Тип аромата: цитрусовый, фужерный
Начальная нота: цедра сицилийского лимона, бергамот
Нота сердца: лайм, красные апельсины Моро, мята
Конечная нота: герань, дубовый мох, ветивер
- А что здесь написано? - Рей, ощущая, что Бен не рад её присутствию, пыталась растопить лед и ткнула в бесконечное, “О=C1CCCCCCCCCCCCCCC1”, выцарапанное на потертой поверхности стола. - “Мускус” на языке SMILES, - коротко, на грани с грубостью, ответил мужчина. Рей проглотила шутку, что он, оказывается, еще один язык знает и грустно посмотрела на Бена, а тот, сидя за вторым столом, продолжил заниматься своим делом. Не стал объяснять, что аббревиатура расшифровывается как “система упрощенного представления молекул в строке ввода”, которую придумал Девид Вейнингер, ведь тех уже существовало так много - по данным базы Beilstein около 8 128 462 - что никто не был в состоянии запомнить всех и нужно было их как-то искать. Просто продолжил дальше свою работу, которая со стороны выглядела ничем, потому что Бен просто сидел в ангаре и нюхал разные блоттеры. Нюхал и пытался понять, что Рей здесь забыла, он её сюда никуда не звал. Девушка же, крутясь на стуле, изучала тайное логово Бена, о котором он проговорился как-то во время секса с формулировкой “трахнул бы тебя в своем раю”, а потом, лениво перебирая ей волосы с утра, со смешком поделился секретом, что у него есть место, где он играет на барабанах, отдыхает от мира и творит, потому когда Бен несколько дней не отвечал, Рей нарушила правила и попала в мир человека, который отказался создавать духи в том офисе, что они сняли. На столе, за которым села девушка, лежали распечатки газохромографических анализов парфюмов, несколько десятков бутылочек с новым сырьем, пара баночек с эфирными маслами. Но стол Бена был пуст. Он крутил лишь парочку блоттеров и выглядел задумчивым. Странно, что мужчина пустил её на порог. Все же сердился на нее за ту выходку. Немного, но сердился. Рей и сама была зла на себя. - А что будет, если убрать одну С? - Кедр, - равнодушно ответил Бен. - Почему кедр? - Потому что не существует ароматов-близнецов. - Боже, зачем столько букв одинаковых, в них же можно запутаться, от этих С рябит в глазах, - девушка задумчиво провела пальцами по столу. Почему он выцарапал именно мускус? И чем выцарапал? Зачем? Ощущение было такое, словно человек при смерти дер ногтями. - Потому что чем короче слово, тем короче запах. - Мужчина поднялся из-за стола и потянулся. Потер уставшие глаза. - Например, CSC - это трюфель, который будет слышен лишь тридцать секунд, Короткие слова - это наши верхние ноты. Каждая новая буква увеличивает звучание в два раза. - Значит, вот это - конечная нота мускуса? - Почти. Чтобы удлинить ее, в скобках нужно добавить то количество С, которым ты будешь удлинять. Не забивай себе голову Рей. И мне тоже, ладно? Я думаю. Думаю. - Он сказал не раздраженно, скорее немного зло. На себя. Потому и нюхал блоттеры. На всех был один и тот же аромат, но каждый был распылен в разное время, чтобы Бен лучше разобрал структуру создаваемый духов, по мере того, как молекулы покидали блоттер. Мелкие освобождали сразу, тяжелые и большие оставались дольше. - Чего-то не хватает. Не хватает! - Возмущался он. Раздраженно бросил свой камертон на стол и стиснул кулаки. Рей склонила голову, смотря на мужчину чуть расширенными от потрясения глазами. - Ты…ты создал их? - Нет еще! Не создал. - Рявкнул он, не отдавая себе отчет, что повысил голос. И Рей, и без того ощущающая вину, поникла, втянула голову в плечи. Дин кричал всегда. И вот теперь кричал Бен. Потому что она обидела его. И потому что мешала, была бесполезна. Потому, стараясь больше не мешать и не влазить, она осторожно коснулась камертона. Подумала, что это было невероятно. Бен работал над духами вот уже не первую неделю и…неужели они почти на финише? Они скоро разольют волшебный аромат по тем прекрасным, винтажным бутылочкам Лалик и они разлетятся по всему миру? Ей не терпелось хоть немного понюхать, но Бен не дал ей ни одной пробной версии на протяжении всего времени. Не от вредности или не потому что считал, что она - некомпетентна, просто хотел представить завершенный продукт и лишь потом позволить ей вносить правки. Рей немного страшилась этого момента. А вдруг ей не понравится? Ведь храбрости сказать “плохо” у нее не будет и тогда на рынок попадет еще один паршивый продукт. Девушка не думала в эту секунду про свои финансовые потери, лишь о том, что подобное разобьет Бену сердце. В задумчивости она нервно накручивала волосы, а затем рефлекторно воткнула в них камертон. Обычно девушка засовывала так дома карандаш, потому абсолютно не отдала себе отчет, что сделала. Бен же, развернувшись, застыл. Вокруг него витал запах, что он создавал. Которым он жил и горел. Цитрусовый коктейль из апельсин Моро, сицилийских лимонов, бергамотов и лаймов, в который он “накрошил” измельченную мяту жгучим, свежим, почти ледяным аккордом, чтобы создать эффект зимнего солнцестояния. Когда в морозный день хотелось раскаленного солнца. Он слегка утяжелил все травяным запахом герани, горьковатым, маслянистым ветивером, разбросал тонкие акценты влажного мха и добавил чувственности с помощью мускуса и…пустота. Наступила пустота. Его духи не имели завершающей ноты. Мужчина так долго думал над тем, с чем неожиданно сочетать мускус, что почти всю ночь выцарапывал молекулу на столе, за которым сидела Рей. Упорно, до крови под ногтями, но даже металлический, знакомый с детства, запах, не ложился. А теперь он увидел Рей. Увидел и застыл. Ответ же был так очевиден! - Это ты! - Воскликнул он и посмотрел на нее так, что ей стало страшно. Подошел так быстро, что девушку показалось - он ей сейчас шею свернет - настолько бездумно смотрел. Но Бен, обхватив её плечи руками, зарылся носом в волосы девушки и расхохотался, а потом вдруг опустился на колени, подперев свой острый подбородок ладонями и спросил. - Ты будешь моей нотой сердца, Рей? - Ч-что? - Я дурак. Слепой дурак. А все здесь. Перед глазами. - Он чуть потянулся и поцеловал девушку в нижнюю губу. - Это ты. Это все время была ты, моя Ре. Только ты. Пол был холодный, но Бен не обращал внимания. Стоял на коленях и смотрел. Понял, что создавая духи, думал о ней. Перекрашивал её холодный белый шум в теплые оранжевые цвета, оттеняемые зеленью, потому аромат получился фужерно-цитрусовым. Полным красок и все же с прохладой. Каждая нота украшала её, была для нее, кружилась и была напитана его любовью к ней, потому аромат звучал так хорошо. В этом запахе было и сочное признание её красоты, и нервный, волнительный трепет влажнеющих под её взглядом ладоней, и горьковатые, несбывшиеся мечты, вроде прогулок по заснеженному лесу, потому созданное слегка скрипело свежестью морозного утра. И раз в центре творения была Рей, то закончить нужно было его звучанием. Тем, что девушка сейчас вплела волосы, невольно подсказывая. Показывая, как красиво нечто от него дополняло её. Она была красками, а он - полынью, всегда полынью. И именно этот запах стоило добавить в сердце, и немного в шлейф, чтобы за ней всегда, всегда, всегда шел он. Следовал. Преследовал. Не отпускал. Согревал спину удивительным зеленым звучанием, придавая пудровости всем моментам, что их ждали. Потому мужчина обнял девушку - хрупкую, беззащитную, часто грустную - и прижал к себе. Фактически, отдавая свою ноту, свою любимую полынь, он преподносил Рей свое сердце. Всего себя. Свою сущность, свое безумие, свой гений и свою бесконечную преданность. Вот что ощущали другие, создавая духи для своих женщин. Любовь и желание увековечить, воспеть лучшее в жизни. Бен обнимал и ощущал, как аромат витает вокруг них, вписывая его чувства в книгу вечности. Возможно, Рей не ощущала ничего подобного - он и не ждал, глядя на её историю, но поколения и поколения потребителей будут знать, как сильно он любил её и как она была красива. Пока ошарашенная девушка потрясенно молчала, Бен уже пропал. Поднялся, поцеловал в щеку и подошел к столу. К духам он не прикоснулся, те - пока полностью созданные из натуральных масел и в небольшом количестве - стояли у него в сейфе, поскольку им нужно было время напитаться и раскрыть. Но подтянул к себе формулу и вписал код полыни, расплывшись в улыбке, а затем, подумав, поставил сверх “А349,2”. - Что это означает? - Подойдя поближе, спросила Рей. - Полынь. В центр композиции я поставлю полынь, ноту ля. 349, 2 Герца. Звук камертона. Частота, от которой начинается настраивается все. - Его глаза горели. Он повернулся к девушке и снова тряхнул её за плечи. - Parbleau! Рей-Рей-Рей! Это же на поверхности. Я создам целую гамму, от “ля” до “си”, линейка музыкальных духов, отражающей эмоции. чувства! Вот она - наша изюминка. В полыни, в герцах, в нотах!- Бен уже открыл рот, чтобы добавить “и начнем мы с любви”, как девушка слегка нахмурилась. Так, как делали все. Хан, Люк, Энакин, Лея, когда он загорался, а они собирались потушить его рациональностью. Они всегда разбивали ему сердце, отказываясь слышать и вот Рей, которая обычно приветствовала идеи, нахмурилась, заставив Бену похолодеть. - Ты мечтатель, bunny, - она утешающе похлопала его по плечу, будто пытаясь сгладить, но продолжила, - мы не можем анонсировать линейку, это смело, а если провалим продажи первого аромата - будем выглядеть глупо. А прогореть, вложив деньги сразу в семь ароматов, я не хочу. - Ты… ты не веришь в меня? - Бен растерянно моргнул и снова повернулся к своей формуле. Он не видел буквы и цифр, лишь аромат. Игривый, хрустящий, фужерный. Солнечные слепящие брызги по толстой корке снега, который выпал вечером, а за ночь подмерз и переливался. Узоры на окнах и тепло внутри дома. Блюз. Он создал зимний блюз от ноты ля, но в момент, когда переживал яркую эмоцию счастливого творца снова столкнулся с тем же, что и всегда. Недоверием. Рей говорила “провалим продажи” и её “если” Бена расстроило. Словно он взлетел и ему пробили крыло, снова приземляя. Теперь уже раненым. Но мужчина не изменился в лице, лишь погас внутри. Немного веры. Это все о чем он просил. Немного веры в него. Почему она не верила? - Я должна быть рациональна и думать не эмоциями. Я не могу вложить в тебя все, что имею. - Да? А. Ну да. Действительно, да. - Бен усмехнулся. Странно-странно усмехнулся. Обошел девушку, заложил руки за спину и неспешно пошел в сторону двери ангара, затем - назад. Казалось, он балансирует на какой-то тонкой грани, на деле же - пытался устроять, сраженный неприятным фактом о себе. Пятнадцать минут назад он положил к ногам женщины свое сердце, а затем - выставил счет в семь раз больше, чем они договаривались, будто любовь обрела сумму и весьма немалую. Только понял, что дедушки-прадедушки, создавая - лишь отдавали. Духи и любовь, он же - брал, превращая чувства в предмет сделки тоже. Ему нельзя было так поступать, кем же он был после этого? К тому же, Бен знал, что кроме выигранных в суде денег - да, немалых, но все же - у Рей ничего нет. Если он лишит её большей части всего, она будет уязвима. Ему не следовало подвергать её такому риску. Но что было делать сейчас? В эту самую минуту? Снова начинать все сначала? Искать нового инвестора или…? - Я все понимаю. Слушай. Мы, вступив в отношения, не с того начали. Нельзя мешать деньги, бизнес и чувства, Рей. - Он подошел поближе и провел костяшками пальцев по её щеке. Девушка насторожилась. - У меня нет свободных миллионов, чтобы вложиться или выкупить свою долю. Банк такой кредит не даст, - Бен знал точно, поскольку перед поиском инвестора, мечтал начать сам, но его предприятие было слишком рисковое, - а другой партнер мне не нужен, потому давай мы подпишем дополнительное соглашение, в котором очертим, что в случае успеха, я покрою твои расходы со своей прибыли и это не повлияет на твою, а если мы прогорим… что ж, в тридцать шесть я получу право распоряжаться акциями Дом Скайуокеров и продам их, чтобы покрыть все и вернуть тебе деньги. Ровно столько, сколько ты потратила. Ты… ты не останешься ни с чем, даю слово. Ты не потеряешь то, что твое по праву. Девушка моргнула. Не понимала он идиот, святой или расчетливая скотина. Поскольку Рей видела все его ипостаси в разных ситуациях, ей было сложно понять. С одной стороны говорить “отдам прибыль” было сильно, но это вызвало как раз сомнение в искренности Бена. Он был не только творцом, а еще и бизнесменом, потому…зачем ему предлагать такое, ведь выйдет, что он ничего не получит и не заработает. Она прикусила губу. Бен отказывался от нее, отстранялся. Она даже со своими миллионами были настолько ему не нужна, что мужчина почти прямо сказал, что будет рядом пока не рассчитается, а по факту - пока не найдет деньги, не откупится и не заберет ее долю. - Я сама отвечаю за себя и я не просила покрыть расходы, а лишь не бежать впереди, - сухо ответила Рей. Бен же кивнул, хоть про себя уже все решил. Он не будет каким-то жиголо, не потратит её денег. Создаст - уже создал! - эти духи такими, что продажи сделают невероятный доход и он расчитается с Рей, покажет, что она ценна… просто потому что ценна. Потому что смеялась звонко, согревая его душу. Ему не нужны были деньги для счастья. Лишь возможность творить и Рей. Спокойная, счастливая Рей. - Ладно, так как ты их назовешь? Не могут же они называться А…и цифры. Это не запоминается. Бен, понимая, что его идею проигнорировали, махнул рукой. Если Рей не нравилось - пускай придумывает сама. Если ей важно ощущать себя частью процесса - он был не прочь поделиться. - Выбирай сама. И название бренда, и духов. - Сказал он, не понимая, что отступая снова ведет себя как тогда, на вечеринке. Ему казалось, что сделать шаг назад - это показать свою силу, Рей же разглядела в этом лишь слабость человека, готового прогнуться. И это плохо на нее влияло. Немного будоражило разум. Настолько, что она насмешливо бросила: - Что, тебе важно только создавать? В её тоне был привкус яда. Того самого, с гемотоксинами, который попадал в кровь и разрушал. Она не скрывала недоверия по поводу его бескорыстности. Но сразу - Бен заметил - стала как-то выше, уверенней в себе. Выходило, что идея отдать ей солирующей партию было правильно, девушка ощущала уверенность, но… его ценой. - Нет, просто…ну ты же мое - главное творение, разве не так? - Внезапно огрызнулся Бен. Частично потому, что те заголовки зацепили его, а частично… разве он не подтвердил их тем, что создал духи, которые отражали саму Рей? Девушка скрестила руки на груди, а потом склонила голову в сторону, ближе к левому плечу. На её губах вдруг заиграла улыбка. Красивая, красивая улыбка, от которой она вся засветилась. Она слышала обиду в голосе Бена. Обиду и…покорность. Он не злился на нее, хоть и стоило. Нет, мужчина лишь признавал это. Какую-то её власть над ним и это давало ни с чем не сравнимую уверенность. - Не дуйся, bunny, - промурлыкала Рей, подходя ближе. Зарылась пальцами в его кудри и поцеловала в подбородок. - Мы оба знаем, что я не хотела тебя обидеть. Я ценю твой талант и считаю, что ты - гений. Хочешь расскажу тебе тайну, Бен Соло? Хочешь? - Она потянулась к его уху, обнимая все крепче. - Первые духи, что я на себя надела были твои. Я копила на них чаевые почти полгода. У меня в юности не было денег. Все, что я… зарабатывала, отдавала на лечение матери, но те духи. Я о них мечтала. Проходя магазин, получила блоттер и влюбилась. Мне казалось, я буду другой, если надену их на себя. Что-то измениться. Потому откладывала чаевые. Когда насобирала… их уже сняли с продажи, нигде не могла найти, а потом в интернете их продавала девушка. Треть флакона за цену полного, но о них так мечтала. - И что-то изменилось? - Прошептал Бен, огорошенный и откровением, и тем, что те духи, оказывается, хоть кому-то, кроме него, понравились. Она никогда не была с ним такой честной и мужчина зарывался в эту правду, как в свежие простыни - с удовольствием. Он не ощущал тщеславие творца, лишь осторожную, настороженную радость. - Ммм, меня заметил Дин. Да, брак был дерьмом, но я была права - твои духи изменили мою жизнь. Придали яркости тусклой девчонке. Это как дешевую елочную игрушку покрыть блестками. Они сделали меня шикарной. Тсссс, не спорь, не спорь со мной. Не сейчас. - Видя, что мужчина уже открыл рот, она приложила палец к его губам. Её глаза были полны слез, но она сама улыбалась. - Не спорь, Бен. Просто молчи. Прошу тебя. Молчи и слушай. Она сделала шаг назад и замерла. Мужчина моргнул. - Ты же молчишь. - Ты должен слушать себя… а не меня. Те духи позволили Дину увидеть меня, а теперь я хочу, чтобы это сделал ты. - Странно сказала Рей. Взъерошила свои волосы, разрушая идеальную укладку, а затем - сняла линзы. Бен, опершись о стол, наблюдал. А девушка отходила все дальше, позволяя рассматривать её всю. В молчании, которое говорило за обоих. Бен был откровенен, предложив свое сердце и Рей поняла, что даже если он хочет её отстранить, то не все ложь. Она не раз слышала, что люди любили двоих одновременно и может мужчина боролся и проигрывал своим чувствам и к ней тоже. Любил Кардо и…не только Кардо. Девушка была так не уверена в себе, что не могла даже в мыслях сказать “любил и ее тоже”. Лишь “не только Кардо”. Но сейчас ей было все равно. Она видела, как Бен смотрел и ощущала себя самой красивой. Почти совершенной. Бен пытался убрать её из бизнеса, чтобы с глаз долой, но она останется. Останется и будет рядом, потому что… потому что в такого невозможно было не влюбиться. Даже той, которая никому больше не верила. Улыбаясь, девушка расстегнула платье и то упало к её ногам. Она переступила через него, потеряв туфли. Ей было все равно, что ногам на бетоне холодно, сейчас, под взглядом Бена, Рей словно родилась заново. На ней было подобранного, шикарного белья. Линз. Дорогого наряда. Раздеваясь дальше, она ощущала себя все красивее, все желаннее и тело её покрылось мурашками. А затем она разжала ладонь. Бен увидел в её ладони небольшой флакон. Пробник на два миллилитра. Он задержал дыхание, а девушка окутала себя облаком в три прыска. Будто выстрелила. Три точные, метких выстрела и он был сражен наповал. Вокруг нее летал запах. Мужчина закрыл глаза и сделал вдох. Возможно, первый в своей жизни. Сделал и…рассмеялся. Альдегиды, амброксан, скрипучая кожа, розовый перец, дубовая кора, китайская роза и дым. Духи, как оружие, бьющие наповал. Для нежной девушки, которая хотела большего. Влюбленный с юности в творение Роберта Пиге, в его Bandit, он сделал достойное продолжение для Mad Madame, но мир оказался к ним не готов, только… только Рей. Которая все еще хранила их и теперь стояла, обнаженная и облаченная в его первое творение. Возможно, он проиграл много лет назад и место Пиге занял Романо Риччи со своими Gentelwoman, но Бен сейчас получал куда больше Её. Она получал Её. - Бен Соло. Я верю в тебя. Вот уже больше десяти лет, как верю. Потому со своими духами ты можешь сделать все - от названия до молекулы. И… со мной. Со мной ты тоже можешь сделать все. Прямо здесь. В своем раю. Потому что я - твоя. Она не двигалась, лишь улыбалась. Отдавалась, но на самом деле - завоевывала. И была покорена, когда мужчина заключил её в свои согревающие, даже обжигающие объятия. У Бена от аромата прошлого заболели те шрамы, которые он нанес себе после всех разгромных рецензий, не желая продолжать. В ту ночь, запершись в ванной, он не желал никого мирить, как в детстве, лишь умереть, не принятый миром. Он вскрыл себе вены осколком разбитого на полу флакона и аромат витал вокруг него, пока Бен умирал, но Кардо… Кардо всегда чуял неладное. Но сейчас, сквозь фантомную боль, он был счастлив. Они целовались, как безумные, а потом, достав дюжины теплых одеял, бросили те на пол и любили друг друга до утра, отдавая самому лучшему из чувств. И в стонах Рей больше не было наигранность, лишь восторг женщины, которая не пыталась подарить удовольствие, а получала его, не задумываясь о том, какую позу эффектней принять или как красивее выгнуться. Она просто была с ним и в её разноцветных глазах отражалось его безумие. - Еще, еще, еще, - бормотал Бен и девушка распыляла вокруг аромат, накрывая ним их обоих. - Encore, encore, encore, - еда дыша, просила Рей, царапая одеяло и желая ощущать его еще глубже. Так сильно прижималась к Бену коленями, что у нее, наверное, должны были появиться синяки. А затем - ссадины, поскольку мужчина долго, очень долго имел её сзади, а она, вскинув голову, ластилась об это теплые ладони, прикусывая Бену пальцы. Она не имела ничего против такой позы. С ним не против. Потому что мужчина не делал ей больно, потому, упиваясь, она склонялась все ниже и прогибалась все сильнее, впуская его в себя. И кусая губы, чтобы не сказать “Боже, Бен, я влюблена в тебя по уши”. - Проклятие, который час? - Пробормотала девушка, когда они немного успокоилась. Разнеженная, она лежала в той дюжине одеял и покрывалась мурашками от прохлады и того, как расслабленный Бен дышал ей в шею, прижавшись носом к щеке. - Ты куда-то спешишь? Я не отпущу тебя, пока выходные не закончатся. - Умираю с голоду, хочу понять работаю ли доставки. - Я думал, что ты…на белковой диете, судя по тому как активно ты….добывала… его, - рассмеялся мужчина. Не оценить её способность делать шикарный минет было бы глупостью, а не воспользоваться ею - еще большей глупостью, особенно с учетом, что Рей сегодня была иной. Игривой, страстной и готовой. Большим пальцем он стер остатки белковой диеты со щеки и девушка поймала тот губами. Зажмурилась, проводя рукой по шершавой поверхности пальца, а затем укусила его. - Ну, bunny… хочу бургер с картошкой. Огромный бургер. И лава-кейк! - Лава-кейк? - Ммм, вы называете его фондан, - она рассмеялась, целуя Бена в плечо, - так который час? Вздохнув, Бен стал шарить по одеялам в поиске смартфона. - Почему ты не пользуешься часами? - Удивилась девушка, поскольку поверх твилли у него были надеты дорогие, раритетные часы, которые завораживали Рей. Мужчина нахмурился и посмотрел на них. На лице отразилось полнейшее недоумение, а потом он продолжил искал телефон. - Я не разбираюсь по ним. Parbleau, ну кто придумал часы с кучей стрелок и цифр, это не удобно. Я их ношу просто в память о дедушке, не более. Итак, у нас сейчас пять утра, посмотрим, работает ли МакДо, - он забавно называл американские закусочные на свой французский манер и промолчал о том, что часы еще и надежно удерживают ткань, не позволяя той развязать и открыть его секреты. - Хм, я заказал все бургеры - по две штуки, что были в меню и их привезут к семи. И две чашки латте с карамелью - я люблю карамель, если честно. Но фондана нет. - Ммм, какое разочарование, - притворно застонала Рей, а Бен задумчиво посмотрел на нее. Его темные глаза сверкнули озорством. - Знаешь, есть ведь не только шоколадные фонданы! Например, из белого шоколада и белой жидкой начинкой… - Да-да, удивил. Будто я не ела лава-кейк с дор блю. - Рей. Я тоже хочу фондан. - Он прижался к ней поближе, ощущая, как заводится снова от её смеха. Звонкого насколько, что дышалось все тяжелее. - Может… сделаешь мне фондан…погорячее. - Боже. Bunny. Да ты гурман, - расхохоталась девушка, сообразив, что её шальной парфюмер больше не о дор блю и белом шоколаде. Тряхнула головой, она выбралась из своего теплого кокона и забралась на Бена, ерзая на нем, чтобы слегка подразнить. - Что ты стонешь? Сначала начинку нужно разогреть все же. Если она не будет вытекать - это… трагично, разве нет? И вообще. Я тоже хочу. - Фондан? - Тебя. В себе. А потом, не волнуйся, ты получишь свой фондан. Давай же, Бен. Мужчина ухмыльнулся и через секунду Рей задохнулась. Были вещи, о которых его можно было не просить дважды, он всегда был готов заняться с ней сексом еще, еще и еще. *** - Что-то доставка запаздывает. - Ты все еще голодна? - Ну, ты все же - не биг-мак, прости. - Куплю оральную смазку со вкусом чеддера, - хмыкнул Бен, ероша свои волосы и принимая сидячее положение. Телефон показывал, что курьер должен был быть через десять минут и ему стоило хотя бы надеть штаны, чем он и занялся. Рей, повернувшись на живот и подперев щеки ладонями, изучала ангар. Остановилась взглядом на барабанной установке. - И что ты чаще всего исполняешь? - Люблю Линкин Парк. - Боже, ты что суицидальный подросток? - Рассмеялась девушка, закатывая глаза, а мужчины, прыгающей на одной ноге и пытающийся залезть в штанину, замер и едва не упал. Она сказала это с безжалостным презрением, но поймав удивленный взгляд Бена, сдула волосы с лица и продолжила. - У этого мужчины, солиста, было все, а он предпочел повеситься. Слабак. Если есть в мире то, что я презираю, так это тех, кто делает это, а ещё хуже - вдохновляет других. Понимаешь, миллионы людей живут за чертой бедности, но борются за жизнь. В мире идут войны, падают ракеты, где-то люди голодают, где-то умирают от голода, но находятся идиоты, у которых есть все и они, видите ли, не готовы бороться. Это так… - Жалко? - Да, жалко. Они - жалкие. - Согласилась Рей, а Бен, надевающий свитер, скрыл вздох. Ночью ему показалось, что они достигли не только физической близости. И вот, когда Рей начала раскрывать, быть откровенной, он понял, что его удел - лгать, дабы она не поняла, что он тоже… жалок. Жалок, как и все другие. Потому что не раз пытался покончить с собой, а когда взял себя в руки, то хотел жить больше других, но мир был настолько чужд, что лишь неглубокие раны помогали не сорваться в бездну и опять не вскрывать себе вены. Своими порезами он не пытался снова умереть, лишь продлевал себе жизнь. И был жалок. И знал это. Знал, что бы сказала Рей, узнав о всех четырех попытках покончить с собой. Она не понимала, что даже те, у кого есть все, могут быть психически нестабильными, больными. Как он. Человек с петлей на шее каждую минуту. Который любил Линкин Парк и слышал в них силу идти дальше. Жить. - Что ж, тогда я когда-то сыграю тебе что-то другое. Когда-то, когда ты решишься мне спеть, - просто ответил он, улыбаясь обнаженной красотке посреди ангара. А потом, увидев пропущенный от Леи еще с вечера, извинился. - Я перезвоню и подожду курьера на улице, хорошо? Немного терпения и все бургеры мира к твоим ногам, chouchou, - пообещал Бен и вышел из ангара. Вдохнул дым туманного осеннего утра, сквозь который неожиданно для ноября пробивалось солнце и улыбнулся. Может слабак и может жалок, но он любил жизнь. Та отвергала его, но он её любил. И пытался удержаться изо всех сил. Причиняя себе невыносимую боль, но все же…продолжая жить. Ради таких моментов. Вздохнув, Бен достал телефон, но прежде чем набрать мать, он позвонил своему юристу. Вчера не пошутил, когда сказал, что продаст акции в случае провала. Аромат юношеского шипра подарил мужчине не только незабываемую ночь с Рей, но и напомнил, что провал возможен даже когда кажется, что создал шедевр, потому ему нужно было подстраховаться и дать указания присмотреться к потенциальным покупателям. Девушка же, мурлыча себе под нос, лежала на спине, глядя в далекий потолок ангара, сквозь стеклянную крышу которого пробивалось солнце. Ей было потрясающе хорошо, хоть саднило горло и колени. Казалось, это была первая ночь близости в ее жизни. Первая и абсолютно потрясающая. Да, у них с Беном уже было и не раз. Ему удавалось помочь ей забыть, но вчера… или сегодня… все было иначе. Она просто наслаждалась. Им, собой, ними. И это было потрясающе. Он был потрясающим. И она. И вместе, вместе они вообще были удивительными. Улыбаясь, она лениво поднялась и потянулась. Затем нашла трусики и закутавшись в одно из одеял, надела туфли - другой обуви не было и вышла из ангара, чтобы насладиться утренней прохладой, а затем снова юркнуть в это теплое гнездо, наслаждаясь бургерами и поцелуями. - Нет, ты не права, - Бен, расплачивающийся с курьером, параллельно говорил по телефону и голос его звучал непривычно жестко, - parbleau, maman, non! Конечно, я не хочу в клинику снова! И что? Мне теперь совсем не пить или что ты предлагаешь? Я сам разберусь, ясно?! Мальчишка-курьер при виде Рей округлил глаза и Бен обернулся. Сверкнул глазами и дал парню на чай больше, чем полагалось. Быстро закончил свой разговор и покачал головой. - Chouchou, ты не замерзнешь? - Мягко спросил он, пытаясь удержать все покупки. Она была великолепна. Копна спутанных волос, сонные глаза, опухшие губы, веснушки по плечам и это одеяло, тянущееся за ней шлейфом. Краски морозного утра. Духи, что он создал, в живом воплощении. - Слов нет, ты хороша собой, но без одеяла и в тепле ты будешь нравиться мне больше. Давай, ustе, uste, - шикнул мужчина на нее, как на провинившуюся кошку и девушка, забрав часть пакетов, шмыгнула обратно в ангар. Пока они устраивались обратно, она задумчиво изучала Бена, безмятежно жующего картошку фри. - Bunny, ты ничего не хочешь мне сказать? - Что именно? - О какой клинике речь? - Тихо полюбопытствовала Рей. Она не очень хорошо знала французский, но и её познаний хватило, дабы понять фразы “не хочу в клинику” и “не пить”. Едва она задала свой вопрос, Бен напрягся и отвернулся. Сглотнул. Его беседа с Леей касалась антидепрессантов, которые вызывали у матери - как всегда - вопросы. Она прочитала, что у них слишком уж седативное действие и он сорвался. Рявкнул. Задал глупый вопрос, который звучал скорее как “и что мне тогда делать?”, но Рей услышала. Услышала и ждала объяснений, на которые имела право, а ему нечего было сказать, ведь нет ничего хуже, чем признаться в том, что жалок. Потому он искал смелость где-то в стене, на которую пялился, а девушка проявила несвойственную настойчивость. - Бен. Посмотри на меня. Что такое? У тебя проблемы с алкоголем, да? Ты лечился от алкоголизма? Ей было несложно сделать такой вывод по паре фраз и тому, с какой маниакальностью мужчина повторял “я не пью”. Она лишь раз или два видела его с дежурным бокалом на вечеринках, но никогда больше одного Бен не выпивал и кажется ответ - такой очевидный - был перед глазами. В опущенной, отвернутой голове. - Ты чувствуешь тягу к нему сейчас, да? Прошел лечение и снова тянет? Бен повернулся и смотрел внимательно. А потом медленно кивнул. Алкоголик был не лучше жалкого суицидника, но признаться сил не было. Он знал, что за этим последует конец, так какая разница кого Рей бросит. Хоть наркомана. Но он хотя бы сохранит если не достоинство, то хотя бы свою тайну, поскольку секрет израненных рук мужчина хранил уже много лет и никто в Париже не подозревал о том, что среди них, нормальных людей, ходит псих, всегда имеющий при себе скальпель. Чтобы причинить вред лишь себе. - Да. Я - алкоголик. Уже много лет, но я пытаюсь бросить. Несколько раз попадал в клинику… Прости. Мне стоило сказать тебе. - В таком непросто признаться, - Рей погладила Бена по щеке, ощущая пробивающуюся щетину. Он согласно кивнул. Алкоголик, наркоман, суицидник. Один хрен. Хотя нет, у первых двоих хоть были какие-то желания. Дозы, стопки… хоть и у него было. Жить. Просто жить. - Но ты борешься. Это вызывает уважение. Тебе нечего стыдиться, скорее наоборот. Ты же не сдался. Потрясающе. - Что? - Ты - потрясающий. Сильный, потрясающий мужчина. И я горжусь тобой. Очень горжусь. - То есть, тебе сгодится бывший алкоголик? - Недоверчиво сощурившись, медленно спросил Бен. Он был уверен, что это конец. Что Рей встанет и уйдет. Жестокая и холодная, но вот она лежала рядом и согревала его словами. Беззаботно ела гамбургер. Услышав его вопрос, она потянулась и стерла остатки кетчупа у мужчины с краешка губ. - Хм… дай подумать. А, тебе же сгодилась бывшая проститутка, потому да, меня все устраивает Бен. Что ты так удивлен? Думаешь, Дин не сказал мне язвительным тоном пару дней назад, что твои ищейки копались в моем прошлом? Он был очень доволен тем, что ты узнал правду, а значит - бросишь меня при первой возможности. А ты не бросил. Но посмел переступить черту моей личной жизни без спроса. Это не хорошо, Бен. Он развернул первый попавшийся бургер и задумался. Вот значит, как бывший Рей отомстил ему. Рассказал о детективах. Что ж, судя по тому, что она лишь слегка хмурилась - проблем ему это не создаст. - Я прощу прощения, что узнал. Но мне не важно твое прошлое. Лишь то, кто ты сейчас. То, кто ты со мной. И какой хочешь быть. - Счастливой, Бен, я хочу быть счастливой и твоей. И мне тоже не важно. Потому… мы справимся, да? Без упреков? - Без упреков, - пообещал мужчина и они обменялись поцелуями, хоть оба не были честным. Рей не хватило храбрости сказать, что она так же, как и весь Париж, в курсе, что он гей и она готова быть ребром любовного треугольника, Бен же не сказал, что хуже алкоголика. Но взаимно обманутые, они продолжили свой завтрак, улыбаясь друг другу. Счастливые в красивой-красивой лжи, в которой оба были, как в тонкой паутине. Спустя два дня красивая, сияющая пара появилась на открытии Design Fair Paris, где во всеуслышание заявили, что подбирают винтажную мебель для своего офиса, ведь работают над общим проектом. И хоть город и без того был полон слухов, это было их первое официальное заявление, вышедшее в один день с пресс-релизом, объявляющий о том, что они объединяют все силы для создания Maison de Rey, первым парфюмом которого будет аромат с загадочным название “А349,2”. Они не стали пока объяснять смысл, предложив разгадать эту загадку под первым постом их инстаграм аккаунта, за что первые десять отгадавших станут тестировщиками флагманского аромата. Судя по ежечасовому отчету их специалиста по коммуникациям, за несколько часов на их аккаунт подписалось более пяти миллионов человек. - А ответы? - Забудь о делах, мы наслаждаемся, - строго сказала Рей, отбирая у Бена телефон, чтобы он сам не заглядывал в инстаграм, - уверена, что твою гениальную идею отгадали. Есть же среди любителей хороших духов и музыканты. - Ладно-ладно, - проворчал мужчина, окидывая свою Рей взглядом. Без дурацких платьев в горох и перекосов в сторону Шанель, она была прекрасна, его девушка в зеленом костюме, расшитом камнями на карманах и плечах. Широкие шелковые штаны и топ, связанный крест на крест с длинным шлейфом делал её его Секваной. Все же яркие ткани и блестящие стразы из последней коллекции Zuhair Murad шли ей просто невероятно, о чем он шепнул уже пятисотый раз за вечер, не в силах отвести взгляд. Рей только стреляла в его сторону длинными темно-зеленными стрелками и…разноцветными глазами. Это было первое мероприятие, на которое она вышла без линз и ощущала себя просто великолепно. А Бен сходил по ней с ума, как шарик мороженого в жаркий день. Таял и не пытался этого скрыть. Когда же он, взяв бокал, отсалютовал ним и отставил, девушка прижалась к нему. В первую секунду мужчина не понял бурности реакции, но после “горжусь тобой невероятно” сообразил, что он же - алкоголик, который удержался от порока. Пока он улыбался, Рей засунула ему в карман пластиковый прямоугольник. - Здесь много вина, но продержишься вечер и в отеле через дорогу я награжу тебя чем-то лучше любого винтажа, даже лучшего, - пообещала она, - в меню ужина, кажется, утка и…фондан. Очень горячий. - Очень? - Он окинул ее горящим взглядом. - Невероятно, - закивала девушка и… тоже не прикоснулась к шампанскому. Эта её верность, желание поддержать так тронуло Бена и…дернуло совесть. Рей искренне гордилась и пыталась помочь, в то время, когда его всю жизнь вернуло от алкоголя за слишком агрессивный запах. С другой стороны он, правда, был в завязке. Другой, но завязке. Его руки не болели от порезов. Он был абсолютно счастлив. Два часа спустя девушка, войдя в отельный номер чуть дрожа от нетерпения, опустилась на колени и ни одна дурная ассоциация не тронула её. Она, постанывая от желания, расстегнула штаны, ломая ногти о пряжку, а затем Бен закрыл глаза. Никогда, никогда еще ложь не была настолько сладкой. - Я долго не продержусь. - Тогда кончи и начни сначала… *** Вот и наступил этот момент - наш мальчик создал свой шедевр. Настолько это трогательно, что я аж уронила за него скупую, гордую слезу! Что ж, как думаете провалит он эти духи или нет? Внимание. Фланкер теперь выходит в 11 часов по Киеву, то есть для меня все остается без изменений, но для части аудитории публикация выходит теперь на час позже.