Договорённость

      Остров Олух. Расположен в двенадцати днях к северу от безнадёги и на пару градусов южнее смертельного холода. Лежит точно на меридиане неприятностей.       Здесь обосновалась деревня, которую можно назвать одним словом – крепкая. Стоит она уже семь поколений, но дома в ней один новей другого. Тут можно заняться рыбалкой или охотой, а к вечеру любоваться прекрасным закатом.       Одна беда – вредители.

***

      Предупреждением о нападении был громогласный рёв рога, срубленный у самого большого барана, когда-либо живущего на Олухе. Громкий звук долетал до всех концов острова и был в силах прогнать самые крепкие сны его жителей.       В комнату ворвался шум, сотрясающий кости в теле. Она резко проснулась, поднимая свою голову с поверхности рабочего стола. Слюна натекла на бумагу и немного размазала чернила. Конечности затекли, а щека саднила.       Икота была маленького роста, и её лицо было почти совершенно незапоминающимся. У неё были каштановые волосы, которые она заплетала в косу и повязывала сверху. Девушка была тощей и веснушчатой. Такую легко было не заметить в толпе.       Через окно стали доноситься боевые кличи и рёвы пламени. Битва началась. «Этот день!» — было первой мыслью, прекрасно взбадривающей её.       Икота так и не переоделась со вчерашнего дня. Допоздна просидела за своими чертежами.       Быстро спускаясь по лестнице, она чуть не запуталась в собственных ногах. Девушка продолжала быть неуклюжей даже на пятнадцатом году своей жизни. В том возрасте, когда, по распространённому мнению, гадкий утёнок превращался в прекрасного лебедя. С учётом того, что она всегда отставала от сверстников, преображений ей придётся ждать ещё долго. Если вообще дождётся.       Стоило ей решиться перешагнуть порог дома, то она внезапно поняла, что нужно поумерить свой энтузиазм. Неудачный момент.       В её сторону было извергнуто пламя. Успев вовремя захлопнуть дверь, она глубоко вздохнула и в панике прижалась спиной к массивным деревянным панелям, ощущая на коже нарастающее тепло. Сквозь щели просочился огонь, чудом не обжигая её. — Драконы… — с непривычным возбуждением выдохнула она сама себе.       Атаки драконов считались обычным явлением на Олухе. Они могли произойти днём или ночью, утром или вечером. У драконов не было точного расписания.       Когда опасность миновала, Икота, наконец, выскользнула на улицу. Оглянувшись, она заметила, что снаружи дверь была охвачена огнём. Кто угодно может позаботиться об этой проблеме, но только не хозяйка дома. Её ждали дела поважнее. Дорога до нужного места являлась тропой препятствий, состоящей из полного хаоса. Там и тут деревянные строения лизало драконье пламя. Рёв ящеров был пугающим, но ещё страшнее был звук выходящего огня из их глоток, предвещающий своих жертв оказаться зажаренными заживо.       Мужчины и женщины размахивали оружием, вступая в бой с налётчиками. Некоторые из них были способны орать не хуже драконов. Вся эта какофония криков заглушала блеяние перепуганных овец и другого скота, за которыми велась охота.       Икота ринулась сквозь толпу, стараясь не попадаться никому под руку и уклоняться от летящего оружия или других вещей. В борьбе с драконами все средства хороши. Особенно когда они будят тебя в такую рань. И единственным, чем ты можешь дать отпор – это какой-нибудь предмет мебели. Бывало, викинги не успевали схватиться за припрятанное оружие, когда драконьи морды заглядывали в их окна.       Давным-давно Икота задумывалась о том, почему бы им просто не уйти. То есть, она, конечно, знала, что огнедышащие твари процветают и плодятся на всём архипелаге и далеко за его пределами. При этом она не представляла, было ли когда-то время, чтобы викинги жили без драконов или драконы без викингов. Но всё же, возможно, существует место, где от них есть спасение? Например, ей казалось, что в землях Римской республики их было изрядно меньше, раз римляне снаряжали корабли в их воды для поимки драконов. Ещё и успевая воевать с живущими здесь племенами.       Но в любом случае этому не бывать. В жилах викингов текла не просто кровь, а жгучая смесь из чистого упрямства, злости и гордости. С таким набором качеств постоянные набеги огнедышащих ящеров превратились в рутину.       Которая забирает скот, дома и жизни соплеменников.       У Икоты были хорошие рефлексы, но этот балаган всё же свалил её с ног. — Доброе утро! — поздоровался с ней Ульв после того, как выкрикнул свой боевой клич ей в лицо, когда она упала на землю от раздавшегося рядом взрыва.       Мужчина вернул её в вертикальное положение одним сильным рывком, а потом быстро скрылся в толпе. Пробежав дальше, она столкнулась с более знакомыми приветствиями.       Ты что тут забыла?! Иди внутрь! Немедленно вернись внутрь!       Икота была почти возле кузницы, когда ей преградило путь извергнутая драконом линия жидкого пламени. Она приготовилась идти напролом, чувствуя, что слишком взвинчена, чтобы останавливаться из-за такой мелочи. Если повезёт, то ей просто подпалит края платья. Не успела она коснуться носком ботинка до выжженной травы, так её резко оттащили за шкирку, отрывая от земли.       О, она уже знала, чья эта была рука. Девушка зажмурилась от стыда и в попытке не встречаться взглядом с разгневанным отцом. — Икота! Что она тут делает? — он указал на неё пальцем и выкрикнул в толпу, будто другие люди несли ответственность за её уход из дома. — Что ты делаешь снаружи?! А ну внутрь!       Икота всё же открыла глаза, когда отец развернул её к себе лицом в воздухе. Её выпустили из крепкой хватки, и она убежала, слыша, как ему докладывают ситуацию о прибывших драконах.       Стоик Обширный был вождём племени Лохматых Хулиганов. Икота же была его единственным ребёнком, что ставило мужчину в неудобное положение. Его кровь и плоть совсем не торопилась оправдывать возложенные на неё ожидания. И с каждым годом своей жизни дочь умудрялась приносить племени одну неприятность за другой. Не забывая навлечь парочку на саму себя.       В поле зрения Икоты появилась кузница, в которую она торопливо вбежала. Её встретил Плевака, старый мужчина, который практически приходился ей вторым отцом. Он являлся лучшим другом Стоика и поэтому был готов помочь ему с заботой о его потомстве. Икоте было не больше года, когда её мать унёс дракон. Так что Плевака опекал её практически с рождения. Когда-то он был великим воином, но в результате своих похождений растерял пару конечностей. Старик частично отдалился от пути бравых битв и стал заниматься кузнечным делом, чему обучал и Икоту. — О, решила присоединиться к веселью? Я уж думал, что тебя утащил дракон! — Плевака уже был занят работой, когда Икота вбежала внутрь. — Кого? Меня? — насмешливо спросила девушка, попутно натягивая на себя фартук (лишь для того, чтобы на одежде не оставалась дыр от искр). Потом она принялась поднимать изрядно тяжёлый для неё инструмент, упавший с полки. — Я слишком мускулистая на их вкус. Что они будут делать со всем…этим?       Икота согнула свои худые руки в ироничном жесте. — Им нужны зубочистки, не так ли? — ответил Плевака, невпечатлённый её самоиронией.       Икота подошла к окну, куда люди скидывали свои оружия на заточку или починку. Она привычно сгребла их к себе и перенесла на раскалённые угли, а затем стала раздувать больших размеров мехи. — Огонь! — послышался крик с улицы.       В таких случаях где-то неподалёку начинала работать пожарная команда. Икота выглянула из кузницы, чтобы проверить, нет ли где поблизости её сверстников. Эта свора состояла из викингов, которые стали слишком взрослыми, чтобы ютиться в Большом зале, ожидая своих родителей, но при этом оставались слишком юными, чтобы сражаться с драконами.       Вот она видит, как с ведром тащиться Рыбьеног. Парень, который по весу может обогнать некоторых взрослых викингов. Когда она была намного младше, то они много времени проводили вместе. Но потом у него был этот скачок роста, и Рыбьеног неожиданно решил, что ему больше не интересна её компания (но это, конечно, было неправдой). Видимо Рыбьеногу надоели вечные нападки Сморкалы, который задирал его за то, что он возиться с девчонкой.       Вот, кстати, и Сморкала бежит за ним с таким же полным ведром воды. Он был её кузеном, и Стоик с раннего детства старался сблизить их. Но подталкивание детей друг к другу только сильнее накаливало их отношения. В каком-то смысле Сморкала должен был быть её защитником, быть ей как старший брат. Но всё было с точностью наоборот. Сморкала регулярно дразнил её и к тому же натравливал на неё своего дружка Пьёседуха (Икота чувствовала вину за то облегчение, которое свалилось на неё двумя зимами ранее, когда верный подпевала Сморкалы испустил дух от лихорадки). Их взаимоотношения были обострены ещё и тем фактом, что кузен является следующим кандидатом на пост вождя после неё.       Близнецы Забияка и Задирака выплеснули наверняка уже половину воды, пока пытались поделить ведро. Иронично, что эти двое были практически не разлей вода. Вместе они любили разыгрывать Икоту, прятать её одежду по деревне, если она вдруг решит искупать в озере (с солидарностью Забияки они давно так не делают) или даже переводить на неё стрелки, когда их выходки заходили слишком далеко. Икота с обидой вспоминает, как её сделали виновницей побега куриц из курятника. Но, как ни странно, именно близнецы активно помогали ей поймать и согнать птиц обратно. Ведрон и Шлак даже начали что-то подозревать.       И Асмунд, сильный лидер их команды.       По традиции сын вождя должен был быть главой бригады. Но поскольку Икота сыном не была и к тому же занималась другой важной работой (как она считала), то от подобного звания была освобождена.       Если честно, то у неё даже не было никакой толковой истории с Асмундом. Парень то исчезал, то появлялся с улиц деревни и никогда особо не тянулся к остальным. По большей части это было связано с его родителями, которые занимались своей работой поодаль от деревни. Мать Асмунда обучала его в частном порядке, что также могло сказаться на его обособленности. Хотя она отлично помнит, как он задавал Сморкале трёпку, когда они были совсем детьми. Разумеется не ради Икоты, а из-за дурацких шуток Сморкалы о том, будто бы Асмунд был маменькиным сынком. Но она всё равно прониклась уважением к мальчику, который и до этого был ей симпатичен. Только вот Асмунд на контакт не шёл. Обычно он просто смотрел на неё равнодушно, прежде чем молча уйти. Когда Икота спросила у Плеваки, что это может значит, то он ответил, что мальчик болеет так называемым «эмоциональным запором», что должен был пройти со временем. Но вот Асмунд подрос, а изменений она в нём не видела. В какой-то момент парень просто занял высшее место в иерархии подростков, которое заработал с помощью… ну, наверняка с помощью своей силы и лидерских качеств?       Икота не могла сказать точно. Она практически не пересекалась с ребятами уже долгое время. Всё племя смотрело на неё свысока из-за учинённых ею инцидентов. Что уж говорить о дружбе со сверстниками.       Подростки бегали туда и обратно с новыми порциями воды, пытаясь предотвратить пожар в одном из домов. Асмунд был собран и решителен. Он относился к своей работе явно с большой ответственностью. Парень был на пути становления воином, который принесёт много гордости своей семье. Сильный, храбрый, натренированный. В общем, представлял он себя всё то, о чём Икота может только мечтать.       К сожалению, вся их работа оказалась бессмысленной, поскольку совсем скоро прогремел взрыв, и дом, который они так пытались спасти, стал полостью охвачен огнём.       Плевака убрал девушку от этой впечатляющей сцены, подцепив крюком её одежду. Вот и второе унижение за сегодня, когда её с такой лёгкостью поднимают над землёй. — Икота, — предупреждающе процедил Плевака. — Ох, да ладно! Выпусти меня, прошу! Мне нужно отличиться, — жалобно взмолилась она, всё ещё болтаясь в воздухе. — Ты и так круглая отличница, да только не там, где надо, — Плевака отпустил её и подтолкнул глубже в кузницу. — Уже забыла, как пару раз взорвала амбар, и разрушила две катапульты? И конечно же поймала несколько викингов в свои ловушки. — Они предназначались для драконов! — раздался протестующий вскрик. — Ага, — хмыкнул Плевака. — Пожалуйста, дай мне две минуты. Я убью дракона, и моя жизнь преобразится, — опять начала упрашивать Икота. — А там может и к ребятам впишусь. — Молот поднять не можешь, топором взмахнуть тоже не судьба, — стал перечислять Плевака. — И даже этим метнуть не получится. Он поднял боласы и потряс ими в воздухе, но в ту же секунду какой-то викинг выхватил их. Плевака даже не вздрогнул от потери оружия в своём крюке. — Хорошо, ты прав, — согласилась Икота.— Но это метнёт за меня.       Девушка отступила назад, чтобы показать результат своей усердной работы. Конструкция чем-то напоминала арбалет, но способная метать боласы. Дальше и быстрее, чем любой викинг смог бы.       Она долго изучала другие метательные механизмы для лучшего проектирования. Ей приходилось убегать далеко от деревни, чтобы проводить испытания. Некоторые из провальных вариантов до сих пор висят где-то на деревьях. Ей остаётся только надеяться, что Плевака не заметил, что кое-какие припасы пропали из кузницы. Кроме того, она много ночей наблюдала за перемещением одного конкретного дракона. И это тёмное утро казалось ей идеальным временем для осуществления своего плана.       Но, видимо, её рука опустилась куда-то не туда, когда она подошла к своему детищу. Произошёл незапланированный выпуск, и бола прилетела точно в голову Фроди, который появился позади Плеваки. — Ещё один, — вздохнул старик. — Вот видишь? Об этом я и толкую! — Небольшие проблемы с калибровкой… — попыталась она оправдаться, когда Плевака начал наступать на неё. — Икота! Я не солгу, если скажу, что ты хороший кузнец. Но если ты хочешь пойти и сражаться с драконами, то тебе нужно прекратить всё… — Плевака повёл руками возле неё. — …это. — Ты указал на меня всю! — запротестовала девушка. Кузнец только что сделал ей комплимент, прежде чем разрушить всё своим явным намёком о её несостоятельности. — Да, вот именно! — воскликнул мужчина. — Быть викингом – не это, — он указал на её изобретение.       Плевака взял готовый топор и бросил его викингу, появившемуся у окна. Это была Герда, милая женщина, живущая вблизи кромки леса. Она часто угощала Икоту свежевыпеченным хлебом и кружкой молока яка, когда та была совсем крошечной.       Герда с боевым криком схватила оружие и бросилась в сторону подбитого дракона. Плевака отошёл в сторону, чтобы Икоте было лучше видно, как женщина обрушивает топор на шею ящера, несколькими ударами дробит кости и выпускает на обугленную траву горячую кровь. Дракон умирает, издавая посмертные вопли, когда острое лезвие впивается в его плоть.       Икота сглатывает, смотря на это. Викинги не должны бояться смерти, вступая в бой. Ни своей, ни своего врага. Викинги любят сражения и должны чувствовать триумф, пуская кровь своим неприятелям. Но девушка всё равно поёжилась, набрасывая на себя нечитаемое выражение лица. — Это об этом! — радостно вскрикнул Плевака, поворачиваясь к своей подмастерье. — Ты должна быть готова вспороть брюхо дракона и выпустить ему кишки! Задушить его голыми руками, если потребуется! Так что… Если хочешь убивать этих тварей, то прекращай быть собой, Икота.       В ответ ему девушка нахмурилась, скрестив руки на груди. — Ой-ой, да, я вижу, что ты имеешь в виду, — она сузила глаза и покачала головой. — Ой да, — Плевака подозрительно глянул на неё. — Ты отлично управляешься с мечом, Икота. Но ты всё равно ещё слишком мала, чтобы тебе хватило силёнок обрушить его на дракона. Так что и не думай об этом! — Вы, сударь, затеяли очень опасную игру, — продолжила гнуть своё девушка. — Запирая во мне моё неразбавленное викингство на ключ. Последствий не боитесь?!       Икота попыталась напустить на себя грозный вид, но она в любом случае не делала этого всерьёз, так что мало расстроилась, когда не смогла впечатлить этим старика. — Заточи. Меч. Сейчас же, — устав от препираний, строго приказал Плевака.       Он вручил ей оружие, и Икоте ничего не оставалось, как пойти выполнять поручение. Драконы постоянно были где-то поблизости, сколько она себя помнит. И их убийство являлось главным делом жизни викингов на её острове.       Икота знала, что боги жестоки. Она прекрасно видела это день ото дня или в тот момент, когда заостряла внимание на своём отражении в ряби воды. Мидгард населяли существа, что, кажется, получили больше благосклонности свыше, чем люди. Драконы были разными. Некоторые плавали в море, другие парили в небе. Их хвосты могли быть покрыты ядовитыми шипами или быть похожими на булавы, тяжёлыми и смертоносными. Они способны дышать огнём или выпускать газ, выплёскивать кипяток и кислоту. Так искусно маскироваться, что их невозможно заметить. Быть огромными, как скалы, или размером с куриц. Драконы идеально вписывались и использовали окружающую их среду.       Люди же… Человек начинает свой путь как беззащитное создание, неспособное выжить без руководства и защиты других людей. Разрешиться от бремени – настоящая битва для женщин, болезненная и нередко заканчивающаяся проигрышем. У людей нет острого слуха, густого меха или обоняния, как у животных. Нет яда или маскировки. Кожа абсолютно беззащитна от повреждений извне.       Икота поднесла меч к точильному камню, стараясь держать руки подальше от летящих искр. В такие моменты её ладони будто становились твёрже, и она внимательно следила за клинком, опасаясь по неосторожности повредить его. Металл не должен расколоться под действием тепла или треснуть из-за слишком долгой заточки. Она глубоко сосредоточилась на своей работе, погружаясь в мысли.       А потом раздался этот звук.       Она тут же подбежала к окну, всматриваясь в тёмное небо. В другой стороне от кузницы воздух прорезал ужасающе знакомый для жителей Олуха свист. В шуме битвы было отчётливо слышно, как одна из башен с катапультой рухнула.       Ночная Фурия       Атаки этого дракона были сверхмощными по сравнению с другими видами. Он испускал пронзительный крик, прежде чем выпустить залп. Будто издевался над людьми, зная, что никто не способен его остановить. Единственное, что мог сделать человек, оказавшись рядом с полем его действий, это пригнуться или выставить щит, чтобы защититься от разлетающихся обломков, которые дракон оставлял после себя. Звук от его выстрелов отдавал неприятной трелью в висках.       Послышался ещё один вой, а затем свист. Судя по шуму, дракон практически полностью разнёс башню.       Икота сильней высунулась из окна, пытаясь уловить хоть что-нибудь наверху. Но ничего. Она нахмурила брови и вернулась внутрь. — Охраняй форт, Икота. Меня ждут на передовой, — Плевака же наоборот направился вон из кузницы. — Оставайся здесь! И даже не вздумай уйти.       Старик пригрозил ей, не переставая косить глаза на выход. Он издал боевой клич, прежде чем выбежать в гущу битвы с топором в крюке. Пару секунд на лице Икоты застыло недоумение, в затем её губы растянулись в счастливую улыбку.       Девушка без зазрения совести проигнорировала наказ Плеваки. Она задержалась внутри совсем ненадолго для подготовки своего изобретения. Люди, столпившиеся в очереди у окна, недоумённо закричали ей вслед, когда она побежала прочь из кузницы.       Её цель – Ночная Фурия.       Возможно, это было слишком самонадеянно (так это и было), но Икота чувствовала распаляющую её сердце уверенность. Сегодня она совершит то, что не удавалось никому из её соплеменников. Убить Ночную Фурию. Технически – подстрелить.       Если оценивать людей только со стороны их тел и физических способностей, которые явно проигрывают многим существам живущих с ними бок о бок, то факт их вполне успешного существования в этом мире может показаться настоящей загадкой. Но всё же было кое-что ставившее человека превыше остальных. Разум.       В обществе, окружающее Икоту, ценилась превыше сила физическая, нежели сила разума. Но, в конце концов, без последнего викинги бы не смогли создавать оружие, строить дома и корабли, шить ткани. Это знание вдохновляло Икоту не опускать руки в своём стремлении проявить себя.       Ведь однажды кто-то из людей додумался определённым способом заточить камень и сложить брёвна. Но Икота знала и верила, что это ещё не было концом человеческих изобретений. Можно сделать лучше, крепче, острее, сложнее. Ей просто нужно доказать это остальным!       (Не как в прошлые разы, когда она случайно поджигала что-то или сбивала с ног кого-то… или взрывала… или…)       Икота тряхнула головой, прогоняя мысли о своих прошлых неудачах. Ей хотелось верить, что сегодня её счастливый день. День, когда она оправдает надежды своего отца, которые он так долго накладывал на неё. Через основу жизни её племени. Убийство дракона. Точнее, поимку... Тут как получится.       Холмы оставались практически пустынными на фоне разворачивающейся битвы. Туда она и двинулась. В след ей опять кричали недоумённые голоса, на которые она не обращала внимание. Факелы и жаровни в основном освещали происходящее побоище, поэтому, когда она взобралась наверх, то небо тут казалось темнее, а звёзды ярче. Из своих наблюдений она отметила, что едва ли существовало на острове места лучше для того, чтобы сбить Ночную Фурию.       Икота открыла устройство и направила его вверх.       Причиной того, что этого дракона никто никогда не видел, было его странное поведение. Он не охотился за кораблями и не пытался разрушать дома. Не нападал на группы людей или кого-то одного.       Она зафиксировала снаряд и натянула тетиву.       Чаще всего его целью были катапульты и оборонительные башни. Будто бы тварь знала, что причинит больше проблем племени, если будет целиться конкретно в эти сооружения, а не тратить силы на убийство воинов.       Завершив приготовление, она выжидающе уставилась в небо, стараясь успокоить своё учащённое дыхание. — Давай же. Дай мне что-нибудь во что я смогу выстрелить. Дай мне что-нибудь во что я смогу выстрелить, — повторяла она словно молитву.       По сути, это и было молитвой. Икота напряглась, пытаясь заметить хоть что-нибудь в тёмном небе. У неё было столько грёз об этом моменте. Так пусть же боги смилуются над её судьбой. Пальцы в нервном ожидании выстукивали ритм на рукоятке. В какой-то момент до её ушей окончательно перестал доходить шум битвы внизу. Она полностью сосредоточилась на том, чтобы уловить лишь один желанный звук.       С наступлением холодов дракон задерживался над деревней всё дольше и дольше, поскольку сама ночь была его верной спутницей. Летом же он нечасто проводил больше трёх атак за те недолгие тёмные часы времени на Олухе.       Наконец она дождалась. Раздался звук, предвещающий его появление. Икота заставила себя успокоиться и постараться точнее прицелиться в едва виднеющуюся фигуру в небе. Но дракон вдруг резко показался ближе, чем она ожидала. Залп пронзил ближайшую к ней башню.       Этот дракон был поистине загадочным по сравнению с другими видами. Он никогда не крадёт еду, никогда не показывается и… никогда не промахивается.       Икота выстрелила, и отдача отшвырнула её назад. Она быстро поднялась с травы, чтобы увидеть, как пойманное существо стремительно мчится к земле. Воздух прорезал вой дракона.       О великий Один. — Неужто я попала? — спросила Икота у самой себя с подозрением. Губы растянулись в улыбке. Прокручивая в голове произошедшее, она убедилась, что ни глаза, ни уши не обманывают её. Это было взаправду. — Да, я попала в него!       Икота начала прыгать на месте, в восхищении от собственной победы. Она действительно сделала это! Подстрелила самую опасную тварь, которая только могла запугивать её деревню!       Девушка ещё никогда не была так горда собой. А что же скажет её отец? О боги, что скажет её отец! — Кто-нибудь видел это?! — радостно спросила она, оборачиваясь к предполагаемым наблюдателям её славы.       Но там никого не было, что изрядно поумерило её пыл. Без свидетелей деревня ни за что не воспримет её слова всерьёз.       Внезапно за её спиной раздался шум, который мог предвещать только об одном. — Кроме тебя, — сухо простонала она появившемуся перед ней дракону.       Ужасное Чудовище. Кажется, именно то, которое пыталось поджарить её заживо, когда она собиралась выйти из хижины. Дракон взобрался на холм, неторопливо возвышаясь над ней. — Маленькая дрянь, — утробный рык со щелчками вырвался из его пасти.