***
На следующий день у них была совместная пара. Феликс ничего не читал, но потратил больше часа, выбирая, что надеть. Он долго думал о том, стоит ли ему надеть что-то, что ему подарил Чанбин, или нет, но в конце концов решил, что да, стоит. Он одет в джинсы, белые кроссовки и бежевый кашемировый свитер, который дарил Чанбин, поверх чёрной футболки. На улице должно было быть довольно холодно, поэтому в последнюю минуту он набросил чёрный шарф, поправив его так, чтобы тот закрывал нижнюю часть лица. Феликс пошёл на занятия раньше, чем обычно. Он волнуется. С одной стороны, ему хочется знать, что за ситуация сложилась у Чанбина, но с другой стороны, он не готов к тому, что что-то изменится. Он не хочет его потерять. Он уже был в коридоре около аудитории, когда услышал, как кто-то зовёт его по имени, и обернувшись, увидел Чанбина в нескольких шагах позади. — Привет. Было чудом, что они оба пришли пораньше, и один лишь взгляд на Чанбина заставил Феликса улыбнуться. — Привет, — сказал он и, как всегда, обнял, чувствуя, как сильные руки Чанбина обвивают его в ответ. Они не отпускали друг друга. Люди проходили мимо них в коридоре, но они не разрывали объятий. Феликс не хотел отпускать, и Чанбин явно тоже. — Я скучал по тебе, — сказал Феликс, вспоминая, как грустно и одиноко было ему вчера. — Я тоже, детка, — ответил Чанбин возле его уха. Раньше он никогда так Феликса не называл. Ли отстранился, глядя ему в глаза. — Возможно, нам стоит поговорить перед парой, — предложил он. Чанбин усмехнулся. — Возможно, нам стоит пропустить пару. — Ты ужасно на меня влияешь, — сказал Феликс, в шутку пихая его в плечо. Но идея не заниматься экономикой оказалась очень заманчивой. — Хей, — сказал Чанбин, перехватывая руку Феликса. — Думаю, мы это заслужили. То, как он это сказал, заставило сердце Феликса трепетать, и он согласно кивнул. "К чёрту экономику, я получу себе этого парня", — подумал он, пока Чанбин вёл его сквозь толпу. Феликс не знает почему, но тревога, которую он чувствовал ранее, утихла, и внезапно он почувствовал надежду. Такое ощущение, что они каким-то образом на одной волне. Чанбин действительно нравится Феликсу, он хочет его, и, судя по всему тому, что Феликс наблюдал последние месяцы, Чанбин чувствует то же самое. Так о чём тогда волноваться? Что может быть не так? На улице сильный ветер, и, пока они шли через двор корпуса, Феликс почувствовал, как упало несколько капель. Он думал, что Чанбин ведёт его в ближайшую кафешку, но вместо этого он вёл его к спортивному корпусу, где находится тренажёрный зал, крытый бассейн и крытое футбольное поле. — Зачем мы идём в спортзал? — спросил Феликс, когда они вошли через стеклянную дверь. — Увидишь, — сказал Чанбин, ведя его по тёмному коридору, а затем заворачивая на лестницу. — Это жутко, — сказал Феликс, цепляясь за его руку. — Ты не можешь убить меня где-нибудь в более милом и уютном месте? Чанбин рассмеялся, когда они прошли ещё несколько дверей. Внутри совершенно пусто. — Где все? — Бассейн закрыт до полудня по вторникам, — ответил Чанбин, роясь в кармане джинсов и доставая ключ. — Но, разумеется, у меня, как у члена кружка по плаванию, есть ключ. — Ты член кружка по плаванию? — Да, я состою практически во всех спортивных кружках универа, — сказал он, толкая последнюю дверь. Феликс шагнул внутрь. Он никогда раньше не был в крытом бассейне. Это большое подземное помещение с серой плиткой и современным освещением. По обеим сторонам бассейна олимпийских размеров расположены трибуны для зрителей, и, когда они шли вглубь помещения, от стен отдавалось эхо их шагов. — Ничего, что мы здесь? — с тревогой спросил Феликс. — Да, тут закрыто, потому что сейчас идёт еженедельная очистка фильтров, но это работает автоматически. Здесь никого. Я подумал, что это может быть хорошим местом для разговора. — Так и есть, — сказал Феликс, блуждая взглядом по воде и преломлением света на её поверхности. Они сели на самом нижнем ряду одной из трибун. Чанбин смотрел на Феликса, а Феликс осматривал помещение и представлял, как оно выглядит, когда здесь полно людей. Он тянул время, ожидая, когда Чанбин начнёт первым, и изо всех сил старался свести свои ожидания к минимуму. — Не знаю, почему так трудно начинать, — со стоном сказал Чанбин. — Думаю, я слишком долго ждал. Я должен был сказать тебе об этом несколько недель назад. Видишь ли... — он сделал паузу, пытаясь поймать взгляд Феликса. — Я знал, кто ты, с того самого момента, как мы начали работать вместе над проектом. Я знал, что ты встречался с Бан Чаном, и знал, что ты встречался с другим моим другом, Уёном... — сказал он. В голове Феликса возникло лицо с мальчишеской улыбкой, изогнутым носом и прекрасным смехом. Да. Он вспомнил Уёна. Феликс провёл четыре дня подряд в его квартире, спал в его узкой постели и ел с ним слишком острый рамен. Это было сравни катарсису, чуть ли не помешательством. Те четыре дня они любили друг друга, но потом, как только они снова вышли в реальный мир, сразу же стало неловко. — Что обо мне говорили? — Эм... — Чанбин помотал головой. — Только хорошее. Чан много говорил о том, какой ты милый и красивый, и у него была твоя фотография... — Чанбин вздохнул. — На ней ты улыбался, и фото было в профиль, и я помню, как думал, что Чан явно преувеличивает, но он определенно не преувеличивал, когда дело касалось тебя. И Уён сказал, что ты прекрасный, и.... — он сделал паузу, прежде чем добавить, — и хорош в сексе. Ну, они оба так сказали. В любом случае, когда мы начали работать вместе, я очень нервничал, потому что ты очень красивый, и я хотел узнать тебя. — Я хотел узнать тебя, — перебил Феликс. — Я думал, что ты невероятно горячий, — Чанбин рассмеялся, глядя на него так, словно он сказал что-то возмутительное. — Нет, я серьёзно. Ты действительно горяч. — Но дело в том... — начал Чанбин, — что с самого начала я был почти уверен, что ты никогда не захочешь отношений со мной. — Я не понимаю, почему ты так решил. Думаешь, ты менее красив, чем Крис или Уён, потому что ты не такой, и я- — Подожди, подожди, Феликс, дай мне закончить... — сказал Чанбин. — Понимаешь, я думаю, что у нас очень разные подходы к отношениям. Знаешь, ты... — он замялся, явно желая быть осторожнее с формулировками, — у тебя было много разных типов отношений с парнями, и большинство из них, насколько я понимаю, либо основаны на сексе, либо секс просто очень важен для тебя, верно? — Да. — А я... — он сделал паузу, а когда снова заговорил, его голос стал тише и пропитался болью, — в моей жизни было всего несколько отношений, и только одни были сексуальными, и именно во время тех отношений я понял, что думаю о сексе и влечении иначе, чем большинство людей. И именно поэтому я не мог сказать тебе прошлой ночью, потому что я никогда никому не говорил об этом, ну, кроме моей сестры. Понимаешь, я на самом деле асексуален. — О, — сказал Феликс, хотя и не был уверен, что понял, что это значит. — Вот почему между нами всё было так запутанно. Потому что я правда хотел встречаться с тобой, я правда хочу встречаться с тобой, но я не думал, что ты примешь меня. Знаешь, я боюсь, что мы несовместимы. Слово "несовместимы" вызвало у Феликса тревогу. Он не хочет, чтобы они оказались несовместимы. Он смотрел на бассейн, чувствуя на себе взгляд Чанбина. — Что именно означает быть асексуалом? Это, типа, не любить секс? — Не совсем. Это значит, что я, вроде как, не нахожу людей сексуально привлекательными. Феликс моргнул. — Как это вообще работает? Тогда как ты понял, что ты гей? — Потому что я хочу тебя поцеловать... — сказал он, и в его голосе заметна лёгкая оборонительная нотка. — У меня романтические чувства к тебе, и к моему бывшему тоже были, и к мальчикам, с которыми я ходил в школу. Я просто... — он пожал плечами. — Секс просто никогда не был важен для меня. — Прости, если это прозвучало так, будто я сомневаюсь в твоих словах, — сказал Феликс. — Я просто... — он склонил голову набок, — я правда ничего не знаю об этом. Он уже слышал это слово раньше, но всегда как-то смутно и отдалённо. Это не имело к нему никакого отношения, и поэтому Феликс никогда не утруждал себя изучением этого. — Значит, когда ты сказал, что мы несовместимы, ты имел в виду, что мне нравится секс, а тебе нет. — Дело не в том, что я не люблю секс… — сказал Чанбин. — Есть вещи в сексе, которые мне нравятся. — Тогда что ты хочешь сказать? — Секс важен для тебя? — спросил Чанбин. — Потому что всю свою жизнь я пытался понять, почему это так важно. Почему это во многих фильмах? Почему все определяют себя тем, как много раз у них был секс или с кем они хотят им заниматься. Для меня всё это не имеет значения. Это не моя цель в отношениях. — Тогда что? — Близость, наверное, — сказал Чанбин. — Эмоциональная близость. Общение. И, знаешь, всё это я чувствую с тобой, но я не понимал, насколько эгоистичным я был. Я мог бы делать это вечно, ходить на милые свидания, дарить тебе подарки и держать тебя за руку. Я не понимал, что ставлю тебя в неудобное положение. Я не думал о том, что ты хотел. Феликс не смог сдержаться и рассмеялся. — Ты был эгоистичный из-за чего? Что не трахал меня? Вау, со мной никогда такого раньше не было. Чанбин усмехнулся. — Я думаю, что с моей стороны было эгоистично устанавливать отношения, в которых все мои потребности удовлетворялись, а все твои — нет. А ещё я не говорил с тобой. И вёл себя так, как будто мы просто друзья. Феликс воспользовался моментом, чтобы собраться с мыслями. Всё будто наконец-то обрело смысл. Как и то, что Чанбин явно всегда хотел его, но никогда не хотел. То, как он всегда уважительно относился к Феликсу, и то, почему Феликс всегда чувствовал себя с ним в такой безопасности. Он действительно не похож ни на одного из парней, с которыми Феликс встречался раньше, на самом деле он был их полной противоположностью. Их всех объединяло то, что они искали лёгкий секс, в то время как Чанбин — полная противоположность. — То есть, то, что было между нами, когда мы просто проводили вместе время, ты дарил мне подарки, это и есть отношения, которые ты хочешь со мной? — Не совсем. — Тогда чего именно ты хочешь? — Хочу целовать тебя, — сказал Чанбин. — И обнимать тебя. Я очень тактильный человек, ты знаешь, что я любящий и нежный, и я хочу быть таким с тобой. — Но у нас никогда не будет секса? Чанбин издал тихий звук, похожий на звук сдувшегося воздушного шарика. — Не знаю, — сказал он, глядя Феликсу в глаза. — У меня был секс с моим последним партнёром, и, как я уже сказал, отчасти я наслаждался им, но это было ещё до того, как я понял, кто я такой. Так что, я не думаю, что могу ответить на это прямо сейчас. Я не знаю. Может быть. Может, нет. И наконец Феликс понял, что ранее говорил Чанбин об их несовместимости. С тех пор как Феликс стал подростком, секс всегда был важной частью его романтических отношений. Так он узнавал кого-то. Так он любил. Секс был освобождающим, красивым и интимным. Когда он занимался сексом, Феликс чувствовал себя могущественным, неземным. Он никогда в жизни не задумывался о том, какими будут отношения без секса. Для него это было почти синонимом любви. Он взглянул на Чанбина, на его встревоженное лицо, на страх в его глазах, и в этот момент Феликсу захотелось быть другим человеком. Чтобы этот секс не имел для него никакого значения. Чтобы он мог обходиться без него. Он хотел быть таким, как Чанбин. — Это не сработает, не так ли... — начал Чанбин, и его голос выдавал, что он вот-вот расплачется. Феликс оглянулся на бассейн. — Не знаю, — ответил он. — Забавно, но у меня ничего не было с тех пор, как мы начали общаться. — Серьёзно? — Ага. Просто так получилось, — он усмехнулся. — Думаю, ты отнимаешь у меня много времени. — Но ты скучаешь по этому? Да. Феликс скучает. Его тело скучает. Но правда в том, что Чанбин предлагает ему многое из того, что Феликс ищет в сексе. Он дарит ему внимание, даже преданность, он заставляет Феликса чувствовать себя самым красивым человеком в комнате. С ним Феликс чувствует себя желанным. Чувствует себя особенным. Именно этого Феликс обычно и добивается от сексе, он никогда не сводил его только к удовольствию. — Да, — сказал он. Чанбин опустил голову. — Я понимаю, — сказал он. — Но если хочешь, — добавил Феликс, положив руку на его предплечье, — мы можем попробовать. — Что? — Не знаю, получится ли, но я люблю тебя и хочу попробовать. Широкая улыбка расползлась по лицу Чанбина. — Ты любишь меня? — Да, — сказал Феликс. — Конечно, я люблю тебя. И Феликс сразу понял, что это правильное решение. Он чувствовал это всем телом. По тому, как это счастье, казалось, бурлило в его груди, клубами. Он понял это по внезапно поднявшемуся настроению, чувству опьянения, по ощущению, как всё встало на свои места. И он понял это по дикому счастью на лице Чанбина. Совершенно неожиданно тот потянулся к Феликсу, утягивая его к себе на колени и уложив руки по обе стороны его бёдер. И, не теряя ни секунды, поцеловал. Сначала в этом было что-то напряжённое, что-то запинающееся, неуверенное. Но именно в этом Феликс был хорош, и в этом он мог полностью доверять себе. Он плавно прижался в ответ, углубляя поцелуй, направляя. И реакция Чанбина была автоматической, незамедлительной. Его руки оказались на талии Феликса, и он крепче сжал его в объятиях, кончиком языка слегка касаясь губ Феликса, пока тот не застонал. И поцелуй затянулся. Превратился в череду поцелуев, растянувшихся до тех пор, пока у Феликса не закружилась голова. Когда он, наконец, отстранился, они оба раскраснелись, и Чанбин выглядел таким сияющим, что Феликс не смог удержаться и не поцеловать его ещё раз, а потом ещё и ещё. Словно подростки, они целовались на трибунах у бассейна, Чанбин стянул с Феликса свитер, а Феликс крепко обхватывал его бёдра ногами. После многих недель бездействия он позволил моменту поглотить себя, ценя каждую деталь того, как Чанбин прикасался к нему. Они отстранились по-настоящему только когда открылась дверь. Феликс повернул голову и увидел как смотритель с огромными глазами снова быстро пятится обратно к двери. Он посмеялся. — Кажется, мы его напугали. — Ммм... жаль, — сказал Чанбин, повернув Феликса к себе за подбородок и снова целуя. — Ему нужно зайти сюда, а мы мешаем ему выполнять свою работу... — сказал Феликс. Чанбин снова поцеловал его. — Думаю, оно того стоит. Феликс рассмеялся и оттолкнул его, слезая с его бёдер. — Идём, — сказал он, дергая Чанбина за рукав пальто. Нехотя он встал. Он стоял слишком прямо, как будто пытался казаться выше Феликса, и Феликс улыбнулся, взяв его за руку. — Знаешь, я очень волнуюсь, — сказал Ли, когда они вышли. — Я тоже, — ответил Чанбин, сжимая его руку крепче.***
В каком-то смысле всё изменилось. Будто между ними рухнула невидимая преграда, и все их сдержанность и вежливость вышли в окно. Но в то же время всё осталось по-прежнему. Этим вечером они пошли в ресторан, засели за уютным столиком в уголке, пробуя разные блюда настолько острые, что у Феликса жгло губы. А в конце ужина Чанбин снова достал шкатулку с ожерельем, пододвигая ту к Феликсу. — Это твоё. Феликс открыл. Хотелось снова увидеть это. Снова рассмотреть детали. Пальцы коснулись золотой головы медузы. — Значит, ты и дальше будешь пытаться купить мою привязанность? — поддразнил он. Чанбин рассмеялся. — Разумеется, и хочу отметить, не то чтобы это не работает, не так ли? — Это... — Феликс поднял взгляд от ожерелья. — Ты всё ещё хочешь познакомить меня со своими друзьями? — Я был бы рад, если бы ты согласился, но я не хочу доставлять тебе дискомфорт. — Со мной всё нормально, но ты уверен, что это не вызовет дискомфорта у тебя? Чанбин пожал плечами. — Уверен. — Хорошо, тогда я хочу знать их имена и посмотреть фотографии, чтобы убедиться, что Крис и Уён — единственные, с кем я был. Его парень разразился смехом. — Это такая насущная проблема? — Да! Я не хочу никаких сюрпризов, — сказал Феликс, придвигаясь ближе к Чанбину. К счастью, он запомнил опыт с Крисом и Уёном как положительный, но, определённо, есть и такие бывшие, с которыми Феликс никогда больше не захотел бы встретиться. Чанбин нашарил свой телефон и нашёл в галерее фотографию с пятерью парнями. Он указал на первого: — Это Джисон, я познакомился с ним через Чана, рядом с ним — Сынмин, мы познакомились на паре по программированию, а вот этот, с длинными волосами — Хёнджин, он- — О, — сказал Феликс, глядя на красивого парня посередине. Он так и не узнал его имени, но точно запомнил лицо. Он снова взглянул на Чанбина, чтобы понять, расстроен ли тот, но его лицо оставалось нейтральным. — Ты его знаешь? — Да, мы познакомились в клубе, — сказал Феликс. — Тогда он был с блондом, но это точно был он. Откуда ты его знаешь? — Вместе ходили на занятия по хип-хопу. Феликс моргнул. — Ты занимаешься хип-хопом? — спросил он его, совершенно поражённый. — Да, я же говорил, что занимаюсь почти всеми видами спорта. Фехтование. Танцы. Плавание. Скалолазание. Это весело. — Вау, — сказал Феликс. — Неудивительно, что ты в такой хорошей форме. — Рядом с Хёнджином, конечно же, Чан, а мелкий в конце — Чонин, — сказал Чанбин, показывая пальцем на две фигуры. — Это всё? Это все друзья, с которыми ты хочешь меня познакомить? — Вообще Хан сейчас слишком одержим своим парнем, поэтому он, возможно, приведёт его с собой. Его зовут Минхо, если этот момент опустить, то да, всё. — Хорошо, 3 из 6, думаю, это не так уж плохо, как могло бы быть. Чанбин рассмеялся. — Это значит, что ты придёшь? — Да, я чувствую себя подготовленным. Кроме того, будет здорово видеть тебя среди других людей, людей, которые действительно тебя знают и могут рассказать о тебе всякого. — Так ты поэтому хочешь встретиться с ними? — Да, — сказал Феликс и сжал бедро Чанбина под столом.***
Феликсу хотелось бы сказать, что он спокоен, пока собирается на встречу с друзьями Чанбина, но правда в том, что у него есть опасения по этому поводу. Хотя Чанбин, казалось, не возражал против того, что у Феликса есть совместное прошлое с половиной его друзей, сам про себя Феликс задавался вопросом, будут ли они осуждать его. Он несколько раз переоделся, пару раз сменил макияж. Он не уверен, как он вообще хочет выглядеть. Будет ли лучше, если он попытается вести себя непринуждённо, словно эта встреча для него ничего особого не значит? Или лучше по-серьёзному нарядиться? Наконец, измученный примеркой кучи разных образов, он решил позвонить Чанбину. — Эй, ты почти готов, что ли? — спросил он, хотя они виделись всего полчаса назад. — У меня модный кризис, — сказал Феликс, прижимая ноги к груди. — Всё кажется каким-то неправильным. Я не хочу надевать женственную одежду, но, боже, брюки я тоже не хочу! Так что самым оптимальным решением будет пойти голышом. Чанбин рассмеялся. — Если голышом, но с ожерельем, то мы можем воссоздать сцену Титаника. — Это не смешно! Я волнуюсь! — сказал Феликс, стукнув кулаком по своей неубранной постели. — Хочешь, я зайду к тебе и помогу? Феликс выждал паузу. Чанбин никогда раньше не был в его общажной комнате. Он много раз подвозил Феликса, но ни разу не заходил. — Не слишком ли по-детски я буду выглядеть, если скажу "да"? — Нет, — сказал Чанбин. — Но мы опоздаем! — Они привыкли, что я опаздываю, — сказал Чанбин. Старший повесил трубку, и Феликс откинулся на кровать. Он был в одном нижнем белье, а вся кровать завалена одеждой. Он достал почти все приличные вещи из своего гардероба. Неохотно Феликс встал, выбрал вещи, которые действительно рассматривал как варианты, а всё остальное убрал обратно в шкаф, пока на его кровати не осталось три возможных наряда. Первый довольно простой. Джинсовая двойка с белой футболкой и кроссовками. Феликс особенно любит эти джинсы, так как они выгодно подчёркивают фигуру, в частности зад. Но его берут сомнения, не слишком ли это просто, не слишком ли банально, да и к тому же, это не сочеталось с ожерельем. Второй образ полностью феминный. Короткое белое платье с мелкими тёмно-синими цветочками. Очень мило, особенно если надеть под него белые ботфорты. Проблема в том, что это весенний образ, и Феликс рискует отморозить себе задницу за ночь. Третий наряд полностью чёрный. Узкие брюки и приталенный блейзер с красивым V-образным вырезом, который открывает слишком много кожи и красиво подчеркивает ожерелье. Но эта ночь должна быть весёлой, и Феликсу не особо нравится перспектива идти во всём чёрном. Его мысли прервал стук в дверь. Когда он пошёл открывать, Феликс понял, что он так и не оделся и всё ещё в нижнем белье, поэтому он взял огромную футболку и быстро натянул её, прежде чем открыть дверь. Войдя, Чанбин поцеловал его, укладывая руку на поясницу Феликса. Феликс оттолкнул его. — У нас есть проблема! Сосредоточься! — сказал он, указывая на три наряда. Он наблюдал, как Чанбин тщательно оценивает каждый образ. — Что думаешь? — Я думаю, ты будешь хорошо смотреться в любом из них. — Такой ответ не помогает! — Хорошо, окей, я могу сказать, что если ты хочешь выделиться, то надень платье — могу гарантировать, что никто из них не будет в платье, — но если ты хочешь вписаться, тогда я бы выбрал чёрное. Будет ли лучше выделиться? Или стоит попытаться вписаться? Феликс попытался представить, каково это — войти в комнату с друзьями Чанбина. В чём он будет чувствовать себя лучше? — Выберу блейзер, — сказал Феликс, касаясь рукава. — Думаю, в платье я буду нервничать, приберегу его до следующего раза. Чанбин ухмыльнулся, взяв его за руку. — Значит ли это, что ты готов встретиться с моими друзьями больше одного раза? — Это зависит от того, как пройдёт сегодняшний вечер, но теоретически... — сказал Феликс. Чанбин наклонился и снова поцеловал его. Феликсу не хочется отстраняться. Он любит его губы. Любит страсть и удовольствие, которые Чанбин явно показывает каждый раз, когда они это делают, но Феликс знает, что если они продолжат целоваться, то снова потеряют счёт времени. Поэтому аккуратно оттолкнул Чанбина. — Мне нужно переодеться, — сказал он. — Хорошо, — сказал Чанбин, садясь на кровать. — Переодевайся. Феликс покраснел. — Ты останешься? Чанбин кивнул. — Если ты не возражаешь, конечно. — Нет... — сказал Феликс. Он постоял какое-то время, глядя на Чанбина сверху вниз, а затем рассмеялся. — Я не знаю, почему я нервничаю. — Я могу выйти, — сказал Чанбин, почти встав, но Феликс покачал головой. — Нет, нет, оставайся, — хихикнул он. — Я просто веду себя глупо. Как мой парень, ты можешь видеть меня в нижнем белье. Он взялся за подол футболки и потянул её вверх, бросив обратно на пол, где взял ранее. Феликс видел, как взгляд Чанбина медленно скользил по его телу, его маленьким розовым соскам, напряженному животу, а затем ещё ниже. Это возбуждающе, когда на тебя так смотрят. Чувствуется, будто Чанбин ценит каждую частичку Феликса. — Если я не выгляжу для тебя сексуально, то как тогда? — спросил он с искренним любопытством. — Эстетично, — сказал Чанбин. — Прекрасно. Ты как искусство, на которое я могу смотреть целый день. — Мне нравится, — сказал Феликс, улыбаясь. Он пытался одеться как можно изящнее, но изящного способа влезть в узкие штаны просто нет. В итоге он споткнулся, и ему пришлось держаться за руку Чанбина, чтобы не упасть на него лицом. Чанбин сам надел на него блейзер, разгладил ткань на плечах и застегнул пуговицы на голой груди. — Выглядит горячо, — сказал он, скользя взглядом по ключицах. — Хорошо, — сказал Феликс, потянувшись к своей тумбочке, где хранил ожерелье, и протянул его Чанбину. — Помоги, пожалуйста, — сказал он. Ему нравится, как Чанбин аккуратно достал украшение из шкатулки и повесил ему на шею. Ожерелье оказалось тяжёлым и мощным, и когда Феликс посмотрел в зеркало, ему почти начало казаться, что он смотрит на кого-то другого. Дело не только в том, что он хорошо выглядит, а в том, что они с Чанбином хорошо смотрятся вместе. Что они каким-то волшебным образом дополняют друг друга. Феликс взял его за руку. — Ладно, пойдём, а то мы окончательно опоздаем.***
Они встречаются в японском ресторане, где Чанбин снял для них целую комнату. Это было очень модное и популярное место, какое часто посещают богатые, красивые люди. Пока хозяйка заведения провожала их по коридору, Феликс оглядел красивые одежды, дорогие сумки, дизайнерские пальто. Порой, когда они ходили в такие места, как это, казалось, что он попал в дораму, как будто живет новой гламурной жизнью, которая не имеет к нему никакого отношения. Комната была в глубине здания за дверью-ширмой. Феликс слышал шум и громкий смех ещё до того, как дверь открылась. — Наконец-то! — крикнул Чан, когда они вошли. — Только ты мог опоздать на собственную встречу! — воскликнул худощавый парень, в котором Феликс узнал Джисона с фотографии. — Извините, сегодня это моя вина, — сказал Феликс, кланяясь компании. Только теперь, когда оказался среди них, Феликс понял, что у Чанбина самая до смешного красивая компания друзей, которую он когда-либо видел. Буквально каждый из них прекрасен, конечно, по-своему, но все одинаково симпатичны. Глаза Феликса даже не знали, за что зацепиться. — Тоже был слишком прилипучим? — спросил Уён с понимающей улыбкой. Компания по-доброму рассмеялась. — Нет, — сказал Феликс. — Не мог решить, что надеть. — Ты хорошо выглядишь... — сказал Чан, и то, как он улыбнулся Феликсу, было молчаливым утешением. Дружелюбным, ни капли не интимным. — Садитесь, — сказал он, шаркая ногами, освобождая им место. Феликс сел между ним и Чанбином, оглядывая всех вокруг, пытаясь вспомнить имена и истории, которые часто слышал от Чанбина. Единственный, кого Феликс не узнал, это симпатичный парень рядом с Джисоном, который, как он понял, должен быть его парнем. — Ты Минхо? — сказал он через стол. — Ага, — сказал тот, коротко кивнув. В том, как они с Феликсом посмотрели друг на друга, было полное взаимопонимание. Они чужие в этой компании. Новички, которые просто пришли с остальными, и это мгновенно сблизило их. — Чанбин так много говорил о тебе, — сказал другой парень, и Феликс повернулся, уделяя ему внимание. Тот бледный, с ямочками на щеках и красивыми прищуренными глазами, но Феликс, хоть убейте, никак не мог вспомнить его имени. — Буквально каждый день. — Целыми днями, — сказал Хёнджин, сидевший рядом с ним. — Ты даже заставил его смотреть дорамы. Феликс рассмеялся. Он очень этим гордился. Его рука скользнула под стол и легла на колено Чанбина. — Ну, нет ничего лучше, чем затащить парня в свои интересы. — Я знаю, что ты имеешь в виду, — сказал Джисон, глядя на Минхо рядом. — Знаешь, во что он меня втянул? Фильмы ужасов. В итоге мы почти каждый вечер их смотрим. — Но они вообще не страшные, — вставил слово Минхо. Феликсу нравится, как эти двое смотрят друг на друга. Они не касаются друг друга, не целуются или что-то в этом роде, но каким-то образом их любовь всё равно видна. — Это потому, что ты дурной и бесстрашный. — Неправда, я боюсь высоты. — Мы оба! — Полагаю, что вы не вывезете похода к Чанбину домой, — сухо выдал Сынмин. Вокруг поднялся смех. — В первый раз, когда я пошёл к нему, без капли преувеличения, я держался на расстоянии метра от окон, — сказал Хан. — Ты боишься высоты, Феликс? — спросил Хёнджин, и его голос звучал мягко, словно шёлк. — Нет, — сказал Феликс. — И мне очень нравятся окна, люблю... — внезапно все его знания корейского словно в узел завязались. Иногда такое случалось, и довольно часто на учёбе. Он взглянул на Чанбина так, будто правильное слово было написано у него на лбу. — Вид? — предложил Уён. — Да, — сказал Феликс, хотя это было не совсем то, что он хотел сказать. — Очень люблю этот вид, это действительно невероятно. Раньше я подобного не видел. — Ага, я бываю у Чанбина, — начал тот, чьё имя Феликс так и не смог вспомнить, — то думаю, типа, о, так вот как живут богатые люди. Все снова засмеялись. И они слишком разошлись, каждый рассказывая о моменте, когда они поняли, насколько богат Чанбин. Феликсу нравятся эти истории. Ему нравится слушать, что Чанбин купил Хану новый ноутбук в первую неделю их знакомства и что он оплатил билет Чонина домой в Пусан, чтобы тот навестил родителей на Рождество. Но больше всего на свете ему понравилось настроение в компании: все старались быть добрыми к нему, старались втянуть его. Они оказались очень гостеприимной компанией, и Феликс чувствует себя гораздо более непринуждённо, чем ожидал. Они заказали огромное количество еды и пива, и вскоре завязалось сразу четыре разных разговора одновременно, и в конце концов Феликс заговорил с Чаном. — Знаешь, я очень рад, что мы снова встретились, — сказал тот по-английски. — Будет круто, если рядом будет один австралийский бро. — Боже, да, даже просто звучание твоего акцента напоминает о доме. — А ещё мы можем попросить Чанбина попрактиковаться в английском, знаешь, он у него довольно хорош. — Это так, — сказал Феликс, поворачиваясь к своему парню. Еда была очень вкусная, и вечер прошёл максимально естественно. Они передавали друг другу кучу разных тарелок, следя за тем, чтобы все попробовали всё. Было шумно, много шуток и тостов. И Феликс почувствовал то, чего не чувствовал очень давно. Он чувствовал объединённость. Единение. У него никогда не было такой компании друзей, и только сейчас он понял, какое это благословение. Во время разговора и шуток было так ясно, что каждый из присутствующих любит и ценит Чанбина, и это заставляет Феликса светиться. Он гордится тем, что с ним, и счастлив быть среди его друзей. К концу ночи Феликс оказался изрядно подвыпившим. Он раскраснелся и сонно прислонился к руке Чанбина, пока они ждали, когда принесут счёт. Ему нравится, каким твёрдым и тёплым тот чувствуется. Его разум отключился, улавливал только обрывки разговоров, происходящих вокруг. — Он спит? — услышал он рядом шёпот Чана. — Ага, — сказал Чанбин, целуя Феликса в макушку. — Ооой, вы мило смотритесь, — сказал Чан. — Он и сам по себе довольно милый, — ответил Чанбин, осторожно заправляя пальцами прядь волос Феликсу за ухо. Феликс промурчал, прижимаясь теснее. И он испытал то же ощущение, что и в бассейне, прямо перед их первым поцелуем. Он почувствовал, что принял правильное решение, что это абсолютно правильные отношения для него, потому что никто, никто и никогда не заставлял его чувствовать себя так хорошо. Феликс провел много лет в поисках секса. У него были замечательные партнеры — трое из них с ним сейчас за одним столом — и всё же он с полной уверенностью знал, что предпочтёт то, что сейчас у него с Чанбином, тому, что было у него с любым из них. Это было даже вне конкуренции. Даже не близко к ней.***
— Не могу поверить, что ты заплатил за всех, — сказал Феликс, пока Чанбин провожал его домой. — Вышло очень много. Ты всегда угощаешь всех своих друзей? — Довольно часто, — сказал Чанбин. — Я имею в виду, почему бы и нет? — Очень мило, — сказал Феликс, сжимая его руку. — Я просто имею в виду, я не думаю, что большинство богатых людей думают так же, как ты. Я чувствую, что ты действительно доверяешь людям, чтобы быть таким щедрым к ним. — У меня раньше были ситуации, когда я чувствовал, что люди были моими друзьями только из-за денег, но в конце концов это становилось очевидным. Вечно притворяться не получится, а я научился хорошо понимать, когда кто-то искренен. Они подходили к общаге Феликса. Воздух вокруг прохладный, и Феликс провёл фантастический вечер без единого неловкого момента. Он остановился. — Я очень рад, что ты пригласил меня, — сказал он. — Я хорошо провёл время. — Это хорошо, потому что я действительно люблю своих друзей и хотел бы, чтобы ты проводил с ними время. — Мы определённо можем это сделать, — он притянул Чанбина к себе и обнял его. — Увидимся завтра? Чанбин поцеловал его в щёку. — Да, увидимся. Феликс сам подошёл к своей двери, открыл свою маленькую комнату и на мгновение замер, глядя на себя перед зеркалом. Взгляд задержался на колье Версаче. Он в Корее уже четыре года. И по большей части он справлялся со всем один. С периодическими перепихонами, бойфрендами и людьми, которые задерживались в его жизни на неделю или месяц, а потом исчезали. Но в этом семестре всё изменилось. Вся его жизнь стала неузнаваема. И Феликс испытывал от этого такую непередаваемую радость. Было, конечно, и страшно, но в то же время казалось, что он наконец-то строит ту жизнь, которой всегда должен был жить. Наполненной дружбой и стабильностью. Он ухмыльнулся, раздеваясь и сбрасывая одежду на пол, пока не остался в одном нижнем белье, а затем взял телефон и сфотографировал себя, демонстрируя ожерелье на голой груди. Он отправил фото Чанбину с одним сообщением: Надеюсь, тебе нравится моё искусство.