20 сентября, 2016 г.
Лицо директора нечитаемо. Сколько ни пытается Годжо разглядеть в нём тот страх, который он слышал в нотках утреннего разговора, всё остается надежно скрыто за фасадом непоколебимости. Масамичи всегда сохраняет холодность, в любой ситуации, даже если дела очень и очень плохи. В отличие от него, Каяо нервно дергает ногой под креслом, не скрывая своего нетерпения и злости оттого, что её разбудили в такую рань. Первое, что она спросила по пробуждении: «Случилось нападение?». Годжо ответил нет. Тогда спросила, ранен ли кто или умирает и, получив вновь отрицательный ответ, начала капризно ругаться, собираясь. По её мнению, остальное может подождать, когда у них начнется рабочий день, и Сатору вполне согласен с этим. Безусловно, вчера он не придал новости значения, ведь люди умирают каждый день. Кому-то везет уйти седым и счастливым, а кому-то — с перерезанным горлом. Что тут поделать? В какой-то степени он даже испытал странное и неприличное удовлетворение от смерти этого человека. Годжо считает старейшин занозами, старыми и гниющими, но на которых, к сожалению, держится их мир. Одной из них стало меньше, что безусловно радует. Однако в магическом мире мало кто умирает просто так, и, конечно же, это сразу вызывает кучу опасений. — Мне сообщили вчера лишь то, что старейшина умер. Без каких-либо уточнений, — руки мужчины сложены в замок на столе, глаза скрыты за тёмными очками. Слова даются трудно, будто это прощальная речь перед казнью. — Сегодня же рано утром мне позвонили и сказали, что это убийство. Секретарь обнаружил тело Кэйташи с проломленной головой, Сёко занимается осмотром тела. «Для чего Яга нагоняет такой мрак по пустяку?» — Каяо прячет руки в длинных рукавах кофты, не понимая, что в этой информации такого, что их подняли ни свет ни заря. Обстоятельства смерти старика не должны иметь такой срочности, чтобы жертвовать ради этого лишними часами сна. Так, по крайней мере, считает она. — Не повезло ему, — хмыкает девушка. Масамичи резко поворачивает голову в её сторону. Хоть очки и скрывают взгляд мужчины, Каяо чувствует его убийственную силу. Будто сапогом прижимают к земле, ломая горло. Испытывая такую неловкость, будто ляпнула это родственникам старикашки, девушка стыдливо опускает глаза в пол. — Это, конечно, печально, но к чему такая спешка? — спрашивает хрипло она, сгорбившись сильнее. Директор долго молчит, и тогда вместо него стальным голосом отвечает Годжо: — Мы потенциальные подозреваемые. Сатору казалось, что мужчина о них лучшего мнения, несмотря на их безобидные выходки в повседневности. Куросава резко оглядывается на парня, который хоть и чувствует на себе внимательный взор, но продолжает смотреть на директора. Несмотря на то, что поверх глаз натянута белоснежная маска, Каяо давно выучилась безошибочно определять, куда направлен его взгляд. Раз Яга молчит, значит Годжо предположил верно. Его безмолвие иглой колет сердце, вызывая обиду. Куросава тоже смотрит в упор на директора. — Серьёзно? — Вы враждебно настроены ко всем старейшинам и никогда не скрывали это. Логично предположить, что вы могли бы это сделать, поэтому я и попросил вас прийти, — поясняет старший, немного расслабившись в кресле. Он собирается продолжить, как Годжо перебивает: — Хотите допросить раньше следователей. — В утвердительном тоне. — Не нужно так остро реагировать. — На это замечание у Сатору вырывается нервный смех. — Я лишь хочу знать, как вам помочь. — Помочь?! — тут вмешивается уже Каяо, и мужчина раздраженно вздыхает. — Значит, считаете нас виновными? Терпение кончается. Масамичи так рассержен, что в гневе ударяет кулаком по столу. Тот подпрыгивает, заставляя Каяо дёрнуться от неожиданности. Директор на взводе от потенциальной возможности ареста не просто двух его преподавателей, но воспитанников, которых он знает со времен, когда они были сумасшедшими подростками с неустойчивым гормональным фоном (хотя с тех пор мало что изменилось), а те ещё смеют перебивать его, набрасываясь с едкими замечаниями. — Хватит, — говорит он мрачным, чересчур напускным тоном. — Я хочу лишь удостовериться, что мне не нужно ждать неприятностей для колледжа. Сатору был на миссии в районе Уэно, а что насчёт тебя? Каяо загибает пальцы один за другим, гадая, может ли это быть глупым розыгрышем. Учитывая то, с каким ожиданием директор буравит её взглядом, этим и близко не пахнет. — Была у себя в комнате. — Кто-то или что-то может это подтвердить? — Походит всё же на допрос, — вступается Годжо, словно адвокат. Его воротит от того, что старший вообще мог предположить о возможность их причастности к убийству. — У тебя есть билеты с поезда, а у неё? — невозмутимо гнет свою линию Яга. — Я была весь день дома, смотрела телик, спала, — Каяо стискивает края кофты, потупляя взгляд. — Никуда не выходила. Сатору не нравится к чему всё клонится. — На камерах будет видно, что она была в общежитии. Масамичи тяжело вздыхает, потирая переносицу. — Камеры на входе не работали с пятницы, об этом известно только мне. Совершенно некстати приходится факт того, что на территории магического колледжа используется закрытая сеть, скрывающая любые запросы пользователей сети, в том числе и звонки, в целях конфиденциальности информации. Почти как завеса, ограждающая колледж от внешнего мира, но при этом они используют свою вышку, которая позволяет пользоваться интернетом и полностью сохраняет засекреченными всех, кто находится внутри. Шифрование не позволяет отследить местоположение, прослушать или записать звонки, а значит, подтвердить, что Каяо была в тот день в колледже, не получится. — Паршиво, — угрюмо подытоживает мужчина. — Как бы то ни было, у них нет доказательств нашей причастности, — Годжо хлопает ладонями по ручкам кресла и поднимается. — И до тех пор, пока их не предоставят, даже не смейте спрашивать о таком. — Я имею право знать, где находились мои подчиненные. А ну стой! Вслед за ним поднимается Куросава, чувствуя дикий дискомфорт от происходящего. Явно не такого она ожидала, идя сюда. — У нас урок, — преспокойно произносит Сатору, ожидая девушку на пороге. Яга окликает их по имени, но ответом ему — захлопывающаяся дверь. Пока они бредут по коридору, он ничего не говорит, но из без того понятно — крайне раздражен. Прямая спина и широкие плечи напряжены, а голова поднята так надменно и высоко, что кажется, будто он намного выше ростом, чем есть на самом деле. «Даже будучи мертвым, старейшина умудрился вывести Сатору из себя, — Каяо припоминает все те разы, когда над Годжо стреляло статическим электричеством после очередной встречи с советом. — Хотя Масамичи тоже хорош». — И что теперь? — спрашивает она, еле поспевая за его быстрым шагом. Заведённый, он даже не замечает, как почти бежит. — Наведаюсь к Сёко, расспрошу об экспертизе. — Но разве это не будет выглядеть подозрительным? После этой фразы Сатору резко тормозит и оборачивается к ней. — Если только мы и правда виновны, в ином случае имеем полное право знать, — выплёвывает он ядовито. Сатору редко позволяет себе разговаривать с ней в таком тоне, поэтому девушка гримасничает, складывая руки на груди. Годжо тяжело вздыхает, не зная, как объясниться. Его задело то, что Масамичи устроил истерику раньше времени, да еще и стал допытывать Каяо. Посягательство на его честь, на честь близкого ему человека, заставило опалиться и нагрубить. Вот только под руку попал этот самый близкий человек. — Прости, Яо-Яо, — искренне произносит, он, виновато потирая шею. — Нет, ты прав, — она отводит взгляд в приоткрытое окно. Облачно, но дождя нет. — Разузнай всё и позвони мне. Губы сомкнулись в одну линию, серые глаза смотрят в одну точку. «Дуется», — замечает он. Еще бы, на её невыспавшуюся голову вылили беспочвенные обвинения, а тут он дерзит. Сатору тянется к Каяо и целует внезапно, легко и чувственно, заглаживая вину. Этот способ извинений ей нравится гораздо больше, чем слова. Она с опаской оглядывается по сторонам, проверяя, нет ли свидетелей их поцелую. Единственный, кто гуляет по коридору, — сквозняк. — Всё будет хорошо, даже не переживай, — мурлычет парень, поправляя повязку на глазах. — Я пойду? — он проводит большим пальцем по её щеке и, увидев в ответ слабую девичью улыбку, убеждается, что Куросава в порядке.***
День смерти старейшины. 18 сентября, 2016 г. 19:07
Девушка трёт лицо, очерчивает веки, которые высохли от долгой работы за ноутбуком. Коротко глянув на часы, Каяо понимает, что пропустила обед, уйдя с головой в просторы интернета. Но обидно, что всё напрасно: никакой толком информации не нашла, а только ещё больше запуталась. «Было наивно полагать, что всех подростков можно найти в соцсетях», — откусывая шоколадный батончик, который завалился за папками, она кликает по сайту с фотографиями, обещая себе, что это последняя ссылка на сегодня. Годжо уже должен прибыть на место и отзвониться ей, но телефон почему-то до сих пор молчит. Должно быть, опять мотается по магазинам, ищет какие-то сувениры и сладости, которыми будет хвастаться в камеру и, разумеется, привезет потом и для нее. Пусть он и ругает её за расточительность, но сам недалеко ушел, прикупая безделушки, потому что хочет и может. Потому что некоторые из них напоминают ему о ней в поездках. Скучающе подпирая голову рукой, она листает сайт. Просто фотографии с улочками Токио, сделанные даже не на профессиональную камеру. Кто-то залил их на любительский сайт под ником «Ладон». Мало ли тех, кто анонимно выкладывает безобидные фотографии с местами города? Дай волю Сатору, он обойдет их все, имея в своем телефоне тысячи таких фотографий. Половина сайтов кишит ими, но и что с того? Каяо уже хочет закрыть вкладку, но внимание привлекает один снимок. Обычный рабочий офис, серый и никчёмный, как и большинство дешёвых контор. В сознании резко сплывает воспоминание.Запах гари, клубы дыма, взмывающие в небо, и огромный танец пожара.
Она резко выпрямляется, пододвигая ноутбук ближе. Переходит в профиль автора и быстро просматривает свежие фотографии. Последнее фото сделано пару часов назад. Эти горы, мост и озеро ей знакомы. Более чем. «Дорога в Окутаму» — проносится в мыслях Каяо. Захлопывая крышку ноутбука, она поднимается на ноги и, набрасывая на себя куртку, уносится прочь, оставляя телефон забытым на столе.***
20 сентября, 2016 г.
— Добрый день, — приветствует Каяо студентов, показываясь на пороге класса. Разговор тут же затухает, стоит ребятам обернуться к преподавателю. Они усаживаются по местам за парты, скучающе ожидая распоряжений. — Здравствуйте, — единственный отзывается Юта, в то время как остальные молчат, погруженные в раздумья. Ни Куросава, ни Годжо не придерживаются официоза с учащимися, в отличие от Мисамичи или Ацуя. Возможно, что тех студенты уважают больше ввиду сосредоточенного и ответственного отношения к работе. Они же с Сатору сами иногда походят больше на учащихся, чем подопечные, опуская шутки и балуясь на уроках. Но если парень раздражает их своей энергичностью и назойливостью, то Каяо предпочитает ехидство и остроты. Маки протирает очки, не озабоченная появлением старшей. Тогэ еле заметно осоловело кивает, скрывая зевок за воротом кофты. Панда повторяет за ним, заспанно почёсывая нос. — Какие-то вы вялые, — Каяо не проходит в кабинет, подпирая плечом дверной косяк. — Порадуйте меня, сказав, что вы не тухли все выходные, сидя в четырёх стенах. — Мы допоздна играли в приставку, — как-то уж очень быстро отвечает Юта, тут же потупляя взгляд в парту. Каяо внимательно оглядывает каждого из них, и всё, что она испытывает, это глубокое разочарование. Конечно, она понимает, что деньки у них насыщенные за счёт дополнительных миссий, но разве это повод просиживать все выходные дома? Иногда, даже если ты устал, выбраться в беззаботную толпу в центре приятно. Это напоминает им, что они тоже люди, смертные, хоть и с некоторыми способностями. — Что ж, тогда идем на улицу. Девушка уже разворачивается на носках, как слышит возмущённый голос Маки: — В такой холод? — Там ведь сыро, — дополняет Оккоцу, жалобно смотря на преподавателя. — Лосось, — Инумаки пробивает дрожью от одной мысли выйти наружу. — Прекращайте, — девушка машет рукой, призывая идти за ней. — Это будет вам закалкой, вперёд. Она уходит, слыша позади дружный тяжёлый вздох негодования и шорканье обуви. Каяо предпочла бы и сама посидеть в кабинете, рассказывая лекцию или обучая новой методике, чтобы восстановить силы после боя. Однако испытанный стресс утром не позволяет ей отсидеться. Нужно вылить в тренировку накопленные волнения. Она знакома с Ягой почти десять лет, поэтому прекрасно знает, когда он переживает попусту, а когда — по делу. То, как он нервно ударил по столу, — доказательство, что всё обстоит куда серьёзнее, чем она предполагает. В обычные дни, как бы сильно он ни бесился на них с Годжо, просто начинал бурчать и прогонять их. Они ему намного ближе, чем просто рабочие или бывшие студенты. Без повода он никогда с ними себя так не вёл, что вызывает ещё больше вопросов. Он уверен в них, как ни в ком другом, так почему позволил подумать о том, что они могут быть замешены в чём-то подобным? Почему не сказал как есть? «Никаких деталей неизвестно, так с чего бы сейчас заботится о том, чтобы оправдаться, да еще и в том, к чему непричастны? Быть может, директору известно больше, чем он говорит?». — На стадионе полно луж, — зябко потирает руки Зенин, равняясь с Каяо. Девушка натягивает улыбку, возвращаясь в реальность. — Чем мы собираемся заниматься? — Бой приходится вести в разные погодные условиях, поэтому следует быть готовыми ко всему. Так, сегодня мы потренируем вашу проворность. Стоит сырая, промозглая, отвратительная сентябрьская погода. Хмурое небо низко нависает над колледжем, под ногами чавкает серая слякоть. Они выходят в центр поля, и девушка продолжает: — Задача простая: уклоняясь от шаров проклятой энергии, попытаться подобраться ко мне. Проклятые техники запрещены, полагайтесь только на физическую силу. — Мы измараемся как свиньи, — Панда смотрит себе под ноги. Земля влажная, на траве колышется роса и капли от ночного дождя. — Уж простите, проклятья не выбирают солнечный день, чтобы напасть, — Каяо собирает волосы в небрежный пучок и идет в другую сторону. — Прекратите ныть. Если так хочется отплатить мне за эту тренировку, то пожалуйста, попробуйте меня повалить на землю. Она готова поклясться, что Маки, услышав конец предложения, нагло ухмыльнулась. Проклятые техники запрещено использовать, а значит, для неё это явно отличная возможность показать себя. Пока девушка идет, она слышит, как время от времени хрипло каркают вороны, нарушая глухую тишину стадиона. Пернатые неотрывно следят за ней, приглядываясь, как на блестяшку, будто выжидая момент, чтобы подхватить и унести прочь. Долгое время Каяо смотрит в ветви липы, пока её не окликают студенты. Каяо поднимает руку перед собой, давая знак первому из них приготовиться. На другом конце поля оказывается Тогэ, вставая в боевую стойку. Тогда кисть Куросавы поднимается вверх, в ладони зарождается комок проклятой черной энергии, и Инумаки срывается с места. Всего три шага — и на него с разных сторон обрушивается шквал шарообразных сгустков проклятой энергии. Каяо швыряет их, отслеживая каждый кувырок парня и смещение в сторону. «Пока уклоняется он неплохо». Шары пролетают мимо, растворяясь, как снег весной, соприкасаясь с землей. «Но что, если я изменю структуру?» Сгустки уплотняются и теперь отскакивают, как мячи-попрыгунчики, норовя сбить парня с ног. При очередном увороте Тогэ подскальзывается и, не удерживая равновесия, падает спиной на землю. — Следующий. «Панде намного труднее обходить удары, ведь он большой и недостаточно ловкий в движениях». Теперь энергия изменяется, становясь липкой, как клей. Один из таких шаров цепляется за пушистое плечо и пригвождает его к земле. Субстанция мерзкая, вязкая, как смола, в момент застывает и затрудняет движения проклятого трупа. — Следующий! Юта не чувствует себя уверенным, начиная двигаться. Кажется, что он едва ли успевает увернуться от летящего в него шара. Но потом берёт хороший разгон, тем самым пачкая свой белый пиджак брызгами от сапогов. Его взгляд меняется, приобретает азартность, и Каяо приходится участить выпады, усложняя задачу. Оккоцу падает на колени, чтобы избежать очередного комка в свою голову. Ловко скользя, он оказывается у ног преподавательницы и собирается ударить её, но нечто влажное попадает ему в глаза, закрывая обзор, и он шмякается на бок. Юта приподнимается, утирает свое лицо от грязи и смотрит на Куросаву снизу вверх. — Так нечестно! — взывает он. — Этого не было оговорено. — Привыкай, жизнь вообще несправедливая, а у проклятий совести ещё меньше, чем у меня. В бою все средства хороши, — Каяо улыбается, вытягивая из внутреннего кармана платок, чтобы утереть замаравшуюся руку. — Несмотря на это, ты хорошо справился, но не упускай из виду врага, пока отбиваешь его атаки. Парень сдержанно кивает и плетется к своим одноклассникам, досадно пытаясь оттереть чёрные пятна на форме. Как и сказал перед началом Панда, они все измарались, но больше всего досталось пока Юте. — Следующая! Маки невероятно вдумчива. Она с минуту переминается с ноги на ногу, переводя дыхания и разминая руки. Как только девушка видит зарождающийся комок в ладони преподавательницы, сразу же кидается вперёд. Она не избегает летящих в неё шаров, а лишь едва отстраняется, дабы не сбиться с курса и не потратить больше сил, прыгая, как Тогэ. Но когда клубок просвистывает над её ухом, приходит понимание, что форма проклятой энергии изменилась. Твердая, а значит вполне может нанести бо́льший урон, чем падение лицом в лужу. Маки скалится, набирая скорость. Её движения быстрые, несмотря на скольжение по траве, ловкие и точные. У неё нет в при себе оружия, но двигается она так, будто есть, отмахиваясь невидимым клинком от очереди атак. «Невероятная сила и упорство», — Каяо метает большой шар под ноги ученицы. Твёрдый комок пропахивает землю, когда Маки достаточно высоко подпрыгивает, оставляя его позади. В прыжке она заносит руку для удара и Куросава замирает, не пытаясь отклониться. Лишь когда ладонь оказывается в паре сантиметров от лица, Каяо приходит в действие, резко уклоняясь в сторону. Маки приземляется на одно колено, а кулак врезается в траву. Каяо убирает упавшие на лоб пряди волос и собирается похвалить ученицу, как Маки неожиданно делает выпад, взмахивая ногой. Хоть Куросава и успевает отшатнуться, поднявшиеся в воздух грязные капли заляпывают ей форму, шею и щёки. Зенин поднимается и, отряхивая руки, самодовольно улыбается. — Извините, — в её тоне нет и намека на сожаление. Каяо фыркает, утирая большим пальцем кляксу со скул. Она более чем довольна результатом студенки, о чём хочет сказать, но позади слышатся глухие хлопки в ладоши. Зенин оборачивается и видит направляющуюся к ним девушку в длинном платье и с косой, скрывающей её левую часть лица. — Недурно. — Каяо цыкает, стискивая кулаки до хруста костей. Ей не требуется оглядываться, чтобы понять: к ним направляется Мей Мей. — Я подумывала, вас тут совсем ничему не учат. — Смеешь срывать мне урок? — шипит Каяо подошедшей. — О, какие мы грозные, — Мей ухмыляется, поигрывая пальцами в воздухе. — Хочешь казаться злой и властной, а? В ладони Каяо раскручивается тёмный сгусток энергии, но Мей на это лишь закатывает глаза. — Не вынуждай меня затыкать тебя. Улыбка пропадает с её губ. Девушка долго таращится в стальные радужки Куросавы — та не уступает ей, не моргает. Зенин, будучи третий лишней, не знает, куда себя деть. Она никогда не видела сенсея такой разгневанной. И всё это из-за появления Мей. — Мы можем быть свободны? — спрашивает она, пряча руки в карман. — Да. — Нет. Отвечают оба старших мага одновременно. Над бровью Каяо появляется впадина, отчего лицо стало выглядеть ещё более ужасающе. Она в бешенстве, как бы ни хотела бы скрыть это. Кто Мей такая, чтобы раздавать приказы её студентам? — С тобой хочет пообщаться следователь, — холодно говорит Мей, принимаясь разглядывать ногти. — Советую не медлить. Каяо закусывает губу и отворачивается. «Какие они однако шустрые, — проклятая энергия в руке утихает. — Нужно взять себя в руки. Если я устрою драку, это будет некстати». — Маки, — окликает она студентку, и та ловит её суровый взгляд, который тут же перебегает на деревья рядом. — Проведи с остальными стандартную тренировку в зале. И чтоб не филонили. Куросава уходит первой, разгоряченная, что кажется, будто её шаги оставляют за собой прожжённый след. Мей Мей косо пялится на студентов и тоже уходит прочь со стадиона. Когда две фигуры отходят достаточно далеко, к Зенин подбегают одноклассники. Все они в растерянности, начинают допытываться. — Что тут делает Мей? — Кто такая Мей? — вклинивается с вопросом Юта. Как новенький, он не был знаком ещё со многими магами. — Она маг первого уровня и, кажется, училась вместе с нашими сенсеями, — отвечает Панда. — Что, если… — У Куросавы-сенсей неотложное дело, — перебивает его грозно Маки. Она легким кивком указывает на шелестящие липы, а точнее на тех, кто там притаился. Вороны. — Нам велено позаниматься в зале. Все тут же замолкают и поникшие следуют за девушкой. Оккоцу хочет полюбопытствовать ещё, но Тогэ кладет руку ему на плечо, отрицательно качая головой. Его настороженный взгляд как бы говорит: «Не здесь». Всем остается лишь гадать, что стало причиной такой злобной реакции их преподавателя на встречу с Мей.