У Бога закрыты глаза

Некоторое время назад. Крепость Хобург. Штаб-квартира отряда Чёрных Ястребов (Первый округ). Рабочий день был в самом разгаре. Светловолосый парнишка с остервенением читал, яростно подписывал и облегчённо откладывал в сторону «важные бумажки», как их называл его начальник – майор Хьюга. Определённо, после такого количества практики расписываться за мужчину у него получалось даже лучше, чем у самого майора. - Кона-тан! - пропел Хьюга, не вынимая из-за щеки яблока в карамели, и качаясь на стуле (слава Богу, кресла на колёсиках есть только в лаборатории. А то бы он ещё и по кабинету сейчас катался). – Ты там скоро? - Майор, вы могли бы хоть немного помочь мне, - укоризненно заметил юноша. - Тем более, - Конацу нахмурился, - что это всё – ваша работа. - Значит, долго, - кивнул мужчина. Но стопка документов тут же с шумом опустилась ему на стол. - Всё! - отчитался беглайтер. - Ну, - потянулся довольный Хьюга, - теперь можно и отдохнуть! У Уоррена задёргался глаз, и отвисла челюсть. Хотя пора было привыкнуть. - Если бы все честно выполняли свою работу, никому бы не пришлось сейчас искать Кляйнов. Солнцезащитные очки у майора съехали на нос: - А разве их кто-то ищет? На Конацу стало грустно смотреть…. - Вы, вообще-то. - Но я-то и так знаю, где они, - сгримасничал Хьюга и указал леденцом куда-то в потолок. – Точнее, он. - Их же было двое? И, постойте, вы что, до сих пор не доложили об этом главнокомандующему Аянами!? - О, Ая-тан и сам всё знает. - Тогда зачем было отдавать такой приказ? – недоумевал парень. - Чтобы ввести нас в курс дела. Ая-тан не тот человек, который будет думать за тебя. - Если вы все знаете, где они, то есть, он, то почему ничего не предпримете? Что вы, кстати, имели в виду, говоря «он»? - Фиа Кройц - Кляйн - как тебе больше нравится, теперь точно вне зоны нашей досягаемости. - Неужели, он добрался до главной церкви? – сообразил Конацу. Майор снисходительно улыбнулся: - Это не такое уж недосягаемое место. Хотя ты прав, Тейто-кун действительно там. Что до Кройца, то есть лишь один способ уйти от нас, - конфета отправилась обратно за щеку. - Сам догадайся, какой. Конацу продолжал хмуриться: - Если всё с самого начала было так очевидно, почему никто не перехватил их по дороге туда? - Увы, - без особого сожаления сказал Хьюга, - Кройцу удалось выиграть достаточно времени. Думаю, когда стало известно об их исчезновении, они уже были в Седьмом округе. - Что вообще они натворили? Почему этим делом занимается наш отряд? - Использовали заведомо подложные документы, выкрали Ящик Пандоры… кажется, убили пару солдат на границе? Наверняка, ещё что-нибудь. А занимаемся этим мы, чтобы нас не обвинили в укрывательстве врагов империи вообще и Барсбургской церкви, в частности. - Вы что, как-то с этим связаны?? – вскрикнул Уоррен и тут же заозирался по сторонам. Мужчина поманил его пальцем, перегнулся через стол и страшным шёпотом сообщил: - Ая-тан заставил меня лично бегать со всеми их бумажками! - Зачем это главнокомандующему? – спросил Конацу, тоже шёпотом. - Душа начальника – потёмки, - Хьюга плюхнулся обратно в кресло и развёл руками. – А выбор дома для них он вообще никому не доверил. Сам, всё сам. - Я бы никогда не посмел осуждать главнокомандующего, но для Аянами-сама это… несколько… - «Неожиданно», согласен. И именно поэтому никто посторонний не должен об этом узнать. - Но если эти люди так важны для него, почему за ними никто не следил? - Следили, - майор покачал головой. – Десять лет играли роль добродушных соседей. - Получается, плохо играли, - возмутился парень. – Они что, ничего не заметили? Или просто не сообщили вам? - Забыли… - прикрыл глаза Хьюга. *** - Детский сад какой-то! – бурчу я, «выращивая» на руке маленькие копии башен и военно-воздушных кораблей. Михаэль говорит, нужно хоть с чего-то начинать, а здесь, в теплице, как раз никого нет. Огромный стеклянный купол надёжно скрывает растения от причуд погоды, а они, в свою очередь, меня - от посторонних глаз. За нагромождением деревьев и кустарников самых причудливых форм, цветов и размеров не видно, как вспыхивает красным камень у меня в руке. Про него-то и говорил тогда Лабрадор. Удивительно, что он продолжает доверять мне заботу о растениях. «Он просто сделал правильный выбор». Чёрт. Михаэль свято верит в то, что личное мысле-пространство мне не требуется! «О чём ты опять?» «Проф на нашей стороне. Он рассказал тебе многое из того, о чём говорить строжайше запрещено, и сильно рисковал, когда не позволил Рилекту даже приблизиться к тебе. Не сделай он этого, мне бы пришлось показаться перед Призраками, и наши личности были бы раскрыты». Мысленно хмыкаю: «Может, он просто не хотел, чтобы ты убил их?» «Не без этого. Но он мог бы рассказать им о нас позже. Или раньше. Ведь он узнал меня ещё тогда, в саду». «Почему ты так уверен в том, что они ни о чём не знают?» «В противном случае, - прыснул Михаэль, - ты бы здесь сейчас не сидел». «Но ведь Лабрадор-сан их друг! Он бы не стал обманывать их». Тейто, - спрашиваю себя, - это ты-то говоришь? С такими моральными принципами - прятаться от друзей в кустах? Но Микаге задаёт столько вопросов, честно отвечать на которые у меня нет сил. Я доверяю ему, больше, чем кому-либо, но чувствую, как между нами разверзается пропасть. Он тоже о многом молчит, и, встречаясь взглядами, мы спешно отводим их, поймав в глазах друг у друга отражение собственной лжи. Михаэль в кои-то веки не мешает моему внутреннему монологу и терпеливо ждёт паузы в нём, чтобы напомнить о Лабрадоре: «Хозяин… - его голос едва ли не впервые звучит нерешительно, - ты разве не видишь? - Каждое слово подобно капле воды разбивается о гладь моего сознания: Они причиняют ему боль». - Тейто, ты уже закончил подрезать те кусты? Я вздрагиваю, потому что никак не ожидаю услышать голос Лабрадора у себя за спиной. Не мог же он слышать, что мы о нём думали?.. Епископ, видимо, неправильно расценивает моё замешательство и спешит успокоить: - Можешь не прятать Око, цветы предупредят нас, если кто-нибудь появится неподалёку. - Да, хорошо, - киваю я. - Лабрадор-сан, я хотел поблагодарить вас. За то, что вы помогли мне… - О, не стоит, - улыбается он, но глаза не отражают даже мнимой радости. – Если Бог наделил меня даром исцелять людей, то я не стану пренебрегать им. О чём он говорит вообще? «О твоём сотрясении. Конечно, я мог бы и сам заняться восстановлением, но Призракам – одни проблемы от них! – это бы показалось странным. Ты даже не представляешь, как мне хотелось залечить твой нос!! – прокричал Пернатый так, что у меня зазвенело в ушах. – В общем, у него исцеляющий тип зайфона». Он что, не понял?.. «Он понял. Но не станет об этом говорить. С тобой». *** Глаза Тейто меньше, чем за секунду, переменили цвет с зелёного на красный. - Михаэль-сама, - Лабрадор почтительно склонил голову. - Пойдёшь с нами, - сходу заявил Михаэль. Проф выпрямился, вскинув на него удивлённый взгляд. - Вы решили покинуть церковь? – робко осведомился он. Растрёпанные лиловые волосы, в которых запутался зелёный листочек, и округлившиеся аметистовые глаза, по мнению Михаэля, которого это до одури умиляло, придавали ему сказочный вид. - Мм, не сейчас, - протянуло Око. – Позже. Когда мой хозяин будет готов. - Я рад, что вы приняли такое решение. Но зачем вам брать меня с собой? - Они всё меньше верят тебе. А эта ложь… Михаэль смотрел ему прямо в глаза, и на какое-то мгновение Лабрадору показалось, что тот, как бы наигранно это не звучало, заглянул ему в душу; что дверь со скрипом приоткрылась и поплыла в сторону, оттесняемая полосой… - …утянет тебя на дно, - закончило Око, и тревожный образ исчез без следа. - Вы, Призраки, держитесь вместе, чтобы не быть поглощёнными, - вновь заговорил юноша после некоторой паузы, - однако ты можешь последовать за нами. Я в силах защитить тех, кто дорог хозяину. - Вы ведь понимаете, что моё отсутствие сделает остальных более уязвимыми, - грустно улыбнулся Лабрадор. - Я не могу так поступить с ними. - У тебя ещё есть время передумать, - не отступался Михаэль. - И почему ты мне говоришь «вы», а хозяину «ты»? Я тоже хочу быть «ты». - Хорошо, - принял условие епископ и сразу приступил к расспросам: - Твой хозяин, кажется, не подозревал о твоём существовании до недавнего времени. Не похоже, чтобы Тейто притворялся. - Да, Проф, ты умеешь думать, - почесал в затылке Михаэль. - Зехель сказал мне, что твой хозяин говорит на раггском, и вероятно, родом оттуда. Но обычный выходец из Раггса не смог бы стать твоим сосудом. - Именно так. Раггс по праву принадлежит ему, - подтвердил Михаэль невысказанное предположение, но в мысли его закрались сомнения: наступит ли тот день, когда хозяин встанет во главе королевства? Не будет ли будущее Тиаше принесено в жертву на алтаре его желания? - Тейто уже знает об этом? - Постепенно, он вспомнит обо всём. - Это Вертраг заставил его забыть тебя? Почему ты не пробудился раньше? - Проф, перестань меня допрашивать, - насупился он. Пришло время пустить в ход секретное оружие под кодовым названием «ромашка». Лабрадор расплылся в самой невинной из своих улыбок и, для верности, пару раз похлопал глазками (сейчас это были именно «глазки»: добрые и наи-и-и-и-ивные…), прежде чем виновато проговорить: - Мне просто любопытно. Список слабых мест Михаэля только что пополнился новым пунктом, который вольготно расположился рядом с «хозяином», «перьями» и собственным любопытством. - Он оказался на редкость, - юноша сделал неопределённый пас руками, - изобретателен. Сколько бы раз я не пытался обратиться к хозяину, Т… Тейто забывал о моём существовании в следующую секунду. - Любые воспоминания о тебе исчезали сами собой? - Ага. Выражаясь современным языком, «автоблокировка нежелательных данных». Хорошо хоть снять её перед смертью не забыл. - Это когда он произнёс что-то на раггском? Я не застал этого, а из объяснений Фрау мы едва ли что поняли. Не мог бы ты перевести те слова Кройца? - Отпускаю, доверяю, отдаю. - Это что-то вроде кодовых слов? - Не, - почесал подбородок Михаэль, - так не пойдёт. У меня тоже есть вопросы. - Будем спрашивать друг друга по очереди? – предложил Проф. - Сейчас моя очередь! – прикрикнул юноша, и задумался: «А чего бы такого спросить?» - Слу-у-ушай! – сообразил он. – А ты волосы красишь? - Нет, - растерянно ответил Лабрадор, не в силах скрыть удивления. - Нет? - Михаэль слегка наклонил голову в бок. - А Вертраг красил. - Да? - Да. В коричневый. Чтобы были такие же, как у хозяина. - Понятно, - кивнул епископ. – Теперь мой вопрос. Что всё-таки значат те слова? Михаэль переступил с ноги на ногу, взвешивая, стоит ли говорить, но тут ему на ум пришёл вопрос, который стоил этого рассказа. - Он сказал, что отпускает память хозяина, доверяет мне его судьбу и отдаёт своё воспоминание. - Могу я спросить, о чём оно? – осторожно начал Проф. - Нет, - отрезало Око. – Сейчас моя очередь. - А, да, конечно… - Мне уже давно интересно, как вы сменяете друг друга? - парень отошёл от Лабрадора и начал ходить из стороны в сторону, - я имею в виду, что до вас были другие Зехель, Рилект, Фест и... ты тоже, Проф, - он замер, внимательно глядя ему в глаза. - Куда они подевались? - Умерли. Парень схватился за голову: - Как духи могут умереть!? - Так же, как и дядя твоего хозяина. - Кстати, да. Но я по-прежнему не могу понять, как это работает. - Рано или поздно все мы изживаем свой лимит. Сила каждого из Семи Душ не лучшим образом сказывается на наших телесных оболочках, и если Призрак больше не в состоянии выполнять свою работу, он развоплощается. Михаэля перекосило: - Хреново вам. Прям как стаканчики одноразовые. А новые откуда берутся? Ты вот, например? - В каждом из семи округов есть по одному «Божьему дому». Когда кто-то из Призраков изживает свой лимит, силы его дожидаются того часа, когда в соответствующем доме умрёт подходящий человек. - А что, не каждый подходит? - Нет. Старики и маленькие дети не годятся для нашей роли. А главное, нужно, чтобы… - епископ запнулся. Его пустой взгляд говорил о том, что мысленно он сейчас далеко отсюда. – Чтобы покойный согласился служить Владыке небес после смерти. - И ты согласился? – как-то совсем не патриотично для того, кого люди считают архангелом, сошедшим с небес, изумился он. - Почему? - Не знаю. Наверное, мне просто не хотелось умирать. Если покойный соглашается, то Владыка дарует ему новое тело, внешне идентичное предыдущему, и возвращает его к жизни. Эти тела, они… только выглядят так же, на самом деле они выносливее человеческих, но совсем не рассчитаны на долгую и счастливую старость. Срок их службы гораздо короче, чем у обычных, поэтому мы живём сравнительно недолго. - Но это нечестно! - Если бы не это, наши жизни закончились бы куда раньше. - Тебе же придётся умереть дважды! - Сколько живём, столько умираем, - пожал плечами он. - Теперь моя очередь слушать. - А? - Мой вопрос, о том воспоминании. - Оно было о вас. В смысле, о Призраках. Ты там тоже была… был. Ну, то есть предыдущая Проф. Раз вы заняли их места, значит, они давно уже умерли. Вертраг вот оба поколения застал. - Ты видел, как их убили? - Нет конечно, - изумилось око. - Если Вертраг что и знал, те воспоминания он унёс с собой. И почему сразу убили? Тот Фест, со слов предыдущего Рилекта, уже доживал свой лимит. Я всё понять не мог, о чём они говорят. Старым-то он не выглядел. - И Тейто не показалось странным происходящее? Совпадение имён? Или ещё что-нибудь в этом духе? - Он только удивился, что «его подсознание держит тебя за девушку». Хозяин в последнее время ни на что не обращает внимание. И тихо пробормотал себе под нос: - Я, кажется, переборщил со стрессоустойчивостью…. - Кстати! – опомнился он. – Предыдущая Рандкальд была из Антворта, - парень сощурил глаза, - а там никаких Божьих домов нет. - Мы также можем передать свои силы кому-то из смертных, если решим спасти его жизнь, но для нас это будет означать окончательную смерть. Кроме этих сил, поддерживать жизнь в наших оболочках нечему. - Знаешь что, Проф? – заулыбался Михаэль. – С тобой так классно разговаривать! После этих слов цвет его глаз вновь сменился на зелёный. Камень в руке погас и исчез. *** Снова оказавшись в тёмном пространстве, про себя именуемом «бездной», я стараюсь не паниковать и усаживаюсь поудобнее (насколько это возможно в здешнем подобии невесомости), приготовившись ждать столько, сколько потребуется. Михаэль сказал… ЭТОТ НЕДОЩИПАННЫЙ ИДЮК СКАЗАЛ: «Ни с кем там не разговаривай и не лезь, куда попало». А ещё он объяснил мне, что арфа символизирует… чёрт знает что. «Струны – это лестница, соединяющая небо и землю», «символ страданий и душевных порывов», «инструмент смерти». Короче, «не влезай – убьёт». Но меня другое интересует: откуда это в моей душе? Потому что всё это она и есть (со слов Михаэля), и меня, кстати, немного(?) смущает царящая здесь кромешная тьма. При всём пессимизме, я не настолько плохой человек, чтобы моё нутро выглядело подобным образом. Тут совершенно нечем заняться: плавать в воздухе и ходить по «потолку» мне надоедает довольно-таки быстро, остаётся одно – думать. И отнюдь не забавно, что это – единственное место, где я могу не беспокоиться о коллективизации своих мыслей. Душа… мою мало того, что забыли раскрасить, так ещё и на лампочках сэкономили. Жмоты. Или жмот? Не знаю, кто там за это отвечает. Я в принципе не задумывался о существовании небес, Бога и всего остального, но при этом, ни разу не поставил под сомнение существование души. Возможно, я рассматривал её просто, как некое скопление некой энергии, как ещё один внутренний орган, или… А-а-а, ну её к чёрту. Что этот Михаэль о себе возомнил? Называет меня хозяином, а на деле это я делаю то, что он хочет. Да кому он вообще нужен!? Ну, кроме Призраков. И того мужчины в барсбургской военной форме. Его глаза… *** Лиловые глаза, - вспоминаю я, глядя в лицо Лабрадору. Есть в его взгляде нечто похожее, нечто, что смотрит сквозь тебя. Но всё же это разные люди. И глаза у Профа совсем другие. Они не смотрят на тебя, как на цель. И холода в них в разы меньше. - Тейто, всё хорошо? – обеспокоенно спрашивает епископ. - Конечно, - улыбаюсь я. – Извините, мне нужно… идти. Извините. Я поспешно, пожалуй, даже слишком, ухожу из теплицы, а сердце сдавливают ледяные тиски: не хочу, как он, улыбаться по привычке. Я не хочу так. И ощущение того, что ты загнан в угол, вновь напоминает мне о том человеке с пепельными волосами, о его холодном изучающем взгляде. Он кажется мне знакомым. «Ты его знаешь, - Михаэль не заставляет себя ждать. – Это главнокомандующий Аянами. Ты видел его». «Они с дядей, похоже, хорошо знали друг друга», - рассуждаю я. «Он ваш таинственный «знакомый». Но тебе нельзя обманываться на его счёт, - предостерегает Михаэль. – Кровь твоего отца – на его руках, война – это его вина, то, что Фиа запечатал твои воспоминания – его вина. И мы – его цель». «Что-то в твоём рассказе не сходится, - сомневаюсь я. – Зачем ему было помогать нам?» «То, что ты каждый день находился у него под носом – это не помощь. «Держи своих друзей близко, а врагов – еще ближе». И никак иначе. Они все хотят тебя использовать.» Мысленно усмехаюсь: «А ты так нет?» «Ну, я же любя...» «Если ты ещё хоть раз запрёшь меня там, я предпочту отрезать тебя вместе с рукой» - думаю я, как можно громче, а о том, что до удушливой паники боюсь остаться там навсегда, стараюсь не думать вовсе. От невесёлых мыслей меня отвлекает - я пока не определился, весёлая или нет - сцена между Микаге и Фрау.