Тут никуда не деться. Феликс точно завалил экзамен по управлению бизнесом. Он понял это в тот самый момент, как только посмотрел в билет, и сейчас, покидая экзаменационную аудиторию, чувствует, как разочарование полностью поглощает его. Почему он не учился больше? Почему не был более усердным?
Началась сессия, и дела идут не особо хорошо. Итоговое эссе по экономике вышло слишком коротким и плохо проработанным, и Феликс очень сомневается, что получит оценку выше 60%. Историю искусства он сдал прилично, но недостаточно хорошо, чтобы компенсировать тот факт, что его первое задание по этому предмету дало ему только 52%. И если этого недостаточно, ему ещё предстоит экзамен по статистике, а это дисциплина, в которой он успевает хуже всего.
Учёба всегда давалась ему тяжело. Он едва сводил концы с концами, и почти каждый семестр заваливал как минимум один из предметов, но
сейчас это стало катастрофой. Это первый раз, когда Феликс серьёзно задавался вопросом, почему он так волнуется. Вполне ясно, что его голова не предназначена для этого и что он не особо хорош в этом. Единственная причина, по которой он учится бизнесу, заключается в том, что так захотели родители.
Он нашёл ближайшую скамейку и сел, нащупывая пальцами пульс на шее. Ему нужно успокоиться, сейчас не время лажать, нужно как-то решать. У него есть ещё два дня, чтобы выучить статистику, и может быть, лишь
может быть, если он достаточно запаникует, то сможет получить хорошую оценку.
Оценку.
Но как только он подумал об этом, в голове раздался тихий голос с вопросом: какой в этом смысл? Какой смысл пытаться угодить родителям, если он явно не тот, кем они хотят его видеть? Феликс чувствует, как впадает в кризис. Ему жаль, что он не начал думать об этом в начале семестра, но со всеми изменениями, происходящими в его жизни, учёба казалась в лучшем случае её второстепенной частью.
Феликс достал из кармана телефон и позвонил Чанбину.
Вместо ответа он получил ответное сообщение:
на паре
перезвоню, как закончится
Феликс вымученно простонал, вставая со скамейки. Он чувствует, как тревога почти осязаемо зудит под поверхностью кожи. Логически Феликс знает, что ему надо бы пойти общагу и сесть за учёбу, но ещё он знает, что как только придёт, то начнёт сжирать себя переживаниями, смотреть ютуб и начнёт от этого чувствовать себя ещё хуже. Нет, ему нужно что-то, что отвлекло бы его от всего этого.
Проблема в том, что всегда когда ему надо было отвлечься, единственное, что поднимало ему настроение и освобождало голову, был секс. Он вернулся в свою комнату в мрачном расположении духа, глубоко пряча руки в карман толстовки. Феликс знает, что если бы не Чанбин, то он пошёл бы домой и сразу же начал готовиться к вечеринке. Он надел бы какой-нибудь развратный наряд, сделал бы миленький мейк, выпил ПрЭП и пошёл в клуб, бар или типа того.
И в этом было что-то приятное, помимо секса. Приятно так старательно собираться, выглядеть привлекательно. В этом было что-то рутинное, что-то люксовое.
Феликс ввалился в спальню, бросив сумку с учебниками на пол. На нём спортивные штаны и большой плащ, фигура спрятана под слоями объёмной одежды. Он взглянул на себя в зеркало. Волосы взлохмачены, а на лице никакого макияжа, все веснушки на виду. Он решил, что даже если он не собирается никуда идти, то всё равно может красиво одеться и накраситься. Может быть, ему всё это время не нужно было делать это для всяких незнакомцев, может, можно просто делать это для себя.
Первое, что он сделал, это разделся, бросив одежду на пол и затолкав её ногой под кровать, чтобы не мешалась. Затем включил музыку, сел, скрестив ноги, перед зеркалом в полный рост и начал наносить макияж. Он хотел попробовать что-то новое, может, в какой-то мере даже немного глупое — его всё равно никто не увидит.
Поискав рефы в интернете, он остановился на total pink образе с драматическим мейком глаз, с белой подводкой и широко нанесённым розовым шиммером со стразами по углам. Это далеко не то, как он обычно красится, но Феликс полон решимости постараться сделать хорошо.
Самое забавное в его макияже было то, что он показывал весь его артистизм и всё его чувство совершенства. Когда дело касалось учёбы, он был довольно небрежен и единственное, что его волновало, это просто закончить её, а как — не суть важно. Но в макияже он был точен и аккуратен, и был готов делать одно и то же снова и снова, пока не получит идеальный образ.
В целом ему потребовалось больше часа, но как только он закончил, то был очень доволен собой. Он поворачивал голову в разные стороны, любуясь тем, как его глаза выглядят намного больше, а губы такие блестящие и целовательные. Жаль только, что никто не увидит его таким.
Феликс поднялся с пола. Он всё ещё в нижнем белье, но это не какое-то красивое или сексуальное белье, в таком он бы точно не пошёл в клуб. Он снял боксеры и закинул их под кровать к остальной одежде, которую не хотел видеть, и открыл ящик с нижним бельём. Выбор у него не шибко велик — у Феликса никогда не было денег, чтобы покупать дорогое и красивое бельё, которое ему хотелось, но всё же несколько хороших наборов у него было.
Он выбрал прозрачные кружевные трусики персикового цвета и надел их. Они пошиты на людей без члена, поэтому спереди сидят довольно туго, но задница в них смотрится очень привлекательно. Феликс заметил, что, надевая их, он приобретает больше уверенности, слишком хорошо это выглядит. Он знает, что ему нужно дальше, но для этого пришлось обыскать несколько маленьких ящиков, прежде чем найти. Розовый кожаный чокер.
И вот теперь возникло ощущение, что образ собирается воедино. Затем Феликс взял маленькое розовое летнее платье с голой спиной, надел белые чулки. Он никогда не носил всё это вместе и никогда раньше не замечал, насколько ему это идёт. Он никогда не был достаточно смелым, чтобы надеть это платье без кардигана или пальто поверх него. Но сейчас он один и может быть настолько распутным, насколько хочет.
Он взглянул на себя в зеркало и увидел там почти что другого человека, не имеющего ничего общего с парнем в спортивках, который заселился в эту комнату год назад. Он ухмыльнулся самому себе, а затем пошёл к телефону.
И только тогда он понял, что отключил звук и пропустил три звонка от Чанбина и несколько сообщений.
— Привет, — сказал он, перезванивая ему.
— Привет, как прошёл экзамен? — спросил Чанбин.
Феликс сделал паузу. Он не думал об экзамене с тех пор, как вернулся.
— Отстойно, — сказал он, и страхи, которые он испытывал раньше, мгновенно вернулись к нему бумерангом.
— Ты дома?
— Ага.
— Хорошо, потому что я уже закончил и у меня есть для тебя сюрприз.
Феликс оживился.
— Сюрприз.
— Да, я могу приехать?
— Ммм, — что ж, он посчитал большим упущением, если его никто не увидит в таком образе. — Да.
Через пять минут в его дверь постучали. Феликс ещё раз взглянул в зеркало. Выглядит он очень необычно и, несмотря на то, что Чанбину это явно понравится, он немного нервничает. Таким его ещё никто не видел. Он расправил плечи и открыл дверь.
— Пр- — Чанбин начал было что-то говорить, но тут же остановился. У него вообще не было никакого выражения, ни радости, ни удивления, его лицо было пустым и застывшим, пока он смотрел на Феликса.
— Ну, ты войдёшь?
— Я... да... — сказал Чанбин, заходя внутрь и закрывая дверь, продолжая глазами сканировать тело Феликса. Короткое платье. Розовый чокер. Чулки. — Вау, я не ожидал... — он откашлялся, глядя Феликсу в лицо. — Ты прекрасно выглядишь,
ты прекрасный.
Феликс улыбнулся и поцеловал его, блеск для губ остался липким напоминанием.
— Ты знал, что я приду? — спросил Чанбин, положив руку на талию Феликса, чувствуя пальцами лёгкую шелковистую ткань платья.
— Нет, мне просто захотелось красиво одеться, — сказал Феликс. Он сделал шаг, а затем повернулся так, чтобы Чанбин увидел спинку платья. — Тебе нравится?
— Очень, — сказал Чанбин, проводя пальцем по обнаженной лопатке Феликса. — Это новое?
— Нет, купил ещё летом.
— Тогда почему я его не видел?
— Потому что сейчас декабрь! Я бы насмерть замерз в нём!
— Фу, я ненавижу погоду, — сказал Чанбин, обнимая Феликса сзади и целуя в плечо. — Это здорово, что ты одеваешься для себя.
К горлу Феликса подступил ком. На самом деле он оделся не то чтобы для себя. Это было частью старой рутины, с которой он не знал, как порвать, и хотя он даже на мгновение не думал о том, чтобы пойти куда-то и встретиться с кем-то, чтобы провести ночь, ему всё равно стало стыдно, как будто он сделал что-то не так. Он бросил на Чанбина взгляд через плечо.
— Ты сказал, что у тебя для меня сюрприз? — напомнил он.
— О, да, точно, — сказал Чанбин, отпуская его и подходя к кровати. — Ну, я думаю, это скорее предложение. У тебя есть планы на Рождество?
— Нет, — сказал Феликс. В это время года он, возможно, скучал по семье особенно сильно, но лететь домой сейчас слишком дорого.
— Помнишь, когда мы впервые встретились, ты сказал, что очень хочешь поехать куда-нибудь, где можно увидеть звезды?
— Да.
— В общем, мы собираемся арендовать хижину в горах Тхэбэк на Рождество, не хочешь с нами?
Феликс бы очень хотел. На данный момент не было ничего лучше, чем уехать подальше от города, но в то же время это большой шаг.
— Эмм... твои родители не против?
— Нет, я уже спрашивал.
— И... — Феликс замялся. — Они знают, что мы вместе?
— Я ещё не сказал им, потому что хотел сначала поговорить с тобой, но я не думаю, что это что-то изменит.
— Ты уверен?
Чанбин наклонился и поцеловал его.
— Уверен, — сказал он тоном, которому можно поверить.
— Хорошо, тогда я с удовольствием поеду! Как думаешь, там будет снег?
— Определённо.
У него никогда раньше не было белого Рождества. В Австралии Рождество всегда было невыносимо жарким и обычно сопровождалось поездками на пляж, чаем со льдом и запахом солнцезащитного крема. Было бы здорово провести Рождество так, как это обычно показано в кино.
Он обнял Чанбина.
— Замечательный сюрприз, спасибо.
— На самом деле это не сюрприз, просто предложение, — сказал он, приседая на пол и открывая свою брошенную сумку и достаёт из неё небольшой подарочный пакет. — А подарок вот.
— Чанбин, до Рождества ещё две недели! — сказал Феликс.
— Если быть точнее, то 12 дней, и ты наверняка знаешь ту старую рождественскую песню, поэтому я подарю тебе двенадцать подарков, это кажется правильным.
У Феликса челюсть отвисла.
— Ты не серьёзно.
— Почему нет? Это круто.
Феликс взял маленькую коробочку.
— Не могу поверить, что ты тратишь на меня столько денег.
Чанбин взял его за руку и поцеловал.
— Это не пустая трата, мне нравится видеть тебя счастливым.
— Мне не нужны подарки, чтобы быть счастливым.
— Я знаю, но они не идут во вред, — ответил Чанбин.
Феликс усмехнулся.
— Хорошо, если ты не чувствуешь себя обязанным.
— Не чувствую. Честно говоря, мне просто очень нравится дарить тебе подарки. И, по правде, это не то чтобы совсем бескорыстно. Так я могу играть с тобой в переодевания.
Феликс рассмеялся.
— Значит, я как твоя куколка?
Чанбин слегка кивнул. Он выглядит таким привлекательным в этот момент, с его тёмными волосами и властным взглядом, требующим внимания. Феликс чувствует, как у него встаёт в этом дурацком кружевном белье. Выкинув эту мысль из головы, он открыл коробочку и достал из неё необычные духи в форме ромба.
— Мне всегда нравился этот аромат, но он никогда не был моим, — сказал Чанбин.
Феликс открыл его и распылил немного на внутреннюю сторону запястья. Аромат очень богатый, глубокий, как ладан, но в то же время поднимающий настроение с оттенком чего-то цитрусового.
— Ооо, — сказал он. — Такие необычные.
— Необычные в хорошем плане?
Феликс подался навстречу и поцеловал его, обнимая Чанбина.
— В очень хорошем, — сказал он.
В итоге они долго обнимались и легли смотреть дораму. Феликс свернулся калачиком под боком у Чанбина, чувствуя себя маленьким в его сильных руках, пока пальцы старшего отвлечённо и невесомо поглаживали небольшую полоску его кожи между краем чулок и подола платья.
Забавно, но даже это прикосновение, такое лёгкое и совсем не интимное в сравнении с сексом, приносит какое-то особое удовлетворение. И Феликсу нравится ощущение тела Чанбина, что жмётся к нему со спины, убаюкивая. И несмотря на всё возбуждение и то, как сильно Феликс хотел его, в этом было что-то приятное, как будто всё, что ему нужно, это просто лежать рядом с Чанбином.
Вторая серия закончилась на очень эмоциональной ноте, и Феликс нажал на паузу.
— Могу я тебе кое-что сказать? — тихо прошептал он.
— Конечно.
— После экза я был убит. Я всё запорол.
— Возможно, ты думаешь об этом куда хуже, чем есть на самом деле.
— Нет, — сказал Феликс. — Это и есть плохо. Просто ужасно. И я недостаточно хорошо разобрал статистику, и это тоже наверняка обернётся хернёй.
— Если тебе нужно учиться, я могу пойти, или мы можем учиться вместе...
Он предлагал решения, но это было не то, чего хотел Феликс. Он схватил руку Чанбина, потянув на себя, прячась под ней.
— Дело в том, что я отвратен в учёбе. Удивительно, что я вообще доучился так далеко.
— Ты действительно умный.
— Но я ненавижу то, чем занимаюсь. Мне вообще не место в бизнесе.
Чанбин поцеловал его в волосы.
— И когда я понял, что справился плохо... — голос Феликса задрожал, — моей первой мыслью было, что я хочу пойти в клуб и переспать с кем-нибудь. Я имею в виду, что я не собирался… — быстро добавил он, — но я
хотел. И я оделся так, как если бы пошёл искать кого-то на ночь.
На мгновение воцарилась тишина, а когда Чанбин снова заговорил, его голос звучал подготовленно.
— Если для тебя это важно, мы можем поговорить об открытых отношениях. Может, мы придумаем, как тебе завести сексуальных партнеров, пока мы-
— Нет, — сказал Феликс, разворачиваясь в руках Чанбина лицом к нему. — Я не хочу, чтобы другой прикасался ко мне, когда мы вместе.
— О, — Чанбин казался удивлённым, и Феликс рассмеялся.
— Что? Ты реально думал, что я буду спать с другими, пока мы вместе? Даже с разрешения или чего-то ещё, я не хочу этого.
— Ну, я не готов заниматься этим с тобой сам, — сказал Чанбин, проводя границу, линию между ними, и Феликс это ценит.
— Я и не прошу об этом, — сказал он. — Я просто имею в виду, что мне нужно найти другой способ отвлекаться, когда я расстроен и подавлен. Что-то, что заставляло бы меня чувствовать себя лучше.
Сказав это, он понял, как жалко это звучало. Секс с незнакомцами мог заставить его чувствовать себя лучше. Мог поднять настроение, самооценку. Он быстро отвел взгляд от Чанбина. До этого было стыдно скрывать и не говорить ему, почему он так оделся, но сейчас, когда Феликс раскрыл ему это, то стало ещё более стыдно.
Феликс вздохнул.
— А как насчёт спортзала? — предложил Чанбин.
Феликс засмеялся.
— Что? Спортзал? Ты серьёзно?
— Да, это хорошее место, чтобы отпустить эмоции и зарядиться энер-
Феликс закатил глаза.
— Разумеется, ты заговорил про зал!
— Что не так с залом?
Феликс подаётся вперёд и целует Чанбина.
— Что это не для всех.
Рука Чанбина легла ему на талию.
— Не для тебя, я полагаю?
— Именно, — он снова поцеловал его, поглаживая по щеке. — Но я ценю, что ты предложил.
— Я могу что-нибудь для тебя сделать?
Феликс покачал головой и придвинулся ближе, уткнувшись лицом в грудь Чанбина.
— Ты прекрасный, но не думаю, что ты можешь что-то сделать. Думаю, моя жизнь просто сильно изменилась за последнее время, и я ещё не знаю, во что она превращается.
— Это хорошие изменения?
— Да, но и страшные тоже, — сказал Феликс, закрывая глаза.
***
Следующие два дня Феликс безвылазно провёл в своей комнате. Он просмотрел все свои заметки и конспекты по статистике, все презентации, которыми делился препод, и многие другие ресурсы, которые могли помочь перед экзаменом. Он упорно сидел в своей комнате и почти не писал Чанбину, но его парень оказался достаточно заботливым и заказал ему еду.
В конце концов, результаты оказались удовлетворительными, так как Феликс почти уверен, что сдал, к чему он, собственно, и стремился. В тот вечер они с Чанбином встретились за ужином, чтобы обсудить поездку. Феликс был настолько вымучен учёбой, что у него не было сил как-то красиво наряжаться, так что он надел, вероятно, самый худший наряд, в котором Чанбин его когда-либо видел: джинсы, кроссовки и огромный свитшот.
Однако его парень, похоже, не возражал, и когда они сели в кабинку за столик, он протянул руку, чтобы коснуться руки Феликса.
— Как прошло?
— Думаю, я сдал.
— Хорошо, — сказал Чанбин, открывая меню напитков. — Хочешь вина?
— Ага, — сказал Феликс. — И отдохнуть, я определенно очень хочу отдохнуть.
— Что ж, я не задержу тебя надолго. Мы просто поедим и пойдём домой, я знаю, как ты вымотался.
— Просто капец как, — сказал Феликс. — Но я хотел тебя увидеть.
Чанбин улыбнулся, и в этот момент он выглядел таким очаровательным, что у Феликса перехватило дыхание. Ему нравится форма его лица, и его нос, и эта ямочка, которая появляется каждый раз, когда он вот так улыбается. Просто быть рядом с ним уже настолько прекрасно, тепло и приятно, и Феликс задаётся вопросом, всегда ли так будет, или он чувствует себя так только потому, что их отношения ещё совсем новые.
К ужину они заказали вино. Подошедшая официантка выглядит довольно симпатично, с длинными гладкими чёрными волосами, и от Феликса не ускользнуло то, как она не сводила глаз с Чанбина.
— Ты ей явно понравился, — сказал он, когда та ушла.
Чанбин посмотрел на него как на сумасшедшего.
— Что? Ей?
— Да, она флиртовала с тобой.
— Нет, если бы ей кто-то из нас и понравился, то точно ты, потому что ты куда красивее меня.
— Вообще-то ты
очень красивый, — сказал Феликс. — И может ты больше в её вкусе.
Чанбин посмотрел ей вслед, нахмурившись.
— Тогда она, видимо, слепа, раз уж предпочла меня тебе.
— Я бы на её месте так и сделал, — сказал Феликс, кладя руку на колено Чанбина. — Я имею в виду, что мне нравятся подтянутые парни. У тебя очень красивое тело. Я заметил в унике ещё до того, как мы заговорили. И мне невероятно нравятся твои глаза и твои губы.
Очень мило наблюдать, как Чанбин краснеет.
— Ты просто льстишь мне.
Феликс покачал головой.
— Нет, не льщу. Послушай, спроси её напрямую, если мне не веришь, но готов поспорить, что если ты пригласишь её на свидание или уделишь ей хоть какое-то внимание, она просто-
— Зачем мне это делать?
— Чтобы доказать, что я прав в том, что ты горяч
и очарователен.
— Мне искренне плевать, если мне об этом будет говорить кто-то другой.
Феликс усмехнулся. Он хотел бы поцеловать Чанбина, но они воздерживались от подобного на публике. Вместо этого он натянул свою толстовку на руки и сказал:
— Итак, насчёт поездки... как ты думаешь, стоит нам сказать твоим родителям, что мы вместе, или это всё усложнит?
— Лично я, — начал Чанбин, — предпочел бы быть честным. Для них это не станет сюрпризом или типа того, я открылся им уже как несколько лет, и они встречались с моим бывшим и всё такое, и реагировали на всё вполне нормально. Но если тебе неудобно, то...
— Я просто... — Феликс теребил рукава, — нервничаю. Я никогда не встречался с родителями парня, типа официально.
— О, с их стороны всё будет хорошо.
— Ещё я ни разу не встречал твою сестру.
— Знаю, она всё время жалуется на это, потому что даже родители встречались с тобой, но встречу с ней трудно устроить, у неё очень активная светская жизнь, особенно по праздникам.
— И много она знает обо мне?
В этот момент вернулась официантка с вином. Феликс поднял брови, когда та заговорила с Чанбином чуть ли не лилейно, от чего тот весь порозовел.
— Я же говорил! — прошипел Феликс, когда она ушла.
Он взял свой бокал и сделал глоток.
— Ну, так что твоя сестра знает обо мне?
— Много, — сказал Чанбин. — Я говорю ей больше, чем кому бы то ни было.
— Хорошо, но просто чтоб я был готов в случае чего, что именно ты ей сказал?
— Что я люблю тебя, и она видела твои фотографии, чтобы знать, какой ты красивый, и я показал ей фотки из оперы, где мы вместе, так что она знает, что ты носишь платья и прочее. Ммм... она... — он сделал паузу, рассматривая вино в своём бокале. — Она знает, что ты спал с Чаном и некоторыми другими моими друзьями и...
— Зачем ты ей это сказал?
— Потому что именно ей я неделями ныл о том, что ты никогда не будешь со мной, и я вдавался во все подробности, почему.
Феликс покачал головой и сделал ещё глоток вина.
— Чёрт, она меня ненавидит?
— Нет, с чего бы ей ненавидеть тебя?
— С того, что я шлюха.
Чанбин рассмеялся.
— Послушай, особенность Ханыль в том, что она очень прямолинейна и честна в том, что говорит, поэтому я так доверяю её мнению. Она была той, кто помог мне в моих последних отношениях, так что поверь мне, если бы она ненавидела тебя, я бы знал об этом. Она прямо говорила мне, что я тупой, раз не пригласил тебя на свидание раньше, но помимо этого она не имеет что-то против тебя.
— Окей, — сказал Феликс.
— Она всегда на моей стороне, и я думаю, что ты поладишь с ней.
— Почему?
— Потому что она очень, — пожал он плечами. — Материнская? Ты же знаешь, что ей нравится нянчиться со мной, и с тобой она себя будет вести так же.
Феликс рассмеялся.
— Так что ты думаешь о моих родителях?
Точно. Нужно ещё кое-что обдумать. Судя по всему, что он рассказал, честность насчёт их романтических отношений казалась самым простым вариантом, но в то же время это вызывало беспокойство. Было странно открыться чужим родителям, когда Феликс ещё даже своим не открылся. Когда он даже вскользь ни разу не упомянул Чанбина. Они вообще ничего не знали о его жизни. Но это не было причиной врать родителям Чанбина.
— Хорошо, давай им скажем.
По улыбке Чанбина стало ясно, что именно этого ответа он и хотел.
— Вот увидишь, всё пройдёт хорошо.
***
Собираться в поездку казалось невозможным не только потому, что у Феликса было больше летней одежды, чем зимней, но и потому, что он хотел произвести хорошее впечатление. Он решил, что ни о каких платьях и юбках не может быть и речи, но это не особо помогло сузить круг выбора одежды. В конце концов, он потратил уйму времени, примеряя разные наряды и пытаясь понять, как они могут выглядеть в глазах родителей.
— Ты заморачиваешься гораздо больше, чем нужно, — сказал Чанбин, когда они встретились за кофе.
— Я хочу выглядеть мило, но в то же время не слишком... по-гейски?
Чанбин рассмеялся.
— Послушай, ты можешь выглядеть по-гейски, это не проблема.
— Но ты же так не выглядишь! — сказал Феликс. — Ты всегда носишь спортивную одежду.
— Я одеваюсь удобно, потому что мне так нравится, и вообще-то тебе тоже стоило бы носить то, что тебе нравится... — он замолчал и улыбнулся. — У меня есть несколько вещей, которые могут помочь в этом.
— Ты ведь не серьёзно говорил про 12 рождественских подарков?
Чанбин усмехнулся и протянул руку, накрывая ею ладонь Феликса.
— Серьёзно, почему ты решил, что нет?
— Потому что это нелепо!
— Ммм... но помогать своему парню выглядеть и чувствовать себя хорошо — это не нелепо, — и он достал из-под стола большую и плотный картонный пакет.
— Ты балуешь меня. Как я вообще когда-нибудь смогу найти другого парня после тебя? Мои стандарты просто взлетят до небес.
Чанбин рассмеялся.
— Может, в этом и суть.
Феликс залез рукой в пакет, и первое, что он почувствовал, было что-то мягкое. Это оказался красивый вязаный тёмно-фиолетовый свитер.
— О, я абсолютно точно возьму его!
Ещё внутри оказался комплект бежевых перчаток, шарф и шапка, высокие мощные чёрные сапоги с серебряными цепочками, а на самом дне что-то гладкое. Феликс вытащил это и положил на стол. Ему потребовалось мгновение, чтобы понять, что это. Палетка теней для век от MAC.
— Боже, — сказал он, взглянув на Чанбина. У него никогда не было ничего подобного.
— Ты красился на днях, поэтому я подумал, что лишним тебе не будет.
Феликс усмехнулся. Ему нравится проводить время за макияжем, и, может быть, теперь будет повод делать это чаще. Он пользуется косметикой каждый день, но это выглядит довольно естественно, просто как часть рутины. Идея создания более креативных образов оказалась захватывающей.
— Спасибо, — сказал Феликс. Он чувствует, как у него заканчиваются способы выразить свою благодарность. Любому другому обычному парню можно было бы просто отсосать, и тому было бы достаточно, но с Чанбином всё сложнее. Тем более, что Феликс понятия не имеет, что дарить ему на Рождество, а время у него на исходе.
— Что-то не так?
— Нет, — сказал Феликс.
Чанбин сузил глаза.
— В чём дело?
— Не знаю, что подарить тебе на Рождество, — сказал Феликс. — Я имею в виду, что ты можешь купить себе что угодно и-
— Я точно знаю, чего хочу от тебя.
Феликс не совсем этого ожидал.
— Так.
— Я хочу, чтобы ты регулярно ходил со мной в спортзал.
— Боже! — Феликс закрыл лицо руками. — Ты серьёзно?
— Да, давай будет здорово, — сказал он, ткнув его в плечо через стол.
— Ладно. Полагаю, что я должен тебе.
— Ты хорошо проведёшь время, гарантирую.
