(Не)правильно

Роберт едва заставил себя отойти от Джимми - прижимающий лёд к пострадавшей скуле, тот казался каким-то беззащитным. Он всего лишь защищал друга, а получил от Бонзо, которого так яростно защищал Роберт... И зачем?... Роберт едва помнил, как он выступил - возможно, после этого концерта группа захочет найти ещё и нового вокалиста. Но сейчас ему было абсолютно все равно, все его мысли вились вокруг Джимми, который сидел сейчас один в зале с разбитым лицом, и того, как он накричал на Бонзо. Плант с трудом мог вспомнить, почему решил вдруг высказать все это - едва Бонзо ударил Джимми, внутри него все вскипело. Это извержение вулкана, которое было не остановить - и Роберт - Роберт, который старался всегда отставать в стороне от таких выяснения отношений с кулаками и криками - он сорвался. Всё планы просто поговорить спокойно с Бонэмом после концерта пошли прахом в один единственный миг - когда его кулак прошёлся по оседающему Джимми... Роберт бы хотел сказать, что жалел о том, что сорвался на Бонзо, но нет. Едва эта картина всплывала перед глазами Роберта, в нем вскипало желание схватить его за плечи и встряхнуть так, чтобы у него больше рука в жизни не поднялась. Может и не стоило кричать... но тут Роберт был уверен - даже во второй раз он бы сделал все точно так же. Всё, что он сказал - это было честно. Он бы и так все это сказал Бонзо, может разве что спокойно, но... Черт, может хоть так до него дойдёт наконец! Едва концерт закончился, Роберт тут же понесся к выходу со сцены - и чуть не пришиб открывшейся дверью Джимми, который шёл навстречу. - Прости, прости... - Роберт тут же кинулся к Джимми, успевшему отшатнуться, чтобы убедиться, что травм не прибавилось, - ты в порядке?! - Полном, - усмехнулся Джимми, тут же болезненно скривившись и коснувшись распухшей скулы, - поговорим? - - Пойдём в гримерку, там сейчас никого, - Роберт открыл дверь, пропуская Джимми вперёд, чтобы вновь случайно не попытаться его убить. Надо же было так... В гримерке горела пара настенных светильников над зеркалами, но их хватало лишь на небольшой участок комнаты - экономили на чем могли. - Ты не стал защищать Бонэма, - Джимми утверждал, окидывая Роберта взглядом, как будто видел его в первый раз, - почему? - Мне казалось, ты и так все слышал, - Роберт как-то неожиданно даже для себя смутился, - он не имел права поднимать на тебя руку... - Как и на Джонси. - Он... Да, ты прав, - подумав секунду, совсем сник Роберт, садясь на табуретку у трюмо, - ты был полностью прав. - Ну, ты защищал друга, как сейчас это делал я, за что получил, получается, так же, как и ты, - Джимми устало приземлился на соседнюю табуретку, оказавшись рядом с Робертом, - иронично получилось. Но справедливо. Роберт поднял глаза на Джимми - в его взгляде проскакивали смешинки. Даже несмотря на распухшую половину лица, он выглядел слишком милым... - Я не знаю, Джим, он это сделал и я... Я просто не смог сдержаться, все внутри как будто красным заволокло, - Роберт взволнованно дёрнул руками, - и самое ужасное, что если бы все повторилось, я бы сделал так и ещё раз... А ведь он мой лучший друг, Джимми! - Почти в отчаянии взвыл Роберт, уставившись на Пейджа в ожидании. - Зато теперь я могу наверное сказать, что познакомился с настоящим Робертом Плантом, - усмехнулся Джимми, мягко улыбнувшись - его глаза совсем сощурились, разбегаясь мимическими морщинками - и он мне определённо нравится, пусть ему и не быть дипломатом, но он определённо очень преданный, а ещё честный. Мне очень нравится такой Роберт, - уже серьёзным тоном произнёс Джимми, и весь как будто подобрался. - Теперь ты от меня уже не отвяжешься, - чуть улыбнулся Роберт, как будто ещё не до конца осознавая смысл сказанных Джимми слов, - ты мне тоже очень нравишься, Джимми... И Роберт оказался заключён в надёжные объятия - Джимми прижимался у нему здоровой щекой, зарываясь носом в волосы. Спустя мгновение руки Роберта легли ему на спину, и секунды растянулись в вечность для обоих.

***

Едва Бонзо улёгся на до боли знакомый диван в гостиной, тысячи мыслей зароились в голове. Может, он зря пришел и только делает Джонси хуже? Может, стоит просто уйти, исчезнуть из его жизни? Однако просьба Джонси остаться останавливала Джона - сейчас действительно никто не мог о нем позаботиться, и если Джонси пускает на порог даже его, то дела совсем плохи. «И почему я вообще должен решать за него? Я уже достаточно был хозяином его жизни», мрачно подумал Бонзо, устраиваясь поудобнее и закрывая глаза, как вдруг до него донеслись звуки ужасного кашля. Джонси явно не спал. Ох черт, Бонзо совсем забыл про его температуру! Он тут же поднялся, направляясь в сторону спальни и, подумав пару секунд, постучался. - Можно? Это я, - тихо попросился Бонзо, просовывая голову в проем. То, что он увидел, ему совсем не понравилось. Джонси только слабо кивнул, заходясь новым приступом кашля, и во мгновение ока Бонзо оказался у его постели, кладя руку на его лоб. Джонси дернулся, липкий страх снова сдавил его горло - он был так слаб, и Бонэм может сделать что угодно… - Извини… - Бонзо тут же убрал руку, - но черт Джонси, ты весь горишь! К тебе врач приходил? Джонси покачал головой, едва выдавив: - Завтра должен прийти.. - Отлично, я ему зад надеру! - угрожающе воскликнул Бонзо, - человек с температурой под 40 лежит уже который день, а им дела нет! А пока тебе срочно нужен компресс, - Бонзо тут эе унёсся в ванную за свежей марлей, а Джонси только слабо улыбнулся ему вслед: несмотря ни на что, на все его страхи, он был рад, что именно Бонзо сейчас с ним, и совсем не тот, которого он видел недели назад. Бонэм не сомкнул глаз за ночь даже на 20 минут - Джонси постоянно кашлял и просил воды, чая и всего, что хоть как-то облегчит ужасный пожар в груди, а его лоб все так же горел, и Бонзо неустанно менял повязки. Под утро измученный организм Джонси наконец дал ему немного поспать, жар спал, и его лоб покрылся испариной. Джонси отключился почти сразу, как ему стало легче, и Бонзо сторожил его глубокий сон, чуть ли не первый за эти 4 дня. Все ещё продолжая вытирать лицо спящего Джона Пола, Бонзо заметил, как сильно обострились его скулы и побледнела кожа, отчего лицо Джонси стало походить больше на неживую маску. Однако он был от этого не менее смазлив, чем раньше. «Даже будучи при смерти, умеет хорошо выглядеть», усмехнулся Бонзо, убирая очередную каплю со лба влажной тряпкой. Проходясь тканью по его лицу, он задержал взгляд на дрожащих ресницах - они были очень длинными, а брови - густыми. Аристократичность Тонкого, длинного носа продолжалась в тонкой линии губ и волевого подбородка с небольшой ямочкой, что делало лицо Джонси благородным, но не чёрствым. А когда появлялись ямочки ещё и на щеках… Бонзо тряхнул головой - вот же чушь в голову лезет под утро. Ему нельзя даже смотреть на Джонси после того, что он делал, а он тут чуть ли не пожирает его глазами и трогает его скулы вовсе не для того, чтобы вытереть пот! Решив, что самая лучшая идея сейчас - пойти вздремнуть, Бонзо убрал тряпку сушиться на батарею и, думая, когда лучше встать, чтобы не пропустить визит врача, не заметил, как вырубился прямо на постели Джонси.