Голубой гранат

      От общего гула начинала болеть голова, а у человека, которого до этого сильно ударили со спины, и вовсе раскалывалась. Деррик сидел в кресле, пока один из докторов, которых мгновенно собрали со всех частей императорского дворца, с помощью магии убирал следы повреждения. Парень сидел молча, игнорируя даже вопросы по поводу самочувствия. Холодный взгляд голубых глаз был устремлён на закрытую дверь, в которую до этого вбежала куча врачей вместе с его сестрой. Всё это время он словно в трансе, ничто не могло отнять его от собственных мыслей. Лишь когда на горизонте замаячил знакомый властный голос, он начал возвращаться в реальность.        — Г-герцог Эккарт! Прошу вас успокойтесь.! — чей-то голос, который он уже не раз слышал на важных собраниях аристократов, пытался умерить пыл гостя.        — Какое к чёрту «успокойтесь»?! Да я всех вас засажу! Ты! — разъярённый герцог подлетел к одному из врачей. — Где мои дети?!       Несчастный человек, который попался под горячую руку, что-то невнятно мямлил. Молодому парню явно впервые довелось встретиться с человеком столь буйного в некоторых вопросах нрава. Вот только к его же счастью боковым зрением Юлиан заметил своего старшего сына, тем самым освобождая заложника обстоятельств и переключаясь на один из объектов своего поиска.        Несколько быстрых шагов и вот он уже стоит к нему практически вплотную. Капли пота скатывались по его лицу.        — Что произошло?       — … — он продолжил молчать.        — Не молчи, Деррик! — от холодного взгляда сына ему стало нехорошо, недосказанность пугала больше всего. — Что там произошло?!       Герцог встряхнул его и лишь тогда заметил вернувшееся к нему сознания.        — Я собирался уходить, но меня оглушили и дальше темнота. — он сцепил руки в замок, что было их общим жестом, когда они не хотели что-то договаривать. — Потом снова появилась Пенелопа в крови, она задыхалась.        В голове пронёсся образ из воспоминаний и он скривился в лице. Такую картину даже в самой больной фантазии не представишь.        — Задыхалась..? Как… Почему?        — Не знаю, врачи ничего не говорят и заходить к ней нельзя. — с раздражением проговорил он.        Герцог замолчал. Вся эта история с темницей изначально была ему не по душе, но он и представить не мог, что всё так обернётся. Хотя нет… Он чувствовал, что должно произойти что-то плохое, но только не это.        — Какого.! Да кем вы все себя возомнили?! — он был готов снова закатить скандал. — Если с моей дочерью что-то случится, никому из вас больше не будет места в медицине!       Во время очередного крика дверь со скрипом открылась и из неё вышла куча врачей, многие из которых тут же разбрелись кто куда, остался лишь один. Мужчина лет 65 в очках нервно поправил свой халат и прокашлялся. Двое Эккартов мгновенно перевели свои взгляды на него.       — Герцог Эккарт, прошу проходите. — он указал рукой в дверной проём.       Юлиан рванул с места, а Деррик подскочил  с кресла и последовал за ним. Трое прошли в комнату, окна в которой были наспех закрыты полупрозрачными занавесками. Возле стены стояла большая кровать с балдахином, среди белых простыней прекрасно спряталась молодая девушка. Глава семьи спешно подошёл к ней и замер, после закрыв рот рукой.        — Господи, милая…       Наследник не выдержал и тоже приблизился к кровати, чтобы понять причину такой реакции у отца. И действительно, приятным зрелищем это было очень сложно назвать. Пенелопа сейчас больше напоминала живой труп нежели юную леди: кожа приобрела неестественно бледный оттенок, губы были слегка посиневшими, а на шее и руке красовались тугие перевязки из бинтов, вымоченных в специальных травах и какой-то странный браслет.        — Что… с ней? — сдавленным голосом спросил Юлиан.        — Кхм.! Вероятно, юной герцогине дали один весьма мощный яд, который использовали в Дельмане. — врач нервно теребил свои записи, боясь сразу же вылететь из дворца. — Обычно его дают вместе с большой дозой снотворного, чтобы всё выглядело так, словно человек просто спокойно умер во сне.        — Я не это хочу от вас услышать! — герцог одарил врача взглядом теряющего надежду отца.         — Не стану врать, сейчас герцогиня в тяжёлом состоянии, — он перевёл беспокойный взгляд на девушку, которая могла своим здоровьем решить его судьбу, — мы поддерживаем её с помощью магии, переодически обновляя запас маны в браслете, но… Дыхание очень слабое, не исключено, что в ближайшие дни или даже часы она может просто перестать дышать.        — У вас же есть противоядие, да? — Юлиан быстро понял к чему всё идёт.        — Ну… Понимаете это…       — Я заплачу вам сколько захотите, только помогите ей! — привычка прикрывать всё деньгами всегда появляется, если долго владеть настоящими богатствами.        — Поверьте я бы и без оплаты дал вашей дочери противоядие, но его нет. Те, кто используют такой яд не колеблются и не хотят, чтобы их жертв спасли. — от слов врача герцог вздрогнул. — Мы можем лишь поддерживать герцогиню и надеяться, что её тело справится.        Повисло гробовое молчание.        — Я оставлю вас. — чувствуя нарастающее напряжение мужчина поспешил удалиться и закрыть за собой дверь.        Двое Эккартов не смотрели друг на друга: Юлиан прикрыл рот рукой глядя на почти бездыханное тело падчерицы, от чего лишь сильнее хмурился, а его сын косился на дверь из-за которой уже выглядывал помощник кронпринца.        — Извините, но могу я войти..? — он нервно поправил очки.        — Да, проходите. — Деррик потирает переносицу и пытается перевести взгляд на будущего собеседника, но тот как назло возвращается к Пенелопе.        — Н-Нам очень жаль, мы не представляем как такое произошло. — Седрик побоялся подходить ближе, ему и отсюда было видно насколько плачевно состояние юной герцогини.        Ответа на его учтивое сопереживание не последовало, но последняя фраза заставила герцога вновь ощутить в себе прилив ярости. Сейчас его обуревали эмоции и вопросы. Он чувствовал, что произойдёт что-то плохое, но был так занят, что закрыл на это глаза. А сейчас, вероятно от того, что он не вытащил Пенелопу оттуда сразу, то ничего этого бы не произошло.        — «Жаль»?! Вы хоть представляете, что произошло?! Моя дочь может умереть в любой момент! — он повернулся к работнику дворца, заставляя того вздрогнуть. — Скажите, что вы поймали того ублюдка у которого наглости хватило и допрашиваете его прямо сейчас!       — С этим как раз есть некоторые проблемы… Мы не можем его допросить… — это была не самая лучшая новость.         — Что?! Он сбежал?!       — Нет. Он… Он мёртв.        Деррик после этих слов окончательно сложил картину у себя в голове. Вот откуда была кровь, это Пенелопа убила того наёмника. Не похоже, что это было подготовленной игрой, она просто защищалась. Просто защищалась…       •••       — А вы… Не думали, что у меня были причины стрелять? Что это была простая самозащита? — её голос надломился на последнем слове.       •••       — Пенелопа… — вырвалось у него.        Герцог и Седрик, до этого ведущие жаркий спор с активной и явно пассивной позиции, обратили на него своё внимание. Оба были «слегка» шокированы, обычно собраный Деррик сейчас сам на себя не был похож, на нём лица не было.        — Пенелопа… Когда я очнулся она была вся в крови, — он вспомнил её взгляд перед тем, как она потеряла сознание. Там было безумно много страха, — вероятно она просто защищалась.       — Но если так то…       В этот момент голову пронзила вспышка и в ушах раздался странный звон, вслед за которым появились голоса.        •••       — …теперь для вас всё закончится. — незнакомый голос явно принадлежал наёмнику.         — …Молодой герцог..!. …Молодой герцог..!. — голос Пенелопы звучал практически как в истерике. — Нет…!. Пустите.!..       — Не кричите, не стоит всё усложнять.       На секунду повисла тишина.        — Н-нет..!. С-старший брат..!.. М-м..!       •••       — Деррик. Деррик! — голос отца заставил его очнуться.        Парень обнаружил себя в кресле, хотя был уверен, что до этого спокойно стоял на ногах возле кровати. Подняв взгляд он увидел герцога, мужчина облегчённо выдохнул.        Будущего наследника пробил холодный пот от таких слуховых галлюцинаций. Он не знал можно ли доверять им, ведь не видел всего сам, но всё же эти голоса звучали уж слишком правдиво. Правда ли она звала его? Правда ли назвала так?       — Императорский дворец займётся расследованием, раз вам стоит отдохнуть и дать показания, как пострадавшим.        — Нет.        После столь резкого отказа шокирован был даже герцог.        — Я буду присутствовать. — он встал с кресла и серьёзно посмотрел на Седрика, а потом на отца. — Должен присутствовать.       — Что ж… Тогда не смею вас задерживать, стража уже начала осматривать место покушения.        Деррик кивнул и направился вслед за помощником кронпринца, оставляя тяжело вздыхающего с Пенелопой. Очкастый не решался и слова сказать, поскольку всем телом чувствовал холодную ауру, исходящую от наследника герцогства.        Эккарт шёл не оглядываясь, хотя что-то внутри него призывало и молило о возвращении назад. Он не знал, как именно описать эти чувства. Такое с ним наверное впервые… Буквально недавно он со всей серьёзностью заявлял отцу, что его единственная сестра — это Ивонн. В тот момент он был уверен в правоте и твёрдости своих убеждений, но после всего произошедшего они постепенно начали трещать по швам.        Из головы никак не выходило то, что он сделал. Это абсолютно противно и неправильно, даже с учётом всех обстоятельств. Только вот отчего-то он не мог выкинуть из памяти мягкость её губ и то, как эмоции бурлящим потоком поднимались в его сознании. Хотя Пенелопа и сама уже не считает его за брата. Уж лучше бы он думал только об этом, а не о том, что та, с кем он жил шесть лет под одной крышей, может умереть в любой момент.        К тому же было нечто странное в том, как он выносил её из того места. Возможно он ошибся, но… Разве она должна быть настолько лёгкой?       — Мы на месте. — сообщил Седрик, нервно кашляя.        Деррик оторвался от своих мыслей, поднимая взгляд и вновь встречаясь с прутьями темницы, только вот закатное солнце уже не светило. Основным источником света служила луна, тусклый свет которой не особо помогал, так что многие использовали факелы и магические камни.        Стражники были в каждом свободном углу помещения, но зацикливаться на них он не стал. Его внимание было приковано к телу, лежащему на полу в луже собственной крови.        Вместе с помощником принца он перешагнул через небольшой порожек темницы, дабы лучше осмотреть точку основного преступления. Теперь он был на месте Пенелопы, точне смотрел на всё с её стороны решётки.        «Словно зверёк в клетке.» — констатировал он сам себе, после замирая.        Люди короны уже успели осмотреть тело и перевернуть его лицом вверх, так что ему открылся вид на прямое ранение в шею, за счёт глубины которого было видно часть внутренности его горла. На его лице можно было увидеть жуткую гримасу страха, а руки были полностью в крови, похоже он пытался остановить кровотечение.        — Что вы нашли? — он всё же перебарывает себя и начинает скупой диалог.        — Особо ничего, но этот кинжал похоже и есть орудие убийства. — молодой стражник протянул ему испачканный в крови кинжал, который был обмотан куском грязной ткани.        — Эта гравировка… — в глаза ему сразу бросился герб одной семьи аристократов, расположенный на рукояти.        Эккарт взял улику в руки и внимательно осмотрел, не было никаких сомнений в его подлинности. Также он мог не заметить голубой темляк ручной работы, оплетающий столь неподходящий для него предмет. Работа хоть и казалась изысканной, но в ней было немало ошибок. Ему даже вспомнилось, что Пенелопа однажды дарила им с Рейнольдом нечто похожее. У неё вышло лучше. Вроде у него даже где-то завалялась эта несчастная безделушка.        •••       — Старший брат, можно тебя отвлечь? — нежный и ласковый голос, приятной негой растёкся по сознанию.        Он вернулся в то время, когда Рейнольд только-только отпраздновал своё совершеннолетие. Он как раз успел разбить ту волшебную яхту и ходил ужасно хмурый, огрызаясь на всех подряд. Пенелопе здесь ещё даже не исполнилось шестнадцать, но её фигура уже стала более женственной. Появлялись изгибы и вместе с тем она предпочитала носить всё более вульгарные, по его мнению, наряды.        — Скоро будут охотничьи соревнования и я подумала, что не будет лишним подарить что-нибудь на удачу… — она с лёгкой улыбкой протянула ему темляк тёмно-синего цвета, аккуратно уложенный на белоснежный платок.        Он уже успел позабыть, как она выглядит, когда искренне улыбается, но в тот момент ему не казалось, что это может когда-либо закончится, а потому смотрел лишь на дорогое колье на её шее. Это вызывало в нём отвращение. Не только то, что она звала его братом, но и её расточительность.        — Думаешь это…       •••       Воспоминание резко оборвалось из-за очередного болезненного импульса в затылке. Он не помнил, что было дальше в деталях, но был уверен, что разговор закончился не на весёлой ноте.        Но сейчас это не важно. Главным вопросом было то, откуда у несовершеннолетней аристократки взялся кинжал с гравировкой другой семьи. Возможно ли, что это была та улика, о которой она пыталась сказать?       — Чёрт… — выдал он про себя.        Он слишком много упустил из виду. Если предположить, что кто-то из других аристократов связан с этим, то появляются новые ниточки, тянущиеся даже к императрице, хотя подобное наверняка будет лишь перебором его разболевшейся головы. И всё равно… Каким образом в это влезла Пенелопа?       Со стороны коридора до них долетели чьи-то грозные выкрики.        — …Подождите, сюда нельзя..!        — …Да плевать я хотел! Съебись с дороги…!        В столь неэтичных словах парень мгновенно признал своего младшего брата. Тяжело вздыхая он призывал самого себя к здравомыслию, но от головной боли он был готов и сам наорать на кого-нибудь.        И вот это разрушительное торнадо уже за его спиной. А может даже ближе.        — Брат! — его резко развернули на 180 градусов и он встретился взглядом с разъярённым запыхавшимся вторым молодым господином.        — Рейнольд, люди смотрят.        Тут уж хватка переместилась на его дорогой воротник, который младший без капли сожаления сжимал в руках.        — К чёрту! Лучше объясни, что тут творится! — парень тяжело дышал, но всё равно не сбавлял обороты. — Какое ещё покушение?! Что с Пенелопой?! Почему эти черти мне ничего не говорят?!       В голубых глазах можно было увидеть нарастающую панику.        — …        — Не молчи! В этот раз я от тебя не отстану!       Дело близилось к серьёзному конфликту и не один Деррик это понимал. Стоящий рядом Седрик уже был готов упасть в обморок от сложившейся ситуации. С одной стороны держать такого человека, как второй сын герцога, в неведении крайне опасно, но сказать правду о состоянии его сводной сестры ничуть не лучше.         — А… Эм… М-молодой господин, с ваш-шей сестрой всё в порядке. — он едва-едва выдавливал из себя эту ложь. — Она немного пострадала, но императорские лекари делают всё, чтобы это исправить. Просто сейчас герцогине нужен отдых.        Рейнольд одарил его полным недоверия взглядом.        — Это правда? — обратился он к старшему брату.        Недолго думая Деррик кивнул, поскольку не хотел наводить лишнего шума, лучше будет рассказать всё там, где не будет лишних ушей.        — Ладно, я поверю. — наконец выдаёт Рейнольд, отпуская старшего, но всё равно он смотрел на всех не слишком по-доброму. — Ну и? Что удалось найти?       — Сейчас главная зацепка кинжал, которым Пенелопа убила наёмника.        От слов брата второй Эккарт нервно сглотнул. Он так торопился привести сюда мага, чтобы это недоразумение поскорее закончилось. И нет. Он не признает тот факт, что делал это для того, чтобы Пенелопа без проблем вернулась домой. Решил не тратить время и не заходить к ней, а теперь такое.        — На нём гравировка, но мы пока не можем быть уверены в её подлинности.        Он взял в руки протянутую ему опасную вещь.         — Ну так чего ждём? Пора за работу. Поимеем это мудачьё и дело с концом.        Деррик кивнул.        Надо на время занять младшего.        •••       Время уже близилось к утру. Первые лучи солнца успели показать себя. Они провели здесь всю ночь и теперь могли с уверенностью сказать, что получили все доступные улики.        — Хей, брат, пойдём отдохнём. — максимально непринуждённо говорит Рейнольд. — Тебе тоже досталось, не переусердствуй.        На такое высказывание он мог лишь хмыкнуть про себя. Он прекрасно понимал, что дело тут не только в заботе о нём, но и в желании проведать Пенелопу. Этот мальчишка очень сильно сблизился с ней за это время. Ему определённо будет грустно, если она умрёт, так что пусть лучше думает, что пока всё в порядке.        — Да, пожалуй.        Они уже собирались уходить, тем самым вызывая облегчённый вздох у Седрика, как в дверном проёме показался один из медиков низшего класса.        — Господин Седрик! Беда!        — Что ещё случилось? Императрица снова чем-то недовольна? — он уже готовился успокаивать столь эксцентричную женщину.        Вспомнив где находится, лекарь понизил голос.        — Нет же… Юная герцогиня. Ей хуже. — последние слова он произносит на выдохе. — Состояние критическое…       — …        Рейнольд ко всеобщему удивлению ни проронил ни звука, но в туже секунду сорвался с места, сбивая с ног несчастного человека дворца. Старший устало вздохнул и побежал вслед за ним, стараясь игнорировать обострившуюся головную боль.        К счастью или нет, но путь был не слишком длинным, так что они быстро добрались. Ну точнее быстрее добежал Рейнольд, а Деррик был вынужден остановиться дабы не успасть из-за головокружения. И всё-таки он смог дойти до той комнаты.        Ему представилась картина, которую он уже видел однажды. Когда мама умерла. Брат стоял в дверном проёме, опираясь об косяк, горничная Эмили сидела на полу рядом с ним и плакала. В комнате он видел незнакомых людей и отца, пытающегося узнать, что происходит. Как и тогда. Он был в неведении. Парень подошёл ещё ближе, также встав в проёме. Куча врачей столпилась вокруг кровати, беспорядочно копошась. На бледном лице Пенелопы держалась гримаса адской боли, она не просыпалась, но плакала, а в время вздохов из неё вырывались глухие хрипы.        Неожиданно перед глазами всё поплыло и он сполз на пол. Глаза жутко слипались, а конечности становились невесомыми. Он успел увидеть паникующего младшего брата прежде, чем уснуть.