-Да, Драко. Я буду твоим другом. В этот день Поттер впервые увидел, как полыхает сталь. Бледное выточенное лицо застыло, но глаза - глаза потомка двадцати восьми говорили больше, чем Малфой и Поттер сказали друг другу за все эти годы.

Твоё имя тянуть - как горчащий терпкостью коньяк, янтарными бликами отражающийся в лакированном дереве бара, так напоминавший мне твои чуть влажные в истоме глаза, орехово-кофейные, с рассыпанными бликами чужих ночных жизней в твоих зрачках. Прежде чем ты назовёшь меня мразью, посмею попросить уважения, и - дочитать до конца.

Каччан будет вечно помнить пронзившую его боль - сколько обещаний бы не давал ему Деку, сколько бы не клялся беззастенчиво и наивно, подавая свою слабую детскую ручонку, он и не вспомнил его, утопленный в изорванной личности и преследующих его кошмарах, ставших протлевшими воспоминаниями, но откликнулся на интонации этого гребанного двумордого, явившегося с тем самым постным еблом, что так бесило его каждую, блядь, секунду.

-Может, я так развлекаюсь лишь потому, что ты запретил? - грязный запах сигарет перебьет сандаловые ноты парфюма, оставшегося на бледной коже отпечатками нежных прикосновений. Лицо спрячет в ладони, свернувшись в старинном кресле на заваленном балконе, бросит ещё один вопрос вникуда: -Почему я у тебя в нашу очередную короткую встречу - не спросил?

-Чтобы к ней прикоснуться, мне нужно с тобой попрощаться. Прошу тебя, дай мне уйти. Противореча своим словам, лишь сильнее сжимает в жарких объятиях. Драко зароется руками в мягких кудрях, щекотящих его подбородок. Промолчит, взглядом скользя по восточным мотивам отделки комнаты, сохранившей столько их воспоминаний. -Айситэру... Оборвёт поцелуем, не желая обзаводиться новыми ранами. Гарри стал последней - сквозной. -Уже утро. Поттер, - протянет ласково, - уходи. Или тебе нужен носок?