Blood & Love

Сокджин нес ее на руках. Измученную и ослабленную Лалису. В его глазах читалось неудержимое беспокойство. Он кусал губы изнутри и тихо выл от ярости. Понимал, что винить драконорожденную нельзя: она защищалась от отчаянных выпадов самой Манобан. Что-то выбило брюнетку из себя. Довело до паники и злости. Сокджин посмотрел на своего младшего брата. — Ты должен позаботиться о своей жене. Тэхён взглянул на бледное лицо супруги. Ни один мускул не дрогнул. Не промелькнуло и искры волнения. — Я говорил тебе, что не собираюсь оберегать ее и сдувать с нее пылинки, — твердо произнес он, указав пальцем на брата: — Ты привел ее сюда, и на тебе ответственность за ее состояние. — С этими словами Тэхён отвернулся в сторону арены, показывая, что разговор окончен. Сокджин поджал губы и тоже отвел глаза. Лалиса сейчас спала усталым сном, ее нужно было просто донести домой… — И вторая пара, которая, как мы надеемся, покажет нам зрелищный бой, — Мин Юнги против Ким Сокджина! — раздалось незамедлительно. Тихое «блять» донеслось до ушей тех, кто был рядом с Джином.

***

Сражаться с Юнги трудно. Об этом знали Айю и Чимин. Это ощутили на себе Бенджамин и Вероника. Трудно победить человека, в чьих руках власть над временем и пространством. И пусть Юнги редко прибегает к махинациям со временем, так как оно своевольно, строптиво и очень требовательно, Мин Юнги остается, наверное, самым опасным противником среди всех реликтов. Сокджин понимал это. Оставив ненадолго внутренние переживания за девушку и попытавшись привести голову в рациональный порядок, Ким осознал одну простую вещь: эту битву ему не выиграть. Сегодня ему и Лалисе не повезло: им попались неудобные враги. Юнги стоит напротив него. Уверенно и прямо. Смотрит не отрываясь, чуть расслабленно. Багрово-бледный шрам на лице воспоминанием и упреком находится у Юнги. Как показатель слабости и невнимательности. Показатель, что более он не допускает промахов. Начинать этот бой страшно, самому себе Сокджин может признаться. Но за своевременное сдаться ни Намджун, ни Тэхён, ни Дженни его по головке не погладят. Юнги не сыпался громкими речами и пафосными репликами. Даже не достал катану из ножен. Напал первым, быстро и резко. Сокджин мог изменять предметы в пространстве. Мог заменить сталь на золото. Превратить человека в москита. Но он не мог изменить само пространство. Чтобы обезопасить себя и защититься, Ким вскинул руку и превратил землю вокруг себя в острые колья. Как раз за секунду до того, как бы его ударил Юнги. Мин чуть усмехнулся на эту попытку и одним взмахом руки развеял его заклинание. А затем Сокджин почувствовал вихрь. Потоки пространства. Он не знал, использует ли Юнги всю свою силу или вот-вот бурлящий поток станет еще более ужасным, Юнги начнет нагло смеяться и кричать о том, что это не битва, а забава, что Сокджин — неумелый боец. Джин старается не сдаваться. Концентрирует свою магию в кончиках пальцев и посылает точечные удары по противнику. Превращает его руку в клешню, пальцы в спички. А через секунду все возвращается на свои места. Сокджин начал кричать эльфийские проклятия, пока не понял, что Юнги просто напросто его не слышит. Как и он не слышит Юнги. Маг поместил Кима в вакуум. И Сокджин начал задыхаться от нехватки кислорода. Юнги прекрасно помнил заветное правило турнира — не убивать. Потому цепко и внимательно следил за состоянием своего временного пленника. И когда раздался испуганный вздох толпы, Юнги развеял вакуум, наблюдая, как жадно хватает ртом воздух мужчина. Его и самого знатно потряхивало. Использовать магию такого рода очень мучительно. Это выматывает и сжирает силы. Юнги выпустил тяжелый выдох, не выдавая своего состояния. Он был на грани. По рукам вместе с магией текла рвущая боль. — Скажи, что сдаешься, — проговорил Юнги. Он смотрел в глаза Сокджина, где метались разозленные электрические снаряды. — Скажи. — Потребовал Мин. Эта была своеобразная форма унижения. Ведь оба они понимали, что Юнги мог показательно победить. Довести Джина до того состояния, в котором сейчас была Лалиса. Однако Юнги был в этом плане жестче и мстительнее. Он не мог ничего сделать Манобан, но душа требовала отмщения за свою подругу, Веронику. Мести подвергся именно этот Ким. Юнги знал, что было бы, попадись ему кто-то другой. Он бы победил. Вопреки холодящим душу предположениям, усталости, дрожащим мышцам и, возможно, собственной жизни. Сокджин оперся на руки и сделал попытку встать, но Юнги не позволил. Он не бил его. Лишь придавил собственной истощенной магией. Сам воздух словно потяжелел и каменной глыбой опустился на широкие плечи Джина. Сокджин сжал руку в кулак и быстро направил его в сторону Юнги. Тот пошатнулся и схватился за живот. Джин ударил его невидимой дубинкой. И успел перекатиться, пока магия Юнги не обрушилась на него сверху. Парень не упал наземь. В его ладони была материализована катана, на которую Мин и оперся. Он покачал головой: у него вряд ли получится создать еще один вакуум. Потому пришлось двинуться вперед. Пока не раздался резкий хлыст, и Юнги не скорчился от боли. На его плече теперь расцветала новая царапина, глубокая рана. От кровавой плетки, что являлась продолжением руки Сокджина. — Это — магия крови, — говорит он, не желая сдаваться. Юнги копирует его уверенное выражение лица и продолжает надвигаться вперед, перехватывая катану за лезвие и сжимая ее. В глаза беснуются демоны, а губы против воли кривятся в усмешке, когда он наблюдает за очередным замахом. Плеть достигает своей цели. И проходит мимо. Сквозь Юнги. Безболезненно. Секундная растерянность — именно то, что нужно Мину прямо сейчас. Когда Сокджин пытается вернуть самообладание и попытаться ударить еще раз, неожиданно ударяют его самого. И перед тем, как свалиться к ногам противника, он слышит насмешливый голос Юнги: — А это — проигрыш. И Мин очень надеется, что остальные Кимы умеют читать по губам. Потому что, говоря эти слова, он смотрит на трибуну, где стоят рассерженные Намджун, Дженни и Тэхён. Он уже не слышит, что кричат зрители, и что говорит ведущий. Юнги рисует рукой 2:0 и усмехается.