Прокси

15

С момента возвращения Уилла домой прошла неделя. Неделя спокойной жизни, но беспокойного сна. Кошмары, ставшие извечным ночным спутником, довольно резко преобразились в нечто липкое, кратковременное и раздражающее, как яркие вспышки огня свечи. Он видел тени мертвых жителей Прокси, чьи имена не знал, чьи лица никогда не видел и больше не хотел бы видеть. Приходил и Хоббс, держа за руку свою дочь, испачканную в крови. Все это не удавалось проморгать, забыть. Единственное, что не давало окончательно погрязнуть в боли — их поступки. Они молчали и ничего не делали, лишь смотрели, а вскоре, при сильном желании, когда Уилл мял под собой простыни, эти двое быстро исчезали, уводя за собой, как стадо остальных. Одна сломанная душа вела другую во тьму, словно знала, как ей помочь обрести покой. Уилл смотрел им вслед, окруженный вакуумом. Несуществующим ртом он не мог сказать им правду, точнее самому себе. К нему перестал приходить зверь, любящий прятаться, бежать, искажать их встречу. Будь она назначена в реальности, а Уилл не сомневался, что дело он имел с человеком, все бы могло обрести смысл. Настоящий смысл. В любом случае, как бы сильно он не старался не думать об этом, решительности не терял. Таинственный убийца, до сих пор не показавший истинного обличия, должен был оступиться. Безупречность его замыслов рано или поздно должна была пасть, как в свое время пала Римская империя. Сидя на офисном стуле перед столом начальника поведенческого отдела, Уилл смотрел на его пустое кресло и часы. Было девять утра. Джек Кроуфорд сам позвонил прошлым вечером и наконец-то потребовал его присутствия в отделе для личной беседы. Спустя неделю неведения, Уилл без проблем согласился на встречу. Ожидая появление Джека уже как сорок минут, Уилл перестал стучать по подлокотникам, таким тонким палкам, где едва помещался сам локоть. Ощущая копчиком спинку стула, Уилл не сомневался в том, что сидел ровно и неподвижно все это время. Сидел и думал. Воображал себе, какового будет снова встретиться с Ганнибалом Лектером спустя несколько дней затишья в общении. Их отношения с каждым разом приобретали большей осмысленности, влечения и, как Уилл успел заметить, не дружеского интереса. С той поездки, когда ему показалось, что сердце выскочит из груди, сделав Ганнибал ещё что-то с его коленями или руками, или с ним целиком, возникшая между ними тишина нисколько его не пугала. Они встречались и после, дважды и оба раза в больнице, где находилась Эбигейл. Состояние ее было стабильно плохим. Как утверждали врачи, пережитый шок парализовал мозг, а вынужденное отключение от системы могло повлечь за собой иные аномалии, у которых не было даже названия. Она лежала на кровати в кислородной маске, обвешанная с десяток проводов и датчиков, оставалась молчаливой тенью, жертвой. Ганнибал как-то сказал, что шансы на спасение малы, но Уилл продолжал верить в лучшее, а потому навещал ее, пока ещё было кого навещать. Он не мог бросить ее одну. Уилл повел голову в сторону, посмотрев на коридор сквозь затемненные стеклянные стены, где изредка, но появлялись агенты, работал лифт, а он продолжал ждать. Почему-то на сей раз его спешка оказалась неуместной. Впрочем, как и в случае с Ганнибалом, стоило им оказаться рядом, Уилл делал неосознанный шаг назад, хотя хотелось совершенно другого. Он уже начал дремать, всякий раз отдергивая себя. Сон на работе недопустимая роскошь и глупость. Когда часы показали без двадцати минут десятого, в кабинете стало шумно. Открылись и закрылись двери, послышались тяжелые шаги и у стола встал Джек. Он был бодрым на вид в темно-синем костюме с выделяющимися из-за формы запонками. Это были стрелы. «Наконец-то», — подумал Уилл, снова выпрямляясь. Сон мгновенно исчез, словно ничего и не было, хотя, он итак ничего не успел увидеть. — Можешь не говорить, сколько времени тебе пришлось меня ждать. Понимаю, что опоздал. — Задержался, — Уилл скорректировал ответ, устраиваясь поудобнее. — Подозреваю, что разговор и срочный и нет. — Что-то между, — Джек сел в кресло, расстегнул пару нижних пуговиц пиджака и поставил локти на стол, — и всё-таки, я рад тебя видеть. — Взаимно. Они посидели немного молча, хотя молчал больше Уилл, настроившись на длинный монолог Джека по случаю дела, связанного с Прокси. В очередной раз ждал, и никого не торопил. — Поднакопилось достаточно новостей, как хороших, так и плохих. Начну, пожалуй, с плохих, чтобы не заставлять тебя ждать неизбежного. Прокси не выключили, более того, весь оставшийся кусок города продолжает жить и жил до этого в полном незнании. Семьи погибших, как и сами погибшие были отданы ближайшим родственникам для погребения. В общей сложности погибло шестьдесят человек. Ровно столько же осталось в живых, вернулись в мир и сейчас купаются в деньгах, которые выплатила компания. Что это нам говорит? — Никто не станет подавать на них в суд, — Уилл понимал, куда клонит Джек. — Именно. Этими подводными камнями занимается уже не наш отдел, но глава бюро лютует. Никто ничего не знает. В сети не будет ни одного репортажа, в газетах и знать не знают о таком проекте. С другой стороны, кажется, что новость хорошая. — А как же история Джейкоба Хоббса? — Уилл не сильно обрадовался всему, что сказал Джек. — Его поимка должна быть освещена, разве нет? Известный в штате серийный убийца исчез, затем возродился. — Это знаешь ты, я, Ганнибал и узкий круг лиц. Его имя больше никогда и ни за что не будет освещено общественности. Его больше не существует. Но я не закончил список плохих новостей. Эбигейл Хоббс. — А что с ней? Джек посмотрел укоризненным взглядом, словно рассчитывал на его понимание ситуации, когда не нужно было объяснять все, но Уилл хотел послушать новый «вердикт». — Она может оказаться потенциальным свидетелем или соучастником преступлений. Она часто отправлялась с отцом на охоту. Знает, как разделывать тушу. Она училась в том же заведении, где и последние две жертвы. — Речь же шла об одной девушке, — Уилл вспомнил, как обсуждал это с ним по рации в Прокси. — Кто-то не разглядел очевидные факты, — ответил Джек, — поэтому ее скорейшее возвращение в норму будет кстати. — Она в критическом состоянии. Нет никаких шансов, что ее удается спасти врачам. — Именно поэтому я жду хоть каких-то сдвигов. Доктор Лектер утверждает, что она может очнуться в любой момент. — Доктор Лектер? Уилл знатно удивился. В прошлый раз он не поднимал вопрос о здоровье Эбигейл, спрашивая о его личном самочувствии. Они непринужденно побеседовали и вместе покинули больницу. Ганнибал снова его подвёз, но ограничился лёгким поглаживанием ладони. Уилл считал, что совпадений было довольно много. Все события как змеи крутились вокруг их заклинателя, не подпуская его ближе. — Да. — Что ж, его вера может быть оправдана. Последней надеждой. Эбигейл не безнадёжна, но я бы не делал поспешных выводов. — В таком случае, ещё одна плохая новость не скрасит наш разговор, — Джек вытянул губы, словно между зубов у него застряла еда и он старался ее оттуда вынуть. Вскоре перестав так делать, взглянул на Уилла бесчувственным взглядом. — Ты помнишь Фредди Лаунс? Уилл нахмурился и мысленно сжался в комкообразное нечто. — Конечно, ее невозможно забыть, как и ее статьи. Что на этот раз? — Не знаю, каким образом это произошло, но она унюхала дорогу, ведущую к Эбигейл. Меня уведомили, что она посещала ее палату, представившись доверительным лицом. Она смогла обмануть врачей, но не Лектера. — Когда это произошло? — Уилл непроизвольно наклонился немного вперёд. — Вчера, — спокойно ответил Джек, — и есть в этом плюс для тебя. Она интересовалась теми, с кем столкнулась в палате. Разве что не было тебя. Ганнибал попался кстати, а у этой рыжей дьяволицы хватило ума связать некоторые данные. — Шантажирует? — Требует интервью и твоего присутствия. Как понимаешь, взять ее под арест мне не за что, хотя хотелось бы так поступить. Уилл совсем не этого ожидал. Он собирался узнать как можно больше информации о Прокси, о деталях спасательной операции, но запнулся об реальность с непомерным интересом некоторых лиц. Годами ранее он сталкивался с Фредди лбами. Эта эффектная, но лживая женщина распускала в своей газете слухи о его неадекватности, о «к команде ФБР подключился аутист» до различных искривленных данных по поимке им же преступников. Она ему не нравилась как человек, не интересовала и как профессионал своего дела. «Мадам, любящая копаться в грязном белье», вот кем видел ее Уилл. — И что же ответил Ганнибал? — А тут начинаются хорошие новости, — Джек улыбнулся, и Уилл увидел щель между зубов. — Доктор Лектер смог с ней договориться, ограничиваясь просто ужином. Никакого интервью не будет, но парочка вопросов и всего-то. Вместе с вами буду присутствовать и я. — Званый ужин для рыжей лисы? — Уилл усмехнулся и сам понял, что вышло это не по-доброму. Он задумался, представляя себе напряжённую атмосферу за столом, едкие замечания Фредди, такие же ответы и с его стороны. — Ты ещё не присутствовал у Ганнибала на приеме? Он не приглашал тебя отобедать с ним? — по глазам Уилла Джек понял, что «нет», ничего такого и улыбка стала ещё шире. — Это настоящая высокая кухня, мой друг. Такие изысканные мясные блюда, что не придется долго думать о посторонних шумах. Ты всего-то накалываешь на вилку вкусную еду и наслаждаешься. — Звучит аппетитно. — Более чем, — Джек немного похмурел. — На этом хорошие новости не закончились. Как ты знаешь, компания «Kends» поблагодарила весь отдел, отдельно выделив тебя. Они принесли искренние сожаления по случаю неудобства в использовании программы и вот. Джек, как и в то морозное утро, протянул ему конверт. Уилл сразу почувствовал неладное. В голове что-то щёлкнуло, как перегоревшая лампочка и во рту появился вкус гари и железа. Все живое, что было в нем, подсказывало поступить так: выбросить конверт при первом удобном случае, не вскрывая его. Он встал, молча взял бумажку и сел обратно. Рука сразу же потянулась к карману куртки, но Джек опередил его: — Ты должен прочесть это сразу. — Здесь? — Прямо здесь и сейчас, — ответил Джек. — Я предпочел бы ознакомиться с этим именно дома, — Уилл уклончиво ответил, но конверт не стал просовывать дальше в карман. — Уверяю тебя, там ждёт сюрприз. Уилл взглянул на Джека. Что за наигранная радость? Блеск в глазах? Какой-то дурной интерес к его возможной реакции на подарок от компании, которую он предпочел бы никогда не знать. «Плохо дело, плохо дело, плохо-хо!», — подумал Уилл, открывая конверт. Он сразу не понял, почему так официально написано письмо, с приложенным к нему буклетом. Среди потока слов Уилл зацепился за последние предложения: «Система приведена в норму. Город продолжает процветать, радовать своих постояльцев и все благодаря вам, Уилл Грэм. От лица всей компании, мы хотим предложить вам двухнедельный отпуск в мире Прокси по наивысшему разряду. Пешая прогулка по лесу, сплав по реке или скромный отдых в загородном коттедже. Все, что пожелает душа. Предложение не ограничено во времени!» Он едва ли сдержался, чтобы не засмеяться в голос. Странно, что Джек отнес эту новость к хорошей, хотя было ясно, что ему лично нравилось находиться в виртуальности. Он не испытывал страха, дискомфорта, а потому и смотрел на него с каким-то чрезмерным любопытством, словно не знал, что там в письме было написано. — Многим предложили… — Уилл сглотнул, — курорт в тропиках. — Не понимаю о чем ты. Тропики? — Да, классная имитация отдыха, — Уилл всё-таки не стал рвать все при Джеке, засунув приглашение себе в карман. Конверт же со сдержанностью смял в кулак до размера обертки от конфеты. — Любой желающий может пустить пулю, поджарить зад или залить тебя своей кровью. Все со вкусом, настоящий аттракцион. — Что ж, попытайся всё-таки воспользоваться приглашением. Виртуальность не такая опасная, как может показаться тебе. Там ты можешь себя чувствовать… — В безопасности? Уилл не дал Джеку договорить. Он представил себе Алану, скрюченную, обессиленную из-за потока рвоты. Его этот кошмар миновал. Вспомнил и огромного робота, шагающего среди сотни капсул с детьми, стариками и просто теми, кто поддался соблазну быть перенесенным в другой мир. Компьютерных игр стало мало, все переносилось в реальность с бешеной скоростью, но Уилл не видел в себе закостенелого сноба, нет. Он до ужаса не хотел возвращаться во тьму, где любая мысль могла быть последней. — Не стоит тебе договаривать, Джек. Мы оба знаем, что это далеко не так, а откупиться от меня они могут всегда. Мне нет особого дела до того, с чем может быть связан этот подарок, но одно я скажу, что ноги моей там не будет, пусть она станет хоть по колено воображаемой, — Уилл говорил спокойно, но спешил, после каждого слова не повышая голос, но наращивая темп. Под конец он выдохнул, чувствуя, как бьётся сердце где-то в кишечнике. — Дело закрыто. Джейкоб Хоббс мертв, его соучастница, — Джек хрустел костяшками пальцев, — возможно, и есть тем вторым убийцей, о котором ты говорил и упоминал. — Не понимаю, от кого ты так заразился этой уверенностью, — заметил Уилл, — это не может быть она. Даже если предположить, то ей не хватало бы той физической силы, приложенной неоднократно к делам годовалой давности. Такая тонкая работа. Тот, с кем Хоббс уже встречался однажды до сих пор на свободе! Джек задумался. По глазам было видно, как он не рад слышать такое заявление, означающее лишь одно — дело оставалось нераскрытым. Когда один мёртвый и не может поведать правды, остаётся только надеяться на скорейшее разрешение проблемы. — И что ты предлагаешь? — Ждать, — коротко ответил Уилл, — он мог остаться в Прокси, а мог и незаметно вернуться в реальность. В любом случае мы с ним встретимся. Уилл поднялся со стула. В ноге почему-то страшно пульсировало, а в голове, как ни странно, мелькали образы Хоббса, указывающего пальцем на дочь и одновременно на Ганнибала. Ганнибал… Уилл не хотел продолжать разговор, в котором смешалось хорошее с плохим, и лично светлых пятен он не увидел. — Как понимаю, я больше не нужен? — Твой отчёт у меня в папке, — Джек положил на нее руку. Она все это время лежала перед ним. — Я удивлен тому, как ты не стал вдаваться в подробности вашего с Ганнибалом присутствия в доме Хоббса. — Я много не видел, — ответил Уилл, уже обойдя стул, — тебе бы следовало обсудить детали не со мной. — Непременно. Уилл поспешил к выходу, поджав губы. Многие моменты по-прежнему не складывались в одну картину. Чего-то недоставало. Им не могли, но старались манипулировать события, давно прошедшие. Уилл запнулся. Он посмотрел на окно длинного коридора этажа ФБР и почувствовал неладное, словно был уже здесь, точно так же стоял и смотрел на белое небо. Дежавю? — Уилл, — Джек вынужденно затормозил его, встав с кресла. Смиренно подождал, пока к нему обернутся, — я бы посоветовал тебе сходить к Ганнибалу на сеанс. Это не помешает тебе во многом разобраться. Уилл кивнул. Не стал при Джеке изображать усталость. Он и сам давно собирался это сделать, а потому выйдя в коридор вовсе не оборачивался. Появился отличный предлог поговорить с ним на его территории. Он вызвал лифт и как только дверцы открылись, переступил фартук и нажал нужную кнопку. Дверцы закрылись, напольное покрытие кабины завибрировало, и он поехал вниз. Ему не следовало испытывать то, что нагло его преследовало. И с кем бы он мог поделиться эмоциями? С Джеком? Уилл усмехнулся. Ему бы не понравились его влажные мечты и бурные попытки уединения в душе, когда рука, лёжа на члене, сама скользила, а в голове крутился образ Ганнибала, его чертова проекция, сумевшая поцеловать и распустить руки, как и его оригинал. Не будь то прикосновение в машине столь горячим и непонятным, что даже через штанину Уилл почувствовал тепло руки, он бы не стал об этом вспоминать. Ни за что. «Во что же я вляпался снова?» — подумал Уилл, и легкая дрожь по телу вернула его к словам Джека. Сходить к Ганнибалу самому, встретиться лицом к лицу в его кабине… впервые в их практике. Уилл вышел из лифта, так и не решившись выбросить приглашение от компании, направляясь к выходу.

16

Ганнибал не стал сверлить взглядом окно, понимая, как затянулась повисшая пауза между ним и Беделией. Она в свое оправдание, смотрела на руки, сложенные в замок. В хорошо обставленном доме был полумрак. Зимняя сказка за окном омрачилась затянутыми белыми облаками с редкой прорезью, где клубились тучи и не светило солнце. Естественный свет так красиво тянулся по полу к ногам Ганнибала. Казалось, что весь мир хотел поступить точно так же — лечь ему в ноги, как верный пёс. Пауза затянулась из-за вопроса: «Почему именно Уилл Грэм?» Беделия, как бы он не старался и не хотел, была довольно наблюдательной по отношению к нему. Ловила на лживости ответов и подыгрывала дальше, оставляя за ним право решать ход игры. Так случилось и сейчас. Это была третья встреча, на сей раз спонтанная. Ганнибал настаивал на этом, что у Беделии просто не нашлось повода отказать. — Я долгое время считал, что не способен обзавестись другом и узнать, как именно нужно дружить. Поиск близких людей всегда обрывался, — начал Ганнибал, — в этот раз все словно изменилось. Беделия заметно оттаяла, поднимая на него глаза. Этот взгляд хищницы, хитрой тигрицы, как он нравился Ганнибалу и между тем, он не поддался. Она никогда бы не смогла переиграть его. Выпрямившись в кресле напротив, Беделия положила руки на колени, на конец платья красного оттенка с элегантным вырезом на груди. Ее ноги были сомкнуты и носками туфель смотрели влево. Она боялась его, но не показывала вида. Конечно боялась, думал Ганнибал и каждая встреча подтверждала это. Воспоминания ее собственного убийства не отпускали ее из объятий. — Вы увидели в Уилле равного себе? — Да, — Ганнибал не скрывал это и от внутреннего «я», — он был осторожен в словах, умён. Он не оставил меня в беде, когда пришлось быстро принимать решение. — Вы сочли это за добрый жест или оказанный знак внимания стал нечто большим в тот момент? — Беделия слегка откинула голову, прислонившись к спинке кресла. Поза ее изменилась, она сдвинулась на несколько дюймов, но в этом Ганнибал увидел уже нескрываемый страх за Уилла. Она беспокоилась о человеке, которого не знала лично. Ганнибал медленно стал отвечать: — Он был искренне обеспокоен моим самочувствием. — Вы говорили, что у него высшая степень эмпатии. Способность быстрого считывания эмоций может быть опасной как для эмпата, так и для потенциального друга тоже. Опасен ли они для вас? Ганнибал посмотрел на нее, не до конца понимая, как быстро она пришла к этому выводу. Отведенный час на разговор подходил к концу, но впредь ее вопросы не стесняли его. — Думаю, это довольно громкое заявление. Я смею предположить, — Беделия словно оставила вопрос без нужного осмысления, отрезав Ганнибалу возможность ответить. Он не возражал, но молчать не собирался, — что Уилл внесёт в вашу жизнь изменения. Благоприятные, разумеется, и к тому же, зная ваш интерес к нему, он может рассчитывать на такие же условия зарождающейся дружбы, — но только вы вправе направлять эти отношения со своей стороны в нужном направлении. Ганнибал решил поддаться искушению, в душе его давно загорелась искра. Она нравилась ему не меньше, чем все связанное с Уиллом, с его жизнью. Он не мог выдать себя, зная его задолго до встречи. Будучи на расстоянии, им удавалось никогда не пересекаться и в этом был определенно плюс. — Может ли это стать чем-то большим? Беделия задержала дыхание. Смотрела на него широко раскрыв глаза. — В этом мире нет ничего недопустимого, Ганнибал Лектер. Главное не потеряться в мыслях. — Сочтет ли он истинно верным мое желание стать ему ближе уже сейчас? — Что именно произошло между вами в программе? — Беделия не давила, но и не скрывала интереса. Это была повторяющаяся тема, чего он ожидал. — Вы спрашиваете, как мой личный психиатр или как коллега? — Как коллега. Хочу убедиться, что вы знаете, что делаете. Ганнибал задумался, отворачивая голову в сторону. Она как ни кстати прикасалась к вопросам, на которые он не мог найти ответа. Вскользь упоминая все события в Прокси, он опускал подробности, но осторожно, чтобы не возникло вопросов и вот, они явили себя. Беделия напомнила ему ангела смерти, приходящего к человеку в момент самой страшной агонии, на пике адской боли и бережно, словно любя, забирала душу. — Я видел в его глазах страх перед неизвестным. Когда мы ворвались в дом убийцы, оставляя труп женщины на улице, передо мной Уилл Грэм перестал быть Грэмом. Его обуревала злость, обида и гнев. — Это не тот ли убийца, за которым он гнался долгое время? — уточняя, Беделия впервые обратила внимание на часы. — Да, Джейкоб Хоббс, серийный убийца. — Думаете, его убийство принесло Уиллу облегчение? «Не думаю, а знаю. Он был рад нажать на спусковой механизм», — мысленно проговорил Ганнибал, внешне оставаясь все тем же задумчивым и непроницаемым пациентом. — Мне бы хотелось обсудить с ним это лично, — Ганнибал пошел с другой стороны, оставляя очевидный для себя ответ без озвучивания, — Джек Кроуфорд, агент из ФБР уже когда-то рекомендовал ему обратиться к специалисту, но наша встреча так и не состоялась. — Есть шанс заговорить с ним об этом, не прибегая к вашим услугам, как психиатра, — Беделия странно улыбнулась и не на мгновение, — скорее, как дружеская беседа, не ограниченная рамками профессионального любопытства. — Я не знаю, сможет ли он пойти на такой шаг. — А вы? Беделия приоткрыла рот. Одно веко прикрывало половину глаза, а сама улыбка, оставаясь лучезарной, медленно перетекала в гримасу сочувствия, но не к собеседнику, а к самой себе. «До чего же испуганная лань», — подумал Ганнибал. Это было более чем заметно, но смотреть на подобное становилось уже невыносимо. Его время истекло и он, упираясь ладонями в подлокотники, поднялся с места. — Я постараюсь узнать его получше. Ганнибал попрощался с Беделией, оставляя последнее слово за собой. Уже у двери, он бросил быстрый взгляд на начатую бутылку красного вина, усмехаясь такой нелепости. Она не стала прятать свою слабость, хотя давно распрощалась с приемом пациентов. Ганнибал оставался единственным, кто не оставлял её в беспокойном мире без нотки боли, разочарования и страха. Он хотел верить, что был для нее другом и врагом. Закрыв за собой дверь, Ганнибал спокойно поправил галстук, уже зная, какие блюда приготовит на ужин.