Шерлок экспериментатор – уровень Бог

IV Started a joke / Я пошутил Джон остался один. Минуты, часы, дни, ночи, бесконечно длинные с одной мыслью, которую развитое в Афганистане чувство самосохранения блокирует, не позволяя Джону поверить. Сознание Джона снова и снова останавливает мысли, не позволяет мозгу сформулировать «Шерлок, шумный придурок, божественный идиот, его идиот, только его, его ВСЁ. УМЕР». Те же улицы, те же дома, скамейки, двери, кафе. Те же газеты, только даты другие, даты в которые его уже нет. Те же разговоры, только нет его голоса. Та же комната и тот же полумрак вечера и яркое утреннее солнце – только все это без него, без смысла. Джон не пытался разгадать сэмпл. К чему? Чтобы верить, что Шерлок жив? Чертов феникс? Возомнил себя кем? Так надо? Кому? Для дела? Чтобы верить. У Ватсона много мыслей. Память услада, но память жестока. Джон ненавидел свои чертоги и не было ничего, что могло бы выжечь все в его чертогах. Сны… со снами все стало еще хуже. Джону не привыкать. После Афганистана спать было тяжко. На «Спокойной ночи», Джон мысленно шутил «Солнце, крики, кровь, песок, не проснется, кто уснет». Их с Шерлоком образ жизни спасал. Джону удавалось избегать кошмаров, не всегда, но удавалось. Потом было опасно спать из-за образов Шерлока, сводящих с ума и приводящих к болезненному стояку раз за разом. Но то все было ерундой, по сравнению с тем, что стало со снами Джона после смерти Шерлока. В них не было полета с крыши и крови на брусчатке. Как раз наоборот. Во снах Джона Шерлок был жив. Воспоминания, лучшие моменты, самые забавные, интимные. Влажные после душа волосы, вездесущие тонкие пальцы, мимика «Королевы драмы», обветренные губы, рубашки в стирке, его простыни, крошки от печенья на кресле, тонкий запах сигарет, сладкий кофейный привкус на губах. Пробуждение раз за разом вонзало нож реальности Джону в грудь и оставляло его на простынях в ледяном поту истекать невидимой кровью. «Добро пожаловать в персональный ад Джона Ватсона!». Но что-то заставляло его, как солдата, превозмогать и преодолевать реальность, заставляло его медленно вдыхать и выдыхать. Раз, два, три, четыре… Джон цеплялся в своих рассуждениях за тот факт, что в истории смерти Шерлока было слишком много деталей, слишком сложно. На свидания Джон не ходил. Ему было все равно. Он редко виделся с Грегом, пару раз говорил с Молли по телефону. За Джона теперь жила какая-то оболочка, она была доктором, ездила на работу на метро, в общем, была гражданином Джоном Ватсоном. В блоге Джона Ватсона оболочка написала: «Ничего не происходит со мной». И каждой ночью Джон боялся сомкнуть глаза. Всегда, перед рассветом, за смыкающимися от усталости и печали веками был его Шерлок. Нужно было верить… Шерлок разгадывал схемы, уничтожал сеть, выбешивал Майкрофта, подставлялся под пули и кулаки, прятался. И каждый вечер Шерлок слушал сэмпл. К чему? Чтобы верить, что он жив для Джона Ватсона. Он чертов феникс! Возомнил себя Лазарем! Так надо для дела! Сны… со снами у Шерлока никогда не ладилось. Ему не привыкать. Шерлок убедил всех и себя, что сон это скучно. Потом было странно спать из-за эксперимента с Джоном, из-за фантазий, сводящих с ума и приводящих к болезненному стояку раз за разом. Но теперь сон был нужен, для перезагрузки и восстановления. И во снах приходил Джон. Джон – это же замечательно?! Нет! Во снах Шерлока был только Джон. Сам Шерлок в своих снах все видел со стороны, он не мог ничего сказать, ничем проявить себя… Воспоминания, лучшие моменты, самые забавные, интимные – о Джоне. Полосатый свитер, запах больницы после смены, запах Джона, звук медленно печатающих пальцев Джона, пальцы и ладони Джона, пальцы и ладони Джона на коже, на... на… «Добро пожаловать в персональный ад Шерлока Холмса!» Но что-то заставляло Холмса превозмогать и преодолевать реальность, заставляло его медленно вдыхать и выдыхать. Раз, два, три, четыре… К концу второго года Шерлок попался и был избит до полусмерти в каком-то мрачном подвале. В тот момент он, как никогда прежде, был счастлив осознать, что Майкрофт появился рядом. Майкрофт, со всей его идеальной стратегией и возможностями, мысленно, на сербском, молил всех богов всех известных религий уберечь его брата. И вот Холмсы в Лондоне. Шерлок снова может быть собой. -… Тебе нравилось смотреть, как меня избивают. -Нонсенс! Ты знаешь, что это такое, работать под прикрытием? Слушать этих людей, быть среди них. Майкрофт смотрел на брата и мысленно, все еще на сербском, благодарил всех богов всех известных религий. -Что с Джоном? Вы видитесь? -Конечно, Шерлок, мы с Джоном ходим в караоке и едим фиш&чипс по пятницам – иронично отчеканил Майкрофт. -Наверное, за это стоит поблагодарить? -Кого? – брови Майкрофта исполнили фигуру «удивление». -Каких-то богов, которым ты постоянно молишься на сербском. Спасибо – в голосе Шерлока не было и тени иронии. -Твоя смерть разбила бы мне сердце. -Так, все! Сантименты не твое, Брат! Где оно? -О чем ты? -Ты понял! Шерлоку нравилось то, что он видел в зеркале, себя в отличном костюме и пальто и брата, гордо выпрямившегося за его спиной. Шерлок во всем блеске шикарного себя направился найти Джона. Найти – это образно. Шерлок от Майкрофта знал, где вечером может быть Джон. Найти необходимо было того Джона, Джона до падения. Ничего, что дождь, ничего, что спина разламывается. Ничего. Это был старый обшарпанный бар-караоке, да, есть такие в Лондоне. Бордовый ковролин и столики со старомодными абажурами на светильниках. Официанты диковинных даже для Лондона национальностей и грустных возрастов скучно стояли у перегородки с кухней. Посетители - несколько небольших группок сидели за разными столиками, явно бюджетно отмечая дни рождения. Джон устало сидел в глубине зала. Шерлок занял место за наиболее дальним от Джона столиком, предусмотрительно оставив пальто в специальной комнате при входе. Детектив пригладил волосы руками, заправив височные пряди за уши, что немного изменило его образ. Джон не видел Шерлока, даже, когда смотрел, казалось бы, на него. В мыслях Шерлока пронеслось знакомое «Добро пожаловать в персональный ад». Вечер шел полным ходом. Джон разговаривал с какой-то большеглазой дамой с безумной прической, он, кажется, даже шутил. «У Джона другая жизнь?». На сцену выходили поочередно петь караоке-хиты гости от разных столиков, пели посредственно… Ужасно пели! Выбор репертуара указывал на возраст молодящихся мужчин и женщин. Ох уж эти хиты 90-х. Боуи петь очень сложно. Шерлок пробовал. «Slave to love» Брайана Ферри - хороший выбор, но мужчина с большими залысинами переоценил свои возможности. Разум Шерлока принял в обработку льющиеся слова, которые предательски ускорили его сердцебиение. «Он стал рабом сантиментов?» Slave to love / в рабстве любви, You’re running with me / убегая со мной, Don’t touch the ground / не касаясь камней, We’re the restless hearted / беспокойные сердцем, Not the chained and bound / без оков и цепей Slave to love / в рабстве любви, … Публика развлекалась во всю, чувствуя себя участниками Х-фактора, благо Шерлок понятия не имел, что это. Шерлок вспомнил, как они в наручниках убегали от полиции. Все казалось нереальным, придуманным. И в этот момент Шерлок увидел, что Джон смотрит на него. И в его взгляде столько всего, но это скорее чертова радость, усталое тепло, почти без боли. В этом странном месте, при тусклом освещении Джон казался моложе. Но вот на сцену поднялся мужчина, которого до этого Шерлок не видел в зале. Среднего роста, средних лет. Мужчина пел тихо и неуверенно, но в какой-то момент все внимание сфокусировалось только на нем, на его голосе и словах. I started a joke, which started the whole world crying / Я пошутил, и все заплакали, But I didn't see that the joke was on me, oh no / Но я не понимал, что смеются надо мной, … Till I finally died, which started the whole world living / Наконец, я умер и весь мир ожил, Oh, if I'd only seen that the joke was one me / О если бы я знал, что смеются надо мной. Шерлока заворожил момент. «Песенка и есть ответ». Композиция закончилась, сцена погрузилась во тьму. Луч света перешел на конферансье. --Замечательный трек Би Джис! От Джона – Конферансье потряс поднятой рукой с запиской, - Здесь написано «Тебе, Шерлок». Шерлок? Это женское имя? - произнес мужчина с улыбкой словно отыскивая кого-то в зале. Смешки в зале были теплыми, одобряя стиль певца. Шерлок не заметил, как Джон оказался совсем рядом и положил руку на его плечо. -Ты идиот все-таки! Как же ты долго! Все уладил? – Джон старался быть сдержанным, но от гения дедукции не укрылось, каких усилий Джону стоило такое приветствие. Его солдат! -Да. Как ты? – совсем тихо спросил Шерлок. -Майкрофт рассказал... твой сэмпл… ты лгун и чертов придурок. Знаешь, это было жутко. Совершенно невозможно бороться с тем, что видели глаза, но зато я теперь гуру самоубеждения. -Знаю, Джон, прости. Кто это был? – Шерлок перевел взгляд на сцену. -Ревнуешь? -А надо? -Я пробовал петь сам, хорошо, что ты не застал это. А пел хороший приятель Грега. -Кого? -О, ты пришел в себя! Привет! Это долгая история. -Джон? - Шерлок не знал что сказать, все, что он столько дней планировал объяснять было не нужным. Джону, его Джону не нужны объяснения. -Шерлок? Хочешь телефон, напишешь смску? -Хочу. Доктор достал телефон и протянул детективу. Шерлок взял телефон немного продлив касание их рук. Шерлок написал сообщение и, не отправляя, вернул телефон Джону. Я люблю тебя. Абсолютно. ШХ Джон прочел, поднял глаза на Шерлока и их взгляды встретились. -Статистических данных хватает? -Да. Ужин? -Голоден ужасно. -Я знал один китайский ресторан на Бейкер… -Шерлок, ради Бога, не начинай… В чертогах Джона снова Шерлок живой, уставший, зацелованный в такси, зацелованный Джоном Шерлок! Джон негласно был в клубе Андерсона. И Майкрофт тоже.