Голубой гранат

      — Ну так что?        Губы Каллисто растягиваются в хитрой и явно издевательской ухмылке, но при этом взглядом он прожигает не Сиён, а Деррика. Брюнет стойко держится, также сверля его глазами. Пальцы нежданного гостя постукивают в такт какой-то мелодии.        — Ваше Высочество.        — Маленький герцог ведь не откажет члену императорской семьи в чашке чая?       — Разумеется… нет. — по самой формулировке было понятно, что Эккарт лучше бы умер, чем пил с ним за одним столом.        Горничная, которую до этого притащил обратно принц, трясущимися руками ставит перед ним чашку, судя по всему молясь, чтобы с лица не упала ни одна капелька пота. А её глаза, что плохо видны за чёлкой, явно косятся на меч.        — Поставь уже нормально. — голос Каллисто с нотками раздражения.        — П-простите…       — Хм. И принеси пирожных и лёгких закусок, не одним же кипятком довольствоваться.        — Да, с-сейчас!       И девушку как ветром сдуло.        Тишина.        Вот они и остались втроём.        Каллисто продолжал улыбаться, Деррик продолжал молча смотреть на него, Пенелопа продолжала не понимать.        «Что за атмосфера такая?»       Приятный ветерок, солнечные лучи и две любовных цели по обе стороны от неё. Это ли не худшая ситуация из всех. Пальцы блондина стучат по столу, отбивая бешеный ритм, в котором сейчас колотилось сердце Сиён. Пот кажется градом скатывается по спине, на платье наверняка останется мокрое пятно.        — Как чувствует себя маленький герцог? Надеюсь боль прошла и все тараканы выползли из твоей головы. — Каллисто давит лыбу и вертит пальцем у виска.        Брюнет презрительно хмыкает.        — Благодарю за беспокойство, Ваше Высочество. Судя по всему вам тоже лучше, раз вы наконец перестали виснуть на своём секретаре. Признаю, я беспокоился, какие слухи о вас двоих могут пустить аристократки. — на его лице та же ядовитая ухмылка, что и на полигоне.        «Ты что такое несёшь?!»       Сиён буквально чувствует, как с каждой секундой воздух становится всё тяжелее. Он давит на неё, вынуждая прилипнуть к стулу.        Ну почему от братьев столько проблем? То младший с Винтером чуть ли не дерётся, то старший с Эклисом друг друга поубивают. Кстати об этом… Сейчас Деррик выглядит ещё злее, чем тогда у особняка.  — Ну да не важно. Как себя чувствует принцесса?       «Чего?»       Неожиданное обращение поставило в тупик. Пенелопа хлопает глазами и буквально сверлит Каллисто взглядом.        — Ваше Высочество, что вы…       — Как это понимать?       Голос Деррика неожиданно холодеет.        — Что-то не так? — переспросил блондин.        — Ваши слова. Что вы имеете в виду?       — Это? Ничего такого, просто хочу, чтобы люди понимали наши с принцессой взаимоотношения.        «Господи! Замолчи умоляю! Что ты несёшь?!»       Они встречаются взглядами и сияющий шар над его головой пиликает. Теперь там 44%.        «Почему он лыбится?!»       От ужаса всей ситуации начинает трясти. Это даже хуже, чем быть в лесу с убийцами. Сейчас её жизнь потенциально в опасности, если эти двое подерутся можно забыть про финал игры. К тому же… Оба как назло взяли с собой мечи.        — Боюсь вы сами не совсем верно их оценили.        — Да неужели? Мы с принцессой ведь согревали друг друга своим теплом, чтобы выжить.        Динь-!       Процент над головой Деррика сверкнул, теперь там было всего 37. И ладно бы только это… Цифры продолжали мерцать, предвещая что-то плохое.        «Надо бежать.»       — Прошу прощения, мне что-то не хорошо. — Сиён подскочила, к счастью кролик уже спрыгнул с коленей. — Покину вас первой.        Теперь ей осталось только убежать отсюда быстрее, чем эти двое подерутся. Она уже поворачивается и делает первый шаг, но тут же останавливается.        — Пенелопа.        — Принцесса.        Её хватают за оба запястья и держат как свинью на вертеле.        «Да ладно… Третий раз?»       — Отпустите меня.        Никто не проронил ни звука. Её всё ещё держали за руки, сильно их сжимая. Пускай и было больно, но безопаснее промолчать. Сейчас любая фраза может быть как красная тряпка для быка, а тут он к ужасу не один. Точнее нет.        Тут два барана с мечами наперевес.        — Составь нам компанию. Мы ведь только встретились, принцесса. Неужели тебе не интересно узнать, как я себя чувствую?       — Воздержусь.        — Какая ты жестокая. Я всё думал, как ты себя чувствуешь, а ты обо мне даже не вспоминала.         — Ваше Высочество, перестаньте. — Сиён поёжилась. — Я правда чувствую себя нехорошо, поэтому хочу уйти.        — Тогда иди, а маленькому герцогу явно будет интересно послушать, как ты с помощью карты нас… — он переходит на шёпот, а в ярких рубинах пляшут черти.       Понимая, что сейчас будет, она дёргает руками, но хватка с двух сторон усиливается и вырваться не дают. Но вместе с этим закачался стол и чайник на неустойчивых ножках перевернулся, большая часть содержимого оказалась на платье.        «Отлично.»       Пользуясь их ступором она всё же выдирает свои запястья из чужих рук. Глядя в пол она делает лёгкий поклон.        — Я оставлю вас. — Пенелопа спускается по ступенькам беседки и не оборачивается. — Желаю приятно провести время.        Она не стала смотреть на проценты их симпатий, единственным желанием было сбежать отсюда как можно дальше.        …       …       …       — Госпожа, вы вернулись!       Эмили опустила подушки, которые до этого взбивала, на кровать. Интерес разрывал её изнутри, по крайней мере по глазам это было отлично видно.        — Как прошло? Расскажите скорее!       Пенелопа лишь устало вздохнула и опустилась на диван.        — Ужасно. Прямо сейчас я борюсь с желанием уволить тебя. — накопившаяся усталость как обычно выходила из неё пассивной агрессией.        — Что.?       — Ты кажется забылась, когда потащила меня туда против воли. Посмотри, — она показала горничной огромное чайное пятно. — теперь платье придётся сжечь. К тому же ты ослушалась меня, кажется это место тебе не так уж и нужно.        — Н-нет! Я не хотела! — Эмили побледнела и упала на пол, склонившись перед ней. — Простите! Я ошиблась! Мне очень жаль, госпожа!       Девушка прикрывает глаза. С одной стороны она поступает правильно, горничная не должна помыкать своей хозяйкой и в том, что случилось есть её вина, но Эмили ведь не могла знать, что такое случится и просто хотела добавить ей в жизнь немного весенних красок. К тому же ей удалось нормально поговорить с Дерриком и повысить его симпатию, теперь он не так сильно отстаёт от других целей по процентам. Да и в который раз вымещать на ней своё негодование будет неправильно. Она ведь правда старается ей угодить.        — Ха… Подними голову. Я не хочу слышать твои извинения, просто не забывайся.        — С-спасибо, госпожа…        Несчастная горничная поднимает голову и Сиён видит её заплаканное лицо. В груди неприятно кольнуло, она же не хотела до слёз доводить.        — Иди сюда. — она похлопала по коленям.        — Ч-что простите?       — Мне дважды повторять?       Эмили помотала головой и подошла к ней, не смея сесть рядом с герцогиней, она вновь опустилась на пол. Светлые глаза лихорадочно блестят.        — Клади голову.        С небольшой заминкой она так и делает.        Пенелопа опускает руку ей на макушку и принимается осторожно гладить по волосам. Ей очень неловко, но казалось, что сделать это просто необходимо.        — Госпожа?       — Прости, не хотела снова ругаться на тебя. — в глубине души она уже чувствовала слабую привязанность. — Не повезло тебе с госпожой, Эмили. Тяжело наверно…       — Нет, что вы… Я рада служить вам.        — Когда приедем в герцогство, можешь взять себе оплачиваемый отпуск.        Служанка вздрогнула.        — Не хочу.        — Почему? Ты же наверняка устала.        — Нет, я не могу взять отпуск. — девушка хватается за её платье. — Что если у вас появится новая личная горничная?! Я этого не переживу!       — Эмили…       — Только я могу быть вашей личной горничной! Если надо, то до конца жизни отпуск не возьму!       «Что-то её совсем не туда понесло.»       Сложно подумать, что столь преданная шатенка меньше месяца назад колола её иглой. Всё так быстро переменилось.        Сиён слабо улыбнулась. Она будто вернулась к своим подругам из университета.        — Не стоит уходить в крайности. Никакая горничная не справится также хорошо, как ты.        — Госпожа… Вы самая лучшая…       — Спасибо.        Ей полегчало. Пенелопа в присутствии Эмили могла расслабится и побыть собой, а не делать из себя каменную леди.        Девушка почти мурлычет на коленях госпожи, но замечает кое-что.         — Госпожа, что это за браслет?       — А… Ты об этом… Я встретилась со старшим братом и он дал мне это. Вроде бы браслет из крови русалки или как-то так…       — Что?! Это невероятно! — шатенка подскочила.        — …?       — Госпожа, на весь мир таких браслетов всего десять! Он стоит, как половина императорского дворца!       «Чего?»       Сиён поднимает руку и пристально смотрит на браслет. Розовые камушки поблескивают и качаются, глядя на них она сглотнула.        «Да эту штуку не дай бог потерять. Я тогда сама себя зарежу.»       Почему он ей это дал? Деррику реально так сильно по голове дали, что у него теперь мозги не на месте? Если этот браслет реально столько стоит, то он ещё более сумасшедший, чем Каллисто. Кто в здравом уме вообще купит что-то такое? Ах да… Пенелопа бы купила. Но всё же… Это действительно был искренний подарок. Надо будет ещё раз поблагодарить завтра до суда.        К тому же его просьба… Неужели ему не нравится даже когда она зовёт его молодым герцогом? Как же тогда? Неужели снова старшим братом?       Сейчас даже стало немного стыдно, что она оставила этих двоих без подарков. Может стоит прикупить чего-нибудь?       «Посмотрю на их поведение и решу.»       Но об этом потом, сейчас нужно готовиться к завтрашнему дню. Он обещает быть очень и очень тяжёлым.        …       …       …       Пенелопа открыла глаза.        В горле пересохло, рукой рыскает по прикроватной тумбе и находит стакан с водой. Отпив немного живительного напитка она поудобнее легла в кровати. Глаза остановились на окне.        Сейчас глубокая ночь, луна ярко светит на чистом небе, внизу видны огни постов стражи.        За несколько дней реабилитации она уже привыкла к этому виду, но всё же хотела вернуться в герцогство. Там было комфортнее. Место знакомое, да и кадров из игры там было больше.        А собственно почему она проснулась?       Вроде бы приснилось что-то…       Что же это было…       Сиён прижимается пальцами к губам.        Вспомнила.        Сердце тут же ускоряет свой ритм, лицо горит, щёки колет, а руки начинают подрагивать. Она крепче сжимает в руках подушку. Этот мир сводит её с ума.        Будто нарочно ей вновь приснилась та сцена из темницы, когда её жизнь оказалась на волоске. Она была очень детальной: запахи, ощущения, вкусы, всё это было отчётливым и незабываемым. На губах до сих пор чувствовалось чужое дыхание.        «Глупо. Как же глупо!»       Её первый поцелуй, как Пенелопы и как  Ча Сиён, случился в самый не романтичный момент, в самое неподходящее время, с самым неподходящим человеком. Это не столько смешно, сколько обидно.        Хотя… Это не было мерзко. Она ведь изначально задумывалась о том, что руты сводных братьев Пенелопы могут отличаться от оригинала.        «Нет. Ни за что и никогда.»       Она перевернулась на другой бок, зарываясь в одеяло.        Не стоит об этом думать. Ей ещё завтра как-то Деррику на суде в глаза смотреть.        …       …       …       Сладкие сны продлились до самого обеда. Эмили не трогала её, так как была занята сбором вещей, да и суд назначили на вечер, так что рано вставать было не обязательно.        Но к сожалению время быстро пролетело. Её подняли с кровати, накормили, дали все лекарства и привели в порядок, всё было готово.        Пенелопа смотрит на себя в зеркало и вздыхает. Пора положить конец этому фарсу.        И вроде бы хорошо, но… Всё равно ей не по себе.        Вдруг что-то опять пойдёт не так?       — Пенелопа.        Знакомый голос звучит совсем рядом и она без сомнений оборачивается.        — Молодой герцог, что вы здесь делаете?       — Суд скоро начнётся, я сопровожу тебя. — Деррик выглядел лучше, чем в прошлый раз, по крайней мере куда здоровее.        Это хорошо. Будет хоть немного спокойнее, иначе у неё вполне может случиться сердечный приступ.       Сиён поднимается со стула и подходит к нему, поправляя выбившиеся пряди. Он смотрит прямо на неё и процент его симпатии мерцает, теперь там опять 38.        Удобно. Может почаще ему в глаза смотреть?       — Спасибо вам…       — О чём ты?       — Спасибо за то, что будете меня сопровождать и за браслет. Ещё раз благодарю. — губы растянулись в улыбке, в сама она намеренно показала, что нацепила то украшение.        Он отвёл взгляд и его симпатия выросла ещё на процент, странная искорка промелькнула в синих глазах.        «Стоит ли попробовать?»       — Молодой герцог, могу я спросить?       Парень заторможенно кивнул.        — Как мне к вам обращаться? — Пенелопа сразу же замечает, как он меняется в лице. Холод уходит и через него проступают эмоции. — Я знаю, что вам не нравилось, когда я звала вас братом, но кажется и то, как я обращаюсь к вам сейчас, тоже не по душе. Мне было бы спокойнее, если бы вы сказали, как мне не причинять вам неудобств.       Какое-то время он молчит, глядя куда-то в сторону. Его лицо такое, будто он решает в голове невероятно сложный вопрос.        Сиён в ожидании прикусывает губу, от чего-то она сильно волнуется на счёт его ответа.        — … — Деррик открывает рот, но потом вновь закрывает, словно рыба.       Похоже ответа она не дождётся, возможно это к лучшему, а может быть нет.        — По имени, как к Рейнольду.        Девушка поднимает глаза и встречается с ним взглядом. Почему в один момент он стал смотреть совсем по-другому? Привычная холодность ушла без следа, даже то безразличие больше нельзя было в нём увидеть. Смотрит как на равного человека, а не на ходячую проблему, которой для него была настоящая Пенелопа. В груди всё стягивает, а от неожиданности в глазах мутнеет. Он другой. Будто это уже не тот парень, которого она знала этот месяц, и рут которого проходила в игре. Совсем не тот.        — Хорошо. Я поняла… Деррик. — произносить его имя вот так сильно смущает.        Лицо парня меняется и становится практически непроницаемым, словно он ожидал не этого. Брови ползут вверх, а рот открывается в попытке что-то сказать. Одно простое слово смогло застать его врасплох и полностью выбить мысли из головы, заставив забыть вообще все известные слова на всех доступных языках.        Динь-!       Над его головой сияет цифра 43.        Так неловко проходить через всё это, она привыкла даже в мыслях звать его герцогом, а теперь всё иначе.  Разве ей всегда было так трудно в диалогах с целями? В последнее время общение с ним вытягивает больше всего сил, но при этом после всех слов ей почему-то становится немного легче. Самую малость, но границы между тем, что это игра, а не реальный мир, размывались.        Что это с ней? Почему вдруг такая реакция?       — Идём?        Брюнет протягивает ей руку без тени сомнения на лице.        — Ты не обожглась? — томный голос раздаётся прямо над ухом. Эккарт оглядывает её с ног до головы, после взглядом возвращаясь к паре глаз, похожих на драгоценность.        — Что.? Когда я…       Вопрос отпадает сам собой. Единственный вариант — это вчерашнее не состоявшееся чаепитие, с которого ей пришлось бежать. Конечно неловко было оставлять этих двоих наедине, но беспокойство за собственную жизнь было сильнее, потому она без колебаний выбрала именно этот вариант. Не похоже, что Каллисто рассказал ему про карту, так что особых причин для паники сейчас не предвиделось. На суде она выдумает что-нибудь по ходу происходящего.        — Нет, всё обошлось.        — Хорошо.        Пенелопа принимает его руку и чувствует касание в ответ, слабо улыбается и позволяет ему вести. Ладони как назло потеют, а пальцы сжимаются сильнее нужного и будто бы вот-вот она сломает ему кости.        Они успевают лишь выйти в коридор.        Со стороны выхода идёт дикий металический грохот и он все приближается. Она сразу узнаёт этот звук, из-за чего крепче хватается за руку Эккарта.        И не ошибается…       Перед аристократами возникает группа из пяти рыцарей императорского дворца. Лиц ни у кого не видно, все в полном обмундировании. С этим металлом по всему телу они напоминали статуи из исторических музеев, к тому же судя по тому, что их дыхание было отчётливо слышно, весили доспехи непозволительно много.        Один из них выходит вперёд и протягивает им свиток с императорской печатью.        — Герцогиня должна пройти с нами.