Страница 54.
19:32
«Интересно, как это работает? Как наше сердце так легко и быстро определяет, кому оно хочет принадлежать? Внутри словно срабатывает переключатель, и весь мир вокруг меняется. Всё расплывается, а на арену твоей души выходит фигура, на которую направлены все софиты, к которой обращены все восхищённые взгляды. А мне как случайному зрителю остаётся лишь наблюдать за тем, как этот незнакомец заводит свой монолог и начинает спектакль. У него нет сценария, повествование, конечно же, будет рваным, возможно, его будет бросать по сцене от края к краю, и интрига будет держаться до самого конца, одному богу лишь известно, какому. И за пределами есть другая жизнь, но сейчас я здесь, мой взгляд устремлён к этой фигуре. И я знаю, что с минуты на минуту зазвонит звонок и он приступит к игре. Игре чувств внутри моего сердца».Страница 55.
5:48
«Кажется, на часах без пятнадцати шесть утра, мне бы поспать, но в голове бесконтрольно отскакивает только одно: «Он такой чудесный». Эта мысль словно гвоздём врезается в моё сознание. Точно так же, как врезались его глаза. Стоило ему просто взглянуть на меня, и я захлебнулся. Сосредоточенное выражение лица, глаза, бегающие по моим ранам. В ту минуту я почему-то подумал, что готов был бы даже убить за него. Неужели кто-то способен говорить о нём подобное? Этот ублюдочный Фрисьен, жалкий гандон, позволил себе слишком много и заслуженно получил, но недостаточно. Слишком. Тэхён. Тэхён. Тэхён. Сомневаюсь, что я забуду это имя, но, выводя его на бумаге сейчас, хочется улыбаться, словно он так близко. Губа всё так же ноет и жжёт, скула болит, но чуть меньше при мысли о том, что он её касался, заботливо обрабатывая. После всего случившегося я провёл не меньше трёх часов, сидя в конце бара и украдкой наблюдая за ним. Как он улыбался гостям, касался острым кончиком языка верхней губы, задумчиво считая деньги, убирал за уши чуть отросшие непослушные волосы, что норовили постоянно отвлекать его от работы. Как хмурил брови и гневно сверлил взглядом моих подвыпивших товарищей. Его томные и такие чистые тёмные глаза, не сравнимые ни с одной из тех красот мира, что мне довелось видеть. А видел я невероятно много. Они поразили меня так непростительно глубоко. Тяжёлые, похожие на лисьи, не симметричные, потрясающе красивые. Я же отдал ему записку. Бог. А что, если он просто выкинул её или посчитал меня дураком? Хотя, наверное, я и есть дурак. Хочется закрыть лицо руками и провалиться сквозь землю от стыда. Ведь я, даже не спросив, позволил себе оставить поцелуй на его щеке. Просто потому что ощутил невероятный прилив нежности и желание узнать вкус его бархатной кожи. Секунда за секундой прокручиваю в голове его лицо, пальцы на моём подбородке. Как же я хочу увидеть его снова, просто увидеть. Руки сами рисуют его глаза, а мозг восторженно повторяет их для меня. Я даже пробрался в комнату Хосока и украл парочку его дражайших цветов, которые он растил годами в своей каюте. Они не смогут передать даже часть его изящности, нежности и тонкости, но, может быть, помогут представить. Как томительно ожидание. Считаю минуты, даже секунды».Страница 56.
Вырвана.Страница 57.
Вырвана.Страница 58.
17:58
«Я попытал удачу и провалился. С треском и грохотом провалился. Даже не знаю, что написать, хотя у меня всегда есть слова. А, собственно, на что я смел надеяться? Я такой глупый придурок. Почему мной так завладела эта мысль? Чувствую слабость в ногах и руках. Здесь такой маленький город и этот причал… Океан всегда подлечивает и помогает, он вытягивает душевные тяготы и вместе с волнами уносит их вдаль, утаскивая на дно и оставляя их там, спрятанными от всего мира. Почему во мне так теплилась надежда побыть немного рядом с ним? Хоть мимолётно. Я ведь никто для него. Мы не знакомы. Всё, что у нас есть, — это имена и пара неловких слов. Ему не нужны друзья, и кто я такой, чтобы пытаться пролезть туда, где меня никогда не ждали? Но он не идёт из моей головы, даже если бы я очень захотел перестать о нём думать. Но я не хочу. И от этого не становится легче. Я ведь знаю себя. Идея всегда живуча, она как зерно прорастает в голове, распуская свои корни с каждой минутой быстрее, заменяя собой вены, опутывая лёгкие и сердце, сжимая желудок. Со временем подчиняя себе всё. Я всегда слишком сильно увлекался и отдавался чему-то. Когда-нибудь я перестану грызть себя за этот недостаток. Надеюсь, хотя бы тень улыбки промелькнула на его лице и мне удалось сделать его день самую чуточку лучше. Этого будет достаточно. Я буду лелеять это чувство. Видимо, всё, что мне остаётся…»Страница 59.
00:14
«Начался день паршиво, но вряд ли я мог представить, что он закончился бы так непредсказуемо. Он нашёл меня, пришёл за мной. Он показывал мне город. Признаюсь, это был всего лишь предлог, меня больше не интересовали маленькие улочки и старинные дома, ничего из того, что я хотел бы увидеть. Я смотрел лишь на него, заворожённый. Не способный взять себя в руки. Тэхён рассказывал о себе, смеялся над моими шутками. А убегая от дождя, он схватил меня за руку. За руку. Жар так быстро полыхнул под кожей, и на секунду что-то заискрилось внутри. Я подозреваю, что это за чувство, но пока не готов произнести вслух. Не хочу обмануться, осознавая, что чувствую что-то чуть сильнее восхищённости. Ведь как только скажу, так сразу утону в нём. Я себя знаю. Он… он боится грозы. Такой хрупкий, милый и очаровательный. Самый очаровательный. Дерзкий, грубоватый, ершистый и упрямый, но какой-то волшебный. А главное, что затмило всё, — он позволил мне себя обнять. Утром не хотел даже разговаривать, а сегодня, сейчас, буквально час назад, он позволил мне себя обнять. Пряча лицо у меня на груди, дрожа и прижимаясь сильнее. Я защищу его. Заберу все его страхи. Пока он позволяет находиться рядом, укрою от всего мира. Даже если ему это не нужно, даже если он в этом не нуждается. Лишь бы только не прогонял. Эти объятия дарят надежду, невероятное тепло и радость. Бесконтрольную, потрясающую радость. Я даже не знаю, как это описать. Как переложить на бумагу неуёмную дрожь и чудовищную волнительную нежность, разливающуюся патокой по коже. Как другой человек, непонятный, далёкий и отстранённый, всего лишь своим присутствием вдруг рождает во мне такое? Это странно, это непривычно, но так приятно. Представление в моей душе набирает обороты, софиты разгораются, а фигура на сцене приобретает уже знакомые черты. Двери закрываются, и покинуть зал уже не удастся. Я ощущаю, что заплываю так далеко, что начинаю тонуть, и кроме него некому мне бросить спасательный круг. Сейчас в моём номере, в моей кровати спит именно тот, из-за кого я провёл тут бессонную ночь. Лечь бы сейчас рядом, чуть ближе, согреть и, наконец-то, уснуть. Но я не могу, не имею права. Я не смею требовать большего. Нет ничего красивее его спящего».Страница 60.
19:27
«Он так тихо прикасался ко мне, к спине, шее, плечам, что я на миг испугался. Испугался, что просто не выдержу. Как же остро это ощущалось, как невероятно будоражило. Кожу жгло, а в груди билась пленённая птица. Кончики собственных пальцев электризовало, мысли коротило. Я не мог заставить себя открыть глаза, признаться, что проснулся. Боялся спугнуть его. Я просто млел, отчаянно стараясь держать своё дыхание в порядке. Все ощущения сбегались под его длинные, невесомые и тёплые пальчики. Я не должен так поступать, так преступно наслаждаться и терять сознание от его минутной и, уверен, неосознанной ласки, держа его в неведении, но это поистине лучшее, что я знал. Просыпаться бы всю жизнь с этим трепетом. Это так странно. Я понимаю и знаю, что вроде бы не должен так поступать, не должен тянуть на себя и заставлять, но это сильнее меня. Тело само несёт меня, словно сила притяжения обращена только к нему. Я глуп, невежественен, навязчив и бестактен, но не прошу ничего взамен. Только несколько минут. Украсть для себя ещё всего несколько минут. Он потрясающий. Как звёзды над Атлантикой. Далёкий, магический, невозможно красивый, хрупкий, манящий и недоступный. И вот я снова срываюсь, не думая ни о чём, чтобы ещё хоть разок увидеть, услышать и оказаться рядом».