Элита

I give you the reason I'm still on the run Я даю тебе причину, по которой я всё ещё на плаву

Половое воспитание было единственным предметом, перед сдачей которого Вай ни капли не нервничала. Не потому что за последние несколько месяцев регулярно получала практику в этом предмете, хотя такое, безусловно, тоже придавало уверенности. Мастер Медарда совершенно не ассоциировалась с опасностью, когда речь шла об экзамене. Она с учебой-то ассоциировалась с натяжкой, ученики обожали ее уроки за возможность повеселиться, за раскрепощенную атмосферу, всегда царящую в кабинете с алыми стенами. — К экзаменам по моему предмету вы приучены не так, как к экзаменам по математике или рунтеррскому, — начала Медарда, когда ученики заняли свои места. — Половое воспитание вводится в расписание с девятого класса, и предыдущие два года на экзаменах мы с вами описывали строение половых органов и бла-бла-бла. Но теперь, когда каждому из вас исполнилось восемнадцать, я предлагаю отойти от скучных тестов и сдать половое воспитание, как положено! Разбейтесь на пары и выдайте самый лучший половой акт, на которой способны! Кто дольше продержится, тому и баллов поставлю больше! Приступаем! — Медарда хлопнула в ладоши. В классе повисла тишина, ученики боялась даже взглянуть друг на друга. Вай во все глаза смотрела на Медарду, ошарашенная настолько, что была не в состоянии придумать ни одного плана избежать сумасшедшего экзамена. — Мистер Корнеро, я ценю ваш энтузиазм, — сказала Медарда Луису, вставшему и направившемуся к напрягшемуся Виктору. — Но я пошутила. Можете вернуться на место. — Черт, значит, будут скучные тесты? — спросил явно разочарованный Луис. Вай выдохнула, а заодно ощутила себя полной дурой, ведь приняла слова Медарды за чистую монету. Впрочем, как и весь класс, судя по всему. Мастер Медарда творила такую дичь на протяжении целого года, что ожидать от нее экзаменационной оргии было вполне уместно. — Сейчас я включу вам порнофильм, и вы будете проанализировать его по указанным в бланке пунктам, — сказала Медарда, подходя к интерактивной доске. Шейн зааплодировала. — Лучший предмет на свете! — крикнула она. — Мне нравится ваша школа! Полноценное порно Вай ещё со всем классом не смотрела. Что ж, новый опыт в копилку, и он точно лучше изначального предложения Медарды. Вай с любопытством открыла бланк заданий. Там были вопросы по фильму и задания с развернутым вариантом ответа по типу «Охарактеризуйте используемую актерами позу, перечислите виды сексуальных позиций», «назовите положительные и отрицательные аспекты продемонстрированной прелюдии». Хотя на экране предавались любви мужчина и женщина, Вай попыталась отвечать, исходя из собственного опыта. Все равно никто, кроме Медарды, не прочитает ее работу. Вышла Вай из кабинета со спокойной душой. — Как тебе экзамен? — спросила Кейтлин. — Неплохо, у меня ведь вчера была практика, — ответила Вай ей на ухо. Покраснев, Кейтлин заговорщицки улыбнулась. После истории Вай спокойнее шла на географию, которая тоже должна была состоять из письменной и устной частей. После теста ученики с указкой отвечали у доски, на которую мастер Маокай вывел интерактивную карту Рунтерры. Вай засиделась над тестом до последнего, пытаясь справиться с оставшимися сложными пунктами, поэтому у доски выступила в практически пустом классе, заняв место Ракель, не сумевшей ответить ни на один вопрос. Возможно, потому что видела, как страстно Эрик и Джинкс сосались перед экзаменом и громко обсуждали, в каких позах расслабятся после в туалете. На фоне Ракель Вай говорила как круглая отличница, на деле же отвечала средне и сама это чувствовала. Заблудилась в нескончаемых горах Фрейльорда и реках Холдрема, перепутала названия некоторых городов-государств и вышла с ощущением не полного, но провала. Вай не позвонила себе утонуть в бездне отчаяния, помня, что завтра ей предстоит встретиться лицом к лицу с одним и злейших врагов — математикой. Когда Вай, спавшая от силы пару часов из-за решения за последнюю ночь повторить вообще все, получила комплект бланков, у нее едва не случилась паническая атака. Цифры, формулы, графики, снова цифры… Вай понадобилось десять минут, чтобы прийти в себя и приступить к работе. Однако для первого же уравнения понадобилась формула, которая начисто стерлась из памяти Вай — ее перекрыли остальные сотни формул. Тогда Вай воспользовалась последним планом — отпросилась в туалет, где достала спрятанную в кармане шпаргалку. Вай была готова играть грязно ради возможности остаться с Кейтлин в одном классе. Вернувшись за парту, она решила первый номер из двадцати пяти. Вай радовалась, что немного сдвинулась с мертвой точки, и продолжила решать те номера, которые хотя бы знала, как решать. Работа продвигалась медленно. Когда экзамен закончился, Вай пришлось сдать бланк с ответами на пятнадцать задач. — Это больше половины, — успокаивала потом Кейтлин. — Ненамного, — вздохнула Вай. — Я не имею право на ошибки, чтобы набрать пять баллов. — В математике порой важен не ответ, а решение, — заметила Кейтлин. — Может, мастер оценит твои старания, даже если ответы не сойдутся. После математики тревога Вай возросла до предельного уровня, а впереди ещё инженерное. Хорошо, что сложные экзамены разбавлялись физкультурой. Вай безупречно отплавала в бассейне и собралась также безупречно показать себя в спортзале. Переодевшись в форму, Вай направилась к выходу, как вдруг на нее налетела какая-то девушка и проехалась по ступне шпилькой. Вай вскрикнула от боли. Девушка извинилась и убежала, на ходу одевая пиджак. — О, черт! Ты в порядке? — спросила подбежавшая Кейтлин. — Бля, эта сука мне ногу отдавила каблуком… — Вай опустилась на скамейку, закусив губу, чтобы не орать. — Давай скажем тренеру, что у тебя травма, — взволнованно предложила Кейтлин. — Тогда меня отстранят от экзамена, а пересдача только в сентябре. Все нормально, сейчас должно пройти. Помоги встать. Бля… Охая от боли, Вай доковыляла до зала. На экзамене требовалось пробежать стометровку, выполнить серию отжиманий, подтягиваний и прыжков. Вай старалась бежать, не обращая внимания на дискомфорт, но на последнем метре нога подвела, и Вай упала. Упала под взглядами Валери и Ракель. Поднявшись, Вай достигла финиша. Нога горела, тренер разочарованно качал головой, намека на потерю Вай баллов. Вай постаралась добрать их на остальных заданиях, но прыжок в длину тоже получился не очень. — Физкультура единственное, что мне удается в этой сраной школе! — говорила Вай, пока подставившие плечи Кейтлин и Джейс вели ее в медкабинет. — Блять, да почему она наступила мне на ногу именно перед экзаменом? — Вай, главное, что ты прошла порог, — сказал Джейс. — Какая разница, сколько ты набрала баллов, если их больше пяти? — Для меня есть разница, — буркнула Вай. — Ты бы тоже переживал, поставь тебе по инженерному девять вместо десяти. — У меня сейчас полно других поводов для переживания, — мрачно сказал Джейс и отвел взгляд. — Не могу выбросить из головы пророчество Джинкс, — призналась Вай, когда девушки покинули медпункт. Джейс ушел раньше, убедившись, что с Вай все в порядке, — ему в очередной раз срочно куда-то понадобилось. — Про то, что одни расстанутся, другие сойдутся? — уточнила Кейтлин. — Не бойся, Джинкс же объяснила, что на самом деле не видит будущее. — Не подумай, я никогда не была суеверной. Но я показала не лучший результат на экзамене, в котором не сомневалась. Вдруг остальные экзамены я тоже сдам неблестяще, вдруг не пройду порог… — Ты пройдешь, — мягко прервала Кейтлин. — Ты ведь выполняешь большую часть заданий, этого достаточно для пяти баллов. — Я не всегда уверена, что правильно… — Этого достаточно, поверь мне, — Кейтлин стиснула ладонь Вай. — К черту пророчества. У нас с тобой все будет хорошо. Обещаю. Вай немного успокоилась. Не полностью, конечно. Но, в любом случае, она решила больше не распускать нюни. «Совсем уже в соплячку превратилась в этой школе будущих эскортниц, — подумала Вай. — Надо взять себя в руки и действовать, а не ныть. Впереди рунтеррский, художка и инженерное, соберись!». Художественный кружок заканчивался в середине двенадцатого класса, тогда школьников будет ждать настоящая выпускная работа. Нынешний же экзамен являлся скорее промежуточной аттестацией, но Мефиста, конечно, воспринимала ситуацию иначе. — Нечего думать, что мой предмет не имеет значения, ещё как имеет! — рявкала она на учеников, застывших перед холстами. — Вылетите из школы, как миленькие, если получите меньше пяти баллов, уж я добьюсь этого, не сомневайтесь! Но, как вы знаете, я все же не монстр. Поэтому на экзамене я позволю вам нарисовать пейзаж… на ваш выбор. Да, вы услышали правильно. Выберите какой угодно пейзаж, достаньте его из памяти или воображения и нарисуйте на холсте, держа в голове все, чему я вас учила. Начали! Поначалу Вай растерялась, как и многие ученики. Возникла мысль, что озвучивание конкретной задачи лучше, чем демократичное, но размытое «делайте, что хотите». Минут пять Вай стояла перед холстом, понятия не имея, что изобразить. А потом вспомнила, как, задумавшись, нарисовала на клочке бумаги вид, открывающийся с зауновской крыши, — вид на два города, освещенных кровавой Луной, слитых друг с другом и все же разграниченных. Воодушевившись, Вай принялась творить. Она заставляла себя следить за пропорциями, которые являлись ее слабым местом, за правильными формами и объемом. Настоящая магия для Вай творилась, когда наставала очередь брать краски. Вай использовала полюбившуюся технику смеси красок, маркеров и карандашей при раскрашивании холста. Она отключилась от реальности, погрузившись в грязно-неоновый мир Зауна и вычурно-крикливый Пилтовера. Она старалась изобразить города такими, какими сама их видела, хотела передать картину, запечатлевшуюся у нее в памяти в тот вечер, когда в небе застыла багровая Луна. Мефиста не озвучивала оценки — в конце экзамена она молча прошла мимо мольбертов, наклеивая на них стикеры с именем и фамилией ученика. У холста Вай она задержалась чуть дольше. Вай ничего не смогла прочесть по каменному лицу Мефисты, но сочла ее повышенное внимание к картине добрым знаком. В кои-то веки Вай сама считала, что у нее получился неплохой рисунок, достойный экзаменационной работы. Самым долгим экзаменом оказался рунтеррский язык. Экзамен был рассчитан на четыре урока и включал сочинение, изложение и тестовую часть. Во время прослушивания изложения Вай строчила, как ненормальная, стремясь записать каждое слово текста, хотя учеников предупреждали, что так делать не следовало. Натренированная раскрасками рука Вай летала над бумагой. После двух прослушиваний перед Вай лежал лист с на девяносто процентов полным текстом изложения. Оставалось только сократить абзацы и переписать на чистовик. По сочинениям Вай стабильно ставили от четырех до шести баллов. У нее не получалось придавать мыслям красивую форму, ей не нравился четкий и в то же время абстрактный шаблон, по которому было необходимо писать. Однако на экзамене Вай активировала все сочинительское мастерство, на какое только была способна, благо тема досталась простая и понятная — дружба. «Что такое дружба, по вашему мнению? Кого можно считать настоящим другом? Как вы понимаете словосочетание «преданный друг»? Приведите примеры из жизни и литературы». Если с литературой Вай была знакома весьма поверхностно, примеров из жизни у нее было хоть отбавляй. Она, не называя имени, писала о Кейтлин, о том, как та поддерживала ее в дни адаптации в Вильяссаре и как была рядом в трудные минуты. Писала и о других друзьях, которых обрела в новой школе, о тех, кто, не задумываясь, был готов за нее вступиться, а под конец перечитала написанное и вдруг словно впервые осознала, что не одинока. Она потеряла часть своей семьи, потеряла учебу в родном городе, попала во враждебный мир, где каждый готов убрать ее с пути, но обрела любовь всей жизни и верных друзей, с которыми обрела право быть собой. Может, ссылка в Вильяссаре никогда не была наказанием судьбы? Может, напротив, она была благословением? После экзамена Вай вышла готовой признаваться в любви друзьям, но радость сменилась гневом, едва она увидела Валери и Ракель рядом со своей девушкой. — Какая тема попалась, Кираманн? — спрашивала Ракель. — «Унылые будни заучки-девственницы»? — Валери, мне искренне жаль, что твоя подруга смеется над твоей повседневной рутиной, — холодно отозвалась Кейтлин. — Да что ты знаешь о моей рутине? — прошипела Валери. Улыбка мигом исчезла с ее лица. — С тех пор, как ты забрала у меня Ника, поигралась с ним и выбросила из жизни, сломав при этом жизнь мне… — Вэл, заканчивай, твоя драма меня утомила, — прервала Кейтлин. — Хочешь отомстить за Ника, давай, действуй. А то только сыпешь угрозами. Я готова, давай, где же твоя велика месть? — О, поверь, тебе недолго ждать моей великой мести, — процедила побелевшая от злости Валери. — Совсем недолго. — Пойдем, — Ракель взяла Валери под руку. — Пойдем, не трать на нее время. Девушки удалились, предоставив остолбеневшим Вай и Кейтлин пялиться им вслед. Вай вдруг поняла, что зря расслабилась и забыла об одной из главных опасностей Вильяссаре. И зря не отнеслась к пророчеству серьезнее.