9 сентября, 2016 г.
Её всю трясет — такое случалось редко, лишь после изнуряющих многочасовых тренировок. Сейчас же хочется позволить слабости подчинить себе тело, рухнуть на колени и, сгорбившись, дать волю слезам. Рядом слышится неразборчивый шёпот, и, сморгнув пепел, попавший в глаза, Маки переводит взгляд на Юту. На его бледной коже играет красный свет от огня, зрачки сжались до мелких точек, Оккоцу дрожит, обнимая себя за плечи, глядя на пожар. Дышать тяжело, дым такой густой, что прилипает к коже. Утерев лицо и сжав руки в кулаки, она подходит к другу. — Юта, — хрипло срывается с губ, и девушка закашливается. Она и сама не знает, зачем зовет его, просто, видя полубредовое состояние, пытается хоть как-то поддержать, вернуть трезвость ума. Нельзя позволить себе утонуть в безумии и страхе — твердит она себе, ещё сильнее дрожа, что не в состоянии даже стоять нормально. Это похоже на озноб, возможно, у неё лихорадка, или судорога, или …она не знает, что это за состояние. — …мы их убили, убили, убили людей. Оккоцу замолкает, когда его хватает за запястье Тоге, внезапно появившись рядом. Его щека испачкана в следах сажи, с губ стекает свежая кровь, марая школьную форму. Среди треска пожара и падающих этажей, которые подняли клубы пыли, ничего толком и не видно, поэтому распознать хоть чье-то приближение практически невозможно. — Усни, — проговаривает совсем тихо и скрипуче он, и глаза Юты тут же закрываются, а ноги подкашиваются. Ловя податливое тело, Инумаки взгромождает его себе за спину и оглядывается на Маки. — Горчица? — одними губами спрашивает он, потому что кровь заполнила весь рот. На слова у Зенин больше нет сил, поэтому она едва кивает. Всё происходящее дальше как в тумане. Единственное, что остается чётким, это потрескивающие на пепелище угли, тяжелый угарный запах недавно бушевавшего на страшном празднике огня и рука Куросавы-сенсея, обнимающая её за плечи и уводящая от этого злополучного места.***
26 сентября, 2016 г.
— Зенин-сан, всё хорошо? — с опасением спрашивает Осаму, не получив ответа на свой прошлый вопрос. — Мы можем продолжить? Маки погрузилась в себя, вспоминая ужасную ночь, от которой в носу просыпается запах горелого. Мужской голос выводит из раздумий, и ей делается не по себе. «Глупо думать, что кто-то мог об этом узнать, — уверяет она себя, пряча замёрзшие ладони в рукавах. — Они не могут залезть ко мне в голову. Всё хорошо». — Да, простите, — девушка старается произнести это уверенно, но выходит с надломом. — Меня устраивает обучение в колледже, тут хорошая учебная программа и грамотные педагоги. — Существует ли дискриминация в вашу сторону? Макото задавал одни и те же вопросы каждому учащемуся, садящемуся за стол. — То, что я мёртвый труп, нисколько не беспокоит ни меня, ни кого либо другого в этих стенах, — отвечает Панда, сложив лапы на груди. — Весь студенческий коллектив полностью принимает меня. — Как к вам относятся учителя? — Осаму поправляет очки, пристально оглядывая нового свидетеля. — Возможно, были неуместные шутки или даже унижения? То, что задевало вас и обижало? — Коцуобуси, — Игараси переглядывается с Макото, не понимая, что ученик имел в виду. Тоге лишь понуро опускает глаза и берет чистый лист бумаги, записывая свой ответ: «Нет, никогда. Здесь работают и учатся очень хорошие люди». — Приходилось ли вам когда-нибудь слышать критику или другие неприятные слова в адрес старейшин или других вышестоящих магов от преподавателей? — Нет, — нервно сглотнул Оккоцу, довольно очевидно показывая, что врет. — Вы в колледже совсем недавно, верно? — юноша робко кивает. — Ваше поступление было под большим вопросом, как и жизнь. Магический совет хотел казнить вас, неужели учителя, которые заступились за вас, ни разу ни отзывались скверно о них? Тот же вопрос он задал и другим одноклассникам Юты. Знал, что столь громкий инцидент не мог не впечатлить юных магов. А также, судя по словам Мэй, двое столь эмоциональных и вспыльчивых преподавателей не смогут игнорировать и уж точно умалчивать о своем недовольстве ситуацией. — Мы все поначалу были напуганы появлением столь мощного мага, как Юта, и не видели повода критиковать решение верховных. Но… — Но благодаря стараниям Годжо-сенсей и Куросавы-сенсей парнишка получил шанс, а мы — еще одного друга и товарища… — Я рад, что преподаватели вмешались и помогли Юте. Если бы не они, мы бы никогда не подружились. Он добрый и справедливый парень, который, несомненно, заслужил свой шанс. Юта невероятно некомфортно слушать такие вопросы. Люди, которые вытащили его из ловушки магической системы, взяли на себя ответственность за его обучение, попросту не заслуживали таких обвинений. Он собирает волю в кулак и поднимает уверенный и даже пугающий взгляд на взрослых: — Эти люди спасли меня, заступились, поддержали, когда все отвернулись. Да, они говорили, что решения на мой счёт было неверным, потому что в нашей гнилой системе проще избавиться от человека, чем попытаться помочь! — не сдержавшись, он повысил голос, но тут же затих, склонив голову. — Однако всё не столь плохо, потому Годжо-сенсей и Куросава-сенсей не такие, как остальные. Ваши подозрения против них ничтожны. Они не способны опуститься на то же дно, что и советники! «Да уж, парень, стоило остановиться в середине своей пламенной речи, — очки мужчины хитро сверкнули, когда он прекратил запись диктофона. — Но спасибо твоей подростковой несдержанности. Всё, что нам нужно, ты сказал».***
1 октября, 2016 г.
Звонок в дверь раздался в квартире, едва Нанами успел выйти из душа и переодеться. Визитёр выбрал не слишком удачное время, ведь он только вернулся с работы, хоть и намного раньше обычного (начальство расщедрилось в кой-то веке), довольно уставший для гостей. Но это кто-то явно испытывает в нём острую необходимость, раз продолжает назойливо звонить. Накинув полотенце на голову, Кенто без особого энтузиазма плетется открыть дверь и послать кого бы то ни было к черту. — Ты не подходил к телефону, — с ходу заявляет Каяо без фирменной острой ухмылки и игривости в голосе. — Я очень нетерпеливая, знаю, — добавляет она виновато, пряча руки за спиной. Настроение мужчины меняется, былое раздражение сменяется на теплоту. К нему редко кто заглядывает. Дом для него — это островок спокойствия, и, во избежание нарушения гармонии, он никого и не зовет к себе. Но в ряде правил имеются и свои исключения. — Уверен, ты сбросила после первого гудка, — Кенто отходит в сторону, приглашая подругу войти внутрь. Черты лица Каяо смягчаются и, вымученно улыбнувшись, она юркает в квартиру. Она тут желанный гость, несмотря на ворчание. Кто как не старый друг сможет выслушать и поругать, а потом подобрать нужный совет и дать пинка, чтобы отогнать самобичевание. Кто как не старый друг, который влюблен в свою подругу ещё со студенческих времен и знает её как облупленную, сможет подать руку в тяжелые моменты жизни. Не обременяя себя мытьем рук, Куросава привычно падает на диван, кладя ноги на столик, пока Кенто привычно убирает её стопы с него и отправляется сделать им чаю. И он уже, конечно, знает, что та пьет только горький кофе без сахара, но неустанно из раза в раз всё же спрашивает: — Зелёный, чёрный, белый чай? — в самом деле ему обидно, что, имея такую богатую коллекцию чая, он не может угостить кого-то из друзей. Многие предполагают, что как офисный работник Нанами должен быть первым любителем напитка из кофейных зёрен, но тогда бы он сошел с ума. А чай, он успокаивает, да и сам процесс заваривания вызывает какой-то особый трепет. — Белый. Ложка едва не рассыпает чёрные зёрна мимо чашки. Нанами оглядывается через плечо на подругу. Та всё ещё неподвижно сидит на диване, раскинув руки по сторонам, и глядит в потолок. — Почему ты не на работе? — для точности он сверился с наручными часами. Без пятнадцати три. Учебная смена ещё не кончилась. — Меня отстранили, — будничным тоном отвечает Каяо. Нанами настораживается ещё больше, но, не подавая вида, пытается сосредоточиться на приготовлении чая. — Тебе предъявили обвинения? — Нет. — Тогда на каком основании? — На основании слов студентов, — по кухне разливается нежный, тонкий, с нотками цветов аромат чая и чуть погодя на столике появляется поднос с двумя чашками. — Дословно никто ничего не передавал, но Юта прискочил к нам с извинениями сразу после передачи документов об отстранении. Хотел заступиться, но следователи выкрутили это, как им было нужно. Нанами знает, как для подруги важна работа. Как жизненно необходимо поддерживать контакт с людьми, соблюдать «нормальность» течения жизни мага. Каяо никогда не была той, кто будет сидеть сложа руки или лениться. Годжо как-то жаловался, что раз в жизни им выпал небольшой отпуск в семь дней и Куросава вся извелась, не имея возможности заполнить отчёты или подразнить учеников новой тренировкой. Теперь отсутствие жизни на её лице вполне оправдано. — Годжо тоже? — Да. — И почему ты здесь? — решает он подстегнуть. — Так просто смирились? — У нас связаны руки, — подается вперёд Каяо, беря свою чашку. — Юта всё ещё у них на мушке. Неосторожное слово или действие может обернуться тем, что его казнят без нашего ведома. — Значит, будете дожидаться, когда они так и поступят? — Предлагаешь привести в действие давнюю мечту и пойти перерезать всех старейшин? — Должно быть, так и ты хотела поступить, раз пришла сюда вместо этого. Каяо ненавидит это. То, какими сверхсилами Нанами предугадывает её решения. Неужели она такая очевидная. Неприсущее отчаянье, затаенная злоба и правда подтолкнули к тому, чтобы повестись на порыв чувств и разделаться с шайкой ободранных шакалов. Чтобы вытеснить навязчивое желание убить и заглушить чувство справделивости, девушка пошла к тому, кто мог её отговорить. Кто мог, несмотря на любовь, отчитать как школьницу и дать пощечину. Последующие часы они говорят мало. В основном обсуждают нечто отвлеченное или предаются студенческим воспоминаниям. Громкие победы, тяжелые случаи и горестные поражения — анализ старых боев и выбор лучшей стратегии удачной игры. Придает трезвости сознанию и заставляет мыслить рационально. Кенто уверен, что мужество, решительность и острый ум не позволили Каяо испачкать руки в крови. Она слишком добра и одновременно слишком жестока для этого. Она в состоянии сохранить контроль и не дать себе наломать дров. Дело было вовсе не в старейшинах или работе. Уже провожая её вечером, он говорит напоследок: — Он тоже на нервах и готов сжечь ради тебя мир. И поверь, он сделает это, если нужно, потому что он тот ещё дурак, — добавлять, что он тоже на это способен, не стал. Разыгрывать непонимание Каяо не приходится. Нанами мать его Кенто, гребаный сканер людских душ. Прославленный маг, умеющий заглядывать в прошлое, настоящее и будущее. Раздражает до скрежета зубов. — А теперь иди. Кофейня закроется через полчаса. Куросава всё же фыркает, пряча руки в кармане, и, прощаясь, уходит. — Доброй ночи, Нанами.