Фланкер

Тип аромата: амбровый

Начальная нота: цедра лимона, лист горького апельсина

Нота сердца: специи

Конечная нота: корень ириса, амбра

Полторы недели спустя Рей лениво завтракала, когда ей сообщили, что приехал «мсье Соло». Положив недоеденный круассан на тарелку, она протянула его своей горничной. Нечего Бену было знать, что она обожает на завтрак лишние калории, а никак не киноа на овсяном молоке. Её фигура и так была далеко не безупречной. В который раз вспомнила как говорил Дин, жаль, что все эти её сладости не шли в грудь, не пришлось бы ему за импланты вываливать круглую сумму. Поскольку сейчас она снова имела второй размер, наверное, Бен тоже будет не в восторге. Девушка, пытающаяся не поправиться к праздникам, даже со своим парфюмером перестала позволять себе круассаны вот уже пару недель и надо же, в утро, когда решила себя побаловать, Бен вернулся из командировки. - Это уберите, а мсье Соло пригласите, - она старательно поставила ударение на последний слог и тут же собралась. Знала, что у нее есть две с половиной минуты. Покусала губы, чтобы те стали более алыми. Взъерошила пальцами волосы, придавая им небрежности, а не спутанности. Развязала халат, красиво поставила ноги и подтянула к себе пасту из авокадо. Мужчина вошел своим привычным стремительным шагом. Не видевшая его неделю Рей, ощутила как хочется поджать пальцы на ногах, так он был хорош в темно-синем свитшоте и ослепительной рубашке. Улыбаясь, он снял свои черные Клабмастеры в золотой оправе и наклонился. Целуя в щеку, а потом вдруг – в шею. - Обожаю тебя по утрам, chouchou, - вместо приветствия заявил Бен, - больше никуда не уеду, если ты не будешь рядом. Мне нужно тебя видеть. Сонную и взъерошенную. Давай жить вместе, Рей. Мне нужно такое вдохновение по утрам. - Не стоит спешить, - рассмеялась девушка, не воспринимая ужасную перспективу всерьез, ведь Бену были свойственны порыве, а ей меньше всего хотелось старательно прихорашиваться каждое утро, чтобы выглядеть так, дабы её обожали по утрам. Наивный парфюмер ведь думал, что красота - это результат работы природы, а не косметолога, уходовой косметики и ранних подъемов. Он отклонился и сел за стул. Уныло оглядел стол. - А круассанов нет случайно? - Бен, может ты начнешь питаться правильно? – Она не сказала ни слова, что скучала. Просто протянула ему тост с авокадо. Зная не любовь мужчины ко всему резкому, считала это фрукт идеальным для него. Никаких ярко выраженных запахов и вкусов. Рей точно знала, как поступать правильно и быть совершенной даже в мелочах. Пусть Бен и не выглядел вдохновленным. – Как твоя поездка? Нашел что-то стоящее? Бен не стал есть завтрак. Кто вообще придумал, что авокадо – это вкусно?! Достал из кармана несколько черных флаконов, похожих на сигареты. Победоносно улыбнулся. Его глаза вспыхнули вдохновением. - Я кое-что создал для тебя. Нечто тебе подходящее. Давай… затестим? Девушка послушно протянула руку, немало заинтригованная. Ей казалось, что Бен летал по делам, а он… он…он выходит думал о нем и нашел время? Мужчина поднялся. Снял свитшот через голову и закатал рукава рубашки. А затем подошел вплотную. - Оставьте нас, - посмотрел он на горничную и едва дверь закрылась, наплевав на правила приличия стал лихорадочно сдвигать тарелку вглубь стола, наплевав на идеальную картинку, а потом, хитро улыбнувшись указал на него Рей. – Садись. Давай. Ну же, будь послушной девочкой. Тебе понравиться. Рей улыбнулась, но когда поднялась, ощутила, что пальцем Бен зацепился за петлицу на халате и требовательно дернул. Девушка опустила руки, позволяя ткани соскользнуть с нее, после чего села на стол. Вскинув бровь и скривив губы в ироничной улыбке, но внутри все натянулось от напряжения. Чего он от нее хотел? Что нужно было сделать? - Славный пеньюар, но мне нужно нечто более совершенное. Не стоит портить задуманное природой какой-то тканью, - протянул он, без капли смущения снимая легкую ткань. Кружево может кого-то там и возбуждало, но Бен сходил с ума по её телу в чистом видом. Таком бледном, словно мраморном. С прожилками. – Вот так шикарно. Ты просто Венера, знаешь. Я бы в твоем…гроте провел вечность. - Не слишком ли длинная прелюдия? - Мне нужно проверить как работают духи на разных участках кожи и под воздействием разных температур. Не торопи меня. Я наслаждаюсь. Я ради этого их создавал. Хочу смешать запах прямо на своем холсте. На тебе. – Он открутил крышку на первом флаконе и нанес первую каплю за ухом Рей. Улыбаясь ей, стал растирать ту и вокруг повеяло и запахло лимонной цедрой. Свежей. Только натертой на мелкую терку, чтобы каждый срез дал свой потрясающий аромат. Рей вздрогнула. Прохладно. Звучало прохладно. Как она сама. Зимнее утро. Зимняя ночь. - Эту ноту я назвал соль земли, - прошептал мужчина ей на ухо, проводя языком по быстро бьющейся жилке. – Такая основаная, на неё мы…нанижем все остальное. Все, что пройдет сквозь твою кожу, тело, душу. Помоги мне, Рей, у девушек температура выше в пальцах. Разотри его сама. Нарисуй узор. Девушка, как завороженная поднесла руку к точке и провела кончиками пальцев вниз. Тяжело сглотнуло. Аромат стал горше, интенсивней. Темные, прожигающие, безумные глаза Бена сверкнули и он кивнул. Отнял руку и наклонился снова. Втягивая запах, само сердце. Выдохнул стол. - На тебе все слишком совершенно, - прохрипел он. Не сводя с нее взгляда поцеловал кончик пальца Рей, а затем открыл второй флакон. Внезапно шаловливо улыбнулся и ароматная капля появилась на затревшем соске девушке. – Ты знаешь, что делать, правда? Но видя что Рей уже потянула руку, вдруг шикнул на нее и поставил так же мазок на второй груди. Сделал шаг назад, скрестив руки. Дыша через сцепленные зубы, любовался, как она делает это. Растирает новый запах. Какой-то алкогольный, игривый, выдержанный, как коньяк в дубовой бочке. - Этот аккорд мы назовем аперитив, - наблюдая как её пальцы ласкают грудь, он сглотнул, - его цель – вызвать аппетит и слюноотделение. Он… работает, Рей? - Коньяк не подают на аперитив, глупый, - протянула девушка, закрывая глаза. У нее не только слюноотделение было повышено в этот момент. Там, между ног, она уже давно дошла до стадии дижестива. Как, как у него выходило доводить её до дрожи одним голосом и парой капель ароматных масел. Бен кивнул, принимая справедливый комментарий, открыл третий флакон и запахло сладкими, сочными, спелыми апельсинами. Проведя острым кончиком крышки, очерчивая силуэт груди, мужчина улыбался, а затем оставил пятно между грудей. - Ликеры можно на аперитив, сделаешь мне Grand Marnier? Эту стадию назовем… запечатывание воском, да? Помнишь, да? На бутылку накладывают восковую печать, - теперь он надавил на точку своим пальцем и капля потекла вниз, - и затем красная лента, свидетельствующая о подлинности напитка, спускается вниз. Он опустил глаза, глядя как капля вызывает дрожь у Рей. - Ну же, не будь упрямой. Она должна попасть, куда надо. Сделай это. Для меня. – Он нежно поступал по колену и девушка, теряя дерзость, развела их. Столько раз это делала, но сейчас Бен творил с ней нечто сокровенное и ей казалось, что для таинства она уже слишком черства. И все равно дрожала. Когда капля скатилась ниже пупка, Бен присел. - Теперь нам нужна пудровость, - глядя, как весь созданный аромат в одной капле почти достиг нужной точки, прошептал он и новый мазок сделал чуть выше клитора. Чтобы ничего не обжечь слишком концентрированным маслом. Слабый запах корня ириса, смешиваясь с остальными, придал головокружительности. – Я сам… все…разотру в нужных пропорциях. Здесь идеальная температура. Его пальцы сделали пару движений. Над самой чувствительной точкой её тела. Создавая магию и заставляя Рей тяжело задышать. От того, что он не делал что нужно. Но при этом она уже была на пределе. - Это называется желание сердца и мне кажется этот аромат именно здесь может достичь совершенства. Ты чувствуешь, Рей? Совершенный запах для совершенной девушки. Моей музы. – Он вдруг большим пальцем коснулся клитора, а девушка даже не вздохнула. Сидела, потрясенная и охреневшая. Пахло невероятно. Чем-то особенным. Наверное, нею, но она не была такой – томной, пудровой, загадочной и простой одновременно. Этот запах не о ней. А Бен же в аромате видел лишь её - личность, полную противоречий. Не даму в беде, нет. В эту секунду он как никогда был согласен с отцом Робертом Пиге, что женщину следовало одевать, а не раздевать. Одевать в ароматы. Самые лучшие и продуманные. - И часто ты делаешь такие… дегустации? – Резко спросила она. Бен вместо ответа неспешно провел по клитору языком, заставляя её умолкнуть и не задавать идиотских вопросов, к которым он, по правде, увы, привык. В максимально обнаженном виде она всегда спрашивала самые странные вещи. Рей же дернулась. Что он творил, зачем? Она была не уверена… точнее… никто так не нарушал её границы, не лез куда не нужно. Мысли о том, что у нее могла быть несовершенная эпиляция или что… она же была чертовски мокрой, это совершенно неэстетично… и…ну…не вкусно. Неправильно. Стыдно. Хоть в эту секунду она не думала, сколько раз он кончал от минета и она не жаловалась. Просто делала, что нужно. Радовала его. Зачем Бен все портил, зачем заставлял её ощущать себя уязвимой? - Блядь, ты идеальна, - простонал мужчина, очерчивая пальцем вход во влагалище, а затем мокрые пальцы вернулись туда, откуда Бен начал. К точке смеси духов. – Это будет только наш секретный ингредиент. Ты сама. Чтобы создать этот потрясающий эффект девушки, которая разнежена сексом. Взъерошена. Прекрасна. Совершенна. В постели, среди простыней. Или на столе. Или в машине. Везде, где бы её любили. Он закрыл глаза и его язык зачертил все эти невероятные слова там, где Дин не касался. Она пару раз, по молодости, заикалась, спрашивая «а можно…? Мне бы хотелось….», но ей быстро, четко и сухо объяснялось, что нет. Ничего приятного там, внизу у нее нет и вот то место – это для его удовольствия. Её способ заработать деньги. Он же не облизывает ручку, которой подписывает многомиллионные сделки. Дальше обычно Дин весьма безапелляционно расстегивал штаны, говоря, что зато ей… ручку можно облизать и почему бы он об этом напоминает? Она забыла в чем заключалась работа? Это было так давно, что Рей перестала просить. Не думала что и её можно… вот так. По-настоящему. Ведь это гадко, неприятно, она там некрасивая. Потому Рей понятия не имела, что такое сгорать в чужих руках. Задыхаться. Царапать стол. Забыть о том, что она может не идеальна. Что там половые губы вроде как разного размера. Что Бену неприятно. Просто выгибалась, опустившись на стол. Столкнула тарелку с долбанным авокадо и застонала под веселый звон бьющегося фарфора. - Ты…блядь…талантливый… - застонала она, а в голове билась мысль «зачем?». Зачем ему делать то, что не приятно, ещё и так… яростно? Все дело в контракте, что они собирались подписывать? Или почему? Если она делала минет Дину, выпрашивая что-то…мог ли Бен вести себя так же. Ведь просто так бы мужчина не занимался тем, что его унижает. Но на секунду Рей позволила себе отдаться моменту. Насладиться тем, как приятны ласки. Возможно, иметь большие деньги стоило хотя бы ради этого. Чтобы раз в жизни ублажили её. Ещё и настолько старательно. И плевать какая цена. В эту секунду, в облаке аромата и головой где-то на небесах, Рей ощущала себя прекрасной, как прозрачные кристаллы на елке, что переливалась за спиной. Губы Бена ласкали ее. Пальцы ласкали. Язык. Он весь её ласкал, а она… она сияла в его руках, которые лежали на бедрах, удерживая так, как мужчине было удобней. Рей ощущала прохладу твилли, которая прижималась к обнаженной кофе и бесстыже стонала. Это было лучше, чем что-либо. Настоящая близость. Сладкая и сводящая с ума. Тело девушки, рвущееся к свободе, дрожало. Она, ошарашенная, тяжело дышала. Смотрела на потолок и слышала, как сердце через лопатки бьет по столу. Бен был неплохим музыкантом, раз смог настроить и этот барабан. - Я бездарен, - заявил со смешком мужчина, не спешащий подниматься. Он уложил свой острый подбородок ей на живот и с любопытством изучал Рей, поворачивая голову, чтобы потереться носом о колено, например. Их поза ему не казалась странной, либо восхитительной. - Воссоздать твой аромат и вкус невозможно. Ты слишком уникальна, Рей и мне кажется, что всю жизнь я проведу именно вот так. На коленях. Перед загадкой, которую мне не разгадать. И буду невероятно счастлив. День выглядел ленивым, но внутри был напряжен. Он взвесил каждое слово. Абсолютно каждое. До последнего ударения. И ждал реакции. Потому что пришел не только с духами. Сегодня, в день когда им нужно было отправиться к юристам, и подписаться дополнительное соглашение на то то, как будет делиться прибыль с духов его авторства, Бен пришел с иным предложением. Будучи плодом семейного бизнеса, парфюмер верил лишь в этот типа партнерства. Ему не хотелось делить с Рей проценты, ему хотелось жить по принципу семей, вроде Мюлье, где “все владеют всем”. Не разделять ничего, нет. Владеть и приумножать. Потому он смотрел на прекрасную девушку и видел как вместе они становятся сильнее. - Если ты будешь проделывать такое каждый раз, - видимо, кровь слишком сильно шумела у Рей в ушах и она…не услышала второго смысла. C трудом сев, она смущенно покрутила головой в поисках халата и Бен, поднявшись, подал его, бережно заворачивая свой белый шум в шелк так, чтобы острые игры не порезали ему запястья. - Ох, до чего ты великолепен. Итак, сейчас ты скажешь, что хочешь пятьдесят процентов прибыли вместо тридцати? Девушка благожелательно улыбнулась, подталкивая Бена начать неприятный для него разговор, ведь видела в нем некое напряжение, неестественность. Говорила очень мягко, чтобы показать, что она открыта к переговорам без юристов. Что готова пойти против разума и дать Бену уболтать её. Показывая, что чувства к нему сильнее, важнее и дороже, чем прибыль. Видимо, не зря он нанял одного из лучших адвокатов, представлять его интересы. Будучи женщиной, та видимо подсказала Бену как подавить сопротивление и добавить нужного результата. - Что? - переспросил мужчина, поскольку нить разговора куда-то улетела. Сев на стул, он привычно склонил голову к левому плечу. - Не нужно разыгрывать наивную карту, я знаю, что под этим гениальным образом кроется еще и очень жесткий бизнесмен, не готовый упустить свое, - Рей скользнула ему на руку и положила голову на плечо. Потеребила пуговицы рубашке. - Наверное, мне стоит извиниться, что полностью доверила Кьяре. Ты же творец, ты должен получать такую же прибыль. К тому же ты был так убедителен. - Зачем ты так, Рей? - Бен нахмурился, ощущая, что звучит как ребенок. Моргнул. Он принес ей сердце к босым ногам, а она говорила о процентах. Та, которая не хотела их любовь делать предметом сделки. - Почему ты всегда настолько плохого мнения обо мне? То измены, то расчет. Я не могу просто насладиться утром с девушкой, по которой соскучился? - Как ты можешь наслаждаться тем, что абсолютно против твоей природы? - Рей начала потихоньку закипать. Поднялась и стала расхаживать по столовой, стараясь не наступить на осколки стекла. Ей не нравилось, что Бен лицемерит и выкручивает ситуацию так, будто она какое-то чудовище. Стерва. Девушка ведь честно все говорила. - Почему всегда нужна какая-то обертка? Мог бы и без спецэффектов сказать, что…. - Против природы? Я не из тех кретинов-мужиков, которые считают, что куни унижает достоинство, chouchou. Было бы здорово, чтобы ты перестала перекладывать на меня травмы своего непроработанного брака! Может вместо сквоша тебе походить к психологу? - Ты же гей, Бен, вот что это значит, - ей надоело ходить вокруг да около. Раньше они с Беном играли в нейтралитет и не пересекали линию Мажино. Парфюмер не говорил с ней о Дине, она не трогала Кардо, но раз он первый стрелял, она готова была тоже ударить в ответ. И вдруг прекрасный, сексуальный аромат на коже начал ей едва ли не жечь, превращаясь в химическое оружие. Видимо, от злости температура менялась. - Заебало, что ты думаешь, будто я ничего не понимаю. - Ou la… - глаза Бена округлились. Он ударил камертоном по краю стола и не помогло. Не успокоило. - Гей? Ты же спала со мной… - тихо напомнил мужчина, - неужели не ощутила разницу? Бен всегда с иронией относился к сплетням, которые защищали его от назойливого внимания. Они казались ему настолько нелепым, что он жил по принципу королевских семей - ничего не объяснять и не оправдываться. Плевать ему хотелось на чужое мнение…до этой самой секунды. Окаменев, он смотрел на девушку, желание связать с которой жизнь лежало у него в кармане и виталось в воздухе утонченным ароматом секса, и не мог понять как она не видела кто он. Выходит, был ей аж настолько не интересен, что Рей не попыталась копнуть глубже, а верила шаблонам. Parbleu, им было настолько хорошо в постели, что Бен не додумался спросить “ты же не веришь сплетням?”, а оказывается… что же оказывалось в сухом итоге, кроме того, что они были чужими. - Ты использовал меня как прикрытие и играл в отношения, пока я… - Пока ты думала, что тебя трахает гей. - Любезно подсказал мужчина, когда Рей замолкла. В тишине разбилось его сердце и он оглох. Девушка что-то продолжала говорить, а он не слышал, утратив даже способность читать по губам. Или её французский был ужасен. - Рей. Это не смешно. Я каждую минуту был искренен. Я каждую минуту был влюблен. Я… ох, нет. В этом нет смысла. - В беседе. - В нас. - Реальность обрушила на него стены, а Бен выжил. Сидел, дышал, моргал и будто смотрел со стороны. - Ты не веришь мне, ты меня не знаешь. Ладно, гей - ну хрен с ним, это могло бы быть шуткой, но… расчестливый ублюдок? Зачем же ты тогда была рядом, если не верила во все… впрочем, нет. Ты сделала свои выводы, я - свои. Хорошая, звонкая фамилия видимо. Как и все. Бен поднялся. Бледный от гнева и обиды, он просто не хотел видеть ее. Но стоял и смотрел. Потому что не мог отвести глаз. А она стояла и не верила ему. Человеку… ах, черт, он ведь и, правда, лгал. Лгал и верил, что на этом можно хоть что-то построить. Но нет, все просто рушилось на глазах. В момент, когда ему казалось, что у него есть все - девушка, полная белого шума и духи, созданные для славы. Но... каждое Рождество релаьность спускала его с небес на землю. Только если обычно раньше в праздники уходили от него, то сейчас... сейчас мужчина понял, что чудовищное непонимание петлей тянет его из квартиры. - Встретимся у юристов, - буркнул Бен и в этом прозвучала угроза. Впервые - направленная в ее адрес. Девушка поежилась в своем шелковом халате. Ничего хорошего её не ожидало. *** Двадцать один год назад. Канун Рождества. Рождество пахло елью. Во всех домах, кроме квартиры Скайуокеров. Бен всегда возвращался из своей школы помедленней, принюхиваясь к каждому магазину и подъезду, а поднимаясь домой - к каждой двери. Везде, правда, пахло елками. Где-то настоящими, ещё помнящими щедрые поцелуи снега, где-то - искусственными, которые разнились по качеству сырья. Из-под некоторых дверей одной из квартир плыл какой-то любопытный, праздничный запах синтетических духов для дома и Бен, позабыв рюкзак на леснице, стал принюхиваться к замочной скважине. Вроде это была смесь мятных леденцов, кедра, эвкалипта и имбирного печенья. Смешиваясь, правда, казалось, что из щелей сочился праздник. Даже если его распылили в воздухе. Бен тоскливо прижался к чужой дверной ручке. И продолжал нюхать. Пока квартира не открылась и суровая горничная не прогнала. Подальше от приятного запаха. Мальчик не спорил. Он привык, что люди гнали его отовсюду. Потому просто тихонько отошел и сел на лестницу. Здесь уже не пахло. А домой не хотелось. Потому он, дрожа от холода, просто сидел, обнимая старые перила. В отличие от бутика Скайуокеров на Елисейский полях, в квартире не было ели. В их красивом доме пахло ссорами и битой посудой. Это было место, где Бен страдал. Особенные, одаренные дети вроде него нуждались в повышенном внимании, но разводящиеся родители не особо могли дать и обычное, потому мальчик часами просиживал на улице или лестнице, просто не желая идти в дом. Наверное, поэтому в этом декабре Бен болел чаще, чем обычно. Промезнув до последней косточки, он нехотя встал и побрел домой, где родители снова ругались. Стараясь добавить немного энтузиазма, мальчик вошел на кухню и молча стал рассказывать на столе то, что принес с собой, зайдя в парочку магазинов. - Мам, даш мне кастрюлю? - Бенуа! - Женщина, обернувшись, заметила, наконец, сына, которому не могла дозвониться вот уже час. - Где тебя носит? Я едва с ума не сошла и что это ты собрался делать? Сузив свои голубые глаза, уставшая Лея смотрела на множество маленьких баночек. - Рождество. Я хочу создать Рождество. Я купил отдушки. Сделаю нам свечку, раз елки нет. - Мальчик пожал плечами и не обращая ни на кого внимания, вытащил из рюкзака парочку лььяных фитилей. - Где у нас воск? Папа же приносил как-то. И можна я возьму старую баночку от духов Samsara, она будет…. - Я выбросила воск, - Лея вздохнула, ероша сыну волосы. Те хлопья вечно рассыпались и прилипали к плитке под ногами. Раздражало. Все, что связано с Ханом раздражало. Кроме ребенка, внешне похожего на отца. - Бенуа, ты знаешь, мне нужно готовить ужин. Сейчас не до свечки, вот совсем. Давай как-то в другой раз. - Пап, принесешь воск завтра? - То, что звучало смиренным "ладно", на самом деле, было упрямством. Бен не привык сдаваться. Если он решил сделать Рождество, значит сделает. Хан странно посмотрел на Лею, потом - на их уязвимого мальчика, который из-за их ебучего развода лишался Рождества. Сев рядом, потрепал сына по непослушным волосам. - Я сегодня съезжаю, - негромко сказал мужчина и Бен, нервно крутил в руках эфирное масло, уронил баночку. Вокруг, наконец, запахло свежесрезанной елью, но мальчик больше не радовался. В его темных, полных боли, глазах, появились слезы непонимания. - Если это из-за того, что я жалуюсь из-за елки - то не надо, пап. Я не буду. Пожалуйста. Не сьезжай. - Он вцепился в руку отца, не в силах отпустить. Знал, что однажды это случиться. Его сердце распадается пополам и одну половину Хан спакует в чемодан и увезет с собой, но почему так рано? Принимая на себя вину, сжимал запястье отца. - Я… - Бенуа, в этом нет твой вины. - Я согласен с мамой. Ты не виноват, дружок. Просто так случилось. И мы обязательно сделаем свечку. Я обживусь в квартире и мы сделаем много-много свечек, хорошо? Выше нос, Бен. Нам будет весело. - Естественно, вам будет весело. Тебе, наконец, будет весело, - сьязвила Лея и они по-новой начали ругаться. Бен, вжав голову в плечи, выскользнул из кухни и вошел в ванную. Открыв воду, позволил слезам стекать в раковину, но, увы, чем больше их падало, тем больнее становилось. Мальчик яростно стал тереть руки, пытаясь смыть дурацкий, неуместный аромат свежесрезанной сосны, которая не шла этому дому. Он тер руки, раздирал их до тех пор, пока вода не поалела, однако вокруг звенел запах Рождества, дух которого покинул их квартиру. А потом он вдруг резко успокоился и вспомнил, что имел запасной план Б. Отдышавшись, Бен сел на пол и снова достал коробку с таблетками. В этот раз он не искал какую-то определенную таблетку. Неспешно открывал блистеры и глотал, запивая струей из-под крана, все что попадалось под руку, включая эвкалиптовые пастилки от кашля или шипящие витамины со вкусом апельсина, невесть как попавшие в аптечку. У него ртом шли пузыри от чертовых растворимых таблеток, а он не останавливался. Просто держа в голове то, что в прошлый раз родители помирились. И желая помирить их еще раз. Возможно, они вспомнят, что любят друг друга? Потому он не останавливаясь, держа в голове единственное свое желание “пожалуйста, пожалуйста, пускай они помирятся, ну пожалуйста….”. Желание, за которое он готов был даже умереть. Желание, которое не исполнит никакой Père Noël, потому Бену приходилось все делать самому... *** - Итак, мсье Соло, Ваши тридцать…. - Нет, я передумал, - вдруг сказал Бен. Всю встречу у юристов он вел себя как обычно. Пил кофе, слушал, кивал, разговаривал как с представителем своего адвоката, так и адвоката Рей. Соглашался со всем и вот, когда заговорили об условиях, он сделал то, что девушку не удивило. Повел себя, собственно, как она и предполагала. - Я хочу больше. Девушка иронично скривила губы. Стоило ли кричать о принципиальности и “не такой”, если был, собственно, таким? Раздраженная и уставшая, она не сводила взгляда с Бена. - Пятьдесят пять процентов. - Да ну тебя, - вырвалось у девушки, - инвестор всегда получает больше, не забывай, ты в чем-то наемный работник. - Очень талантливый наемный работник, не так ли? - Он посмотрел на Рей из-подо лба, не обращая внимания ни на одного сранного юриста. Просто смотрел. Гипнотизировал. - Разве не заслужил? Не ты ли мне сказала утром, что я талантлив и старателен? Мне кажется, в десять утра я стоил пятьдесят процентов. - К вечеру стоимость на рынке всегда падает. - Значит встретимся утром и обсудим условия еще раз. Но не завтра. Пусть твои юристы свяжуться с моей ассистенткой и найдут время. Между встречами и сквошем, - он сделал злобный акцент, уже понимая, что Рей искренне считала, что пока у него есть силы ебать Кардо! Кардо! Не ее. - А на сегодня тогда все. Словом, дай знать, когда цена вырастет, иначе я продам свои духи кому угодно. Он поднялся и не прощаясь вышел. Рей потрясенно посмотрел ему вслед. Бен порой вел себя странно. И он имел право на обиду. Но не грубость и хамство. И не на угрозы, да. Но ей было не впервой быть публично униженной мужчиной, который вымещал неудовольствие. Дин часто заявлял при всех “может ты перестанешь позориться и нести чушь”, а ей не было что ответить, потому она просто улыбалась, сдерживая слезы. Улыбалась всегда. Даже когда Дин проиграл её на ночь и ей пришлось уйти с его другом. Но сейчас, нет. Сейчас она сверкнула глазами, извинилась и вышла следом. - Это уже слишком, Бен, - холодно бросила она, - одно дело - наши проблемы, другое… - А мне все равно, знаешь, - пожал мужчина плечами. Даже не развернулся. Стоял и тыкал кнопку вызова лифта, а та не загоралась. А потом ударил по той кулаком. Ощущал внутри ту же боль, что и в дестве, когда ушел отец. Только был слишком умен, чтобы пить таблетки залпом. Уже знал, что те не помогали. Но днем, как и когда-то давно, нервно раздирал ногтями кожу и сталарся сбежать от соснового аромата, несущего беду. - Я видел, что ты сломана Рей, хотел исцелить тебя любовью, но ты предпочла ломать меня. Знаешь, ебись с этим, не буду прогибаться. - Бен, я не буду уговаривать тебя. Но и вытирать ноги о себя не дам. Ты не был со мной честен и да, я делала выводы. Мы оба виноваты, что отношения полетели в тартарары или как вы зовете бездну, однако бизнес не виновен. Если ты будешь выебываться с фразами “продам духи кому угодно”, мой авокат на тебе живого места не оставит. Не будем превращаться в Шанель и братьев Вертхаймер. Будем взрослыми и заключим сделку пятдесят на пятдесят. Бен резко развернулся, хоть дверцы лифта распахнулись. - Смотрите-ка кто вдруг вырос. MBA, наконец, пошло на пользу? Поздравляю. Хорошо. Согласен. Пусть твои юристы пришлют документы. Кстати, глупое сравнение. Потому что Эрнест Бо, создавший долбанный Номер Пять, не получал ничего. Хорошо, что я умнее и получу пятьдесят. И ты получишь пятдесят. За мой талант. Не зря терпела, да? И… знаешь, почему я хотел условия получше для себя, а, Рей? Почему спорил с тобой? Ты не задавалась вопросом вместо того, чтобы играть в шпиона, видящего врага? Нет? Ради тебя! Я хотел заработать больше, чтобы вернуть то, что ты вложили. Деньги мне были всегда неинтересны. Я просто хотел отдать все, чтобы ты знала, что любима не за инвестицию, а за саму себя. - И припечатав ее своей правдой, Бен вошел в лифт и вышел из жизни Рей. А жизнь, кажется, вышла из него, потому что выглядел он опустошенным и разбитым. Контрастирующим с веселой толпой людей ждущих наступления праздников. Но Бен уже привык к подобному, потому шел, не вслушиваясь в душевную боль. Шел, ощущая, как чешуться все шрамы. Шел, полный желания выдохнуть из себя жизнь, но знал, что сначала ему хочется представить миру свое детище. Чтобы убедиться в том, что в нем таки есть талант. *** По-моему, вот у Бена с Рождеством отношения хуже, чем у мистера Скруджа. С другой стороны, это так в моем стиле - портить праздники персонажам))) Насколько я вижу по календарю, мы еще встретимся с Фланкером в этом году и я обещаю очень ароматное предчувствие праздника:)