(Не)правильно

Бонзо пускал колечки дыма к потолку, все ещё находясь в одурманивающем состоянии оргазма. Тело обмякло и казалось таким легким, в голове было звеняще пусто, а на сердце так спокойно, как не было с рождества. Колечки Бонзо разбивались о дым, который выдыхал Джонси, уютно устроившись у него под боком и завернувшись в плед, к счастью оказавшийся неподалёку. Диван оказался довольно вместительным, так как подушки с него снимались, и Бонзо ужасно возмутился, что Джонси не снял их ещё в ту самую первую ночь. — А я тут теснился, черт! Мог бы и сказать. — Я хотел выставить тебя, забыл? — хмыкнул Джонси, тем не менее подходя и чмокая Бонзо в лоб, — а сейчас я хочу, чтобы ты никуда не уходил. Они устроились в объятиях друг друга, утомленные насыщенным днём и вечером в особенности. — У тебя так уютно, — вдруг проговорил Бонзо, — я словно домой вернулся. — У меня теплее и всего одна крошечная ванная, — усмехнулся Джонси, внутренне тая оттого, что Бонзо назвал его квартиру своим домом, — посмотрим, что ты скажешь через неделю. — То же самое! — уверил Бонзо, выпуская ещё одно колечко, — а сколько за такую берут в месяц? — Ну… вообще-то это моя квартира, — несколько смущенно проговорил Джонси. — Преподы СТОЛЬКО зарабатывают?! — Бонзо недоуменно уставился на Джонси, находя его глаза в полумраке комнаты. — Ну… вообще, больше всего я заработал со студийной работы, — чуть подумав, тихо произнёс Джонси, отворачиваясь и выдыхая очередную порцию дыма. — А… — немного растерянно протянул Бонзо, разрываясь между желанием расспросить об этой несомненно важной части жизни Джонси и смущением, так как Джон Пол не любил разговаривать на эту тему. Но Джонси разрешил его дилемму, чуть поёрзав на плече у Джона и тихо заговорив снова: — Деньги ты получаешь немаленькие, да… Куча нужных знакомств с лучшими музыкантами не только Англии, но и всего мира. Мне как-то довелось делать струнную партию для Rolling Stones, — Джонси мягко улыбнулся, увидев недоумение вперемешку с восторгом на лице Бонзо, — разумеется, я об этом не знал. Потом услышал это по радио. — Но это же… круто! — не выдержал Джон, — создавать аранжировки и песни для легенд! — Поначалу так, — улыбка Джонси стала грустной, когда он затушил докуренную сигарету, — а потом их количество увеличивается настолько, что ты теряешь всякое желание создавать что-то интересное и подчиняешься всему, что скажут. В сущности, только так и было. Я продержался всего полтора года, написав около сотни аранжировок, — рассказ Джонси был снова прерван бурными восклицаниями («ну охренеть!») от Бонзо, у которого едва ли не выпадала сигарета изо рта, — а потом понял — я так больше не могу. Я так стремился доказать кому-то свою значимость, и чуть не потерял в этом самого себя, — Джонси вздохнул, мягко выпутываясь из объятий Бонзо и садясь на диване. Подобрав под себя ноги, он обхватил себя за плечи, как будто закрываясь от всего мира и вдруг показался Бонзо таким маленьким, таким ранимым, таким уязвимым… Все ещё пребывая в лёгком шоке от услышанного Бонзо осторожно приблизился к Джонси и, взяв его ладони в свои и вновь находя взгляд васильковых глаз, твёрдо проговорил: — И ты доказал! Доказал, черт возьми! Попробуй найди где-нибудь такого препода как ты, который так возится со всеми неудачниками или бунтарями! Черт с два удастся, — Джонси благодарно улыбнулся, и Бонзо, глубоко вдохнув, выпалил: — Обещаю не прогуливать. Хотя бы в этом семестре. За все предметы не ручаюсь, но твои не пропущу ни одну! — Ловлю тебя на слове, — хмыкнул Джонси, — ни одной? — Ни одной! — твёрдо проговорил Бонзо, — я уверен в этом так же, как в том, что однажды мы будем играть в одной группе, которая перевернёт мир, — Джонси поморщился, тряхнув отросшими, чуть спутанными после жаркого вечера рыжеватыми волосами, но Бонзо не отступал: — Да-да, уверен! — Только не пытайся снова звать меня в свою группу. — Нет, что ты. У нас впереди будет нечто помощнее нашей пабовской кавер-группы, — ухмыльнулся Бонзо, — вот увидишь! — Ну ладно-ладно, — примирительно поднял руки Джонси, — увидим, что будет. — Завтра родители приезжают, — по лицу Бонзо пробежала тень, — придётся заехать к ним после вуза. Представляю, что там будет. — Хочешь, с тобой поеду? Завтра у меня немного пар с утра, — тут же предложил Джонси, — я тебя не оставлю, хоть и уверен, что они не такие уж и монстры. Бонзо невесело усмехнулся: — Ну вот завтра и увидишь. — а пока у нас есть целое сегодня, чтобы отоспаться, — улыбнулся Джонси, — что-то я устал… — он раскрыл объятия, и Бонзо тут же уложил его обратно на постель, нежно и долго целуя. — Будь со мной, — тихо шепнул он. Васильковые глаза, глядя точно в его, излучали столько нежности, что сердце Бонзо таяло, и Джонси шепнул в ответ: — Всегда. Так они и уснули в объятиях друг друга, с ощущением покоя и правильности в сердцах.