Одуванчики цвета электрик

Полина, Нью-Васюки, в это же самое время Каюта встретила ее непривычной тишиной и пустотой. Никто не уселся на плечо, не заклекотал с требованием чесать-хвалить-кормить. Не зарылся зубастым клювом в волосы, не прижался головой к уху. Даже не сбросил ей на голову тапочек — чтобы неповадно было так надолго оставлять Басечку одного. Как он там, в зоопарке? Не то чтобы Полина волновалась, что его будут неправильно содержать и кормить чем-то вредным. Для шипокрылов вредного не бывает, действительно удивительные создания: их метаболизм позволяет употреблять в пищу практически любую органику. Почти как у киборгов. Может быть даже наоборот: в химерную ДНК киборгов добавили кое-что от шипокрылов. А почему бы нет? Та же всеядность, тот же мгновенный переход в боевой режим… Ох, как же Басечка не хотел оставаться в зоопарке! Орал, шипел, цеплялся за Полину — в точности как маленький ребенок цепляется за маму, не желая оставаться в детском саду. Его было ужасно жалко. Так жалко, что Полина расплакалась. Но остаться в зоопарке вместе с Басечкой отказалась. Ей предлагали. Очень даже настойчиво предлагали, причем условия — просто фантастические! Сразу научным сотрудником, безо всяких «младших» и тем более лаборанток. И как только она защитит кандидатку, так сразу обещали дать старшего. Плюс отличная зарплата. Плюс жилье. Плюс неограниченные возможности для научной работы. И — «ваши статьи прекрасны, мисс Родионова, мы будем счастливы, если вы напишете что-то для нашего ежегодного издания»! Ей даже подумалось, а не сговорились ли они с пиррянами? Ну вроде как на Пирре ее звали примерно на тех же роскошных условиях, разве что тут не обещали преференций для Ланса, тут за киборгами не признают ни разума, ни гражданских прав. Которые Котику по большому счету пока и не нужны, маленький он еще. Хоть и воображает себя непонятно кем, и норовит проводить Полину прямо до койки. Настырный, упрямый Котик. Только не тот. И Майкл был не тот. Странно, но вместо того чтобы пожалеть о несостоявшемся свидании, Полина ощутила облегчение. Просто оттого, что вернулась домой. И оттого, что Тед с Дэном — по-прежнему самые лучшие на свете, и совсем скоро она снова их увидит. Они вернутся из своей «Подворотни», завалятся на розовый диванчик, а Полина уютно устроится между ними, будет грызть шоколадку — мальчики всегда приносят ей шоколадки, это традиция! — и слушать Теда. Тед обязательно расскажет, что там было, в этой «Подворотне», кого из знакомых они с Дэнькой встретили, и что делается нынче в АэроКосмоУнивере, который до сих пор помнит своего великолепного студента Гризли Лендера, и в лицах покажет, как на него, легенду, смотрели нынешние первокурсники. А Дэн будет понимающе улыбаться, не мешая Теду наслаждаться славой и восторгами. Ее, Полины, восторгами. И совершенно неважно, что половину Тед наврет, половину придумает, а еще половину позаимствует из фольклора, студенческого или космофлотского. Важно то, что он будет рассказывать это для нее. Для своей лучшей и единственной подруги Полины. И сто раз повторит: как жаль, что тебя с нами не было! Вот в следующий раз обязательно пойдем вместе! От этого «вместе», и от ощущения двух надежных мужчин рядом ей будет так тепло и хорошо, что… Полина вздрогнула. И помотала головой, вытрясая из нее желание как можно быстрее рассказать Теду и Дэну байку: про работорговца-неудачника, про дурного котика Ланса, и закончить обнимашками с самыми лучшими, самыми любимыми парнями... Которым она на самом деле больше не нужна. Потому что сегодня они завалятся не на розовый диванчик в пультогостиной, а на койку Теда. Или Дэна. В любом случае, они сделают это вдвоем. И дверь закроют. А она… Она — дура мечтательная. Все изменилось. И если она не хочет всю оставшуюся жизнь провести в бесплодных мечтах, ей тоже нужно срочно, немедленно что-то делать. Что-то менять. Кардинально. Пока она от одиночества не позволила Лансу проводить себя до койки и принять его самопожертвенное предложение. Полина поежилась от открывающейся перспективы. Нахмурилась. Резко поднялась с койки, на которой успела устроиться для более комфортного мечтания. Состроила себе в зеркале суровую и решительную физиономию а-ля космодесант. И вышла из каюты. Все. Пора объявить капитану о своем решении. Место и время — идеальны.