Клятва

Саске было десять. Женщине, которую он должен был лишить жизни, около двадцати. Приговоренная смотрела на мерзкое надоедливое насекомое. Саске смотрел на самую страшную, глубокую бездну, которую необходимо преодолеть, чтобы стать частью клана Учиха. Стать частью клана Лучших Убийц. Что он знал о своей жертве? Имя. Род деятельности. Знал, как глупо она ошиблась, попавшись. Знал, какой насмешкой выглядит казнь с использованием ребенка. Да, ребенка. Теперь, когда тяжесть катаны оттягивала стертые в кровь перебинтованные руки, он понимал, что имел в виду Итачи, пытаясь изменить решение клана. Пытаясь доказать, что он не готов… Публичные казни случались очень редко — тем более казни женщин-шпионок, поэтому людей было много. Так много, что толпа терялась между накренившихся старых домов. Они пришли утолить жажду зрелищ. Замерли, с придыханием ожидая развития событий и все еще не веря в происходящее. Неужели палачом станет мальчишка? А Саске мысленно прокручивал имя. Имя, выжженное на сутулой спине женщины. Думал, что не запомнит. Думал, что это слово со временем станет отголоском прошлого, сотрется, вместе с видением чужой смерти. Он часто это видел. Но никогда еще не становился проводником. Случилось так, что имя перекочевало в его мысли, а потом и в душу. Еще до того, как тяжелые детские руки обрушили удар острейшего меча на тонкую шею. Дальше было не страшно. И не больно. Получив этот ожог, ожог ее красивого имени и презрительного взгляда, душа очерствела, обросла шрамом в том месте, которым соприкасалась с реальностью. Он смотрел на тело так, словно преодолел сложнейшее препятствие — со спокойствием уставшего победителя. Отрубленная голова рассматривала его сквозь чистейшую пустоту. Немножко испуганно, немножко удивленно. Бессмысленным мертвым взглядом. Саске было десять. Женщине, которую он лишил жизни — около двадцати. Навсегда около двадцати. В тот день он стал частью клана Учиха и в тот же день захотел вернуть себе прежнюю непричастность, чтобы быть просто… собой? Но после казни всё ожидаемо стало бессмысленно-мертвым, прекрасным и пустым. Тренировки. Тренировки. Тренировки. Убийства. Тренировки. И вдруг появился Наруто. На следующую же ночь, после встречи с ним, Саске приснилось, как господин прикрывает ладошками старый шрам. Прикрывает так ласково, так нежно, что имени-то под теплыми руками уже и не вспомнить. А глаза и улыбка просят — не вспоминай. Запомни меня. Меня запомни. Вот теперь, только сейчас, стоя напротив дверей в их общую комнату и ожидая возвращения Наруто, Учиха неожиданно очнулся. Вспомнил, что убил первой женщину — но как же ее звали?.. У шпионки было очень короткое, звучное имя… Стукнула дверь, и Наруто едва не поцеловал самурая носом в грудь, неуклюже споткнувшись о порожек. Саске подставил руки, перепугавшись за сохранность Узумаки. Дыхание обожгло ключицы, заставило сердце сладко откликнуться на близость… — П… прости, я… кривоногий… Прикрыв глаза, Учиха глубоко втянул ароматный воздух. И не удержался — приобнял, коснулся горячего лба губами. Нет, теперь он помнил только одно имя. Имя своего неповторимого господина. *** На обеде Кимимаро вел себя совсем не так, как ожидал Наруто. Будущий дайме помнил самурая скромным и тихим, совершенно незаметным, пусть и немного пугающим. Теперь это был мужчина, а не юноша — уверенный в себе, знающий цену жизни, холодный и… расчетливый? Прямой взгляд серо-зеленых глаз заставлял Узумаки вздрагивать, сглатывать, нервничать. Саске чутко улавливал эти мельчайшие изменения и сам перенимал состояние Наруто. Хотелось взять господина за руку, прикоснуться, погладить по волосам — сделать хоть что-то, чтобы успокоить… но он не мог позволить себе подобных вольностей при гостях. Учиха чувствовал в Кимимаро что-то темное. Доступное только тем, кто хоть раз был проводником смерти. Итачи тоже чувствовал — но не позволял себе беспокоиться, зная, что если Саске почувствует угрозу, он сделает так, чтобы она потеряла силу. Любым способом. Общее напряжение неожиданно разбавил Неджи. Наследник Хьюга без труда заводил и поддерживал скучнейшие разговоры, уместные за столом. Его возвышенная болтовня действовала усыпляюще даже на терпеливых самураев, сидящих поодаль у дверей. Да что там воины — Джирайя, разбирающийся в вопросе лучше остальных, едва не клевал носом. Так что обед прошел мирно настолько, насколько это было возможно. Когда они покидали особняк, Наруто все еще злился. Хотя Кимимаро следовал за ними беззвучно и незаметно, Узумаки чувствовал его кожей — пристальный взгляд, спокойную, уверенную опеку. От близости Саске, в первые дни их знакомства, возникало похожее ощущение. Но оно не доставляло серьезных неудобств, и тут, по идее, не должно было возникнуть трудностей… Наруто не заметил, что они уже возникли и давно. Саске немного отстал, чтобы идти за спиной Кимимаро — жест, демонстрирующий прохладное недоверие. — Кэнсей дома Учиха, Саске-сан? — вдруг заговорил Кимимаро. Обращение «Саске-сан», после того, как он обратился к Наруто по имени, звучало насмешливо. — Не нужно так волноваться. — А разве кто-то волнуется? — холодно ответил Саске. Итачи обернулся, чтобы удостовериться, что брат все еще держит оружие в ножнах. Так оно и было, но тонкие пальцы цепко сжимали рукоять, а весь его собранный вид говорил о готовности напасть в любой момент. — Видимо, мне показалось? — тем же невозмутимым тоном продолжил нежелательный телохранитель. И замолчал, снова вперившись взглядом в спину Наруто. Саске зло сощурился, но и в этот раз положение спас любитель поразглагольствовать: — Узумаки-кун, это дорога к торговой площади, так ведь? — Неджи деловито выпрямился и кивнул в сторону небольшого проулка. Наруто присмотрелся, вспоминая. Он не очень-то любил бродить по жилому району. Куда больше ему нравилось противоположное направление — к бамбуковому лесу и дороге на рисовые поля. — А… да… ты хочешь что-то приобрести? Хьюга пожал плечами и пошел впереди, мягко подозвав Итачи жестом. Наруто почему-то смутило увиденное — он уткнулся взглядом в дорогу, кое-где присыпанную янтарно-желтоватыми листьями. Их процессия привлекала внимание. Нечасто на улице встретишь господ в сопровождении трех известных воинов при оружии. Горожане кивали и кланялись, тепло улыбаясь наследнику дайме. Саске заметил это далеко не сразу, а заметив, немного успокоился. В конце концов, не он один способен разглядеть в Наруто добрую, бескорыстную и отзывчивую натуру. Жители хана тоже чувствовали чистоту его души, тем более будущий дайме ничего и не скрывал. Иногда пытался казаться внимательнее, чем есть, но в остальном — был самим собой. От ярких красок торгового района рябило в глазах. Он сиял разноцветными вывесками с надписями, удивлял разнообразием съедобных сластей, тканей, каких-то экзотических блюд и мелкой домашней утвари. Среди наполненных товарами маленьких деревянных прилавков Неджи больше всего приглянулась чайная зона, приправы и вагаси. У последнего прилавка они топтались дольше всего. Наруто с детства любил эти маленькие, необыкновенно красивые пирожные. В этот раз девушка-повар превзошла себя, пропитав каждую сладость идеей уходящего лета и начала осени — прилавок пестрил желтым, оранжевым, светло-зеленым и всевозможными цветочными оттенками. Пока присутствующие пристально разглядывали шарики из адзуки, Итачи почему-то старался держаться непричастно и обособленно. А Саске прятал слабую ухмылку. — Ты что? — тихо спросил Наруто, чисто интуитивно догадавшись, что дело касается старшего Учихи. Аллергия у него что ли? — Итачи пытается делать вид, что он сильнее сладостей. Видишь, как старается? Итачи действительно старался — не к месту воинственно рассматривал прилавок напротив. Настолько, что у любого прохожего возникал вопрос, чем же ему так не угодила посуда для чаепития. — Тебе какие нравятся? — Неджи повернулся к своему самураю. Ответа не последовало, и Хьюга без лишних разговоров дернул Учиху за длинный хвост идеально ровных волос. — Будешь молчать, возьму всё. Сам потом будешь их есть, понятно? И я не стану помогать! Девушка за прилавком мигом оживилась, почувствовав на горизонте прибыльную сделку. — Господин, наверное, не любит адзуки? — она изящно взмахнула ладонью, показывая очаровательные белые шарики. — Хотите попробовать дайфуку с фруктами? Итачи печально вздохнул. — Нет, спасибо. — Берем всё, — мгновенно отреагировал Неджи. — Господин! Наруто рассмеялся. Саске тоже захихикал, стараясь сохранять серьезное лицо и выдавая смех за кашель. Раздраженный Хьюга, наверное, так и не понял, что сделал Итачи приятный подарок. Или понял. Кто его разберет. Так что назад они возвращались, неся кучу коробочек с пирожными. Девушка продавец провожала покупателей до самых ворот. *** — Попробуй вот этот, — стальные нотки в голосе Хьюги не терпели пререканий. Итачи, словно приговоренный к страшному наказанию, аккуратно срезал специальной палочкой кусочек нежно-розового десерта. И едва заметно покраснел. Наблюдать за ними было забавно. Наруто не надеялся, что они весело проведут время вместе, но все получилось даже лучше, чем он представлял. Неджи мог развеять обстановку не только нудным разговором, но и вполне обычной болтовней. Сначала он держался сдержанно, но теперь, по прошествии дня, полностью расслабился в приятной компании. День заканчивался. В этот раз за традиционным чаепитием собралась большая часть жителей дома. Постукивали чашечки с чаем, теплый свет высветлял расслабленные лица и сладковатый аромат понемногу убаюкивал всех участников чаепития. Наруто хотелось завалиться Саске на плечо и уснуть прямо так, в повседневной одежде. По дороге назад, в спальные комнаты он задержался всего на мгновение — умыть лицо перед сном. Всего на секунду. Но этого оказалось достаточно. Тихий возглас утонул в крепком захвате — тяжелая ладонь нападающего зажала ему рот. Резко втянув носом воздух, Наруто почувствовал, как слабеют колени и плывет картинка перед глазами. Ткань в руке человека пахла чем-то горьким и резким, как целебная припарка врача… Знакомый до боли голос едва зацепил мутнеющее сознание. — Не нужно волноваться… А потом всё схлопнулось в точку. Расплывчатый мир окутала тьма. *** — Господин?.. Саске приоткрыл дверцу купальни и вдохнул тяжелый влажный воздух. Незнакомый запах лекарств заставил насторожиться — самурай приготовился к внезапному нападению, прихватив рукоять катаны. Через несколько мгновений он заметил маленькую полоску света, означающую, что-либо в стенке есть проем, либо второй, тайный ход… Оббежав небольшую деревянную постройку, Учиха наткнулся на факел, дотлевающий в траве. Наруто нигде не было. — Узумаки-сама! — позвал он, уже чувствуя, что ответа не последует. Сердце болезненно заныло в груди. Саске едва не рухнул на землю от тяжести злого отчаяния, сковавшего его, словно паутина — маленькое, ничтожное насекомое. Наруто исчез. И тогда Саске вспомнил… Что женщину, которую он убил первой, звали Анко.