***
Утро следующего дня Риз встречал в компании перепуганных не на шутку лингвистов из другого потока. Разговорив одного из них парень понял, что ознакомительная лекция была вчера и миссис Хаммерлок и впрямь придерживалась уникальной системы преподавания. — …потом она сказала, что я перепутала артикли! До его ушей донёсся всхлип переходящий в плач — стайка девочек спешила поддержать свою подругу по несчастью. А когда дверь аудитории со скрипом, будто сама собой, раскрылась, все разом повернули головы. В глазах студентов застыл неподдельный ужас. И другой Риз, тот что не вылетел с пятого этажа, наверняка посмеялся бы и решил пойти на риск. Однако сейчас он почувствовал себя как никогда неправильным и уязвимым. Неуместным, как ржавый болтик в сверкающем новизной механизме. Он готов был поспорить на сотню, что грубоватый протез станет излюбленной темой для шуток, а миссис Хаммерлок придумает ему колкое, обидное прозвище, что прирастёт до самого выпуска. Взгляд неосознанно зацепился за грубые механические пальцы, скрытые под тканью рубашки стальные платы и уродливый плечевой шарнир. «Я урод» — усмехнулся про себя Риз. Пусть его друзья говорят, что ничего не изменилось - он не дурак, и прекрасно все понимал. Вздохнув, Риз развернулся и побрёл прочь.***
Странно, но после вчерашнего фиаско никто не усмехался ему вслед. Напротив — казалось что все перезнакомились друг с другом ещё летом и воспринимали Риза как необычный элемент фона, который, вот незадача, иногда впадает в панику. Такая незаметность была в новинку: в колледже Риз всеми силами старался выделиться, стать лучшим, добиться большего. Удивительно ли то, что эта извилистая дорожка привела его прямиком к Большому Злому Джеку? Мысли об этом не давали покоя до конца лекции, так что Риз решил развеяться и прогуляться к ближайшему кафе дабы выпить кофе. Он не глядя брёл вперёд, пока где-то глубоко внутри медленно разрасталось раздражение. Джек. Всегда Джек. С него все начинается и к нему идет. Даже здесь, даже сейчас! — Как же надое… Его монолог прервала вспышка боли, после чего мир крутанулся вокруг своей оси. Перед глазами в поблескивающем тумане переливался пол. Или же потолок? Риз не понял. Что-то мягко потянуло его вверх за локоть, отряхнуло и помогло встать. — …едь несчастье. Ну и куда мы так спешили? Знакомый голос мгновенно привёл в чувство не хуже звонкой пощёчины. Перед ним стоял — кто бы мог подумать — мистер Лоуренс. Тот с тревогой всматривался ему в глаза, от чего щеки тут же предательски загорелись. Второй раз за два дня, что за позор! — Я… по делам… и вообще… — Риз сжал руки в кулаки, от стыда хотелось провалиться сквозь землю. Взгляд заметался перепуганной мышью: к потрёпанным кедам, простым джинсам и клетчатой рубашке, что обтягивала поджарое тело. Мистер Лоуренс не сильно отличался от брата: играй они в днд, тот вложил бы пару лишних очков в ловкость, а не силу. Учитель показался Ризу чуть более вытянутым, высоким, чем тот которого он помнил, однако окружающая его атмосфера была совсем иной. — Ты горишь весь, — лба коснулась прохладная ладонь, к которой почему-то так и хотелось прильнуть. Одёрнув себя Риз отпрянул, тут же зло нахмурившись. — Н-не ваше дело! — Что значит не мое?.. — То что… — Риз беспомощно вздохнул, ища веский аргумент. В голову как назло не приходило ни одной светлой мысли, пока взгляд не зацепился за сигарету зажатую меж чужих зубов. Эврика! — …Не ваше! И вообще, здесь курить запрещено! — Ах. Вот как, — тот перекатил сигарету из одного угла рта в другой. Затем взялся за краешек и вытянул. — Это леденец. Будешь? Риз раскрывал и закрывал рот брошенной на берег рыбой. Оранжевая конфета на конце палочки аппетитно поблескивала и пахла апельсином, но сейчас она казалась хуже самого ядовитого яблока. — Видимо нет, — учитель отправил конфету обратно. — Пугаешь, парень. Если б на моем месте была девочка? Сшиб бы в два счета! — Ч-что… Я… — Риз обхватил себя руками. — Я в вас врезался? — Ну, не ты первый не ты последний, — тот пожал плечом. — И теперь ты точно пойдёшь в медпункт! — Я… — он боязливо заглянул в разноцветные глаза. Казалось что от серьёзного, строгого взгляда ноги его приросли к полу. Но куда хуже был испепеляющий изнутри стыд. — Обещаю, больно не будет. Ну же, — мистер Лоуренс взял его ладонь в свою, чтобы слегка сжать. — Пойдем. Тут близко. Он окончательно потерялся в водовороте чувств, ведь к жару и холоду прибавилось странное покалывание — словно статика собиралась там, где его руки касалась смуглая ладонь. Наконец, сдавшись, Риз поплелся вперед.