Белые стены

      Рассеянный утренний свет разливался по комнате, бледными лучами освещая лёгкий беспорядок, неизменно остававшийся в гостиной, и в причудливом танце на стенах сошлись полосы солнца, искрившего через окна. Яркое освещение в комнате ослепляло, заставляло сонно щуриться при одном взгляде на улицу, откуда слышался шум машин, редкий лай собак и гул толпы, которая постепенно исчезала.       Шерлок, отвернувшись, накинул пиджак и боковым зрением осмотрел свой потрёпанный ото сна вид в зеркале, попутно поправляя волосы. Конечно, после пары бодрящих чашек кофе глаза не слипались, но горькое послевкусие чересчур короткого сна не давало покоя, покрывая неприятным осадком проведённую ночь. Так ещё и теперь приходится выходить из дома, сразу направляясь на не самое увлекательное дело.       — Ты точно не пойдёшь со мной?       Спросив это, Шерлок окинул взглядом вошедшего в гостиную Джона, который протёр остаток пены для бритья и зевнул, застёгивая последнюю пуговицу на белоснежной рубашке. Посмотрев на детектива, он усмехнулся и прошёл вглубь комнаты, беря заранее приготовленную обувь.       — С каких это пор тебе важно моё присутствие на рядовом деле? — Джон начал машинально завязывать ботинки и поднял глаза на Шерлока.       — Потому что я уже по одному описанию могу сказать, что оно будет одним из самых простых, — раздражённо ответил Шерлок и отвернулся, забирая со стола свой телефон.       — Тогда зачем ты вообще за него взялся?       — Я задохнусь от скуки без разминки для мозга, так что особого выбора у меня не было. — Проводить время с Джоном, безусловно, было лучше, чем бездельничать, но всё равно это не могло заменить ни единое дело, и Шерлок слишком ясно чувствовал разницу между приятным времяпровождением и настоящим делом.       — А я думал, что человека на другом конце телефона ты готов был послать на все четыре стороны. — Джон улыбнулся, встав и посмотрев на Шерлока. — Правда, твоё лицо в тот момент было просто нечто.       В памяти сразу же всплыл пронзительный звон телефона, врывающийся в сон, и послышавшийся после него отталкивающий голос, который в конец разрушил любые шансы на радостное утро. Отчего даже сперва заманчивое предложение о раскрытии «исключительной сложности» дела показалось недостаточно весомой причиной, чтобы не повесить трубку. После более подробного объяснения эти мысли лишь укоренились, а Шерлок продолжал слушать только из чистого любопытства и понимания, что заняться чем-то ему уже необходимо. Так что неудивительно, что после окончания разговора, когда детектив зашёл на кухню, Джон изумился не только столь раннему появлению, но ещё и прекрасной смеси раздражения, усталости и ненависти ко всему живому на лице.       — Поверь, я бы с радостью так сделал, будь у меня альтернатива. — Шерлок прокрутил в руках телефон и, как обычно перед решением любого дела, выбрал беззвучный режим, чтобы больше его точно ничего лишнего не тревожило.       Джон ухмыльнулся и, подняв одну бровь, спросил:       — Ну а я-то тебе зачем?       — С тобой будет веселей. — Он отвёл взгляд и добавил чуть тише: — И я уже отвык постоянно работать в одиночку.       Ласково улыбнувшись, Джон медленно взял куртку, висевшую неподалёку, словно специально растягивая этот момент, а затем обернулся к Шерлоку.       — Ты же в курсе, что у меня работа? — уточнил Джон и вздохнул, посмотрев в сосредоточенные глаза Шерлока, одно выражение которых говорило, что факт о работе мало волнует. — Пойми, я не собираюсь пропускать и так короткую смену, тем более ко мне уже специально записано пару пациентов.       — Да ну, я в разы интересней твоих пациентов.       — Я абсолютно с тобой согласен, — он улыбнулся, — и я думал, что ты должен был это понять лишь по тому, что я сидел с тобой сегодня и наблюдал за звёздами чуть ли не до рассвета, хотя уже тогда знал, что в итоге не высплюсь перед работой.       Шерлок закатил глаза, вспоминая, как Джон потащил его домой, приговаривая, что сегодня не выходной и ему вставать на работу, а теперь он снова твердит об этом. Работа. Зачем ему вообще нужна эта чёртова работа в больнице? Всё равно же пропускает её раз за разом, чтобы помочь раскрыть очередное дело…       — Уволься ты с неё, — неожиданно предложил Шерлок, на что Джон лишь ещё раз вздохнул.       — Нам нужны деньги, Шерлок, а ты работаешь за просто так, и, если ты снова скажешь, что они у нас есть, то могу ответить, что лишних денег не бывает. — Джон прошёл мимо детектива, попутно снисходительно похлопав по плечу, как бы подбадривая, и взял ключи со стола. — Теперь до свидания, а то с моими отгулами опаздывать слишком неприлично.       На пару секунд остановившись в ступоре, Шерлок цокнул и, резким движением сдёрнув с крючка пальто, вышел вслед за Джоном.

—————~ஜ۩☕۩ஜ~—————

      Бесит. Шерлока абсолютно всё бесит. Он уже успел раскрыть дело, которое, кстати, было одним из наискучнейших в его карьере, во время этого пару раз накричать на других людей, прийти домой и довести до идеала свою новую композицию, а возвращения Джона ещё ждать и ждать. С этой его работой точно надо что-то делать: ничего хорошего она не принесёт. Иначе сколько ещё вечеров Шерлоку, как сейчас, придётся провести в гордом одиночестве на диване в гостиной?       В кармане пиджака зазвонил телефон, разнося неприятную вибрацию по груди и заставляя глубоко вздохнуть от осознания того, что придётся совершать лишние телодвижения. Но скрытая надежда наполнила сердце: быть может, это звонок потенциального клиента или Джона, что, наверное, будет так же сильно приятно. Однако, чтобы узнать это, необходимо сначала хотя бы достать телефон.       Глубоко вздохнув, Шерлок взял телефон и, не глядя на него, ответил:       — Да, кто это?..       О нет. Только не снова.       — Да, я абсолютно точно уверен в своих выводах. Не было у него никаких сообщников. Именно так. Этим уже занимаюсь не я. — Чёткие ответы сыпались один за другим в надежде, что разговор от этого закончится быстрее, желательно в ту же секунду. — Плевать я хотел, что вы там думали. Не только осознаю, но и вполне чётко выделяю границы. Конечно. Это бесполезная трата времени. И вам того же.       Лишь только прозвучало прощание, Шерлок мгновенно бросил трубку и откинул телефон на журнальный столик. Как же раздражает эта беспросветная глупость, которая в некоторых умудряется сочетаться с непоколебимой принципиальностью и зацикленностью на ненужных мелочах. Мало того, что Шерлок, как всегда, был прав и ему пришлось раскрывать дело чуть сложнее заурядного, так ещё и теперь этот клиент-недоумок донимает его своими вопросами. Будто детектива должно волновать, насколько сильным будет наказание и возместится ли ущерб.       Вновь удобно расположившись на диване и убедившись, что ничего не затечёт от долгого лежания в одной позе, Шерлок потёр переносицу, снимая напряжение от разговора. Сейчас стоило бы придумать себе какое-то занятие, которое в лучшем случае стало бы долгосрочным. Может, обдумать, какие эксперименты можно провести и взять из морга ещё несколько частей тела, растянув это на пару дней или улучшить сеть бездомных, чтобы, наконец, расширить возможности. В конце концов можно попытать удачу и пройтись по всем деталям нерешённых дел.       В голову Шерлока даже закралась мысль о кратковременном сне, благодаря которому можно будет перемотать время до появления Джона, и она могла быть использована в крайнем случае, если бы в очередной раз не раздался звонок телефона. Один гудок, второй, третий. Нет, этот кто-то явно испытывает терпение: что вообще может быть такого срочного? Ладно, всё равно он не успеет взять трубку во время… Твою мать. Прошло всего несколько секунд — звонок раздался вновь. Кому вообще могло взбрести в голову названивать? У детектива может быть вполне насыщенная жизнь, чтобы не отвечать.       Проклиная всех на свете, Шерлок кое-как поднялся и взял телефон, решив сбросить к чертям, а потом уже разбираться с этим индивидуумом, вот только на экране яркими символами высвечивался номер Лестрейда. Дело. Возможно, появилось новое дело, и это будет не пресловутая кража, а хотя бы убийство.       — Я слушаю, — ровным голосом произнёс детектив. — Да, в ближайшее время я свободен. Стоп, что? Вы позвонили мне, чтобы только предупредить? Нет, я не против вернуться к делу Жанетт, но зачем звонить мне именно сейчас?       Всё-таки телефонный разговор мерзкий способ связи, и как же он раздражает Шерлока. На кой чёрт ему нужно знать, что «парни разыскивают некоторые детали», когда дело до сих пор остаётся таким же? Что ему теперь, прыгать от счастья, что им сунули под нос очередную зацепку?.. О боже, так значит, Лестрейда вызывают на помощь в расследовании побега преступников из тюрьмы загородом и он не сможет в случае чего вовремя сообщить детали. Это даже смехотворно. Хотя если учесть, какие кадры работают в Скотланд-Ярде, то вызов такого инспектора ещё благоприятен.       Шерлок уже хотел сказать, что ему глубоко всё равно, чем будет заниматься Лестрейд, как вдруг от его слов во рту пересохло.       — Повтори, что ты сказал. — Ему плевать, как звучит голос, как плевать на всё, кроме одного. — Не это, то второе имя сбежавшего.       Слегка удивлённый голос инспектора раздаётся в ответ, и… Нет, ему не послышалось. Это то самое дурацкое имя… Так если дурацкое, то почему от него теперь так трепещет в груди? Почему каждый удар отдаётся жгучей болью, грозящейся выжечь сердце? Это глупости. Это же всё детские глупости.       — Не важно, просто интересно. Да, всё нормально. Со мной всё нормально. — Он обеспокоенно посмотрел на свою руку. Дрожащую руку. — Конечно займусь. В любое время. До свидания, Гэвин.       Шерлок медленно опустил телефон, пристально смотря на него, словно желал увидеть в тёмном экране ответы на вопросы, которые даже не всегда мог сформулировать. До сих пор руку, нет… всё его тело пробивала мелкая дрожь, сбивавшая дыхание, от которого увеличивалась сухость во рту. Он не мог больше стоять: уже не было уверенности, что ноги удержат.       Словно в тумане, Шерлок сел на диван и потёр свои виски, пытаясь сосредоточиться, хоть даже и не понимал на чём. Это имя… Он его знал, помнил и прокручивал в голове, но именно сейчас его упоминание стало таким ужасающим. Всё то, что раньше только вертелось в голове, никогда не высказывалось вслух и стало личным кошмаром, преследующим всю жизнь, воплотилось в реальность всего в двух словах. Кто-то ещё знал о нём, это уже не какой-то правдоподобный сон, а реальность. Так странно, необычно и почему-то до дрожи волнующе. Почему этот человек сидел в тюрьме? Как он туда попал?.. Хотя это неудивительно, что в итоге он оказался там… А как ему удалось сбежать? Конечно, он не прост, совсем нет, но для чего ему такое рискованное дело? А что, если он решил нагнать старое, снова достать Шерлока, где бы тот ни был, а Мориарти организовал это всё?       Бред. Бред! Это не рациональные мысли, это уже идиотская паранойя, о какой Шерлок думал, что больше никогда не почувствует, сама она осталась далеко в прошлом, и все его мысли будут чисты. Но теперь в голове мелькают дни семнадцатилетней давности, детали возникают одна за другой, и ощущения становятся такими явными, словно он сейчас не в знакомой квартире на Бейкер-Стрит, а снова в той комнате, сидит на кровати и точно так же дрожит.       Шерлок резко взглянул на свою руку, схватившись за тёмный рукав рубашки, и только после осознал наивность своих действий. Конечно, он здесь, сидит в гостиной, на диване, вот только ему необходимо успокоиться, отвлечься. И никотиновые пластыри не помогут: нужно что-то посильнее. Нужны сигареты.       Вскочив с дивана, Шерлок широкими шагами направился к себе в комнату и, только открыв дверь, сразу же бросился к прикроватной тумбе. Они должны быть здесь. Он открыл первый ящик, раскидывая в нём вещи. Это его последняя надежда на забвение. Он перевернул несколько вещей, вышвырнул на кровать, на пол. Должны же они быть где-нибудь. Он же помнит, он уверен.       Лишь окончательно убедившись, что первый ящик чист, Шерлок открыл второй, потом третий — ничего. Он вздохнул и стал вслушиваться в своё прерывистое дыхание, чувствовать, как помимо этого неожиданного стресса началась невыносимая ломка. Хотелось забыть, никогда не отвечать на звонок и дальше скучать, лёжа на диване. Ему не нужна такая встряска: он только начал что-то новое, принял свою любовь и, кажется, стал ей радоваться. Почему его жизнь не может стать счастливой, почему он только и может, что наслаждаться редкими убийствами, почему он просто не может забыть? Зачем Джон пробуждает в нём чувства, зачем… Джон. Ну конечно.       Шерлок подорвался с места и кинулся к шкафу, открывая его и на секунду отправляясь в «чертоги». Да, здесь, на нижней полке, в самом углу. Он пролез рукой среди вещей, нащупав стенку и аккуратно надавив на дерево, которое поддалось, слегка отходя назад и открывая нычку от обысков Джона. Облегчённо вздохнув, Шерлок пролез в неё глубже, начиная пальцами обшаривать каждый уголок. Пыль неприятно касалась кожи, собиралась на подушечках пальцев, но его это не волновало. Найти, просто отыскать одну чёртову упаковку. Она обязана быть здесь. Без неё он не выдержит.       Наконец, нашлось что-то помимо пыли и гладкой поверхности дерева, и Шерлок зацепил пальцами край, пододвинул к себе, схватив предмет крепче и вмиг сведя от этого брови. Нет, это не сигареты. Даже близко не они, но он всё равно аккуратно вытащил руку, прокрутил вещь у себя перед глазами, осматривая её почти идеальный, если бы не пыльный, вид. Шприц. Абсолютно новый шприц с «наполнителем». Шерлок сглотнул и положил его на пол рядом с собой. Он ему сейчас не нужен.       Вновь проникая в маленькое пространство за шкафом, Шерлок стал обыскивать его на ощупь по кругу, а его взгляд, который некуда было деть, возвращался к шприцу; ломка, заигравшая новыми красками, разъедала изнутри, заглушая даже паранойю и мысли о прошлом. Он больше не хотел терпеть всё, не хотел снова сесть на кровать и ощущать дрожь в руках, вспоминать, прогонять в голове самые дерьмовые недели в своей жизни. Слишком много раз он это делал, слишком часто говорил себе, что этот будет последним. Но, если Джон узнает, что выход опять нашёлся в игле, — разочаруется, возможно, возненавидит, будет презирать.       Так и не найдя ничего, с тихим хлопком Шерлок вставил на место заднюю стенку шкафа и, высунув руку, несколькими движениями вернул все вещи на места. Он обратил взгляд к потолку и вздохнул от безвыходности, чувствуя, как сердце бьётся уже у самого горла, ломка разрушает тело, пока мысли не дают покоя, взвинчивая ещё больше. «Я не переживу, если ты станешь вялым овощем из-за этой дряни», — в голове прозвучал голос из юности, взбешивая Шерлока. Теперь у него в мыслях вертелись сразу два человека. Отлично. Замечательно. К чему вообще он это вспомнил? Тот недоумок вполне переживёт что угодно: ему плевать на Шерлока, как было с самого начала. Ему важна лишь его шкура.       Боковым зрением снова был замечен шприц, соблазнительно лежащий так близко, наверняка с чем-то тяжёлым, иначе быть не может. Шерлоку нужно только протянуть руку, но Джон… Шерлок с силой прикусил губу, зажмуривая глаза. Ладно, он введёт всего полдозы, сделает всё быстро, уберёт за собой и встретит Джона бодрым и свежим. Всё пройдёт отлично.       Поднявшись на ноги, Шерлок стал рыскать по верхним полкам, достал привычный жгут и провёл пальцами по его холодной ткани, вспоминая, как в сердцах закинул его на верхнюю полку. В этот раз всё будет по-другому: он не разочарует Джона. Тот даже не узнает об этом.       Рукав рубашки нервными движениями сначала был расстёгнут, а потом задран, оголяя вены и бледную кожу, на которую вскоре был надет жгут и затянут до боли. Начиная разминать руку, сжимая и разжимая кулак, Шерлок опустился на корточки, подбирая шприц и снимая с него колпачок. Он осмотрел слегка трясущуюся тонкую иглу, особенно заострив взгляд на кончике, после чего убедился, что вены достаточно сильно видны, и подошёл к окну. Сконцентрировавшись, он остановил дрожь в руках и, аккуратно введя шприц в вену, стал наблюдать, как исчезает переливающийся на свету белый раствор.       Когда чуть больше половины дозы наркотика уже текли по венам, Шерлок вытащил шприц, надел на него колпачок, оставленный неподалёку, и положил на подоконник, потом снял жгут, почувствовав прилив крови к руке… Твою мать. Никакого дезинфектора рядом нет. Ладно, сначала надо закончить со всем здесь, чтобы до наступления долгожданного забытья успеть убрать все улики. Быстро закинув жгут на своё место, Шерлок закрыл шкаф и переместил шприц в верхний ящик тумбы, пряча его среди разнообразных документов, вещей и пары запасных складных луп. Быстро пробежав глазами по комнате, Шерлок убедился, что никаких внешних следов не осталось, и пошёл на кухню.       Домашняя аптечка находилась в руках и уже почти стояла на столе, как вдруг на пару секунд раздвоилась, заставляя вздрогнуть от неожиданности. Скорее. Нужно действовать эффективнее: эйфория может накрыть волной в любой момент. За пару секунд вата была смочена антисептиком, и Шерлок облегчённо выдохнул, убрав аптечку на место: теперь он хотя бы ничего не опрокинет на пол. Место укола обдало слабым холодком, который сменился приятным жжением, как только засохшая кровь была смыта.       Лишь только когда окровавленная ватка оказалась в мусорном ведре, Шерлок окончательно успокоился и опёрся руками на стол, глубоко дыша, осознавая, что с каждой секундой грудь поднимается всё медленнее и тяжелее, а в мышцах иссякают последние силы. Приложив, казалось, неимоверные усилия, он придвинул стул и сел на него, поставив руки на стол и поддерживая ими голову. Чёрт, видимо, это был не кокаин… Возможно, не стоило принимать неизвестно что. Но ладно, главное, что мысли больше не скачут так быстро и ярко, остальное — вторично.       Ход времени перестал быть заметен. Шерлок просто сидел, перестав чувствовать тело и заглушив последние трезвые мысли, беспокойство о своём состоянии и тревогу от слов Лестрейда. Он словно оторвался от этой реальности и оказался в блаженной пустоте, где нет страха, нет ничего, кроме обволакивающего расслабления, и даже редкое дыхание, будто силками сдавленная грудь перестали иметь для него всякое значение. Главное, что не было мыслей, не было душащих воспоминаний и образов людей в голове, — Шерлок остался в спасающем одиночестве. В одиночестве, где никто не предаст, не навредит и не будет надоедать, где только он и полная свобода, и пусть он не может вдохнуть полной грудью, а сердце заковано в цепи — это ничто.       В горле встал тошнотворный ком, облегчающий туман в голове стал давить, и Шерлок поморщился, зажмурившись до появления пляшущих белых пятен в глазах. С трудом приоткрыв их, он проморгался и пошевелил пальцами, которые почти перестали его слушаться. Постепенно тело вновь вернулось в его распоряжение, но толку от этого было мало: всё ослабло, стало ватным и неподъёмным. Неужели эффект заканчивается? Прошло же всего пару минут… или часов. Шерлок не знает. Но, наверное, всё же минут: вряд ли действие продлилось бы так долго… Чёрт, как же всё-таки болит голова.       Шерлок рывком поднялся на ноги и чуть не свалился на пол, если бы не рука, которой он придерживался за стол, то устоять бы не удалось. Он немного качнулся и, разведя руки в стороны, постарался сохранить равновесие без какой-либо помощи, ноги гудели от тяжести, что им пришлось на себя перенять, а перед глазами всё кружилось, раздваивалось и смешивалось в неразборчивое месиво. Пальцы хватались за воздух, безуспешно пытаясь найти поддержку хоть в нём, и растрачивали всё больше сил на лишние движения, а возникающие эмоции начинали волновать сердце.       Спустя несколько секунд обычное стояние на ногах перестало быть проблемой, Шерлок сделал два шага вперёд и рывком схватился за край раздвижной двери, разделявшей кухню и гостиную. Он остался стоять посреди двух комнат, не в силах сделать шаг вперёд или назад, только цепляясь за дверь, чтобы случайно не упасть. Ему нужно было двигаться вперёд, но он твёрдо застрял на одном месте.       Пальцы вжались в дерево, глухой болью отдавая в подушечках, сердце хотело бы вырваться из груди, но могло лишь медленно и ритмично биться в ней, а туманные мысли замелькали в голове. Шерлоку казалось, что он задыхается, когда на деле равномерное тяжёлое дыхание приносило нужные объёмы воздуха, хотелось рвать и метать, но обстановка вокруг сдавливала, не давала разогнаться и загоняла в рамки. Оставалось только стоять и смотреть на свои ноги, то концентрируясь на какой-нибудь ниточке, то не различая ничего.       Шерлок сжимал зубы. Он ненавидел себя в этот миг: жалкого, беспомощного, изнурённого, обессиленного и трепещущего внутри. Чтобы перезапустить мозг, очистить мысли и запустить их заново, он опять воспользовался наркотиком, после которого не может спокойно шаг сделать. Зато способен размышлять о чёртовых сантиментах — это же то, что ему нужно?       Шерлок только и делает, что мечется из одной стадии в другую: раскрывает дела, чтобы занять свой мозг и не дать мыслям ходить по кругу, когда это не получается, начинает вдаваться в прошлое, губить себя воспоминаниями, а потом очищает мысли наркотиком, занимаясь саморазрушением под дозой. Одно и то же, каждый раз одно и то же, но в разном порядке, разного количества и силы, только суть всегда остаётся прежней — забыться. Конечно, были просветы, когда не нужно было ничего из этого, но они приходили и уходили, а Шерлок всегда возвращался к наркотику, будь то работа или кокаин. В последнее время, правда, появился ещё и Джон…       Тёмные брови свелись к переносице. С лестницы послышались шаги и знакомый голос: Джон вернулся домой. Как раз вовремя. Шерлок вдохнул сквозь зубы, предвещая то, что будет всего через несколько секунд, ведь план с крахом провалился: Джон безусловно заметит подвох. Хотя, быть может, это к лучшему и любая нотация, какой бы раздражающей и надоедливой она ни была, окажется абсолютно заслуженной.       Лишь только дверь в квартиру широко открылась, Шерлок преодолел себя и сделал шаг вперёд, выходя из тени и отдавая всего себя на суд Джону, который застыл на месте, удивлённо оглядывая открывшийся вид. Шерлок прекрасно знал, что, каким бы серьёзным, сосредоточенным ни было его лицо, Джон всё равно заметит туман в глазах и то, с какими усилиями ему до сих пор удаётся прямо стоять. Шерлок отлично понимал, как сильно облажался, и он почти что хотел, чтобы Джон его отчитал и эта мука закончилась, но сам только молча с лёгкой грустью в глазах смотрел на Джона, ожидая действий того.       — Простите, я пройду. — Незнакомый голос раздался за спиной Джона, который тут же опомнился и резко обернулся к мужчине на несколько лет постарше его.       — Ох… Я боюсь, что мы вряд ли сейчас сможем взяться за ваше дело, — обеспокоенно проговорил Джон, раздражённо покосившись на Шерлока. — Вам лучше прийти в другой день.       Клиент в ответ нахмурился, быстро прошёл за Джоном, встав прямо напротив детектива, и сказал:       — Что-то мне подсказывает, что мистер Холмс сейчас свободен и может хотя бы выслушать меня.       Шерлок сглотнул подступивший к горлу ком, его руки в карманах снова пробивала дрожь, а удивлённый взгляд не отпускал человека, стоящего перед ним. Все старые спокойные мысли вмиг сменились хаотичным бредом, сбивая дыхание и заставляя сердце биться с мучительной силой.       — Зачем ты его привёл сюда Джон? — встревоженно спросил Шерлок, чуть ли не переходя на крик. — Зачем он здесь? Почему он вообще стоит со мной в одной комнате?       Опешив от такого вопроса, Джон широко раскрыл глаза, молча уставившись на Шерлока, отчего паузой воспользовался пришедший мужчина, которого похоже такое задело, и он с небольшой опаской проговорил:       — Мистер Холмс, я же сказал вам, что хочу, чтобы вы выслушали меня и взялись за моё дело, и я не вижу причин такого грубого обращения ко мне.       — Не притворяйся, что ничего не понимаешь, — тут же ответил Шерлок, ощущая, как напряжение в нём только нарастает, пробуждая за собой всевозможные чувства, перекрывающие рациональное мышление. — Ты слишком хорошо знаешь, что я не собираюсь ни слушать тебя, ни браться за твоё ублюдское дело, какое бы оно ни было. — Он хотел высказать всё, но не хватало дыхания, ставшего совсем отрывистым, а оковы, в которые он сам себя заковал, лишь усложняли задачу. — Просто пошёл отсюда вон.       — Прошу, лучше послушайтесь его, — вмешался в разговор Джон, кладя руку на плечо клиенту, чтобы успокоить его, и чуть ли не умоляющим взглядом смотря в его глаза. — Я прекрасно понимаю, как вам хочется врезать ему, но не стоит этого делать.       Стараясь прийти в себя и выровнять дыхание, Шерлок без отрыва смотрел на двух мужчин, но никак не мог смириться с тем, что видит перед собой. Этот значительно постаревший и оставивший лишь намёки на былую привлекательность человек не переставал привлекать всё внимание к себе, мысли заставлял кружиться только вокруг него, ноги — чуть подкашиваться, а воспоминания — вновь возникнуть, отчего в горле полностью пересохло.       Несмотря на изменения, Шерлок безошибочно узнал его с самой первой секунды: слишком уж много раз в голове возникал этот омерзительный образ, тем более сегодня было не исключение. Но лучше бы он ничего не понял. Лучше бы забыл всё, очистил разум от этого дерьма. Он хочет уйти от этой проблемы, от этого человека к себе в комнату. Ему невыносимо видеть его вживую ещё сильнее, чем вспоминать, но Шерлок не может оторваться с места: он оцепенел.       Через пару секунд под напором Джона клиент кивнул, соглашаясь с его решением, но напоследок не выдержал и с вызовом в глазах сказал:       — Вы, видимо, нюхнули лишнего, да? — Мужчина в порыве сделал шаг навстречу Шерлоку, отчего тот мгновенно отошёл на два шага назад.       — Уйди прочь, — отрезал детектив.       Сбросив с плеча руку, мужчина сматерился себе под нос и быстрым шагом вышел из комнаты. Джон посмотрел на Шерлока, разочарованно вздохнул, неодобрительно покачав головой, и направился вслед за вышедшим клиентом, чтобы извиниться. Проследив за тем, как дверь в квартиру закрылась, и, оставшись в одиночестве, Шерлок облегчённо выдохнул и сел на карточки, зарываясь руками в волосы. Слабость волной прошлась по всему телу, заполняя всё отчаяньем. Шерлок погрузился в себя, пытаясь разгадать откуда взялся этот человек, как узнал, где находится детектив и отчего всё это происходит сейчас. Его грудь вздымалась порывисто, неровно, чувствуя на себе отголоски неконтролируемой паники, поглотившей всего Шерлока. Он испугался, и непривычный страх до сих пор не покидает его, спутывая мысли, внушая ещё большую боязнь от возможности полностью потерять контроль над собой.       Осторожно убрав руки от лица, Шерлок выпрямился и поправил костюм, стараясь не смотреть туда, где совсем недавно стоял «клиент», что удавалось с трудом, в итоге вызывая только больше неудобств. Теперь даже в собственной квартире есть напоминание о нём. Теперь, пока ходишь по Лондону, снова будешь всматриваться в лица, лишь только появится малейшее сомнение. Всё меняется, возвращается назад, и больше невыносимо стоять в гостиной.       Слабо пошатнувшись, от того что забыл про осторожность, Шерлок пошёл к себе в комнату, надеясь там найти себе спасение в одиночестве, когда единственное напоминание о прошлом — он сам. Воспоминания, которые от наркотика очистились, давая долгожданную свободу, нахлынули вновь, теперь только увеличивая свою силу от принятой дозы, ярче отражаясь в голове.       Шерлок сел на кровать, приобняв себя за плечи и опустив голову вниз. Ему хотелось заснуть, чтобы хоть как-то облегчить себе муки, но сонливость была мнимой, зато тошнота была настоящей, точно так же как и напрочь высохшее горло вместе с гулом в ушах, который сопровождал болезненные удары сердца. Он хотел не думать, но только то и делал, что задавал себе вопросы, нагонявшие одно воспоминание за другим, заставлявшие зажмуривать глаза, когда реальность в очередной раз начинала подменяться хорошо запомненным прошлым. Хотелось покончить со всем раз и навсегда, но Шерлок может только забыться, вколоть себе очередную дозу, выкурить ещё пару сигарет или сконцентрироваться на новом деле. Он не может забыть.