Договорённость

      Когда Икота была ещё меньше, чем сейчас, то её жизнь была изрядно скучнее. Голова уже работала на полную мощность, но сил для управления инструментами, необходимых для изобретений, зачастую не хватало. Так что приходилось брать перерывы между планами.       Деревня может спать спокойно.       Помимо своего дома и кузницы, она часто пребывала у Старого Сморчка, который приходился ей дедушкой по материнской линии. Старик не был викингом в типичном понимании. Его прошлое наполнено одиночными путешествиями по дальним странам и битвами с чужеземцами. Икота, бывало, блаженно прикрывала веки, когда дедушка принимался рассказывать свои истории. Слова обретали плоть в воображение: незнакомые люди со странной одеждой и говором, экзотика другой земли, обычаи чужих общин. Девочка хлопотала, убираясь в старой хижине, готовила еду, и мысли её были заполнены мечтами однажды самой вырваться за пределы архипелага и взглянуть на чужой мир собственными глазами. После того как Старый Сморчок был удовлетворён её норвежской грамотой, он принялся обучать её другим языкам, которые знал сам. Чтобы развить беглую речь, Икоте приходилось несколько дней подряд разговаривать с дедушкой только на французском. Вскоре ставки повысились, и старик стал вплетать и другие языки в их общение. Это действительно было трудным, но Икота воспринимала это как вызов для себя и со временем начала находить это очень увлекательным.       В общем, училась она всему безобидному, но изрядно полезному. По её мнению. Отец не то чтобы не радовался её интеллектуальным достижением, а скорее хотел, чтобы она обратила внимание на что-нибудь другое.       Икота сидела на длинной пристройке ко входу к хижине. Дом дедушки был построен чуть отлично от других, и расположился он на возвышенности, почти на самом краю деревни. Ещё дальше жил только другой старик – Гнилец. Но его все недолюбливали, вот и поставили его обитель подальше от людских глаз. Старый Сморчок же любил уединение и вид на море поэтому и обосновался здесь.       Волны лизали песчаный берег. Тёмные тучи расползлись по небосводу. Икота, обняв себя руками, грустным взглядом смотрела вдаль. Порой Старому Сморчку нужен был перерыв от их занятий. И в последнее время эти паузы стали отчётливо удлиняться.       Начался дождь. Укрытая под крышей, до неё не доходили ледяные капли. Но холод пробирался под одежду, нагоняя табун мурашек по телу. Стоит вернуться внутрь. Встав со скрипучих досок, до её ушей вдруг доходит странный скрежет где-то поблизости. Это точно не принадлежало к звукам старой хижины. Подумав немного, она позволила своему любопытству понести ноги в направление к этому шуму.       Заглянув за угол, девочка увидела двух Жутких Жутей, укрывшихся от непогоды под настилом для поленницы. Икота, осторожно высунувшись, стала внимательно их разглядывать. Одна особь была типичного зелёного окраса, а другая – красного с примесью оранжевого. Драконы перекликались меж собой, и было это отдалённо похожим на чириканье птиц, если на свете существуют птицы, способные щебетать с примесью вскриков, щелчков и других непонятных звуков. Икота отметила себе, что нужно будет спросить об этом у дедушки.       Драконы редко приземляли свои туши вблизи её дома. По рассказам Плеваки, после того, как её мать унесли прямо из хижины, когда она была младенцем, отец стал очень ревностно относиться к их месту жительства. В устрашение к неприятелям череп Ужасного Чудовища украшает изголовье их двери снаружи. Ему не повезло столкнуться с яростью Стоика Обширного. Их участок земли действительно начали избегать после того случая. Это наводило к мысли о том, что между драконами мог пойти слушок, что лучше не нападать на конкретно это место, если они не хотят столкнуться с последствиями. Икота не раз пыталась рассказать это отцу, но тот лишь отмахивался. — Прекрати, дочка. Драконы – животные. А животные не могут разговаривать. Даже меж собой, — вождь племени строго взглянул на свою дочь, сообщая, что тема окончательно закрыта.       Раздался гром, и Икота вздрогнула. Она вышла из возраста, когда боялась гнева Одина, но ей всё равно не нравился этот грохот. Жути продолжали не замечать её. Драконы подняли морды к небу и начали трещать, при этом постоянно повторяя одну определённую комбинацию из щелчков.       В Икоте заиграли отголоски детства, которое в какой-то степени продолжалось и по сей день. Ей вдруг ужасно сильно захотелось попробовать сымитировать их говор.       Она попыталась произнести тот часто повторяемый щелчок, но получилось это громче, чем того хотелось. Драконы, услышав человеческий голос, развернулись в её сторону. Икота растерялась, не понимая, что ей делать с их вниманием. В голове раздался голос отца, требующий, чтобы она думать не смела о том, что ей так хочется сделать. Любопытство же заставило снова открыть рот, чтобы повторить произнесённое ранее.       Драконы, замерев, уставились на неё. Некоторое время не было слышно ничего, кроме дождя. Девочка водила глазами по их чешуе, пытаясь предположить, что этим двоим могло прийти на ум.       Её ноги дрогнули, когда драконы отмерли и переглянулись между собой. Она не собиралась терять бдительность, зная, что на неё могут напасть. Намереваясь дать заднюю, девочка приготовилась к скоростному побегу. Ей и ранее приходилось вот так напрягать мышцы в теле. Жуткие Жути были быстры, хоть и не обладали большим пламенем.       Но драконы не собирались атаковать. После переглядывания они вдруг… загоготали. С манерой прям как у викингов, до которых поздно доходила шутка.       Девочка изумлённо наблюдала за ними. Она бессчётное множество раз видела, как драконы рычали, злились, испускали огонь. Но смеялись? Рты Жутких Жутей растянулись во что-то похожее на улыбки. Один даже закрыл глаза в своём приступе хохота.       Неожиданно тот зелёный, всё ещё находящийся в приподнятом настроении, взлетел на пристройку ближе к ней. Другой же поглядел на действие своего собрата с некой настороженностью.       Дракон возле неё снова издал раннее услышанный ею звук. Икота заглянула в вертикальные зрачки с жёлтыми белками. Меж людей ходили слухи, что их взгляд обладал гипнотическим эффектом. Возможно, это действительно было правдой, ведь она медленно спустилась на колени, чтобы быть ближе к существу. Девочка поёжилась, но не стала сопротивляться выжидающему ящеру, прекрасно осознавая, что он хочет от неё.       Гром продолжал греметь, пока её язык пытался произвести щелчок. И не столь был странным этот звук по сравнению с ситуацией. Весь масштаб обрушился на неё в тот момент, когда она услышала шаги дедушки за спиной.       Она судорожно обернулась, выглядывая его фигуру. Её одарили привычным взглядом, отчего девочка уже знала, что ждёт, стоит ей повернуться обратно. Жуткие Жути исчезли. Вслед за страхом её тронуло разочарование. Икота понимала, она не представляла видимой угрозы для драконов. Например, по сравнению со Старым Сморчком.       Она встала, двинувшись к двери в хижину. Вроде как дедушка ничего не увидел и не услышал. Или просто делал вид. Старик предпочитал не лезть в чужие дела. Но и она ведь не просто под нос себе что-то бубнила, а разговаривала с драконом! А это могло считаться большим делом. Большим в том смысле, что повлекло бы за собой тех же размеров неприятности. Заметь её отец, что она непринуждённо сидит рядом с Жуткой Жутью, то ей бы не поздоровилось. И дракону тоже, не успей он улететь.       К счастью, дедушка ничего ей не сказал. Он немного поглядел вдаль и, хмыкнув, вернулся внутрь. Похоже, он решил, что сегодня неподходящая погода для того, чтобы раскуривать свою трубку на свежем воздухе.       Прокручивая у себя в голове произошедшее, она осознала, что разговором это всё же никак не назовёшь. А что вообще мог значить тот звук? Драконы точно не делали это просто так. Может, это было приветствие? Но они так выжидающе уставились в небо, будто бы и впрямь ждали чего-то.       Вдруг гром прогремел в два раза громче, чем до этого. Икота уловила яркую вспышку наверху.       Молния.       Большинство драконов не любили дождь и холод. Они не устраивали налёты в грозу или в снежную бурю. Итак, они предупреждали друг друга, что скоро небо осветит молния. Она точно знала это где-то на подсознании.       После того дня Икота стала выискивать этих ящеров с ещё большим рвением. Она и раньше следила за самыми мелкими представителями на острове, поскольку ей нравилось зарисовать их. Отец как-то нашёл её рисунки, и ему совсем не понравилось увлечение дочери. Но Икота ничего не могла поделать с этим притяжением. Однажды ей даже удалось набросать очертания Змеевика, за которым она наблюдала с приличного расстояния.       Икота долгое время следила за Жуткими Жутями в лесу. Новая цель наблюдения началась с анализа их речи. Драконы имели привычку указывать своей мордой на какие-либо явления и предметы, от чего она и отталкивалась. По их языку тела также можно было догадаться о значении некоторых звуков. Девочка делала записи услышанного в блокнот и прятала его с удвоенной осторожностью.       В один погожий день, перечитывая свои заметки, она поняла, что может попытаться установить контакт. Девочка взяла небольшую рыбёшку и направилась на поиски. Одна Жуткая Жуть нашлась отдыхающей на бревне поваленного дерева почти вплотную к крайним домам деревни. Со стороны могло показаться странным, что викинги, тратившие изрядную часть своей жизни на сражение с драконами, позволяли этому виду бродить по близости с поселением. Однако Жуткие Жути были немного больше курицы и практически не представляли опасности, особенно если их не беспокоить. Бывало, они воровали рыбу или что-нибудь со стола, пробираясь через окна. Но легче будет отдать ящеру то, что он хочет, нежели потом пытаться отодрать его от себя, когда он яростно вцеплялся в своего обидчика.       Икота начала взаимодействие с задабривания дракона угощением, а потом, украдкой поглядывая на записи, стала пробовать поговорить с ним. На неё заинтересованно смотрели, и это подбадривало Икоту продолжать. Она так увлеклась, что не заметила, как её обнаружили. — Что это ты делаешь, Икота?       Девочка испуганно оглянулась, и щелчки вырвались из её горла совершенно неправильно. Сзади появился Сморкала, а за ним подоспел и Пьёседух. — Теперь тебя только драконы слушают?       Оба мальчика принялись смеяться над ней. Икота в страхе замерла. Неужели они поняли, что она разговаривает по-драконьи? Нет, этим двоим ума не хватает додуматься до такого.       Когда она повернулась обратно к Жуткой Жути, то дракон больше не был заинтересован её словами. Он был разозлён и испускал рычание, оскалив зубы. Икота успела среагировать и пригнуться, когда ящер ринулся в её сторону. Вместо неё он приземлился на лицо Сморкалы, вцепившись в его нос. Мальчик закричал от боли, пытаясь отодрать от себя дракона. — Я ранен! Я смертельно опасно ранен! — завизжал Сморкала и убежал куда-то прочь, когда отцепил от себя Жуткую Жуть. Пьёседух поспешил за ним.       Дракон же снова обратил свою ярость на девочку, роя лапами землю и готовясь ко второму прыжку. — Прости! — крикнула ему Икота, а потом добавила: — Ты сильный!       Ящер быстро сменил гнев на милость от раздавшейся похвалы. Девочка ещё некоторое время одаривала его комплимента, чтобы снова заслужить к себе расположение. В тот день она узнала много нового от раздобренной Жуткой Жути.

***

      Ужасное Чудовище раздавило результат её бессонных ночей одной своей задней лапой. Не ударом, а просто опущенной конечностью. Дракон даже не взглянул на жалобно треснувший механизм под ним, но Икота полностью была уверена в намеренности его телодвижения. Он всё видел. И ему это явно не понравилось. Гневный рёв был тому доказательством.       За минувшие годы девушка подтянула своё владением драконьим наречием. Но с такой громадиной, в чьих глазах горит злоба и обещание скорой расправы, будет сложно договориться. Не то, чтобы она собиралась. Всё указывало лишь на один выход из этой ситуации – побег. Икота выпустила истошный крик, сообщающий всем, кто мог услышать, что она попала в беду.       Дракон ринулся за ней, щёлкая своей пастью. Судя по всему, ранение или же усталость удерживали его от того, чтобы в один рывок добраться до своей жертвы. Погоня продлилась до самых домов, где дракон принялся вилять и пытаться поджечь её.       Икота, немного оторвавшись, спряталась за одним из столбов жаровни с металлической окаёмкой. Иногда тощее телосложение могло послужить ей и на пользу. Оставалось только надеется, что дракон потерял её изведу.       Но он не собирался сдаваться. Другая сторона столба начала плавиться под натиском огня. Икота, почувствовав жар, заставила себя выглянуть в поиске местонахождения дракона, уже зная, что ей придётся выбирать, в какую сторону убегать. В этот момент она не заметила ни появившейся с другой стороны морды Ужасного Чудовища, ни подоспевшего ей на подмогу отца.       Взрослые называют это родительским предчувствием. Но Икоте казалось, что у Стоика Обширного есть какая-то помощь свыше, помогающая ему найти свою попавшую в очередную неприятность дочь. Настолько часто он поспевал ей на помощь в самый последний момент. Она, конечно, была рада, что теперь дракон столкнулся с более достойным соперником. Но почему из всех викингов это должен был быть именно её отец?       Мужчина налетел на дракона, как болт из арбалета. Икота наблюдала, как отец наносит один удар за другим своими крепкими кулаками по морде противника. Дракону ничего не оставалось, как улететь, понимая, что он не справиться с таким воином. Да, вот таким был её отец. Нагонял страх на огнедышащих ящеров одними голыми руками. Она даже успела заметить, что в глазах чудовища промелькнуло что-то похожее на панику в начале их сражения, когда запас огня окончательно иссяк.       Он в каком-то смысле получил по заслугам за охваченную огнём дверь их дома.       Вокруг вождя начал собираться народ. Стоик развернулся к Икоте, которая предстала перед ним во всём своём неловком виде, когда столб, загораживающий её, рухнул со страшным грохотом, привлекая ещё больше людей в округе. Огромная чаша пламени откололась и покатилась, словно брошенная монета: переломила дощатый мост, а потом двинулась вниз по склону. Судя по шуму, жаровня ещё и врезалась в несколько домов, прежде чем остановиться где-то вне поля зрения людей наверху. Начинался рассвет, и налётчики стали отбывать с награбленным скотом.       Икота подняла голову к светлеющему небу и заметила пару Змеевиков, несущих сети, в которых болтались несколько овец. Что-то ей подсказывало, что это было её виной. Драконы предпочитали нести свою добычу в острых когтях или зубах.       Девушка открыла рот, но оттуда не вышло даже хрипа. Что она вообще могла сказать? Прости пап? Простите все жители деревни, что из-за меня произошли эти разрушения. О, кстати, я поймала Ночную Фурию! Не то, чтобы у меня были доказательства, ведь единственный очевидец был драконом, к тому же прогнанный нашим вождём. Но почему бы вам не поверить мне на слово?       Ей не пришлось ничего говорить, поскольку отец, не вымолвив и слова, схватил её за плечо, протаскивая мимо сердитых взглядов. Люди передавали друг другу уже знакомые ей слова. Несчастье племени, выродок Локи. Ну и всё в таком духе. — Послушай, папа! Я знаю, как это может прозвучать, но я действительно сбила… — Остановись! — прокричал Стоик, разворачивая дочь к себе лицом.       Икота замерла перед ним, прекрасно осознавая, что сейчас начнётся. Публичное унижение. — Каждый раз, когда ты выходишь наружу, катастрофа неминуема! У меня что, других забот мало? Зима на носу, а мне нужно кормить целую деревню! — мужчина рассерженно размахивал сильными руками.       Икота не сводила с него взгляда. Вину внутри неё начала поглащать злоба. Подумать только! Без сомнения, она приносила проблемы деревне, когда пыталась выйти наружу в предыдущие рейды. Но в этот раз вместе со всеми неприятностями она сбила Ночную Фурию. Локи подери, Ночную Фурию! А родной отец и слова сказать не позволяет. — А тебе не кажется, что деревня уже, как бы, перекормлена? — спросила она с явным намёком.       Жители деревни могли выглядеть как угодно, но уж точно не походить на скелеты, обтянутые кожей. Зимой они обычно тоже не менялись в телосложении. По толпе, окружившей их в кольцо, пробежали возмущённые вздохи. — Ступай домой, Икота, — сказал отец тоном, означающим, что они продолжат разговор позже. Подальше от чужих глаз, — Проследи за ней, — кивнул он Плеваке.       Подоспевший мужчина отвесил Икоте лёгкий подзатыльник. Толпа расступилась, пропуская их. Ядовитые слова продолжали раздаваться между людьми. Но Икота знала, что никто не посмеет высказать ей этого в лицо. С ней был Плевака, и она всё ещё продолжала быть дочерью вождя, как бы другие не были разочарованы и недовольны ею. Девушка в смущении опустила лицо ниже, когда им предстояло пройти мимо пожарной команды. Сморкала, и близнецы не стали сдерживать себя в том, чтобы бросить в её сторону едкие слова. У них была привилегия в этом, как её сверстников. Рыбьеног тоже посмеивался, провожая её взглядом. Асмунд же сидел на ступени каменной лестницы и натачивал свой топор. Девушка подумала, что вот кто точно знал, как можно задеть без лишних слов и телодвижений. Полное безразличие. Будто это и не стоило его внимания. — Спасибо, спасибо, я старалась, — грустно ответила Икота на издёвки, стараясь не поднимать взгляда со своих ног.       Плевака грубо оттолкнув Сморкалу со своего пути, неторопливо идя за ней. Девушка была уверена, что это именно его ладонь опустилась на её плечо. Но оглянувшись, она увидела вовсе не старика. — Эй, можешь мне его заточить? — спросил Асмунд, указывая на топор в своей руке.       Удивленная просьбой, Икота встретилась взглядом с парой голубых глаз. Лицо его, как обычно, было бесстрастным. — Позже, парень, — сказал Плевака, появившись перед Икотой и положив ладонь на другое её плечо, потянув на себя. — Мне нужно сейчас, — возразил Асмунд, также потянув Икоту в свою сторону.       Девушка подумала, что теперь точно появятся синяки. И с чего вдруг Асмунду так срочно понадобилась именно её помощь? Сейчас больше всего на свете она хочет улизнуть на поиски сбитого дракона, а не выполнять работу сверхурочно.       Плевака приподнял бровь и взглянул на крупный камень в ладони Асмунда, который он умудрялся сжимать вместе с топором. Парень заметил взгляд кузнеца и наконец отпустил плечо Икоты. Он ловко перекинул камень в другую руку, а потом отправил в полёт через плечо. Сморкала вскрикнул, когда ему прилетело в шлем. — Я провожу её после, — сказал Асмунд Плеваке, сравнявшись с девушкой.       Икота цокнула, прикрыв глаза. Отлично, теперь её передают из рук в руки как ребёнка, который может заблудиться в трёх соснах. Когда же закончатся эти унижения? Хотя бы на сегодня.       Плевака хмыкнул и махнул ему рукой, разворачиваясь и уходя. Без Икоты. Девушку схватили за запястье и потянули в противоположное направление. Она даже не успела обернуться, чтобы поглядеть, как отреагировали остальные. Парень перешёл на бег, утягивая её за собой и не беря в расчёт то, что она еле как поспевает за ним. Асмунд выбрал длинный путь до кузницы, чтобы их заметило меньше людей.       При утреннем свете хорошо проглядывались нанесённые деревне ущербы. Дома обуглены, парочка и вовсе разрушены, так что некоторым жителям придётся искать другое место для ночлега. У овец и остального скота, точно прибавиться ночных кошмаров. Икота действительно удивлялась тому, что они продолжают плодиться в такой обстановке. Видимо, попривыкли, как и викинги.       Асмунд резко остановился, отчего Икота врезалась в его спину. Он утянул её за полуразрушенный дом, когда на горизонте показался дядя Икоты, Слюнявый Йоргенсон. Мужчина, стоя на одном месте, хмуро оглядывался по сторонам, уперев руки в бока. Парень, неотрывно следя за викингом, неожиданно крепко сцепил их ладони. Икота с болью зашипела. И с чего вдруг Асмунду понадобилось держаться за ручки?       Йоргенсон не спешил уходить. Он лишь вертел головой в разные стороны, продолжая осматриваться вокруг. Икота, не видя ничего интересного, перекинула взгляд на профиль Асмунда: губы сжаты в тонкую полоску, брови сведены. Девушка, не понимая, из-за чего он стал таким настороженным, снова посмотрела на мужчину вдалеке. Она попыталась выследить то, что так не нравилось её ровеснику. И вдруг нашла. Дядя стоял лицом напротив дома Асмунда. И, похоже, чего-то ждал. Или кого-то.       Давно прошли времена, когда Сморкала пытался поиздеваться над Асмундом. Нынче кузен старается к тому всячески подлизаться. В своей собственной самовлюблённой манере, разумеется. Из-за чего мог отхватить тумаков. Но, зная, как Слюнявый воспитывает своего сына, едва ли он пришёл к дому семьи Хофферсон, чтобы поговорить о поведении Асмунда. Да даже если бы Сморкала вернулся домой полностью избитый, его отец не стал бы возмущаться, а скорее обвинил отпрыска в слабости.       Не секрет, что семьи Хофферсон и Йоргенсон не ладили уже несколько поколений. Но ей не верилось, что Асмунд стал бы прятаться просто так. У неё слишком мало информации, чтобы найти правильный ответ. Так что Икота несказанно обрадовалась, когда дядя наконец-то сдвинулся с места и отправился в противоположную от них сторону.       Асмунд, не дожидаясь, когда мужчина полностью скроется среди домов, резко выдернул девушку из их укрытия. Они снова пустились в бег. Икота считала это испытанием, где ей нужно сильно постараться, чтобы не упасть. Её накрыл прилив облегчения, когда на горизонте показалась кузница. Оказавшись внутри, девушка первым делом попыталась отдышаться. С такой скоростью она даже от Ужасного Чудовища не убегала. Похоже, сегодня произошло ещё одно чудо, раз она не упала или споткнулась по пути.       Привести в порядок дыхание заняло достаточно времени. Она встала спиной к Асмунду, поскольку не хотела показывать своё раскрасневшееся лицо. Но слабость в таком незамысловатом деле была отчётливо видна, под каким бы углом она не стояла. Девушка затылком чувствовала взгляд на себе. Когда сердцебиение успокоилось, она медленно обернулась на парня, пытаясь убедить себя, что ей безразлично его мнение. — Осторожно, это моей матери, — Асмунд всучил ей топор.       Икота согнулась под весом оружия, но успешно дотащила его до точильного камня и принялась за работу. Парень облокотился об стену, скользя взглядом по пространству. «На меня он уже насмотрелся сегодня», — раздражённо подумала Икота.       Острые стороны лезвия казались изрядно чище из-за частой заточки, нежели остальная часть. Топор всем своим видом говорил, что им часто пользуются по назначению, но редко ухаживают должным образом. В кузнице раздавался характерный звук, ничем и никем не прерываемый до самого конца работы. — Итак, ты действительно сбила дракона? — спросил Асмунд, отрываясь от стены, когда Икота закончила.       Девушка недоумённо уставилась на него, склонив голову. — Ты же всё испытывала свои ловушки, — уточил парень, двинувшись в её сторону. Он был изрядно выше, оттого смотрел на неё сверху вниз. — Откуда ты знаешь? — нервно спросила Икота, попятившись назад. — Вся живность в округе распугивается, стоит тебе появится в лесу, — Асмунд не распознал потребности девушки оказаться от него на большем расстоянии и придвинулся ближе. «Если он не издевался надо мной перед всеми, то сделает это наедине, — Икота нахмурила брови, задумавшись. — Он же не хочет, чтобы об этом узнал вождь, который так его обожает. Ещё и продемонстрировавший всей деревни, что и слушать не желает собственную дочь». — Нет, — сухо ответила она.       Икота, по памяти зная, что скоро отступать будет некуда, выставила перед собой топор. Асмунд с любопытством взглянул на свою вещь и требовательно вырвал из рук девушки, избавляя её от тяжёлой ноши.       А потом он улыбнулся. Но как улыбнулся… Девушка поёжилась, глядя на него. Выражение лица выражало скорей не радость, а предвещание скорого убийства. Видимо, в этом и был его план – отвести Икоту подальше от людских глаз и отрубить ей голову наточенным ею же топором. Девушка сглотнула. Определённо, всё, что она там напридумывала, было неправдой. Но это не отменяло жуткой физиономии парня.       Направившись к выходу, он продолжал рассматривать своё оружие, будто видел его впервые. Махнув головой, парень ясно потребовал следовать за ним. Выйдя из кузницы, они уже не прятались и не бежали. Большинство викингов разошлись по домам. — Спасибо, — поблагодарил Асмунд, когда они остановились у входа в её дом. Проговорил он это будто бы не ей, а своему топору, от которого всё никак не мог оторвать глаз. — Не могу дождаться завтрашнего дня. — Э-э, а сегодня тренироваться ты не сможешь? — попыталась вежливо поинтересоваться Икота. — Я буду. Но завтра ведь первый день тренировки с драконами, — Асмунд снова улыбнулся. Достаточно искренне, что не удивительно для человека, зацикленном в укрепление своей силы. Он перехватил и крепче сжал свой топор. — О, вот как, — Икота понятия не имела о чём он говорит, но виду не подала. Асмунд странно вёл себя сегодня. Вдруг ему ещё и вздумается объяснять. — Тогда увидимся!       Она махнула ему, приготовившись забежать в дом. Ей скорее нужно отправляться на поиски дракона. — Ты ведь заточишь его завтра? Я буду ждать тебя в кузнице утром, — не дожидаясь её согласия, поставил её перед фактом парень.       Девушка только кивнула, перед тем как скрыться в хижине.