Джиджи
Джиджи недовольно разглядывала бостонские улицы. Это был не родной Нью-Йорк и не уже ставший таким привычным Лондон. Это был мокрый весенний Бостон. На дорогах была слякоть, магловские машины разбрызгивали в разные стороны грязные воды луж, а студенты дымили дешевыми сигаретами в положенных местах, от которых толку было немного, ведь ветер разносил дым по всей округе. Вообще Джей нравился Бостон. Здесь было как-то по-домашнему спокойно: не такие оживленные улицы, более адекватные и тихие люди, ритм жизни был умеренный. Но весной вообще мало какие города могут нравиться. Особенно в марте. Солнце только начинает припекать, а по всюду уже лужи и грязь, и как бы власти не старались, от этого не избавиться. Вместе со снегом таят и все праздничные выходные, настроение смешивается с солью, которой осыпают тропинки, а возможность заболеть резко увеличивается. Однако она все равно была здесь. Спустя два года они наконец готовы поставить основательный крест на банде «Грошовые львы». И это дело должно быть показательным не только для остатков банды Пекки, но и для всех остальных. Прибыли от него не намечается, только статус и престиж банды и их, как организаторам и исполнителям. Джей гордилась, что они будут с братом проворачивать что-то подобное. В последние время он вообще изменился. Каз после нового года, точнее после того их короткого разговора на причале, стал более…счастливым, что ли? Джиджи не знала, как описать это его состояние. Он стал более продуктивный, более заинтересованный в делах, а идеи так и сыпались из него, будто спущен был какой-то спусковой механизм. Его глаза блестели, а шальная коварная улыбка чаще мелькала на губах. Джей смотрела на брата и не могла нарадоваться. Он жил, он был счастлив. Причину такого поведения она прекрасно осознавала. Инеж, ловя его пылающие взгляды, краснела и мягко улыбалась. Николай тоже все замечал. Все чаще Джиджи видела, как он понимающе поглядывает на эту парочку. А после переводит взгляд на нее. Она понимала. Но боялась. Страх сковывал ее тело и сжимал в тиски душу. Сам же Николай потихоньку завоевывал ее сердце. Он отлучался в конце января обратно в Россию, потому что в том путешествии в Южную Америку она привезла и образцы той самой юрды, которая оказывается росла на родине Джеспера. На удивление именно стрелок смог подтолкнуть фабрикаторов Николая к верному решению проблемы с паремом. Еще в ноябре, когда они вместе воровали титаний, Джеспер как-то умудрился подсмотреть секретные бумаги русских и, увидев знакомое слово, пустился в рассказы о детстве. Все его обаяние и шарм были конечно же направлены по большей части на Уайлена, но ухватился за эти слова именно Николай. Получив кое-какую дополнительную информацию у кубинца, корсар незамедлительно вернулся обратно в магическую Россию. Джиджи не знала все тонкости их политики и новых разработок, однако была рада помочь с транспортировкой необходимого сырья. Николай помогал ей с капканами для дементоров, а потому она в какой-то степени была ему должна. Да и к тому же потребность в его присутствии становилась с каждым днем все яснее и яснее. Когда он приехал к ней в Нью-Йорк, она поймала себя на том, что глупо улыбается, хватаясь иногда за его руку. Сердце в его присутствии гулко стучалось о ребра, а губы пощипывало от ожидания. Но она не торопилась, она еще ощущала какой-то укол ревности и боли от той истории с принцессой Эри, да и с такой превосходной Зоей. Он понимал, но уже не боялся делать более дерзкие шаги. Каждый вечер они встречались в ее каюте, или кабинете «Барбоса», когда несколько раз возвращались в Лондон, и вместе перебирали бумаги, иногда развлекая друг друга разговорами, или же наоборот наслаждаясь спокойной тишиной. Он притягивал ее к себе в объятия, мягко распуская кудрявые белые волосы и поглаживая плечи и спину. Уходя каждый вечер, он оставлял на ее губах нежный поцелуй, а после просто прикрывал дверь, желая спокойной ночи. Каждый вечер она с каким-то нетерпением ждала, что он останется, но он уходил. Сейчас он, кстати, должен был ждать ее в соседнем кафе. Оставалось лишь гадать, как он замаскировался. Быть Штурмхондом здесь опасно, как собственно и Николаем Ланцовым. Он вообще видимо не ищет скрытности в своих обликах, потому что и тот и другой его образы хорошо известны всему магическому миру. Это дело они собираются провернуть в мире маглов, но это не значит, что и маги им не заинтересуются. Джиджи брякнула колокольчиком кафе, открывая дверь и заходя внутрь. Обычная кофейня, каких по всей Америке пруд пруди. Николай сидел в дальнем углу, как и было оговорено, попивая экспрессо и листая вчерашнюю газету. Джей поправила распущенные выпрямленные волосы и подошла к столику. Он был в зеленом свитере и джинсах, рыжие волосы были зачесаны назад, как обычно это делал Каз, а глаза искрились зеленью. «Ленивая жопа! Всего лишь изменил облик Штурмхонда!» — возмущенно думала девушка. Ее внутренний гнев нельзя было заметить на кокетливом лице, которое она обращала парню. Тот расплылся в широкой улыбке, оценивающе скользя по ее фигуре. Обтягивающие джинсы и кофточка-топ — такой он видел ее лишь однажды. — У вас не занято? — расплылась она в флиртующей улыбке, хлопая накрашенными ресницами, получив кивок парня, она отодвинула стул, садясь. — Чего застыл? — тише шикнула она на него. — Ты прекрасна, — выдохнул он, а придвинувшись ее ближе, горячо прошептал ей на ушко: — Ты не против, если и я тоже войду в роль? — Н-нет, — заикаясь, ответила Джей. — Узнал что-нибудь? — Официант, — позвал он зачем-то проходящего мимо парня в белом фартуке, — принесите прекрасной нимфе латте с соленой карамелью… Официант спешно записал заказ в своей блокнот и удалился. Николай же повернулся обратно к девушке и снова широко улыбнулся. Джиджи почувствовала подвох. «Роль» Николая видимо заключалась не в милой беседе двух незнакомцев, как они предполагали изначально, а в откровенном флирте и пошлых взглядах. — Ну, что, детка? Какие планы на этот вечер? Низ живота непроизвольно скрутило, а сердце забилось в груди. Такой Николай ее…будоражил. От него исходила волнами невероятная энергия и сила, что Джей неопределенно тряхнула головой, будто отгоняя ненужные мысли. Однако она постаралась мило ему улыбнуться и кокетливо ответить: — Я не местная, знаете ли… Хотела посмотреть на достопримечательности и заблудилась, — состроила она, как ей казалось, невинное личико. Зеленые глаза Николая расширились, а руки сжали кружку, его реакция отчего-то стала такой очевидной, что она почувствовала, как горят собственные щеки. — Не посоветуете что-нибудь? — За углом… Кхм, — прочистил он горло, потому что голос его, кажется, стал на несколько октав ниже. — За углом есть прелестный музей… — Музей? — фальшиво заинтересовалась она, придвигаясь ближе. — Музей Изабеллы Стюарт Гарднер, — ответил Николай. — Хотя есть и более интересные места, — добавил он, завидев приближающегося официанта. — Могу предложить прогулку по парку… — Прекрасная идея, — улыбнулась она, забирая свой кофе. Как-то она не рассчитала, что подобный маскарад с Николаем может обернуться таким количеством…неправильных мыслей и подавленных желаний. Они перекинулись парой фраз, почти больше не притрагиваясь к кофе. Бодрости в теле и так хватало… Молчаливо решив наконец покинуть это злополучное кафе, они, оставив деньги за заказ, прошли к выходу. Николай подал свой локоть, а она вцепилась в него, как в спасательный круг. — Ты сногсшибательно выглядишь, — прошептал он, наклонившись к ней ближе. — Надеюсь, ты понимаешь, какую реакцию вызываешь в моем теле? Она напряженно сглотнула. «Нужно взять себя в руки!» Какого черта ее сердце так быстро бьется, а ноги подгибаются? Почему он продолжает играть эту «роль»? Почему задает такие вопросы? — Может к гиппогрифу все это? — предложил он. Джиджи замерла. Мозг искал выход из этой ситуации, сердце готово было пуститься в пляс, а тело подрагивало от каждого движения. Она отрицательно покачала головой, буркнув что-то вроде: «сначала дело», и потянула его в сторону парка. Николай замолчал, но она чувствовала его взгляд. Что означало ее «сначала»? Зачем она это сказала? Что ей делать? — Выбранные Казом картины висят в трех залах, — перешел на деловой тон Николай, как только они уселись на лавочку в парке, и он сумел кинуть незаметное заглушающее. — В каждом зале стоят датчики движения, запись с которых идет в охранную будку, туда же поступают записи с видеокамер. Днем я успел увидеть в зале только двух охранников, еще один должен сидеть в будке, сколько их ночью — неизвестно… Он положил руку на ее коленку, поглаживая сквозь ткань большим пальцем. Джиджи глубоко вздохнула, пытаясь сосредоточиться на деле. — Сколько было посетителей? — Больше обычного, — пожал он плечами. — Сегодня же вроде какой-то праздник? — День Святого Патрика, — кивнула она. — Что-нибудь еще? — Охранники переговаривались между собой про кого-то другого охранника, который то ли пьет, то ли курит, то ли все вместе… Точнее не могу сказать… — Ты мог сказать это и в кафе, — заметила Джиджи, поворачиваясь к нему и кладя свою руку поверх его. Почему-то было больно вот так вот отказывать ему. Она понимала, что это все какие-то психологические барьеры, какие-то страхи и травмы, это ее проблемы, только вот страдал из-за них почему-то другой неповинный в этом человек, который нравился Джиджи, который был верен и надежен, которого она любила. Почему все так сложно? Почему эти все реакции начали возникать, когда она только-только приняла эти чувства, только смогла смириться и принять собственную слабость в лице Николая? — Нужно было проветрить мозги, — отмахнулся он. — Рядом с тобой в таком виде сложно что-либо соображать, кроме твоей кожи, твоих губ, или запаха… — Николай… я… — Не готова, — ответил он за нее, — я знаю… — он тяжело выдохнул, отводя взгляд. — Просто иногда мне хочется, чтобы ты знала, что я… ну знаешь, я не знаю, зачем это, но это… меня возбуждает еще больше, ну и вообще в этот момент я… туго соображаю… И когда ты знаешь, что я тебя невероятно хочу, когда я вижу все это… всю тебя… Джиджи совершенно запуталась в его речи, но поняла прекрасно, что возбуждает его, и что сегодняшний наряд возможно всколыхнул в нем что-то, что заставляет его не думать головой. И совершать дерзкие шаги. Например, ни с того ни с сего почти что накинуться на нее со страстными поцелуями прямо в центральном парке Бостона. Джей опешила, в первые секунды вообще не понимая, что губы, руки, тело Николая делают так близко к ней. Он мягко оглаживал ее ноги, поднимая руку выше, языком же штурмуя ее рот. Секундного замешательства хватило, чтобы Николай смог воплотить в жизнь то, о чем мечтал. О чем мечтала и она. Он придвинул ее за талию второй рукой, поднимаясь по спине и запутываясь в волосах, касаясь шеи и воротника кофты, он сумел задеть быстро поднимающуюся от сбитого дыхания грудь и довольно прорычать от удовольствия в поцелуй. Мысли в ее голове утекали, а руки, трясясь, хватались за его одежду. — Кхм-кхм, — прокашлялся кто-то рядом. — Постыдились бы хоть! Джиджи замерла, как и Николай. Распахнув глаза, девушка незамедлительно отодвинулась от парня, который все еще продолжал буравить ее своими измененными глазами. Рядом со скамейкой стояла какая-то старушка и недовольно покачивала головой. — П-простите, — выдавила из себя Джиджи, подскакивая со скамьи. Бросив короткий взгляд Николаю, она красная, как огненная саламандра, поспешила к выходу из парка. Сердце бешено стучало в грудной клетке, желая вырваться на свободу. Ноги заплетались, а из глаз так и норовили политься слезы. «Что со мной не так?» — не понимала она. — Стой! Подожди! — пытался догнать ее Николай. — Прошу тебя! Она успела заскочить в проулок, когда он схватил ее за руку и прижал к себе. — Прости, прости, я…я не сдержался… Мне все сложнее, когда ты…когда я… Агх! — он зло ударил кулаком об стену дома. — Это моя вина, — отстранилась Джиджи. — Мне не следовало надевать это… — она указала на свой наряд. — И… это мои проблемы мешают…нам… Николай поднял ее голову за подбородок. — Я не знаю, что мне для тебя сделать… — Это мои проблемы, — повторила Джей. — И я… я постараюсь… Я не знаю, я… — Не волнуйся, — остановил ее парень. — Я буду ждать…столько, сколько нужно… «Почему он не может просто меня оставить? Почему все терпит? Почему ждет?» Джиджи выдохнула, ныряя в его объятия, чтобы стереть слезы об его одежду. В голове роились сотни мыслей, и она чувствовала вину и боль. Она неправильная, дефектная, сломанная. Николай не должен быть рядом с такой, как она. — Ты невероятная, — выдохнул он, ей в макушку. — Сводишь меня с ума своим существованием, — хохотнул он. — Почему? — не понимала она. — Почему? — Сердцу не прикажешь, — Николай провел рукой по ее волосам, которые уже теряли свою прямую форму. — Твой запах, твой вид, твой голос, волосы, глаза… Я люблю тебя всю… Джиджи на миг задержала дыхание. Открыла широко глаза, поднимая их вверх. Он улыбался, слегка смущенно, но открыто и так щемяще нежно, что она открыла и закрыла глаза, сама не понимая зачем. Он хохотнул на это, собираясь уже что-то сказать, но она перебила: — Я…ну, такая я? — Если выбирать между всеми тобой, то мне больше нравится та, которая на корабле, дерзкая, свободная и открытая миру… — А мне больше нравился тот Николай с картин в военной форме и орденами… И тот, что в расстегнутой рубахе обнимает меня на койке в каюте… — Нравится? — довольно переспросил он. — Можно сказать, что я влюблена… — Влюблена? — Люблю… — совсем тихо прошептала Джиджи. Николай замолчал, а девушка не желала больше поднимать глаз. Она все еще прижималась к нему в каком-то переулке, забыв про дело, которое должно стать ограблением века. Но пора было возвращаться в реальность. — Нам нужно сообщить брату о том, что ты обнаружил, — отстранилась она, принимая привычный серьезный вид, отчего Николай обреченно вздохнул. — Джес должен был достать костюмы, с машиной Каз сам разберётся, а там лишь останется помочь им в деле и замести следы. Она снова включилась в работу. Мозг уже не обращал внимание на скачущие гормоны или руки Николая, что иногда задевали ее кожу живота, поднимая кофту. Теперь все ее внимание было отдано скорому ограблению. Которое они благополучно ухватили прямо из-под носа остатков Грошевых львов. Дружки Пекки все еще надеялись выйти из тени, а потому собирались взяться за одно очень громкое ограбление. Конечно же заказчиком был не последний человек, один зарубежный коллекционер, который страстно желал именно одну картину себе в коллекцию, чего Джей никогда не понимала. Трофеи и коллекции для нее были лишь уликами, которые могли к ней привести, или же странным фетишом, с помощью которого ею можно управлять. Заказ был лишь на одну картину, но Каз любил действовать эффектно, любил показывать всем вокруг свой статус и возможности. Поэтому число один с легкой загребущей руки брата превратилось в тринадцать, дьявольское число для маглов. Джей поддерживала его стремления, оставить след в жизни и истории было хорошо, даже пусть если то, что этот след оставила именно она никто не узнает. Но она и некоторые приближенные будут знать и гордиться этим.***
Вечером того же дня они с Николаем, который видимо теперь пожизненно будет ее напарником, потому что везде ходит хвостиком за ней, иногда даже откровенно пялясь на то место, откуда и должен расти хвостик, стояли на крыше дома напротив входа в музей Изабеллы Стюарт Гарднер. Возле входа стояла украденная Казом машина, заколдовывать в полицейскую они не стали, только слегка изменили внешность Каза и Джеспера, которые и будут полицейскими. С другого конца улицы послышался шумный голос небольшой группы подвыпивших студентов. Они шли и над чем-то смеялись. «Всегда что-то идет не по плану» — вздохнула Джей. Николай рядом тоже напрягся. Компания же вроде уже прошла машину, но заинтересованно подошли ближе. — Черт! — выругалась она. — Можешь кинуть на них легкое отвлекающее? — Каким образом? — удивился Николай. — Легкое Легилименс и к нему небольшое изменение желаний, почти что Империо, но мягче… — Откуда… — Не переживай, секреты вашей русской школы магии от меня далеко не уйдут, — отмахнулась она. — Может поторопишься? Николай недовольно вздохнул, доставая палочку и наводя ее на компанию молодых людей. Он действовал аккуратно и сосредоточено, отчего меж бровей пролегла небольшая морщинка. Он опять был в своем привычном обличии, что несказанно радовало Джиджи, к такому ему она уже привыкла. — Каз знает? — спросил он после, когда дело было сделано и группка студентов отходила от машины подальше, не желая иметь проблемы с правоохранительными органами, впрочем, Джей не пожелала бы им иметь дело и с ее братцем. — Он и догадался, — пожала она плечами, наблюдая, как Каз выходит из магловского драндулета в полицейской форме и направляется к входу в музей. — Еще конечно же помогла Нина… — Как она? — Более невыносима, чем обычно, — хмыкнула Джей, следя за телодвижениями брата на входе и его неслышимом разговором с охранником. — Зато Матиас выглядит счастливым. Как мне кажется, его лепет про то, что он не планировал — брехня. — Такое решение должно быть выбором двоих, — кивнул Николай. — Но надеюсь она счастлива… — Токсикоз, опухшие ноги, всплески эмоций, неординарные желания, чужие пинки и огромная ответственность за другую жизнь, а после годы пеленок, рева, зубок, коликов, взлетов и падений, разбитые надежды, неудачная любовь, жестокие сверстники, неутолимое желание защитить и оберегать, сталкиваемое с полным отрицанием такой заботы… О да, Нина просто в восторге… — А еще это первые шаги и слова, новая жизнь, маленькая копия тебя и человека, которого ты любишь… — Это если все будет хорошо. — А что может быть плохо? — удивился он. Девушка удивленно на него посмотрела, поднимая бровь, как бы намекая на всю сложившуюся ситуацию. Она — сквиб с шрамами и собачьим детством, и правда, что же может пойти не так? — Но это не значит, что у всех так, — попытался оправдаться Николай, поднимая руки. — Думаешь Нина и Матиас не сделают для своего ребенка все самое лучшее? — А нужно ли это ему? — Это дети, им всегда нужно самое лучшее… — Это дети, им всего лишь нужна любовь их родителей, а в этом я не сомневаюсь, главное, чтобы они не перестарались… — Эм, ну а ты… — Ты уверен, что хочешь поговорить об этом сейчас? — перевела Джиджи обратно взгляд на предстоящее ограбление. В дверях музея уже пропал Джеспер. Они должны подать знак, когда разберутся с охраной. Тринадцать картин сами себя не вынесут из здания, как и следы сами себя не заметут, а им надо стереть записи с камер и датчиков, поколдовать над следами ног и удостовериться, что не осталось ни одного отпечатка или волоса, современные магловские приборы позволяют находить преступником по ДНК, что не может не восхищать в умении маглов выходить из ситуаций, но и не может не огорчать обычных преступников. — Хорошо, — кивнул Николай. «Конечно, хорошо. Иначе что бы ты хотел услышать? Что я не вижу в себе потенциал хорошей матери? Что предполагаю, что быстрее умру в ближайшей перестрелке или магической войне, чем в постели, окруженная детьми и внуками?». Однако она не спешила это ему сообщать, зная Николая он конечно же попытается ее переубедить, возможно также предложит «не планировать заранее», а возможно кого-то усыновить или удочерить. Впрочем, Джиджи не хотела забивать этим себе голову, а еще больше конечно же не хотела терзать собственное сердце, которое, наверное, хотело ощутить материнскую любовь к собственному ребенку, как в глубине души мечтала и сама Джей. Только все мечты рушились о реальность. Надвигается то, что может навсегда перечеркнуть ее планы и надежды, она это знала, она это чувствовала… Но пока что они спускались с крыши к брату в музей, чтобы помочь в деле. Ближайшие месяцы ожидаются более продуктивными, чем раньше. В планах Джей была небольшая поездка в Румынский заповедник к Чарли, что немного не нравилось Николаю. Ланцов смог найти общий язык с близнецами Уизли, даже с этим обжорой Роном, но к Чарли у него было особое предвзятое отношение. Николай с самой первой их встречи воспринимал рыжего как соперника, что конечно же пытался опровергнуть сам Уизли, однако хоть парень и делал вид, что все понял и простил, но все поездки в Румынию воспринимал категорично. Из когтей драконов, которые им по «доброте душевной» поставляет Уизли, делается прекрасный порошок, который считается редким товаром на рынке. Джей также рассчитывает, что удастся заполучить и скорлупу дракона. Сами яйца она никогда не любила перевозить и тем более продавать, чуть нагреешь и считай, что торговлю можно прекращать, потому что свежевылупившийся дракончик спалит все, что увидит. Да и Чарли не поощряет такое использование яиц, все-таки он драконолог и в его обязанности входит защита вымирающего вида земноводных. Далее по плану было провернуть пару дел в Ирландии. К их компании, поставляющей алкоголь в бары, прикопалась местная служба надзора по наводке либо конкурентов, либо местных банд. В любом случае нужно было проверить производство, отрегулировать поставки и разобраться с местными рэкетирами, которые позарились на чужой кусок пирога. Также в июне намечался большой благотворительный вечер в магловском Лондоне, что всегда означало наплыв богатенький туристов и сбор всех толстых кошельков в одном месте, они с Казом уже подумывали о небольшом привлечении инвестиций в перспективный проект по добыче нефти на Северном полюсе… Предприниматель, который уже давно зарекомендовал себя в подобных делах, а именно мистер Ритвельд прорекламирует их проект, которого и нет вовсе. В последнее время все помешаны на этом черном золоте, что купиться на что-то подобное с их стороны будет логичным ходом. К тому же, если надвигающаяся угроза в лице Волан-да-Морта им не помешает, то летом планировалось расширение бара и небольшая его перестройка. Джей нашла куда убрать дверь в служебное помещение, но при этом оставить бармену возможность пользоваться складом, не отходя от кассы. Для него они построят собственную полку с алкоголем, поставят под барную стойку необходимые полки для более популярных напитков, а также проведут краны для пива нескольких видов. Служебную же дверь Джиджи планирует перенести в сторону туалета, она будет ровно напротив, и никто не заметит ее в тени, к тому же пора сделать ее магической, чтобы никто ненароком из маглов и магов случайно не зашел внутрь. Необходимую картину для заказчика после сегодняшнего ограбления они доставят, а все остальное придётся провозить контрабандой. А это либо магловские железные птицы, которые никогда не нравились Джиджи, зато так восхищают Николая, либо корабль, что намного ближе по духу и ее собственной безопасности, чем ненадежное железо в небе. Николай пытался ей объяснить, что это безопасно, что это в какой-то степени весело и интересно. В какой это именно степени Джей не понимала, а в планах полетов она больше доверяла самому парню и его летающим суднам, когда Николай был у штурвала, ей не надо было ни о чем переживать. Что делать с остальными двенадцатью картинами Джиджи мало понимала. Хранить их в баре или на корабле было верхом глупости. Они конечно же маги, но маги, которые постоянно попадают под подозрения полиции и мракоборцев, если на них выпишут ордер, то и картины найдут, поэтому Джей не хранила трофеи. Хотя сейчас она знала, куда можно спрятать эти произведения искусства. Туда, где черт ногу сломит что-то искать. Чердак дома на площади Гриммо был тем еще лабиринтом Минотавра. В любом случае ее ожидают достаточно продуктивные ближайшие полгода. После некоего затишья они наконец занялись с братом тем, что им нравиться больше всего — обманом окружающих. Николай, который порывался остаться с ней чуть ли не до конца жизни рядом, не разделял их веселья и общего приподнятого настроения, хоть и не мешал, а тихонько наблюдал, как они с Казом играют в гляделки, предугадывая мысли другого. Они так раньше забавлялись во время засад. Шахматы в уме и без слов. Это было их определяющей чертой. Чертой Бреккеров, и она не хотела ее терять ни при каких обстоятельствах.