27
Сидя за рулём, Уилл думал включить радио. С натугой, но передумал. Поначалу это было простым желанием хоть как-то заглушить пустоту и перекрыть приятное шипение печки. Услышать голос из песни, но потом подумал, что этого недостаточно. Не так давно ему пришлось превысить скорость, чтобы обогнать машину Джека, вырываясь вперёд строя, как они изначально и ехали. Он не хотел уступать место другим. Никому из отдела, никому из просто рядовых агентов. Послание на стене было адресовано ему и только ему. Уиллу и без того мерещилось, что Ганнибал стоял в том гараже часом раньше, смотрел на стену, спрятав руки в карманах зимнего пальто. Он явно был там. Дышал, смотрел и так же быстро исчез под вой полицейской сирены. Уилл знал, что ему было свойственно допускать ошибки и только с Ганнибалом. Он сразу и не признался себе, что видел в доме четкие, словно нарисованные, следы копыт вендиго, наконец-то вышедшего из спячки. Плоть, будучи долгое время лишь вымыслом, наливалась кровью, обрастала жилами, венами и артериями. То, чего ему не хватало, становилось реальным и сливалось с образом Ганнибала. Ещё будучи в Прокси, наблюдая со стороны той ночью за ним, он замечал неладное, но не принимал в расчет. Больше думал об Алане и этим умело воспользовались. Не Джейкоб Хоббс был главной мишенью, далеко не так, но что именно ускользало из поля видимости Уилл так ещё и не узнал. Боролся с наваждением, предпочитая при этом не терять ясности ума как это было в его практике до появления Ганнибала Лектера. Не пропуская ни одного озвученного навигатором поворота, Уилл лёгко держал руль, не переставая следить за обстановкой на дороге через зеркало заднего вида. Джек не отставал, хотя вместо F550 Ford Уилл предпочёл бы увидеть, пускай и на секунду, но Bentley Arnage, которая принадлежала Ганнибалу с теми сиденьями, где впервые его рука опустилась на его колено. Первый ничем не обоснованный любовный жест. Ганнибал перешёл черту. Исключительно осторожно, как мошенник. Сам Уилл не брал в расчёт поцелуй голограммы в доме до переломной встречи с агентами. «Я уже тогда сошел с ума? Или меня заставили в это поверить?». Ему только и оставалось, что крутить эти мысли и из раза в раз обращаться к воспоминаниям. Ощущать убойные удары током в паху при одном лишь туманном образе губ Ганнибала на его плече, сильных рук под одеждой. — Чертов психиатр, — Уилл набрал побольше воздуха в легкие, рвано выдыхая под едва слышное кряканье живота. Одно съеденное яблоко для пустого желудка не самая лучшая еда, и он это не забывал, а все равно что-то более весомое не лезло в горло. Нет, залезло. Бутерброд. То ли его псы, всегда послушные и готовые выслушать и набить животы, но последнее время его все больше расстраивал Макс. С уходом Ганнибала рождественским утром, Макс присел у входной двери и не сдвигался с места весь день, изредка поворачивая мордочку на зов Уилла. В тех добрых и милых глазах был страх. Уилл тогда позволил ему спать рядом с кроватью. Гладил пушистую спину, пока сам не засыпал, а вскоре просыпался от затёкших мышц в руке. Ничего бы из этого не вызывало тех сомнений, если бы Макс в который раз не спасал его от возможной опасности своим присутствием. Взявшись за зеркало, Уилл немного наклонил его, рассматривая пустые пассажирские сиденья. Там бы сидел Макс, взяв бы он его с собой на работу. На одну взволнованную душу стало бы больше и всё-таки пустота не отпускала, а давила буром. Не стало легче и после вибрации в кармане. Уилл полез за телефоном, не отводя взгляда от дороги. Звонила Беверли и сбрасывала, как обычно бывало, после пятого гудка. Уилл нажал кнопку «принять вызов», перекладывая телефон на бардачок. Включил громкую связь. Она всё-таки не оставила без внимания его скорейший отъезд. — Да, Бев? «Что у вас стряслось?» — О чем ты? — Уилл нахмурился, поворачивая руль влево. Остановился у пешеходного перехода, замечая жёлтые огни светофора. «Джек не то, чтобы в ярости, скорее негодует. Боится, как бы ты снова не попал в неловкую ситуацию». — Странная забота, да ещё и так вовремя. «Уилл, ты ведь знаешь, что никто не вправе рушить твой замысел, но где гарантия безопасности? Я всегда твердила Джеку, чтобы он оберегал тебя, а сейчас выходит все наоборот. Куда вы направляетесь?» — Думаю, ты сама видела имя во вскрытом гараже. Это первая зацепка, которую нужно проверить. Я уверен, что он ждёт нашей с ним встречи. «Почему именно с тобой? Это как-то связано с Прокси?» — Нет, но ты сама знаешь, какая волна убийств захлестнула город. Кто-то копирует поведение Ганнибала, а вместе с этим держит под рукой, как на привязи, парня, способного на зверства без всякого прикрытия. «Странно, что ты уже вот так открыто обвиняешь Ганнибала во всех делах, а он нам помогает с поимкой убийцы не меньше твоего». — Далеко же вы продвинулись с его помощью? «Оставим это. Я не успела сказать тебе одну вещь. На ноге Анжелы, ближе к лодыжке, я нашла характерный след от электрошокера. Это значит, что нападавший воспользовался им либо случайно, либо намеренно и только лёжа позади нее на полу». — Драка? «Да. Если тот, к кому вы едите в гости, не успел скрыть травмы или порезы, то достаточно взять материал с ран, чтобы доказать его виновность. Под ногтями Анжелы я нашла частички кожи и засохшую кровь, подозреваю, что не нее». — Спасибо за информацию, — Уилл знатно оживился в своих глазах. Он всегда доверял Беверли и его не смущало ее долгое молчание. — Правда, я не думал, что ты захочешь со мной говорить. «Я и забыть забыла, что было в прошлом. Погоня за призраками знатно выматывает, а демоны настоящего сидят и ждут, когда ты ослабишь хватку. Уилл, мне правда жаль Эбигейл Хоббс. Все произошло как-то резко и кто знает, почему она это сделала». — Знать не обязательно, — Уилл выслушал всё, но на каждом слове хотел оборвать Беверли и рассказать другую историю, более правдивую, но безумную. Вместо этого оставалось с сарказмом продолжать озвучивать «удобный» для всех сценарий. — Дело закрыли. Джек получит повышение, отдел остаётся на хорошем счету у ФБР и ЦРУ, а виртуальный монстр ушел на покой. «Уилл, есть что-то, что ты скрываешь?» — Устану повторять, но скажу снова «нет». «Вряд ли так оно и есть». Беверли замолчала. Уилл не стал говорить что-то в противовес её убеждениям. Разговор зашёл в тупик, но никто из них не вешал трубку. Стоило светофору загореться зелёным, как Уилл сорвался с места, сверяясь по навигатору. До Chordophone String Shop оставалось полкилометра. Это было как раз то время, чтобы пригласить старого друга на кофе. Беверли приятно засмеялась в трубку и согласилась на предложение, бросив напоследок шутку, смысл которой до Уилла дошел уже после отключения. Это была уже знакомая ему Беверли, а не та холодная тень, сидевшая над трупом, как коршун. От этого разговора ему стало легче. Не так тревожно, хотя кожа руля под пальцами знатно скользила. Уилл немного взмок. Напрягся. Ему стало казаться, что данное убийство — знак, а точнее, демонстрация привязанности. Ганнибал немыслимым образом угадывал и находил в жизни Уилла трещины, заполняя их работой. Ничего так не возымело эффекта, как их разговор у кровати после секса поутру. Ганнибал стоял с пистолетом. Он если не хотел стрелять, то и на «припугнуть» это не было похоже. Навигатор оповестил о конце поездки. Уилл выключил печку, спрятал телефон в кармане так скоро, как заглушил мотор. Оставалось проверить пистолет, снять с предохранителя, вместо этого он открыл дверь, опустил ногу на обледеневший асфальт и вдохнул холодного воздуха. Уилл шел навстречу убийце бодрой и уверенной походкой, в надежде справиться с ним голыми руками.28
Приветливо зазвенел колокольчик на двери у входа в магазин. Внутри не горел свет. Уилл видел лишь собственное отражение и пейзаж за спиной, такой же грустный и настораживающий, как и он сам. Одинокий. Заходя внутрь, Уилл обратил внимание на пол — он был в черных пятнах, похожих на разлитый бензин, но это оказалась кровь. Уилл осторожно прижался к стене, не отрывая взгляда от пола. Чуть дальше по кругловатому коридору горело пару софитов. Тихо. Несмотря на характерный для двери пружинный хлопок в момент закрытия, кругом не было ни звука. Уилл словно шел вслепую, ориентируясь по запаху и свету, оставленному к его приходу. Смотрел на ковёр с геометрическим орнаментом, представляя, нет, чувствуя, что здесь когда-то лежал труп. В один момент, не обращалась к маятнику, он отсчитал время и почувствовал себя в шкуре убийцы, так самоуверенно крадущегося к жертве со спины. Он занёс руку со штырем и проткнул посетителю шею. Уилл четко представлял, с каким профессиональным интересом Тобиас Бадж убил человека. Не единожды. Он не успел передать по телефону Джеку всех напутствий, да и не хотел, ведь так и не поднял трубку. Это было ясно без слов, что некий Тобиас Бадж ждал только Уилла. Возможно, что здесь был и Ганнибал и меньшее, на что Уилл рассчитывал — увидеть их вместе. Поймать неуловимого психопата и каннибала с его очередной пешкой — главная цель. Проходя коридор, Уилл шаг за шагом оценивал атмосферу. Рвано дышал, плотно взявшись за рукоятку пистолета. Он чувствовал себя тем самым полицейским из старой игры про мир зомби. Парня, насколько Уилл помнил, атаковали в первый же рабочий день на заправке ночью автозаправку, столкнув его с ужасами новой реальности и миловидной девушкой. Имени он не помнил, но хорошо зафиксировал в памяти образ ходячих мертвецов. С последним шагом коридор уходил влево, в широкую и едва ли освещенную комнату. И Уилл вновь почувствовал этот знакомый запах, похожий на смесь чернил, пыли и крови. Настоящий аромат смерти, забыть который было сложно, даже находясь в виртуальности. Этот запах родился ровно в тот день, когда ему посчастливилось познакомиться с Ганнибалом Лектером. С мужчиной, способным после секса и стирки чужих вещей заявляться в комнату с оружием в качестве предостережения. Уилл продолжал наступать, выставив перед собой пистолет. Обхватив рукоятку двумя руками, он держал его так крепко, что вздулись вены на ладони. Эта пульсация, как бы он не пытался успокоиться, перебегала от руки к вискам. Само сердце, казалось, замолчало и не билось так, словно он паниковал. Нет. Уилл четко знал, что пришел если не ради разговора, то ради убийства. Ему незачем было думать о правосудии, без жалости обходящего тех, кто меньше всего заслуживал смерти в руках судьи. Эта противоречивость толкала вперёд. Коридор и не был столь длинным, как ему казалось, и Уилл, споткнувшись об иллюзию, остановился у стойки администратора, рассматривая скрипки, расставленные так красиво и гармонично между собой, что создавалось некое подобие теневого оркестра. Невидимые руки тянулись к смычкам, а ветер, захлопнувший входную дверь, пробежал по полу. Будь Уилл осторожнее, он бы не позволил колокольчику зазвенеть. Будь здесь Ганнибал, он бы наоборот, так и поступил. В магазине, где главную роль играла музыка, было пусто, как и в его душе, но кто-то протяжно, Уилл не сомневался в этом, завыл жалобным голосом, словно между криками приходилось пить слезы. Уилл двинулся вперёд, замечая дверь, сразу в углу от фортепиано. Там шел спуск в подвальное помещение. Хорошо освещались ступени. На самих стенах волновыми мазками была оставлена кровь, словно кто-то решил ею окропить буквально все. Уилл осторожно спускался, доверяя пистолету и образу, черт бы его побрал, Ганнибала, ведущего к новому открытию. Уилл увидел Тобиаса Баджа у мойки. Он стоял спиной, и рукой гладил что-то белое, как простыня, натянутое на сушилку. Подойдя ближе, Уилл прищурился и увидел кишки, а чуть выше — консервацию кишок в банках, не покрытых пылью. — Добро пожаловать, Уилл Грэм. Не скажу, что мне пришлось ждать вас, но всё-таки вы не спешили ко мне на встречу, — произнес Тобиас, словно наугад выбрал подходящее имя. — Брось оружие, — Уилл двинулся на него, не видя, чем была занята вторая рука. — Немедленно отойди от раковины и повернуться лицом. Поднять руки! — Зачем же такие формальности? Я способен сделать это и без ваших напутствий. — Тобиас Бадж посмотрел поверх плеча, но не спешил как-то двигаться. — Я не смогу вам навредить. Мне, к сожалению, запретили лезть к вам, на чем-то настаивать, но вы ведь не за этим пришли? Не за смертью? — С кем ты вырезал все семейство Кларк? — Уилл игнорировал слова, не желая торопить кульминацию их встречи. Тобиас был безоружным. Он медленно повернулся через левое плечо с перебинтованной рукой от локтя до пальцев. Бинт, если это был он, напоминал черную тряпку, повисшую на нем, как на батарее. Палец держал у подбородка. — Семья ничего не стоила. Это была простая демонстрация грязной работы. — Ты сделал это из-за Ганнибала? Он приказал? Говори! — Уилл не смотрел в глаза убийце, держа пистолет так, словно не мог отделить рукоятку от кожи. Тобиас Бадж лицемерно обвел рукой все пространство подвала, указательным пальцем показывая на кишки за спиной. — Вы бы видели, как он работает гладко и чисто. Его стиль не способен подделать живой человек. Такое мастерство, что нет никаких сомнений в его идеальности. И нет, вы ошибаетесь, он при этом не участвовал. — Почему именно они? — Уилл четко помнил, что представил, когда вошёл в дом и увидел разорванный труп. Он представил на том месте Эбигейл, не так давно отданную в землю на кладбище в Балтиморе рядом с матерью. — Почему, черт, они? Мистер и миссис Кларк вместе с дочерью хотели начать новую жизнь. Она была еще ребенком! — У них была иная роль. Если вы верите в судьбу, то ей удалось распорядиться с ними со всеми почестями. — Прикрываете свои зверства верой? — Уилл клацнул зубами, едва ли не прикусив кончик языка. Напряглись щеки, казалось, что верхние зубы могли раскрошить весь нижний ряд. — Довольно лицемерное замечание. — Вы же не слышали, как они кричали. Вы ничего не увидели, потому что они не кричали. Ваши способности уникальны, но не более того, — Тобиас улыбнулся, обнажая ровные белые зубы. На его черном лице особенно выделялись белки глаз с черными зрачками. Это можно было разглядеть в тусклом свете накопительных лампочек. Сложно было разобрать куда именно он смотрел, и все равно продолжал при этом говорить как, будто бы вел монолог. — Не так давно на сцене театра выступал местный оркестр. Вы бы слышали фальшивую игру одного виолончелиста, выпячивавшего свое брезгливое отношение к премьере. Ему было скучно. Было скучно и тому, кто пришел со мной в дом Кларков. Он ждал меня. Уилл задумался. В деле о семье не было сказано, что мистер Кларк когда-либо был связан с музыкой. И между тем, он совершенно не слышал о выступлении, но начинал догадываться о чем говорил Тобиас Бадж. — Вы убили не того, кого хотели? Он улыбнулся и розовый язык, вылезший изо рта, так омерзительно громко облизал нижнюю губу. — Скажем так, за моей добычей пришел другой, — Тобиас посерьезничал, хватаясь за перебинтованную руку. Он потянул за конец и Уилл мгновенно наставил на него пистолет, до сего смотря дулом немного левее, в ту темноту, что не давала ему покоя. — Вы знаете его лично. Встречались множество раз, хотя могли бы и вовсе не пересечься в этой жизни. Этот человек просто машина для убийства. Настоящий зверь. Голодный и жадный. Почему-то после этих слов Уилл не представлял себе Ганнибала. Он не видел в нем жадности, о которой утверждал Бадж. Ни разу не замечал за ним, даже если он умело это скрывал. — Это вы ударили девушку электрошокером? — Я. — Зачем? — Она попыталась закричать, но упала. Я ее потянул за волосы, и она упала, но не потеряла сознание. Пришлось выходить из положения немного диковинным способом. — И что же было до этого всего? — Я пришел в их дом, потому что знал о них. Следил так же, как и остальные. Внезапность чаще выглядит как запланированная акция, ведь потом никто не хочет разбираться с возможными неудобствами. — И где же безупречность вашей работы? Человек со столь утонченным вкусом не может так рубать и рвать на куски человека. Как вы это допустили? — Скажем так, у меня не было выбора. Я оказался на чужой территории и попытался свергнуть льва, но мне не удалось это сделать. Это если говорить на животном языке. Вспоминать учения Дарвина. Сильный пожирает слабого, Уилл Грэм. — Вы считаете себя слабым? — Я считаю себя мастером своего дела. Непризнанным мастером и только. Уилл отвлекался на шум над головой. Приподнял взгляд к потолку и сильно пожалел. Бадж, только что стоявший напротив него, исчез, словно никогда там не стоял. Уилл отчётливо видел рабочий стол со множеством инструментов, лампу на длинном проводе, склонившуюся над умывальниками, но никак не Баджа. Уилл оглянулся, целясь в шкаф с реактивами. Пистолет был наготове, оставалось только спустить курок. Он не сомневался в том, что это правильное решение. Бадж лукавил, поступил, как крыса, восхваляя в своих речах Ганнибала или был кто-то третий? Уилл уловил разницу в голосе, стоило ему упомянуть о Ганнибале. Это была едва ли не дружеская любовь, лишённая сексуального интереса, отражающаяся в поведении Баджа. Уилл почувствовал укол злости под сердцем. Осторожно двигаясь по комнате, он искал его, так удачно надевшего черный костюм. Это напомнило прятки с черной кошкой в темной комнате. — Я предлагаю поговорить. Уже скоро или конкретно в этот момент к вам в магазин врываются агенты. Начальник отдела неглупый, он знает, что нужно перекрыть все ходы отступления. — Меня это не пугает. Полуулыбка Тобиаса, оказывается, была лишь элементом издевательства. Тот намеренно говорил много, но не о сути. — Значит вам не составит труда высказаться о Ганнибале Лектере? — Да, агент, в этом нет никакой секретности. — Уилл резко посмотрел назад, выставляя вперёд одну ногу. Смотрел и никого не видел. Эта бесшумная поступь человека начинала досаждать и давить на голову. — Вы умны, но больше зациклены. Мир не вертится вокруг одного интеллектуально раскрепощенного психопата. Далеко не так все устроено в нашем мире. Он посягнул на мое, и я ему ответил тем же. Нет при этом какого-то тайного смысла. — О ком это речь? — О вас. — Зачем же вы прячетесь? Вам не составит тогда труда выйти на свет и сдаться ФБР, — Уилл четко проговаривал каждое слово, двигаясь по кругу. Он старался охватить взглядом все подвальное помещение, особенно освещенные участки. Бадж должен был прятаться где-то рядом. — Уверяю, но на допросе будут лишь вопросы, а затем ваши честные ответы. — Вы не за этим пришли, а я оставил послание не ради разговоров. Давайте уже решим, кому умирать первым. Вы не против? Уилл не успел выдохнуть, как на шею легло что-то острое и давящее. Он захлебывался собственным вдохом и вынужденно уронил пистолет. Нужно было ослабить давление, Уилл чувствовал, как пульсировало в горле, сжимало виски. Все, на что он смотрел, были фотографии на прищепках, развешанные вдоль проволоки. Уилл оскалился, умудряясь просунуть под леску пальцы, ослабив давление. Жгло кожу. Он закричал и наугад ударил ровно в бок. Тобиас зашипел и отстранился. «Должно быть попал по раненной руке», — думал Уилл, жадно глотая воздух. Было больно, но он продолжал дышать через рот, судорожно оглядывая пол. Это стоило ему пары секунд, и когда Тобиас вновь шел на него, Уилл развернулся и ударил локтем ему по лицу. В этот момент он видел только обезумевшие белки глаз навыкате, а в черных зрачках «танцевали» агония со страстью. Он двигался на Уилла без особых усилий, как оживший мертвец, лишенный боли. — Что же вы, профайлер Грэм, так неосторожны? Здесь много опасных предметов. — Вы не ответили на чёртов вопрос, блять, — Уилл слегка наклонил голову, боясь прикасаться к шее. Она пульсировала и была горячей. — Как вы вышли на семью Кларк и кто вас надоумил? — А вы не спрашивали себя, что это могло быть специально? Что меня заставили? Тобиас Бадж сбросил бинты с руки и Уилл, отступая к раковине, увидел у него металлический прут, зажатый в ладони, точнее, пробивший ее насквозь. — Да, смотрите, как эта наглая девчонка проткнула мне руку. В ней было столько ярости, сколько нет в вас. Совсем чуть-чуть упорства и я бы не стоял здесь. — Кто вас заставил напасть на них? Уилл прекрасно понимал, что без пистолета он мишень, не способная до конца дать отпор. Но он пытался. С новой нападкой, Тобиас Бадж пустой рукой схватил Уилла за щеку и одним резким ударом приложил его об колено. Уилл точно этого не видел, но представил, отлетая куда-то в сторону лицом вниз. Прямо в мозг ударила страшная боль, сравнимая только с душевной болью из-за предательства. Он собрался, широко раскрывая глаза. Все плыло. Сырой пол был влажным и скользким, что не удавалось поставить ладонь. Секунда и новый удар пришелся куда-то в бедро. Уилл перевернулся на спину. Из глаз брызнули слезы, такие соленые и жгучие, как перец, поднесенный к носу. Приходилось дышать через рот и в какой-то момент, он увернулся от удара, направленного из тьмы, хватая ногу нападавшего и грубо дернул на себя. Послышался шорох и Тобиас упал. Это был шанс. Это был повод ударить его, обезоружить, а перед этим выбить все дерьмо. Уилл никогда не замечал за собой агрессии, но сейчас его это не волновало. Он рыскал по полу в поисках пистолета, оборачиваясь к Тобиасу. Тот ворочался и стонал, распластав руки. Видимо удар пришелся на голову, что подарило Уиллу время. Нужно было действовать, и встав на четвереньки, он всё-таки отыскал пистолет. Руки скользили из-за крови, но он сумел взяться за ствол, опускаясь к магазину. Воздействие Ганнибала на Тобиаса было невероятным. Оно, ни много ни мало, ломало его жизнь, ведь он был на волоске и сражался насмерть. Его жестокость не знала границ. Казалось, что физических увечий было недостаточно, и Тобиас хватался за Уилла, чтобы не просто добить, а поиздеваться. В какой-то момент он сам встал на четвереньки, улыбаясь в дуло пистолета при поднятии головы. Уилл тяжело дышал, но руки не дрожали. Он чувствовал на губах кровь и молча ее глотал со слюной. — Это все из-за Ганнибала? — Уилл не кричал, но голос был охрипшим. — Говорите! — Чего будет стоить мое признание? Ничего! Я уже труп. — В этом я не сомневаюсь. Тобиас оттолкнулся руками от пола, напоминая медведя, вставшего на задние лапы в момент атаки. Нисколько не скрывая своего безумства, Тобиас вдруг опомнился. Шаги над их головами участились. Кто-то ходил, возможно, целая группа людей. — Агенты уже на месте, советую вам заговорить. — Что ж, драться вы умеете, — Тобиас неуклюже выставил ногу, заваливаясь на бок, — я не планировал убивать семейство Кларк. Это случилось не по моей прихоти, но боюсь череда предыдущих убийств по настроению похожа на сегодняшнее, не так ли? Уилл не стал отвечать. За него говорила мимолётная тишина. — От вас такое невозможно спрятать, но это и не требовалось. Суть в том, что вас удалось отвлечь, перебросить внимание на меня, — Тобиас улыбнулся. — И у них это вышло. — У кого у них? — Одного вы точно знаете, но следует спросить об этом лично у него. Я был рад играть по таким правилам и дальше бы продолжил, если бы не случайность, которая все перечеркнула, — Тобиас задыхался, выговаривая каждое слово с особым усердием. Немного позже он сплюнул на пол, не удосужившись вытереть губы. — Я не хотел убивать девочку. Она появилась в двери дома так же внезапно, как приходит буря ранним летом. Пришлось действовать. Ее кровь не на моих руках, а на руках остальных. Что ж, отвечу. — Кто был с вами? Уилла мучил именно этот вопрос. Он одновременно хотел услышать имя Ганнибала и нет. В любом случае ответ стоил бы душевных мук, не соотносимых с его нынешними силами. Ему хотелось выместить всю злость на чем-то, избавиться от проблем и больше не связываться с убийствами. Держа пистолет, Уилл прекрасно понимал, как мало нужно сделать для признания, и как много для выстрела. Снова убить человека. — Кто был с вами? — Уилл решил, что ему рассекли бровь. Кровь капала на кончик языка, срываясь с него при лёгком движении головы. — Я не назову его имени, но скажу лишь то, что должен… Тобиас пятился назад, скрывая обе руки за спиной. Уилл видел, как он пытался что-то ухватить со стола, но поздно отреагировал. Когда в черной руке оказался штырь, Уилл смотрел лишь в лицо Тобиаса, в его искренне сочувствующий взгляд, даже жалостливый. — Мне крупно повезло быть рядом с Ганнибалом Лектером. Драться с ним, улыбаться ему. Подыгрывать. Ни один настолько опасный хищник не способен уподобляться другому ради выгоды. О личных целях он не говорил мне, но распутать клубок событий вы, как мне кажется, в состоянии и без моей помощи. Я лишь готов ответить за свои убийства. Сумасшествие ощущалось даже на волосках щетины. Уилл решил, что воздух в подвале стал холоднее, над раковинами и стеллажами с препаратами замигали лампы. Топот ног с каждым «топ» становился все громче и ближе. — Я сыграл отличную партию, а вы просто не видели ее, убиваясь своим горем. Ганнибалу Лектеру некогда ждать вашего просветления. Это бессмысленно. — Он убивал и будет убивать несмотря на то, есть я рядом или нет, — коротко отрезал Уилл. Этот словесный цирк начинал его нервировать. Боль в теле ощущалась куда острее, когда в крови была убийственная доза адреналина. — Ошибаетесь. Вы ему нужны! А он нужен Прокси. Тобиас смотрел так, словно ждал указаний. Затем все резко переменилось. Он взялся за нижний конец штыря, воткнутого в ладонь и потянул. Одного усилия тут было недостаточно — металл плохо выходил из червообразной мышцы, явно порвав все сухожилия сгибателей пальцев. Звук, о черт, этот звук Уилл не расслышал из-за давления в ушах, когда плоть отходила от плоти и лилась кровь, как вода из шланга. Уилл сомневался, что хоть когда-то в жизни ему доводилось это слышать. Видеть — да, но и то чаще всего на фотографиях или в мыслях, но это было мелочью по сравнению с упоминанием о виртуальности. Уилл застыл, так и не в силах нажать на курок. Он хотел это сделать, но Тобиас его опередил. Выговорившись, он воткнул себе в шею штырь, что конец показался с другой стороны так быстро и неожиданно, что все поначалу выглядело блажью. Тобиас закатил глаза и упал на пол ровно в тот момент, когда ворвались два агента ФБР с фонарями и винтовками. Остальное было не важно. Уилл с удовольствием опустил пистолет, стараясь никак не выдавать себя и испуг, пляшущий на фоне мыслей о смерти. «Какой же, охренеть, какой же гребанный день», — думал Уилл, замечая в дверях Беверли.