по этому поводу. — Томиока? Ты хочешь еще что-то сказать? Учти, что много говорить тебе нельзя, а то рана откроется. Гию открыл было рот, но в тот же момент закрыл, все еще не решившись. — Ты можешь сказать что хотел и после полного выздоровления, так что не напрягай себя лишний раз и отдыхай. Но столп воды хотел спросить именно сейчас, ведь не был уверен, что смог бы решиться потом, а потому превозмогая собственные внутренние барьеры и боль он сказал: — Ты... правда... считаешь... меня... другом? Глаза Ренгоку расширились от удивления. Такого вопроса он не ожидал, но ответил почти сразу: — Конечно же! Мы столько раз сражались плечом к плечу, вместе тренировались, иногда даже обедали, конечно я считаю тебя своим другом! Я бы смог доверить тебе свою жизнь! Теперь пришло время удивляться уже Томиоке. — Но... почему.... — А почему нет? Я знаю, насколько ты силен, ты никогда не бросишь товарища в беде и всеми силами будешь помогать ему. Чего стоит только пример с Узуем! Ты дотащил его на спине, стараясь лишний раз не тревожить рану, и это спасло ему жизнь! Хоть ты и не показываешь много эмоций, но я знаю, что в душе ты еще тот добряк, а внешняя отчужденность лишь способ защититься от воздействия внешнего мира после пережитых трагедий. Ты вовсе не ледышка, ты яркий огонь, который, чтобы не привлекать внимания, сдерживает свое горение, но всегда может поделиться своей теплотой с окружающими. Я был бы рад дружить с тобой, Томиока! Позволишь ли ты мне быть твоим другом? Гию немного смутился от такого прямого вопроса. Он все это время хотел дружить с ними, но внутри всегда боялся потери, а потому не мог сразу однозначно ответить. Поразмыслив секунд десять, его желание вырваться из пут одиночества все же перебороло его страхи, да и искусство демонической крови теперь не угнетало его, а потому он уверенно посмотрел в глаза Ренгоку и кивнул. Лицо столпа пламени мгновенно просияло, и он бросился обнимать Томиоку. — Хахаха! Я так рад, что мы наконец-то стали друзьями! — За...давишь... — Ой, прости. - Ренгоку ослабил хватку и снова нормально сел на стул, смотря Гию в глаза, — Ты больше не смотришь в сторону, друг мой, и не избегаешь взгляда, а значит, дела и вправду налаживаются! - Кёджиро светло улыбнулся своему товарищу. Гию не мог устоять перед этой искренней и добродушной улыбкой, а потому и сам немного приподнял уголки губ, но отвернулся, чтобы Ренгоку этого не увидел. Столп пламени это, естественно, заметил, но не стал ничего говорить, чтобы еще больше не смутить своего друга. Тут они оба услышали приближающийся шум голосов из-за двери. Переглянувшись, столпы стали ожидать незванных гостей. Один из голосов заставил Томиоку и Ренгоку удивиться. И вот - дверь отворилась, и в комнату зашел перемотанный Узуй и Шинобу, которая, судя по всему, пыталась его остановить, но в то же время придерживала его. Взгляды Тенгена и Гию встретились, и на лицах обоих читалась радость от встречи. В тот самый момент Томиока подумал: "Возможно, дела и вправду налаживаются..."