День смерти старейшины. 18 сентября, 2016 г. 21:03
Кенто скучающе смотрел на бегущую живописную полосу за окном такси. Через приоткрытую форточку порыв ветра принёс в салон лёгкий аромат диких цветов и отголоски моторов автомобилей, мчащихся где-то вдали. — Господин, вы не против, если мы подберем бедолагу? — голос водителя выдернул Кенто из полусонного состояния. Он бросил взгляд на обочину вдалеке, где активно голосовал какой-то парень. — Нет. Машина затормозила на обочине дороги в лесной зоне. Силуэт стал четче, и Нанами от нечего делать пригляделся. Молодой парень, школьник, должно быть, уже в старшей школе, но без формы. Вовсе не ученик магического техникума. — Пятый квартал Окутамы, — бросает юноша, едва открыв дверь. Таксист, мужчина средних лет с тонкими чертами лица и ястребиным носом, с некоторым удивлением оглядел своих пассажиров. Удивительно, как точно совпал адрес назначения обоих. А вот Кенто сразу напрягся. Он бросил хмурый взгляд на юнца через зеркало заднего вида. Проклятая энергия паренька колебалась, как палящая жаром пустыня, заставляя окна запотеть. Да и сам он выглядит запыхавшимся и каким-то дёрганым. Но через полыхающий жар Нанами удается прочувствовать ещё что-то. Дежавю. Следы чужой энергии, похожие на цвета разлитого бензина. Мириады мельчайших брызг, сияющие разноцветной радугой. Эту проклятую энергию он не перепутает ни с чем. — Извините, но мы с молодым человеком уже приехали.***
9 октября, 2016 год.
Солнечное холодное утро, какие часто случаются в горах, покрыло росой прибрежную поляну. Пока Чиеко воодушевлено крутится по местности, занося в свою записную книжку увиденный пейзаж, Макото раздраженно поджигает сигарету. Иногда ему кажется, что из её записей можно узнать точно уровень влажности воздуха, кто сколько раз чихнул или любую другую чушь. — Игараси, заканчивай тут топтать, — он глубоко вдыхает дым и присаживается на корточки рядом с криминалистами. От трассы тянется длинный след торможения. Чёрные полосы срезают на обочину, а дальше тянутся неглубокие, но до сих пор не смытые дождём рытвины от колес. Трассологи, расположившиеся рядом, изучают строение отобразившегося в следе рисунка, измеряют ширину, шаг беговой дорожки шины и её наружный диаметр. «Автомобиль выехал на встречную, а потом, будто боясь столкновения, резко дал по тормозам, сворачивая в кювет, — перед глазами следователя будто оживает картина произошедшего. — При этом никаких сообщений об аварийной ситуации не поступало». — Эй, — Осаму едва поворачивает корпус, обращаясь к помощнице. — Тут есть поблизости камеры дорожного наблюдения? Девушка едва дрогнула, захлопывая ежедневник, в который успела спрятать пожелтевшие листья. Если начальник увидит, то снова начнёт её отчитывать за непрофессионализм и лентяйство. — Нет. — Шаг вперёд, и её невысокий каблук сразу тонет в каше сырой земли. Она опирается о ствол дерева и безуспешно пытается соскрести прилипшую грязь к подошве веткой. — Трасса небольшая, опасных участков нет, поэтому никаких фото или видеофиксаторов не предусмотрено. Чиеко с таким усердием трясёт ногой, что брызги попадают на брюки их водителя, проходившего мимо. «Мда, экспертиза следов займёт около недели. Но по обнаруженной улике мне и без того понятно, чьих это рук дело», — затягиваясь сигаретой, он параллельно ерошит свои короткие волосы. Конечно, это неоспоримое доказательство, но судья вряд ли примет его без привязки к делу. Нужно для начала установить, кому принадлежал автомобиль. — Босс, мы всё отфотографировали, — к Макото приблизился один из специалистов — невысокого роста мужчина в белых перчатках. В руках он держит папку с бумагами и небольшой пакет. — Можем собираться? Макото кивнул и, сделав последнюю затяжку, смял бычок в ладони. Найденный вещдок весьма ценен. Прямо-таки джекпот. Мог бы он подумать, что случайная наблюдательность его никудышной помощницы сможет открыть новые факты по делу? Игараси частенько залипает на дорогу, и как кстати пришлось, что она заметила следы тормозов на асфальте, когда они направлялись на место преступления. Неподалёку от колеи сотрудники обнаружили остатки сгоревшей ткани. По первому анализу эксперты установили, что это синильная кислота. Игараси тем временем пыталась отереть слякотные пятна с чужих брюк, но делала только хуже. Водитель награждает её злобным взглядом исподлобья и может отвесил ей пару добрых, если бы не подошедший Макото. Он проглатывает несказанную брань и открывает дверцу авто для него. Следователь слишком погружен в свои мысли и быстро ныряет в салон. Чиеко, не решившись испытывать терпение водителя, с виноватым видом быстро шмыгает следом. «Слишком очевидные совпадения, — Осаму льнёт к окну, наблюдая, как группа экспертов собирает оборудование. — Отрезок дороги, на которой мы находимся, является основной дорогой в Окутагаму. Случайно обнаруженный яд совпадает с веществом, которым был убит Кэйташи. Если в конечном итоге ещё и окажется, что автомобиль принадлежит кому-то из колледжа, то это предстанет перед судом неоспоримым доказательством их причастности. Однако, — для Осаму привычно продумывать все возможные исходы, — если экспертиза покажет обратное, это станет проблемой. Возможно, след приведёт к совершенно другим подозреваемым». — Макото-сан, у вас есть какие-то догадки? — интересуется помощница, смотря на ковер салона, который запачкала. — Есть. Однако я хочу выслушать твои подозрения. Какова вероятность, что наш гонщик — это Кенто Нанами? Подобный вопрос вызывает растерянность. Не потому, что ей нечего сказать. Макото редко спрашивает её мнение хоть в каком-то вопросе. — Он не рассказывал нам о дорожном происшествии на пути. — От неясной тревоги она сминает подол юбки. — По его словам, он взял первое попавшееся такси, а дальше уже рассказывал о прибытии к дому. Сопоставляя эту информацию, думаю, что нет. — Хорошо. — Он поворачивается к ней, обводит взглядом сверху вниз и останавливается на блокноте на её коленях. Вдруг подхватывает его и как следует трясёт. На кресла падают листья, стебли цветов и какие-то мелкие бумажки. — Мне было интересно узнать твои мысли, которые ты так тщательно и скрупулезно выводила в своем дневнике. Чиеко стыдливо отводит глаза, но при этом украдкой поглядывая на мужчину. — Куда теперь, шеф? — спрашивает водитель, смотря в зеркало заднего вида. — Проведаем вторую группу в колледже.***
Сатору Годжо далеко не идеальный парень, как может казаться. Он постоянно пропадает на заданиях, отменяет свидание, которое сам же и назначил. Может не брать трубку на протяжении суток. А в редкие дни появления дома, просыпает без задних ног по несколько часов. И никакими подарками и словами ему не заслужить прощения, и он прекрасно об этом осведомлён. Но как ни грызёт вина, он не в силах отказаться от Каяо. То, как вблизи сияют её глаза то ли от радости, то ли от возбуждения, то ли от чего-то ещё, способно остановить планету. Её запах, что-то неуловимо успокаивающее, как от скошенной травы, или от шкафа со старыми книгами, или от соснового ствола в подтёках смолы, или от резаной буханки свежего хлеба. Нéчто, что позволяет расслабить плечи, облегченно вздохнуть и почувствовать себя в безопасности. Это чувство не соткано из проклятой техники Бесконечности, оно куда сильнее и проще в использовании. И Годжо чертовски страшно лишиться её. Звучит иронично, учитывая, что он оставил девушку одну в ненавидимой ею студии. При всём стремлении быть ближе, первым опустил взгляд. Однако он знает её характер, её нетерпимость оправдываться. Знает и то, что Каяо всегда абсолютно честна с ним. Если она и скрывает что-то, это нечто касается его самого. За те годы, проведённые под одной крышей, он выучил правило Курасавы: она чрезмерно бережна к тем, кого любит. Будь это Сёко, Утахиме или кто-то из студентов, как бы неприглядна ни была тайна, она бы поделилась. Сомнений нет. Причина молчания — обстоятельства, затрагивающие Сатору. В коридоре общежития дверь их комнаты распахнута настежь. Тут и там слоняются чужие люди, марая грязными ботинками пол и копошась в вещах. Сатору стоит у порога и просто наблюдает, как дознаватель со своей группой совершенно беспардонным образом открывают ящики, высыпают и роются в содержимом, как в мусоре. Они бросают и швыряют вещи, словно те ничего не стоят. И речь не о денежной ценности. Книги, которые Каяо приобрела ещё в подростковом возрасте, грубо вытряхивают и кидают в кучу. Лист фикуса, который девушка считает за члена семьи, сломан. Альбом с фотографиями студенчества потоптан и валяется в углу. На кухонной тумбе рассыпан кофе, а любимые подушки жёстко разорваны. Его злость, и до этого казавшаяся чем-то невероятным, постепенно перерастает в бешенство. Разум затмевает желание перебить каждого, кто посмел войти сюда, кто прикоснулся к их собственности. Эта маленькая комнатушка успела стать самым настоящим храмом, который сейчас осквернили. Сатору представляет себе расстроенные чувства Каяо, стоит увидеть это безобразие, и кулак сжимается до хруста костей. Пришлось изо всех сил закусить щёку, чтобы отрезвить себя и приструнить разыгравшуюся проклятую энергию. Которая, к слову, сделала воздух густым и колючим, что некоторым из присутствующих моментально сдавивает сердце. — Годжо, — шипит тихо Утахиме, выходя из комнаты и толкая его в плечо. — Что ты творишь? — Что я творю? — утробно рыкнул он в ответ, что подруга даже немного отступает. — Взгляни на них. От чувства бессилия в душе, которое всего лишь пару раз посещало его за всю жизнь, медленно поднимается холодная ярость. Он не в состоянии помешать вести обыск, не может подарить своей девушки безопасность, не сумеет замарать руки в невинной крови. Его сила бессмысленна. — Годжо-сан, какими судьбами? — Макото появляется как в фильмах о ковбоях: одна рука на поясе, другая — на невидимой кобуре на бедре. Своей беззаботностью он бросает Сатору вызов. — Смотрю на беспредел, устроенный вашими сотрудниками. — А вам ли не всё равно? — Пружинистая походка говорит о том, как сильно ему плевать на угрожающий тон мага. — Ваша комната дальше по коридору. Зрительная перестрелка синевы со змеиными глазами длится считанные секунды. Незримая искра напряжением в несколько сотен вольт пробегает между ними, и Утахиме, стоявшая меж двух огней, остро это ощущает. — Вы слишком печётесь о Курасаве-сан для простого коллеги. В уме Сатору представляет, как щелчком пальцев сворачивает ублюдку шею. Становится чуть легче. — Чтобы увидеть, что вы свинья, не уважающая чужое пространство и собственность, мне не нужно быть её любовником. — Что ж, смело, — мужчина гадко рассмеялся, отчего у Утахиме по позвоночнику словно проползла промозглая и липкая змея. Поправив очки, он делает пару шагов к Годжо и, порывшись в кармане, протягивает визитку. — В таком случае, будьте любезны, передайте скидочный купон на клининг для уважаемой Курасавы-сенсей. — И, не замечая перекошенной гримасы Сатору, входит в комнату. Конечно, Годжо обуздал гнев. Он давно не подросток, но в этот момент, всего на мгновение, он хочет дать себе волю. Визитка в руках скручивается и тут же рвётся так мелко, что не остается и клочков. Он не в силах стерпеть такого неуважения в сторону Каяо. — Пойдём-ка выйдем на воздух, — шелестит Иори, хватая его за руку и утягивая за собой на выход. Холодный влажный ветер ударяет в лицо, остудив щёки и заставляет непроизвольно сделать глубокий вдох. Утахиме обеспокоено кутается в тонкую куртку. Безусловно, её не меньше друга взбесила подобная дерзость и хамство следователя. Однако положение директора связывает не только руки, но и рот. И ей страшно представить, как мог поквитаться Сатору с Макото за развязный язык. — Остыл? — О чем ты? — Вопросом на вопрос. «О том, как ты чуть было не разнёс всё общежитие, если не весь колледж, в щепки!» — возмущено плавит его взглядом девушка, но в итоге решает уступить. — Слушай, тебе лучше уйти, пока это не кончится. — И она говорит это исходя не только из безопасности учебного заведения. Спрашивать, как он себя чувствует, бесполезно. Ей просто хочется отгородить его от новой порции грязи Макото. — Ты зачем-то приезжал? Если нужны какие-то вещи, скажи, я позже их соберу для вас. — Утахиме-сан! — окрикивает её из глубин коридора Осаму. — Не могли бы вы вернуться, иначе мы не можем продолжить обыск. Сковывающее чувство убийственной мощи отступает, возвращая Сатору трезвость. Ему никак нельзя терять голову и потакать своим прихотям, ведь это и впрямь может кончится трагедией. Убить Макото, как и старейшин, увы, не решит их насущных проблем. Иначе он давно бы запачкался. «Честно, какой-то старомодный анекдот», — парень тихо посмеивается, но с каждой секундой его смех веселеет и становится всё громче и пугающе.