У каждого из нас есть своё "всегда"

Апрель 2018 года Гермиона "всегда" обожала Хогвартс. И до сих пор искала причины в него вернуться. Впрочем, для министра магии это была не большая проблема, тем более, когда там училась её дочь, тем более, если та была членом семьи Уизли. Грейнджер тяжело вздохнула, подумав, что Фред гордился бы своей племянницей. Гордился бы куда сильнее, чем сама Гермиона. В последнее время она всё чаще и чаще вспоминала его. Время стремится вперёд, всё сильнее размывая фотопленку её памяти и бесконечно разбивая ей сердце. Вот он мягко кружит её на руках, а здесь поправляет шапку, убирает волосы под шарф и целует в заледеневший нос. Вот он улыбается, так ярко и искренне, что её ресницы дрожат. Он пах бергамотом и шипящими леденцами, немного зельями, ещё чуть-чуть водорослями из чёрного озера, когда они с Джорджем пытались сделать из них кислые сахарные полоски. А вот он ей мягко кивает, словно это его вина, когда в тот день она стоит плечом к плечу с Роном. Она до сих пор спрашивала себя: "а случилось бы это, если бы в тот день я была рядом с ним?". Это была не её вина, но это не мешало ей себя винить. Телепортироваться в Годрикову Впадину гораздо чаще, чем следовало. И сбегать в туалет поправлять макияж, когда они заново учились праздновать день рождения. Она до сих пор боится, что помнит каждую черточку его лица лишь потому, что частенько забегает в магазинчик к мужу, помогающему старшему брату. Для немногих Фред и Джордж были абсолютно разными внешне. Она больше не была уверена, что входит в число этих людей. Лестница в кабинет директора заставляла её плечи подрагивать от напряжения. И вроде бы всё было знакомо, но в годы своего обучения она была здесь не частым гостем, да и причины появления в этих стенах были далеко не такие весёлые. Но сейчас там сидел не старик, от которого волнами исходило спокойствие, житейская мудрость и принятие. Сейчас там сидела женщина в глубоком возрасте, её бывшая наставница, гордившаяся ей каждый божий день. О последнем Гермиона даже не догадывалась. -Госпожа Макгонагалл,- почтенно выдохнула девушка, едва заметно склонив голову. Роза понуро опустила свою при появлении матери, наконец осознавая количество созданных ей неприятностей. Минерва была не в силах сдержать улыбку. Близилось полнолуние - ей недолго оставалось радоваться, поэтому она предпочитала ловить каждый подходящий для этого момент. -Миссис Грейнджер,- сказала она с материнской любовью, не в силах удержать строгость своего голоса при виде гордости Хогвартса.- Рада встрече. Чайку? Роза непонимающе вскинулась. Было непонятно, что взволновало её больше - девичья фамилия матери, никак не вязавшаяся с этим "миссис" или нежный тон вечно строгой директорши. После просмотров маггловских фильмов между собой они называли её "СС в юбке". Весьма несправедливо. Хотя что дети знают о справедливости. Гермиона не сдержала улыбки. Минерва подарила ей самый дорогой и опасный подарок в её жизни, пусть и на короткий промежуток времени - маховик. Именно она тогда дала ей впервые понять, что её знания, навыки и старательность равняют её со взрослыми в некоторых вопросах. Минерва учила её им пользоваться, перемещалась с ней на лекции, и иногда позволяла себе лёгкие шалости со временем. Дамблдор бы в это не поверил. А после войны Минерва сидела с ней в библиотеке, пролистывая сотни книг, журналов и брошюр о чарах, зельеварении и целительстве. Но некоторые заклинания необратимы, даже если контр-заклинания к ним подыскивает такой великий человек, как Минерва Макгонагалл. Даже если она стоит за твоей спиной и держит тебя за плечи, слёзы не перестают литься из глаз. -С удовольствием, директор. -Ваша мама, Роза, - одна из самых талантливых ведьм, которых я встречала. А встречала я их немало,- грозно проговорила директор, не отрывая нежного взгляда от девушки, присевшей с изящной чашкой напротив.- Гермиона, берите печенье,- сказала она невообразимым тоном.- Уже на первом году обучения она показала себя лучшей. И в свои 11 вместе со своими друзьями одержала победу над горным троллем. Роза не сдержала удивлённого вздоха. Но всё ещё боялась смотреть на свою мать. -У неё были лучшие оценки на курсе, множество дополнительных предметов и, как вы должны понимать, море домашнего задания. Но она успевала быть великолепным другом и опорой для своего факультета.- Казалось, Минерва могла хвалить Миону вечно. Та не знала, куда ей деваться, а потому широко раскрытыми глазами смотрела на бывшего декана Гриффиндора.- Ваша матушка прошла войну. Стала Министром Магии. Как вы думаете, она была примерным ребёнком? -Судя по всему настолько, что хочется открыть окно и проветрить помещение,- съязвила заплаканная девчонка, явно до этого услышавшая в свой адрес слова совершенно другого плана. -Что ж, вы не угадали,- жёстко проговорила директор в явном недовольстве услышанным. Губы девочки непроизвольно сложились в ошарашенное "о".- У вашей матери, к слову, отличный удар,- улыбнулась Минерва и Гермиона стыдливо опустила глаза в пол.- Что же Вы, мисс,- по старой памяти оговорилась Минерва, подарив ей одну из своих редких быстрых улыбок,- для мистера Малфоя это был полезный опыт. Мы давно с Альбусом так не смеялись.- Она печально вздохнула. При упоминании Дамблдора Мионе пришлось смаргивать слёзы. Сделав несколько быстрых глотков и переведя дух, директор продолжила: -В этом вся соль, мисс Уизли. Все мы иногда ошибаемся и шалим. Тем более в свои одиннадцать. Однако некоторых из нас хватает ещё и на прекрасные результаты в учёбе или квиддиче, или многом другом. Не суть, главное, что шалости - не единственное, что мы умеем. Ваши дяди,- она выговорила это с огромным усилием,- были для меня постоянной нервотрепкой. И превосходно сдавали чары. Мистер Флитвик до сих пор хранит их общую колдографию, сделанную совершенно случайно во время одного из матчей по квиддичу. Я назначаю вам месяц отработок и искренне надеюсь, что за это время вы сможете найти что-то, что вам по душе. И что эта вещь будет не только приятной, но и полезной для вас. Вы свободны. А вот с вашей матушкой я с удовольствием бы провела ещё немного времени. Под конец её пламенной речи, такой непривычной для вечно краткой Минервы, Роза не смела поднять глаз. Пискляво извинившись перед ними обеими, она вылетела из кабинета. Гермиона тяжело вздохнула. Эта девчонка высасывала из неё все соки. Рон же справлялся с дочерью на ура. -Мисс Грейнджер,- наконец вернула её в реальность Минерва.- Как ваши успехи в том весьма непростом вопросе? -Боюсь, я не настолько гениальна, как вы говорите,- печально улыбнулась она. -Девочка моя,- слишком поспешно проговорила ведьма,- дело не в том, что тебе не достает таланта или знаний. Обливиэйт - безумно страшное заклинание, с которым не справился ещё ни один, даже самый талантливый, целитель. Вам удалось спасти своих родителей. И пусть сейчас вам больно, вы должны знать - это самый смелый и сильный поступок, о котором я когда-либо слышала. А живу я немало, - подмигнула она. -Что ж, вы правы. Я стала для них маггловским социальным агентом. Я понимаю, что это нарушение закона, но... но они так ласково называют меня доченькой и всегда что-нибудь готовят к моему приезду... Я немного помогаю им по дому и со счетами. Скажите, это плохо, да? -Гермиона,- вдруг строго начала женщина.- Это правильно. Вы не обязаны были их терять, и то, что вы смогли найти выход - лишь ещё одно подтверждение вашего невероятно гибкого ума. -Иногда мне безумно хочется им всё рассказать,- девушка сжимала в своих руках тёплую чашку. Приятный запах щекотал её нос и успокаивал. Так было всегда - стоило ей зайти в кабинет декана, как все проблемы оставались за дверью. Ей было не страшно прийти к этой женщине за помощью. Пожалуй, так было до сих пор и это грело сердце им обеим. -Я понимаю. Я тоже хотела. И рассказала. Но это закончилось очень, очень плохо. Они ваши родители и тоже очень хотели бы вас защищать. -Но по итогу меня всегда защищали вы. От тяжёлых слов Дамболдора во время войны, которые разбивали мне сердце. От несправедливо снятых Снейпом баллов,- уткнувшись в кружку, Гермиона не замечала блестящих от слез глаз Минервы.- От кошмаров по ночам. Простите, Минерва, но Живоглот был низлем. А они гораздо тяжелее, чем домашние кошки, даже если те - чья-то анимагическая форма. Миона наконец подняла глаза на Макгонагалл, услышав полувсхлип-полусмешок и стыдливо отвела их вновь. Директор неловко вытирала слёзы. -Вы были самым великолепным и самым одиноким ребёнком из тех, что я встречала. Да, магглорождённых детей было немало, но никто из них так не нуждался в магическом мире, как вы. А он далеко не детская сказка. От кошмаров должен кто-то защищать. -Кошмары закончились, профессор,- оговорилась девушка, из глаз которой тоже текли слёзы.- А вы продолжаете меня защищать. Я слышала о ваших письмах в Министерство после моего закона относительно домашних эльфов. Вы стали первой, кто начал примерно следовать новым правилам. Почему?- это был совершенно детский и безумно наивный вопрос. И Гермиона очень надеялась, что не ошибается в ответе. -Вам не хватало родительской любви. У меня её было слишком много. Простите...-директор опустила глаза.- Вам пора возвращаться к работе, госпожа Министр. -Вы правы, директор.- Гермиона поспешила к выходу, поправляя невидимые складки на юбке. Она остановилась у самых дверей и прошептала несколько слов заклинания. Ей ещё нужно было забежать в кабинет мистера Флитвика. Да, это было наивно, но она искренне надеялась, что тот держит фотографию с близнецами у себя в кабинете. Миона сильно запуталась и сейчас ей нужен был спасительный взгляд его глаз, хотя бы с выцветшей колдографии. Сейчас ей нужно было убедиться, был ли Рональд сознательным выбором или попыткой найти своё место в волшебном мире. Потому что если он изначально был вторым вариантом, то было неудивительно, что и сейчас её глаза загорались рядом с абсолютно другим человеком. Минерва не сразу подняла глаза после её ухода. На столе перед ней появилась красивая маггловская открытка. Дрожащими пальцами Минерва перевернула глянцевый прямоугольник. "Уважаемая Минерва! У вашей дочери огромное сердце, раз она так бескорыстно помогает двум одиноким старикам. Спасибо за то, что смогли вырастить такую прекрасную девушку, способную часами говорить о книгах, ухаживать за нашими котами со всей любовью и нежностью, и без отвращения браться за любую домашнюю работу. С глубоким почтением, миссис и мистер Грейнджер" Из-за слез вязь букв расплывалась перед её глазами, однако Минерва перечитывала снова и снова, не в силах поверить листку в её руках. Она нанесла несколько защитных и преобразующих заклинаний, великолепно получавшихся даже в таком её состоянии. Поставив столь важный и неожиданный подарок к рамкам с фотографиями, Минерва и сама поспешила покинуть свой кабинет. Её нервы справлялись далеко не так хорошо, как в самом начале работы. А потому ей срочно требовалась помощь Помфри. Да и Макгоногалл прекрасно знала, что та сейчас нуждается в ней не меньше - её прекрасного мальчика ей уже никто не вернёт. Больничное крыло за эти годы ни капли не изменилось. Макгоногалл едва сдерживала слёзы при виде этих белых коек, стоящих в два ряда. Сейчас все были пусты - и это не могло не радовать. Но это не вызывало облегчения, когда рядом с одной из них, скорчившись, сидела вздрагивающая Поппи. Минерва уже не могла сосчитать, сколько лет эта картина разрывала ей сердце. А потому она сорвалась к старой подруге без промедления - уже через пару минут одежда на её плече промокла насквозь. -Поппи, нельзя столько себя мучить. Но, к сожалению, "всегда" мадам Помфри были полнолуния и следующий за ними день. День, когда Римус сладко посапывал, ведь его самый страшный кошмар закончился, а его тумбочка ломилась от шоколада. День, когда он дарил ей свою стеснительную сонную улыбку, когда его короткие волосы покалывали её подбородок, а ещё не вернувшие свою силу руки сжимали полы халата в полуобъятии. День, когда он впервые оказался в лазарете не израненный донельзя, после регистрации Минервой в реестре анимагов. День, когда он стал для них не маленьким мальчиком, в котором заперто чудовище, а ребёнком, которому в обличие волка было настолько одиноко, что только и оставалось, что ранить самого себя. День, когда они пили травяной отвар, заедая его солёной карамелью. Римус обожал её, но в "Сладком королевстве" не было ничего подобного и мадам Помфри приходилось прикладывать немало усилий, чтобы достать столь любимое её мальчиком маггловское угощение. Страшнее полнолуний был только день, когда её уже превратившийся в мужчину мальчик лежал бездыханный в большом зале. В тот день она поседела окончательно. Наконец женщина взяла себя в руки и выпрямилась, стирая дорожки слез со своих щёк. Магконогалл ласково передала ей успокаивающий отвар, левитированный настолько искусно, что поверхность жидкости осталась идеально гладкой, ни единой капли не выскользнуло из наполненной до краёв чашки. Поппи не переставала шмыгать, отхлебывая травянистый отвар. Её глаза становились более осмысленными, когда она замерла, почувствовав до боли знакомый запах из принесенной Минервой коробочки с маггловским логотипом по всей поверхности. -Это... -Да, милая. Это солёная карамель. -Но... откуда?- Помфри аккуратно сжимала маленький коробок, едва заметно отдававший дымом сигарет. Сладость угощения перебивала горечь табака. -Мистер Поттер просил вам передать. Ему срочно пришлось отправиться на задание, поэтому он забегал совсем ненадолго,- сказала она, отведя глаза. Тишина окутывала её с ног до головы, проникала в лёгкие вместе с травянистой отдушиной. Минерва не сразу поняла, что Поппи пристально смотрит на неё, ожидая хоть каких-то объяснений.- Он сказал, что Римус рассказывал ему много историй. Он не так давно понял, о ком они были, но после того, как вскрылось наличие у Сириуса Блэка собственного портрета, сложил все детали пазла. И просил передать, что всё это для феи из самых любимых его сказок, оставшихся от... от одного из его отцов. Минерва договорит шёпотом, уткнув глаза в пол. Помфри же усмехнётся, пытаясь спрятать тоску в глазах. Они всю ночь будут пить успокаивающий отвар и травить себе душу историями об их потрясающей четвёрке и девушке с добрейшими зелёными глазами, далеко не сразу ставшей для этих сорванцов светом. И о их ребёнке, у которого было гораздо больше родителей, но все были с ним рядом несправедливо мало. Ребёнке, который смог один-единственный раз в своей жизни применить непростительное заклинание. -Это был самый страшный момент в моей жизни. -Кэрроу плюнул тебе в лицо, Минерва,- довольно жёстко отреагировала на признание всегда добродушная мадам Помфри.- Ты бы простила человека, который посмел плюнуть в лицо тому, кто единственный годами переживал за тебя и оберегал? -Справлялась с этим я из рук вон плохо. -Ты чуть не остановила Турнир Трёх Волшебников, выдала пощёчину Альбусу, когда он отказался что-то менять и прокляла Игоря. Не преуменьшай свои заслуги. Это будет последним годом, когда Поппи рыдает у той больничной койки, где вечно приходил в себя её мальчик. Где он, уже ставший учителем Хогвартса, обожал сидеть, поджидая её. Каждый год там будет появляться коробочка с солёной карамелью и изредка - в нелёгкие дни - тяжёлый запах табака и шоколада, выдававший Гарри Поттера всем, кто был с ним хоть немного знаком. С недавних пор для Драко так пах магазинчик Джорджа, где испуганные девушки вечно роняли с прилавков флаконы с амортенцией, стоило им заметить заинтересованные взгляды не особо тактичного Рональда Уизли. Каждый год Поппи Помфри в полнолуния будет зажигать свечи и всю ночь смотреть на Запретный лес, позволяя себе верить в то, что её маленький мальчик всё ещё там - волком пробирается сквозь вереницу деревьев в компании своих безбашенных друзей, ради него обратившихся в животных.