Белые стены

      В свою квартиру Шерлок поднимался в самом ужасном настроении, которое только могло у него быть в последние дни. Его брови были сведены, взгляд мрачен, точно так же как и всё лицо, скрытое за тёмными кудрями. В правой руке он держал свою перчатку, снятую с левой, немного дрожащей, руки.       Ещё одно дело обернулось для него крахом, пусть и не полным, пусть и оставалась ещё надежда, но сегодняшние события стали однозначно провальными. Холмс потратил множество усилий, носясь туда-сюда, а в итоге преступник скрылся, и найти его теперь будет ещё сложнее. Мало того, он, Шерлок, ранен. Не смертельно, конечно, даже несильно, но всё же чудо, что он вообще смог остановить кровь. Тем не менее неимоверная глухая боль всё равно не прекращалась, а любое резкое движение грозило тем, что кровотечение начнётся вновь.       По приходе в гостиную мужчине пришлось очень медленно и аккуратно снимать своё пальто, чтобы не вызвать лишнюю боль, задев рану. И эта медлительность так раздражала! Вместо того чтобы уже приступить к обеззараживанию, приходилось мучиться с одеждой, и главное, что боли всё равно не избежать. А в скором времени она вообще перейдёт в просто невыносимую, ведь…       — С возвращением.       Ровный голос Джона испугал Шерлока, он от неожиданности вздрогнул и удивлённо оглядел друга. Детектив не заметил его, сидящего в своём кресле и читающего книгу, до сих пор считая, что тот ещё на работе, и в комнате он совершенно один.       — Тебя так рано отпустили?       — У меня сегодня выходной. — Ватсон вздохнул и, наконец, оторвал взгляд от книги, посмотрев на Холмса. — Я же говорил тебе об этом.       Шерлок приподнял одну бровь, с вопросом в глазах взглянув на Джона и пытаясь вспомнить, когда это ему говорили об этом. Но как только он вспомнил, то раздражённо выдохнул и тихо проговорил:       — Значит, сегодня уже вторник? Чёрт.       Джон лишь усмехнулся, вновь возвращаясь к роману, а Шерлок прошёл на кухню. Просто отлично. Уже начался март, а он даже не заметил этого, всё витая незнамо где и забыв про происходящее вокруг. А ведь у него на сегодня были планы, а теперь? Похоже, что придётся отменить добрую половину из них и радоваться хотя бы тому, что рана на левой руке… Радоваться ране, боли в руке, которая всё равно мешает и раздражает. Прекрасно. Идеи сегодня всё лучше и лучше с каждой секундой.       Мужчина открыл верхний шкафчик и смерил презрительным взглядом аптечку, стоявшую на самой верхней полке. Кое-как достав её одной рукой и однажды чуть не уронив, он поставил коробку на стол и устало вздохнул. Как же его всё раздражало. Шерлок уже хотел закрыть дверцу шкафчика, как вдруг, шикнув, резко отдёрнул руку. Всего на миг забыл о ране — и вот результат. А ведь всё сложное ещё впереди…       — Тебе приходилось работать не в самых лучших условиях и без нужных медикаментов? — спросил детектив и открыл аптечку, внимательно осмотрев всё её содержимое. Да, негусто. Стоило пополнить её после последнего раза…       — Конечно, вспомни, у кого ты это спрашиваешь.       — Тогда у меня к тебе есть одно небольшое дело.       — Какое же?       Но вместо ответа на свой вопрос доктор увидел Холмса, что шёл к столу в гостиной, держа в одной руке аптечку, а потом, поставив её на стол, всё той же рукой отодвинул стул и сел на него. И Ватсон тогда сразу же понял, что у детектива что-то с левой рукой, причём серьёзное, иначе просто не было смысла всё делать правой, и рубашка не была бы порвана. Он отложил книгу и во все глаза уставился на коллегу.       — Я мог бы сделать всё сам, но раз есть ты, то не хочу мучиться ещё больше.       Проговорив это, Шерлок расстегнул рукав своей порванной бордовой рубашки, оголяя кожу, на которой застыла кровь. И всего через пару секунд показалась длинная рана, рассекающая наискосок почти всё предплечье в обрамлении корки крови, до которой Холмс дотронулся и поморщился от боли. Да уж, в следующий раз ему нужно быть аккуратнее, иначе ещё пару таких ран — и можно будет забыть о спокойной жизни без боли.       — Шерлок… — Джон поднялся и быстро подошёл к нему, аккуратно взяв руку, чтобы получше рассмотреть ранение. У доктора перехватило дыхание, мысли мелькали одна за другой, а слова никак не могли поспеть за ними. — Эта рана… Она же почти что полсантиметра глубиной.       — Я отлично это знаю, как и то, что её нужно обработать и потом зашить, — раздражённо произнёс Шерлок. Как же натерпелось скорее покончить с этим без всяких лишних слов.       — Но откуда она у тебя?       — Пока я был на месте преступления, меня пытались пырнуть ножом, но, как видишь, немного промахнулись. В любом случае, ничего стоящего внимания.       — Стой. — Ватсон пристально посмотрел Холмсу в глаза. — Ты всё то время, как ехал назад, был ранен?       — Ну да. — Детектив вопросительный посмотрел на доктора. Для него не было ничего необычного в том, чтобы иногда возвращаться не в самом лучшем состоянии. Пусть и такие разгромные случаи были довольно редки.       — Но, Шерлок, она же должна невероятно сильно болеть. Более того, каждое действие должно быть очень аккуратным, чтобы не напрягать мышцы. Так неужели ты на самом деле так страдал, пока ехал, и теперь говоришь, что это и внимания не стоит?       Холмс ничего не отвечал, всматриваясь в беспокойные глаза Ватсона, которые выражали столько волнения за детектива, что тому стало не по себе. За него мало кто волновался, да и все обычно не знали о ранах, которые он сам всегда обрабатывал, лечил, а теперь становилось даже неловко. И Шерлок просто молча смотрел на Джона, не зная, что сказать, отчего тот снова опустил свой взгляд на руку и заговорил:       — Тебе нужно было сразу же ехать в больницу, вызвать скорую. Сейчас ещё, конечно, не поздно, поэтому…       — Мне не нужно в больницу.       — Шерлок, тут нужен хороший осмотр.       — Разве ты не специалист высокой квалификации?       — Да, но моя квалификация не влияет на качество препаратов, которые особенно важны в таком случае. — Джон всё настаивал на своём, чем уже злил Шерлока, который лишь хотел покончить с этим, а не вдаваться в разговоры, в особенности такие.       — Джон, это не важно.       — Нет, это важно. Тебе нужно в больницу и без всяких отговорок, иначе ты можешь занести грязь или… что угодно. Но потом для тебя будет ещё хуже, так что побори свою лень и…       — Мне не лень, но я не поеду, — отрезал Холмс.       — Тебе. Нужно. В больницу. — Ватсон тоже твёрдо стоял на своём. — Шерлок, пойми, наконец, что это совсем не шутки, и если ты полежишь в палате день или другой, то ничего плохого…       — Просто молча зашей эту чёртову рану! — огрызнулся Шерлок, полностью выйдя из себя. — И не надо меня уговаривать. Я ни за что не поеду в больницу. Никогда и ни за что! Что тут непонятного?       Поддавшись своим эмоциям, детектив быстро вырвал руку из хватки доктора, о чём сразу же пожалел, когда почувствовал острую боль, от которой вдохнул сквозь зубы. Идиотская рана, о который он снова забыл, была в таком же плачевном состоянии и отдавала болью даже на самое маленькое напряжение, что уж говорить о таком. И теперь рука гудела, словно ранение только что было нанесено.       Вмиг остыв от боли, Шерлок уже почти спокойно посмотрел на Джона, который убрал свои руки и сделал шаг назад. Ватсон так же внимательно наблюдал за Холмсом, и в его серо-голубых глазах смешалось множество эмоций: и смятение, и испуг, и раздражение, и даже сожаление, почти грусть. От одного этого взгляда детектив сразу же осознал, как мерзко поступил, закричав на него просто из-за того, что тот проявил обыкновенную заботу, и отвернулся, опустив свой взгляд.       Конечно, Джон будет настаивать на посещении больницы. Он ведь ничего не знает, не может даже предполагать, а Шерлок вот так взял и обрушил на него свой гнев из-за простого незнания. Разве есть тут хоть капля вины доктора? Нет. Если кто и виноват, то только он, Шерлок, который никак не может успокоиться из-за того, что уже давно произошло, и срывается на абсолютно неповинных людей. Да и вообще какого чёрта он так разозлился? Это самые обыкновенные слова, даже если и пересекаются с этим, даже если звучат точно так же.       Вздохнув, Шерлок потёр здоровой рукой свои глаза и тихо виновато проговорил:       — Просто не нужно в больницу. Вот и всё.       — Ладно. — После некоторых сомнений Джон всё же смирился и вновь подошёл к Шерлоку. Взяв из аптечки антисептик и вату, он начал обрабатывать рану. — Ты уже справлялся с похожим сам, так?       — Да, было дело. — Он до сих пор смотрел в сторону, чувствуя свою вину.       После этого в комнате повисла тишина, во время которой Ватсон стирал кровь с руки Холмса, а потом протирал и саму рану. И, несмотря на жжение, Шерлок всё равно не издавал ни звука, только кусал свою губу и морщился. Джон же при каждом движении смотрел на него, но постоянно видел одну и ту же картину, от которой лучше ему не становилось. Он слишком хорошо знал, какие ощущения сейчас испытывал его друг.       И вот, закончив обработку и убрав вату в сторону, доктор ещё раз осмотрел рану, после чего вздохнул. Пусть её вид и стал чуточку лучше, всё же это была до сих пор не самая приятная вещь, хотя Джону, конечно, не привыкать. Но сейчас его больше всего смущала одна деталь.       — В аптечке нет обезболивающего.       Шерлок впервые после своего крика перевёл взгляд на Джона и пристально на него посмотрел. Ему уже приходилось зашивать себя без обезболивающего, и это были далеко не приятные ощущения, да и тем более тогда всё было не так серьёзно, а теперь… Похоже, придётся хорошенько постараться, чтобы не закричать.       — Обойдусь.       Холмс отлично знал, что Ватсону такая перспектива совсем не понравится, но делать было нечего. Поэтому он надел маску абсолютного безразличия, даже когда увидел, как Джон удивлённо смотрит на него, как он колеблется между согласием и отказом, как, наконец, смиряется и достаёт из аптечки уже знакомую иглу. Шерлоку не было страшно: он делал всё это и не раз, да и боли он уже давно не боится, но метания Джона оставляли странный неприятный осадок, от которого детектив никак не мог избавиться. Он даже не мог понять, почему его вообще это волнует. Разве в этом есть что-то странное? Ватсон просто думает, что такое будет непрофессионально, когда есть возможность сходить в больницу, а тут он использует…       Шерлок слышно вдохнул, а потом глухо простонал от боли: Джон быстрыми умелыми движениями сделал первый стежок. Сердце детектива забилось с удвоенной силой, в ушах отдало гулом, а кадык дрогнул. Боль так и усиливалась, пусть и становилась глухой, притуплённой, но всё же Холмс, кое-как совладав с собой, поспешил заверить:       — Всё хорошо. Продолжай.

—————~ஜ۩☕۩ஜ~—————

      — Готово.       Джон отошёл от Шерлока и начал убирать медикаменты, складывая использованные в отдельную кучку, чтобы потом выбросить. Иногда он бросал свой взгляд на детектива, который облокотился на спинку стула и переводил сбившееся дыхание.       — Этот выбор стоил того? — Доктор захлопнул крышку аптечки.       Шерлок перевёл свой усталый взгляд на друга. Стоило ли это пережитой боли? В руке до сих пор всё болит, сама она почти онемела, и двигать ею стало ужасно неприятно. Нижняя губа была вся искусана, и металлический вкус крови всё ещё стоял во рту, создавая неприятное ощущение. Пульс так и не успокоился, хоть дыхание и пришло в норму. И это всё, чтобы не ехать в больницу, не лежать в палате. Да уж, ответ на вопрос Ватсона очевиден.       — Определённо, это того стоило.       — И мне нет смысла спрашивать почему это так?       — Именно.       Доктор вздохнул и пошёл на кухню, чтобы убрать аптечку на место. На что Шерлок лишь грустно усмехнулся. Джон просто не знает, о чём спрашивает, не понимает, что знать ему это совсем не нужно. Никому не нужно это знать. И будь воля Холмса, то он и сам бы уже давно всё стёр из своей памяти, но это ему не удавалось ни с первого раза, ни с десятого, как бы сам он ни хотел.       Шерлок посмотрел на вернувшегося в гостиную Джона, который сел в кресло и вновь принялся за чтение, но уже через пару секунд отложил книгу. Настроение у него явно испортилось, да и у детектива оно было не лучше. Им двоим сейчас неплохо бы пойти на улицу, развеяться и отойти от этой давящей атмосферы. Кстати о прогулке… Холмс взглянул на часы: уже пять вечера, но ещё не поздно.       — Джон, ты подождёшь пока я переоденусь?       — Ну… да? — Он поднял бровь, явно не понимая к чему такие вопросы, отчего Шерлок незаметно улыбнулся.       — Конечно, я сейчас не в лучшей форме, но нашему с тобой свиданию это не помешает.       — Что? — Джон удивлённо посмотрел на Шерлока, а через несколько секунд, как только осознал всё, глубоко вздохнул и, закрыв глаза рукой, проговорил. — О боже, Шерлок, не называй это так. Ты просто предложил мне прогуляться, а я просто согласился. Это — не свидание, это — прогулка.       — Ты говорил, свидания именно планируют.       — Прогулки тоже планируют.       — Но «свидание» звучит лучше, согласись?       — Возможно, но на свидание ходят с теми, кого любят.       — Кого любят? — Шерлок нахмурился. — Хочешь сказать, что ты любил всех тех девушек? Тогда у меня для тебя плохие новости, Джон.       — Нет, но… — Он вздохнул, оглядев наивное выражение лица детектива. — Понимаешь, когда ходишь с кем-то на свидание, то ты планируешь быть с ним вместе, потом жить…       — Так мы просто слишком быстро стали жить вместе и уже перешли черту свиданий?       — Что? Нет, на свидания ходят и потом, но…       — Видишь, Джон, у нас всё идеально сходится именно для свиданий.       — О боже, ты просто не понимаешь о чём говоришь.       — Или ты не можешь объяснить.       — Ладно, пусть я не могу объяснить. Ты всё равно найдёшь к чему придраться, так что называй это как хочешь. Только не при людях, а то подумают ещё незнамо что. В конце концов, вряд ли кто-то догадается, что ты никак не можешь понять что такое свидание.       — Вот и отлично. — Он улыбнулся и направился к себе в комнату.       На душе у Шерлока явно стало полегче, да и Джон теперь не зациклен на произошедшем, так что всё прошло просто замечательно. Конечно, детектив пусть и не до конца знал что такое свидание, но прекрасно понимал, что оно предназначено для парочек, влюблённых или кого-то в этом роде. Тем не менее не пошутить над Джоном он просто не мог, тем более последовала такая забавная реакция на слова Холмса. Да и разве может что-то пойти не так, если просто называть вещи не своими именами?