(Не)правильно

Роберт плохо помнил, как дошёл до своей квартиры и рухнул в кровать спать. Обычно он старался не ходить по своему району так поздно - тут конечно мало кому есть дело друг до друга, но с внешностью Роберта меры предосторожности лишними не бывали, - но тогда ему было глубоко плевать. В редкие минуты он даже хотел, чтобы ему кто-нибудь встретился, чтобы произошло хоть что-нибудь, что на секунду вывело бы его из этого замороженного состояния полного оцепенения, в котором, казалось, ещё немного и начали были трястись конечности от всего напряжения, пронизывающего все тело. Но в тот вечер просто добрался до кровати и уснул, не успев даже раздеться. Если бы не выработанные за год чисто механические привычки, Роберт бы так и не встал. Проснулся он, обнаружив себя лишь в ванной перед зеркалом с такими жуткими синяками в отражении, как будто он всю ночь бухал. Роберт лишь хмыкнул - отражение повторило этот жест, потребовавший невероятных усилий, после которого Плант почувствовал себя окончательно выжатым - что ж, вред нервных потрясений доказан. Роберт тяжело приземлился на стул на кухне, оперевшись на локти. Волосы спутанной копной легли на стол. Он уже столько дней не был здесь, а ведь квартира до сих пор хранила следы его последних сборов к Джимми - некоторые предметы одежды в комнате возле шкафа, оставленные приборы на столе, даже расческа в ванной, к которой Роберт даже тянуться не стал: от одной только мысли об этом рука словно наливалась свинцом. Джимми... Роберт глухо и коротко простонал. Как так получилось, что за такой короткий период он потерял почти всех, кто успел стать или был его близким? Вчера вечером ему хотелось лишь одного - чтобы все это наконец закончилось, а сейчас в груди ворочалась глухая тоска по Джимми. Ведь сейчас как раз то время, когда они вставали, и Роберт уже почти по-хозяйки готовил Джимми кофе с утра, первый вылезая из постели, а потом они часами просиживали бы диван за обсуждениями новых блюзовых тенденций и нескончаемых идей Пейджа, если бы ему не надо было ехать в вуз... Насколько же он успел привязаться к Пейджи за такой короткий срок, уму непостижимо. И зачем только он ему все это вчера сказал - Джимми был абсолютно справедлив: Роберту все нравилось. И нравилось безмерно. Каждая капля внимания, каждый тёплый и восхищенный взгляд Джимми, который Роберту удавалось поймать либо случайно, либо намеренно - долгий, пронизывающий насквозь и не позволяющий отрываться. Такой же, как объятия по утрам - они же вели себя, как типичная парочка (хоть и педики), и, черт возьми, Роберта это полностью устраивало! Хотя они ни разу не обговаривали, что они... встречаются? Или только спят вместе?.. Сейчас Роберту было уже абсолютно все равно - сидя в одиночестве, он болезненно осознавал, что согласен на любой из вариантов, к черту. Главное, чтобы Пейдж был рядом... По кухне пронёсся новый страдальческий стон. Он определённо влюбился в Джимми. Твою мать... Джимми стал первым человеком после Бонзо, к которому Роберт так сильно привязался - только вот с Джоном он был знаком с детства, а то, что с Джимми такая связь выстроилась за кратчайший срок, наверное что-нибудь да значит?.. Роберту очень хотелось надеяться, что он тоже так считает. Сейчас, находясь впервые за последние дни в полном одиночестве, Роберт осознавал, что в Джимми он чувствовал если не родственную душу, то её кусочек точно - до зубного скрежета хотелось сорвать телефонную трубку и звонить-звонить-звонить ему, чтобы просто вновь услышать его мягкий с плавными, как волны за окнами его баржи, интонациями... Усилием воли Роберт заставил себя развернуться и пойти ставить чайник - ему очень нужно кофе. А ещё перестать говорить прежде, чем подумает. Ведь именно из-за этого он поругался с Джимми - хотел ведь сначала все обсудить с Бонзо по-человечески, попросить совета, а тот, оказывается, успел выкинуть кое-что похлеще. Бонзо... Роберт мрачно сделал слишком большой глоток горячего кофе, тут же поморщившись - ну вот опять он сначала думает, потом делает. Ему же завтра петь, а он кипяток глотает! Запив кое-как это все обычной водой, Роберт вновь уселся за стол - сейчас нельзя было больше спешить. Если с Джимми все теперь было более-менее понятно и с надеждой на лучшее (как хотел надеяться Роберт), то с Бонзо было сложно. Роберта все ещё грызло чувство вины за то, что он так долго пропадал у Джимми вместо своевременной помощи Бонзо, но вдруг Пейдж был тоже в чем-то прав? Сколько времени Роберт знал Джона, тот всегда стремился все делать по-своему, добиваться своего любимыми целями - они на этом сошлись ещё в детстве и так же уехали в вуз от родителей воплощать свои мечты вопреки всему. Только сейчас Бонзо ощущался уже каким-то чужим - Роберт бы подумал, что это из-за его симпатии к Джимми, но нет - последние дни он просто перестал узнавать друга, и он ведь спрашивал, все ли в порядке, Бонзо мог рассказать, они бы все обсудили, как тогда во вторник, они бы нашли решение, потому что... Это же за гранью! Вот только Бонзо, кажется, совершенно не хотел... Роберта как обухом по голове ударили - Бонзо не хотел! Он вспомнил, как Бонэм все эти дни ходил как какой-то ебаный павлин, и чуть ли не светился торжеством и гордостью, а когда Роберт узнал, что он делает с Джонси... В его глазах не было ни капли раскаяния, он ведь даже не понимал, за что оно должно было бы быть. Безусловно, шутки и приколы, порой очень даже жёсткие, были чуть ли не третьим именем Джона Генри Бонэма, но то, что он делал с профессором... Это же полное, постоянное унижение, давление - Бонзо перешёл грань, это слишком. Он фактически врал Роберту про то, что они все уладили, что задевало ещё сильнее - Бонзо не счёл нужным даже сказать ему все прямо сразу даже при том, что так этим гордился... Роберт устало потёр лоб - черт возьми, только начало дня, а он уже устал так, как будто асфальт снова устроился укладывать. Ничего, ему это определённо на пользу - сначала все хорошенько обдумать. Он должен поговорить с Бонзо завтра же, после концерта. Хоть тот и поступает как последний подонок не только по отношению к Джонси, но и к остальным, это не значит, что Роберт его бросит - он уверен, что в этом новом Бонзо, пусть и глубоко внутри, есть тот Джон, которого Роберт знает лучше всех. И которому очень хотел бы помочь - шанс есть всегда. Они всегда прислушивались друг к другу, и даже если ссорились, по-настоящему больно друг другу не делали никогда. Это же Бонзо, его лучший друг. Кивнув своим мыслям, словно наконец убедившись в их правильности, Роберт залпом допил остывший кофе, поднимая себя со злополучного стула - пора было собираться в вуз, благо пары были не самые ранние - не иначе как судьба сжалилась. День обещал быть насыщенным, ведь после его ждала ещё группа на репетицию завтрашнего концерта. Едва Роберт вышел в комнату собираться, телефон, висевший на стене в коридоре, начал истошно звонить. Плант удивлённо коснулся трубки, поднося её к уху - в такую рань хрен кого заставишь не то что позвонить - встать... - Доброго утра, Роберт, - из трубки как-то бесцветно и устало прозвучал голос Джимми, а Роберт, ошарашенный, застыл, не в силах сказать хотя бы слово - звонок Джимми казался каким-то очень нереальным, а Пейдж тем временем продолжал, - я звоню сообщить, что профессор Джонси тяжело заболел не без помощи твоего ближайшего друга, - на последних словах среди ровного тона капнули яд так, что Роберт дёрнулся, - так что советую все-таки попробовать присмотреться к нему, пока не поздно хотя бы для тебя. Это все, что я хотел сказать. Джимми бросил трубку прежде, чем Роберт успел что либо сказать. Плант ещё пару минут, слушая частые гудки на том конце, стоял, уперевшись взглядом в стену - Джимми позвонил! Из-за Джонси и Бонзо, но... позвонил! И ему не все равно... Роберт почувствовал, как глупая улыбка сама растекается по его лицу. Роберт кивнул сам себе, еще раз утверждаясь в правильности решения о Джимми, а затем, подумав пару мгновений, сам набрал номер - тот самый, который он помнил наизусть. - Бонз, приходи завтра на концерт! Если задержишься после, будет круто, я поговорить хотел, это насчёт Джимми с Джонси... - выпалил Роберт на одном дыхании. - А, ну про этих педиков давно пора поговорить, - Роберту послышалась какая-то недобрая усмешка в голосе Бонзо - точно показалось, - забились, встретимся в гримерке после. Бонзо первый положил трубку, но Роберт уже сам бежал к двери - пусть с Джонси пар сегодня и не будет, но опаздывал он уже катастрофически.