Remember

Когда-то Гермиона слышала потрясающую фразу: «Великие люди закаляются в огне, а зажечь этот огонь привилегия более обычных людей. Любой ценой». И только спустя много-много лет поняла всю горечь иронии. Изначально будучи высокомерной в плане знаний и учебы, она столкнулась с непониманием и даже презрением со стороны других детей. Когда ей пришло письмо из школы чародейства, ее эго возросло в разы. Никто из ее знакомых не удостоился подобной чести. Но и там пошло все наперекосяк, стойкое повторение, словно Вселенная не любит разнообразия. И конечно же, великий Гарри Поттер. Мальчишка год отроду победил Волан-де-Морта? Куча взрослых волшебников не смогла сделать то, что сделал малыш? Нелогично. Увидев его в первый раз, она испытала нерациональный восторг, который потом быстро перерос в недоумение и даже раздражение. Но к Хэллоуину ей удалось подружиться с ним и его другом, Роном Уизли. Еще одним лентяем. Тогда она заявила о себе, полностью взяв вину, осознавая, что-ей-то поверят. И тогда она стала именно тем обычным человеком, который должен зажечь огонь. Грязнокровка, которая смогла добиться выдающихся результатов, пройти войну, обречена стать обычным человеком, подругой великого героя. Неприятно. Гермиона презрительно усмехнулась, обращая внимание на гудок машины во дворе. Какие-то подростки решили украсть магнитолу, но раз машина не ее, то и все равно. Захватив початую бутылку огневиски, девушка села в кресло и второй рукой взяла тот самый изогнутый кинжал, который когда-то давно, как будто жизнь назад, оставил след на левой руке. «Грязнокровка» Ее одновременная гордость и проклятье. Утром ей нужно вновь на прием в Министерство, где создавалось ощущение, что терпят ее лишь из-за статуса «Золотого Трио». Только если парни кое-как смогли преодолеть поствоенный кризис, то Гермиона не смогла. Ночные кошмары плавно перетекали в параличи, которые залечивались дозами алкоголя. Инстинкты солдата рвались, палочка вылетала быстрее, чем мозги понимали, что опасности нет. После чего Гермиона сильно сократила общение и выходы в свет. А завтра ей предстоит тяжелый разговор. Они уже семь минут сидели молча, смотря друг другу в глаза. Гермиона гневно скрестила руки на груди, подавляя желание выхватить палочку и проклясть бывшего парня. Гарри стоял рядом с ней, прекрасно понимая, на что способна взбешенная подруга. Рон занял пост заместителя начальника отдела магических происшествий и катастроф, Гермиона же служила в больнице Святого Мунго на пятом этаже и уже несколько лет пыталась пробить проект открытия нового этажа или хотя бы пары кабинетов для психологической помощи и изучения темных чар. Рону же нужно было еще одно подразделение для поддержки контроля над темными волшебниками. В частности, над той, кто сейчас живет с Гермионой. Или Гермиона живет с ней. - Гермиона, пойми, - вновь начал Рон. – Если бы это подразделение существовало ранее, мы бы успели спасти твоих родителей… Он не заметил ошарашенных глаз Гарри, который всеми знаками пытался показать, насколько тупой была фраза. Грейнджер же ощетинилась. - Если бы? – мягко повторила она, чем заставила Уизли успокоиться, а второго друга наоборот напрячься. – Если бы... Какое замечательное словосочетание, Рональд. Если бы Том Реддл умер бы в роддоме, все было бы иначе. Если бы Дамболдор не играл в маразматика, все было бы иначе… - Гермиона… - попытался успокоить подругу Поттер. - Если бы вы пошли бы со мной сразу, когда я вас позвала, а не играли бы на публику великих героев – они были бы живы! Ты, Рон, помнишь, что сказал? Память откинула их на несколько лет назад, когда Грейнджер смогла найти расположение ее родителей и умоляла друзей поехать с ней. Как раз в разгар новых выборов, где они нужны были для голосов Кингсли. Тогда Рон уже смог выйти из тени Гарри Поттера, заполучив то кресло, в котором он сейчас сидит. И хотел полностью закрепиться. Но ему мешала бывшая девушка. Подожди, Гермиона, вот через две недели закончится рекламная кампания и мы поедем! Сказал он это тогда с такой беззаботной улыбкой, что ей захотелось проклясть парня. Она уехала одна, но не успела. Выжившие Пожиратели жестоко убили старших Грейнджеров, нынче Джонсонов и ее маленького брата. Гермиона вступила в бой и перешла на другую сторону. Она убила, была ранена сама и стала топить горе в алкоголе и сомнительных местах, нарываясь на неприятности. Совсем не та «Золотая девочка», которой была ранее. Молчание продолжилось, Рон не мог найти слов. Гермиона пылала и, прикусив губу почти до крови, пыталась успокоить гнев внутри нее. - Извини, Гермиона, - наконец подал голос рыжий. – Но подразделение нужнее, чем психологическая помощь, для которой нет даже ресурсов. - Другие страны уже работают с этим, легко привлечь специалистов. Известны случаи, когда излечили от последствий Круциатуса. – предприняла еще одну попытку Гермиона, но замолчала, увидев, как парень отрицательно качает головой. – Понятно, показательные суды, огромные траты на армию, полностью игнорирование науки и медицины. - Ты живешь… - Вот не надо! – резко встала девушка. – Она жива не только поэтому. Она жива лишь потому, что вам требовался козел отпущения. Не переводи стрелки на меня. Вы решили это без меня. Не попрощавшись, Гермиона покинула кабинет, не обращая внимание на отклики Гарри. Гнев в груди требовал выхода. Ноги сами несли в бар в магловской части Лондона. Все заново. Глаза с трудом фокусировались на каплях дождя на окне. Гермиона таранила лбом стекло, проклиная себя за то, что вообще с кем-то знакома, за то, что продолжает верить в эту чертову дружбу. За то, что снова напилась и на весь вечер потеряла себя. Чьи-то холодные руки осторожно опустились на плечи. Запах костра окутал ее, и она позволила увести себя к кровати. Эти же руки магией переодели ее и уложили. - Тебя саму не злит, что приходиться делить дом с такой как я? – на удивление связно спросила Гермиона, пьяно и презрительно улыбаясь. – Великая наследница древнего дома, по факту бумажная королева… Утро началось с антипохмелиного зелья, потом завтрак и жестокая тренировка. По большей части физическая. Качает пресс до боли в животе, гантели до тошноты. В итоге она свалилась на маты, пытаясь прийти в себя. Болели все мышцы в теле, а дыхание не восстанавливалось. Осознание прошлого дня стало проясняться, Рон опять выхватил у нее перед носом галлеоны на грант, опять она потерпела неудачу. Девушка вновь вскочила на ноги, гнев отодвинул усталость на второй план и, достав палочку, она стала бить заклинание в стену, чтобы успокоиться. Один из ее лучей отскочил от стены и разбился об щит Беллатрикс. Ведьма облокотилась о дверной проем, с безразличием наблюдая за вспышкой девушки. Гермиона пыталась отдышаться, прямо смотря на вошедшую. Успокоив дыхание, она взмахнула палочкой, снимая ограничение, и кивнула Белле на центр зала, предлагая спарринг. Ведьма согласилась. Спустя час Гермиона лежала на животе на тех же самых матах. Беллатрикс, использовав очищающие чары, сидела на бедрах девушки и старательно разминала ее мышцы. Обычно гриффиндорка после срывов тренировалась до потери пульса, и Беллатрикс приходилось следить, чтобы та не порвала мышцы или не упала без чувств. Первое время ведьма часто находила ее на матах, вырубившись от усталости. Если сначала она ее стойко игнорировала, то потом вспомнила себя в такие моменты и старалась помочь. Они привыкали друг к другу, как две змеи в одном серпентарии. Оскорбляли друг друга словесно, благо связь мешала им нанести друг другу серьезный вред и обычно им приходилось, шипя друг на друга, залечивать легкие ранения. Чаще огребала Гермиона. Все-таки не зря Беллатрикс была лучшим лейтенантом и дуэлянтом Темного Лорда. В первый раз она бы убежала от помощи ведьмы, если бы ноги могли держать. Но быстро расслабилась под уверенными движениями Блэк, пока та разминала ее плечи, ослабляя давление на руки. После Гермиона частенько пользовалась ее услугами, а женщина не отказывала ей. До нового срыва Гермионы. Их первый раз произошел как раз во время срыва. Девушка выпила и стала смелее, тогда Белле в первый раз это надоело, уже на кухонном столе она осознала, что ее пальцы находятся глубоко в гриффиндорке, а сама девушка царапает ее плечи, притягивая ближе. После этого они не пересекались несколько дней, пока связь не потребовала их близости. Они перешли черту, которую Гермиона не хотела пересекать. Но что случилось уже не исправить. Тогда Гермиона обозлилась сильнее, но ее злость не влияла ни на что. Она буйствовала на Беллатрикс, которая лишь приподнимала бровь, всем видом показывая, что подростковые заскоки ей не интересны, на Рона с Гарри, которые чувствовали вину перед ней. И из всех с ней была честна лишь Беллатрикс. Когда Грейнджер отпускала злость на мир, на друзей, на судьбу – она смотрела на спящую Беллу и чувствовала зарождающуюся в груди привязанность, которую она никак не могла изгнать. Она предназначена ею судьбой, жизнью. Тот человек, который будет рядом с ней всегда. И пока та принимала и ждала. Или не ждала? Они всю жизнь были по разную сторону баррикад, а сейчас оказались вместе. Обычная насмешка. Хотя Гермиона бывало мечтала, что будет с Роном, родит ему детей, пока не узнала, что его судьба – Лаванда. Как бы он ни бушевал. Он принял. И легко отказался от Гермионы. Разбив ей сердце, или то, что осталось от него. Но с Беллой ей было комфортнее. Даже когда они сидели возле камина, читая каждый свою книгу. Беллатрикс никогда не заводила разговор, но охотно поддерживала попытки Грейнджер. Они спорили много ночей о важности крови, но гриффиндорка видела, что в ведьме осталось лишь вбитое воспитание, а вера ушла. Но вера ушла из-за нее, Белла видела потенциал в Гермионе. Не может быть обычный грязнокровка судьбой такого древнего рода. - Если ты еще раз пойдешь тренироваться, не размяв мышцы, то можешь их порвать. – буркнула Белла, возвращая в реальность Гермионы, продолжая разминать плечи. – Ты слишком сильно делаешь нагрузку на предплечье, когда вся сила идет от плеча. И не нужно так махать рукой, выбьешь себе глаз. Концентрируйся на магии внутри себя. - Грязной магии? - Она в тебе есть. Грязная, чистая. Магия внутри тебя, а ты продолжаешь просто бить палочкой, словно это бита. Сама должна понимать. Ты же изучала беспалочковую магию! – Гермиона не ответила и Беллатрикс специально надавила на мышцы шеи, заставив девушку отреагировать. – Нет? Это убрали из курса? Серьезно? Выбьют у тебя палочку, что ты будешь делать? Рассказывать третью теорию Салазара или танцевать? Беллатрикс была в шоке, а Гермиона пожала плечами. Один раз у нее получилось наложить такой вид магии, когда помогла Рону пройти в команду, но и все. Обучением она собиралась заняться на седьмом курсе, но не срослось. Было много проблем. Грейнджер уже задумывалась вернуться к исследованиям, тем более с ней рядом такая интересная ходящая энциклопедия по беспалочковой магии. Но той это знать не обязательно. - Я придумаю что-нибудь. – буркнула девушка и дернула бедрами, побуждая ведьму встать с нее. Не глядя на Беллу, Гермиона поспешила выйти из тренировочного зала. Ей нужно привести мысли в порядок, ведь ее тело вполне ожидаемо отреагировала на незатейливую ласку. Беллатрикс не скоро присоединится к ней, только в этом зале ее магия не была сдержана. Вскоре Гермиона нашла способ ослабить связь. Если смешать несколько маггловских препаратов и специальное зелье, то это отпустит мысли о Белле. Но девушка не могла знать, как на это отреагирует ее мозг, ее главное оружие и достоинство. Чтобы проверить свою теорию, Гермиона стала специально игнорировать ведьму, что той явно не нравилось, но виду не показывала. Она задерживалась на работе, проводила ночи в своей комнате, куда Белле вход запрещен, перетаскав почти половину библиотеки. И когда связь потребовала физического закрепа, причиняя уже боль, Гермиона достала таблетки и запила их зельем. Подождав немного, она ощутила наваливавшую на нее пустоту. Сознание словно накрыла волна, стирая все мысли и впервые девушка ощутила пустой разум. Ни мыслей, ни забот. Ничего. Она почувствовала себя живой. Давно забытое чувство, когда она впервые прикоснулась к магии, когда находила важный ответ или была нужной. Гермиона откинулась на кресло и блаженно улыбнулась. Потрясающее ощущение безмятежности.   Через несколько дней приема таблеток девушка решила проверить успех и встретилась с Роном на одном из приемов, посвященных открытию нового взвода мракоборцев. Буквально вырванный из рук проект не колыхнул ни единую струну ее души. Таблетки действовали. Беллатрикс злилась. Древняя магия требовала от нее быть рядом с Гермионой, но та всячески игнорировала ее. Ведьма не понимала, как та может подавлять зов, ведь раньше именно Блэк могла держать себя в руках. Она ненавидела эту древнюю магию, она не позволяли им развить свои собственные чувства, заставляя сближаться лишь зовом и требованием связи. Но с другой стороны, в обычном мире они не пересеклись бы. А так Белла точно знает, что эта упрямая девчонка лучшее, что случалось с ней в жизни. А пережившая много дерьма в своей жизни Блэк не собиралась просто так отступать. Но пока Гермиона игнорировала ее, Беллатрикс тоже всем своим видом показывала, что ее это не волнует. Но тогда она поняла, почему девушка часто тренируется или пьет. Это помогает убежать от моральных терзаний путем физической боли. Только вот настроение это не прибавляло, как и приближающий праздник победы на Волан-де-Мортом. В этот день Гермиона позволяет ей выбраться из особняка, прогуляться с ней по площади, увидеть других людей, конечно в виде порабощенного Пожирателя Смерти, но хоть что-то. Главным развлечением был вывод сломленного Тома Реддла на публику. Его оставили в живых, как напоминание, что добро побеждает всегда. Люди освистывали его, кричали оскорбления, защитный купол трещал от заклятий, кто-то, скорее маглорожденные, умудрялись кинуть в него тухлый помидор. Полное унижение для потомка самого Салазара Слизерина. Когда в первый раз Беллатрикс увидела его, в ней взыграла ненависть к окружающим, потом жалость к Тому, которая сменилась равнодушием. Они проиграли, и каждый несет свой крест. Только вот для Реддла крест его ближайшего лейтенанта не был поводом. Он во всеуслышание заявил о предательстве Беллы и ее мнимых словах о верности. Женщина молча слушала, делая свои выводы. Кто бы знал, что тот его выкрик сдвинет отношения с Гермионой с мертвой точки. - Он решил, что ты предатель. – осторожно начала девушка, садясь напротив ведьмы в кресло. - По его мнению я должна была проклясть тебя, а если не смогла бы, то перегрызть глотку. – Беллатрикс дернула плечами, беря бокал с огневиски, уставила на янтарную жидкость, не желая смотреть Гермионе в глаза. – Подтвердить свою верность. Я ради него четырнадцать лет отсидела в Азкабане, чем не достойная проверка верности? Он знал, что моя семья для меня главное, и тем не менее отправил Драко на самоубийственную миссию. Нарцисса страдала от этого. - Ты так спокойно говоришь об этом мне. - Да. Смысл скрывать? – Белла все же подняла глаза. – Мы проиграли, наша идеология провалилась. Мир меняется, потому что его наводнили грязнокровки со своими мыслями, которые они вынесли из мира магглов. Я более чем уверена, что наши чистокровные устои для тебя средневековый бред. - Если тебя это успокоит, то среди магглов есть подобные устои. В некоторых странах. И главы разных компаний могут отдать своих детей ради слияния компаний. Как слияние семей у вас. Но этого мало. А раз магический мир более… закрыт, чем мир магглов, то тут это ярко выраженно. Тебя напрягло, что ты предатель? Беллатрикс задумалась. Она не чувствовала себя предателем. Ведь была верной до конца, но они проиграли, ей не удалось достойно пасть в бою и теперь приходиться жить в качестве живого трофея. Блэк покачала головой на вопрос Грейнджер, но никак не прокомментировала. Молчание затянулось, сначала гриффиндорка нервно елозила в кресле, быстро генерируя ответ или новую тему для разговора. Но на этот раз ее мозговой штурм не потребовался. - А ведь сначала он был другим. Лорд. Его целью было больше изучение древней магии, он создал метку, которая усиливала заклинания и позволяла ядру выдерживать высокие нагрузки. Изначально ни о каком противостоянии речи не шло. - Вы же еще в школе задирали маглорожденных, - мрачно напомнила Гермиона, на что получила кислый взгляд ведьмы. - Сначала дети, потом подростки. Можно подумать, тебя в маггловском мире никто не задирал, или ты никого не задирала. Драко рассказывал, что ты своим интеллектом насмехалась над другими школьниками. И чем это отличалось от того, что творили мы? - Вы начали убивать. - Но не в школе же! Я присоединилась к Пожирателям после свадьбы, которая была после выпускных экзаменов, и тогда он просто учил нас. После создания крестражей он начал вынашивать мысли о порабощении и воплощать все это в жизнь. Первые рейды Лорд проводил сам, показывая пример и силу своей магии, то что должно было ожидать нас. Гермиона лишь кивнула, показывая, что приняла к сведению, и убежденность, что ведьма злая по своей сути, начала угасать. Теперь ее ожидает судьба цирковой мартышки на потеху публике. Некогда гордая ведьма начала смиряться со своей судьбой, и от этого она приходила в ужас. Ее свободолюбивость прошла серьезную проверку в почти четверть века Азкабана, и теперь снова клетка, лучше, чем камера тюрьмы, но факта не исправить. 2 мая настало. Утром Беллатрикс совсем не хотела выходить из спальни, но желание провести день вне стен фамильного особняка и прогуляться по городу было сильнее. Даже если это день ее позора. Ее звали самой жестокой приспешницей Волан-де-Морта, психованной убийцей, клятвопреступницей, но она все еще остается Блэк. Это у нее в крови и это из нее не смог выбить, даже Азкабан. Ее удивило, что на тумбочке лежал сверток от ее сестры. Повинуясь любопытству, Беллатрикс развернула его, и легкая улыбка коснулась ее губ. Цисси прислала ей новое платье на выход. С ней она не виделась со времен суда где узнала о ее поддержке Гарри Поттеру. Тогда это не вызвало в ней такой ненависти, какой должна была быть. Она уже потеряла одну сестру, потерять вторую ей не хочется. И так род Блэков готов кануть в забвенье. Драко носит фамилию своего отца, как и маленький Тедди. Последний наследник мужского пола ее двоюродный брат – Сириус – мертв. По ее вине. Порой она удивлялась, как его крестник до сих пор не пустил Аваду ей в тело. Похоже его любовь к своей подруге-всезнайке действительно сильна. Когда Беллатрикс вышла в зал, где ее ждала Гермиона, последняя, несмотря на свои таблетки, едва не пробила челюстью пол. В который раз волшебница подумала, что убегать от своей судьбы не стоит, но в снова отогнала от себя эти мысли, упрямо доказывая, что у нее нет будущего с такой темной ведьмой. Но такой сексуальной и горячей… Твою ж… Гермиона вновь тряхнула головой и проверила защитные заклинания. Демонстрация Беллатрикс Блэк, ранее Лестрейндж, было одним из условий, которое раньше приносило ей удовольствие, но не сейчас. Она переросла свою ненависть и переросла себя. На празднике, где сжигали чучело Волан-де-Морта, Беллатрикс почувствовала суеверный страх. Она помнила рассказы отца об инквизиции, сжигании ведьм, еще немного и она могла вернуться в то состояние, когда ярость и страх поглощали всю ее сущность… Но тут теплая ладонь схватила за ее холодную, возвращая в этот мир. Гермиона не показывала своих эмоций, словно не она только что взяла за руку темную ведьму на публике. Конечно мало кто мог заметить этот жест, но за поддержку Беллатрикс была благодарна, хоть и спустя пару секунд, насладившись, как могла, близостью и теплом, мягко выдернула руку. Ее она не собирается подставлять. Даже если награда этому слегка обиженный взгляд Гермионы. Но все-таки это было пыткой. Единственный раз, когда ей разрешено выходить в люди, это день ее поражения. Она вдыхала свежий воздух и наслаждалась условной свободой, но видя в глазах других испуганных людей свои оковы. Она видела своих сестер, и Цисси и Энди, те держались на расстоянии друг от друга, но по взглядам, которые они дарили друг другу украдкой, было ясно, что общение восстановлено. Только Белла не при делах. Как и всегда. Привычно. Но может когда-нибудь. Когда они вернулись в особняк, Беллатрикс сразу пошла на кухню, чтобы достать огневиски. Это словно ритуал. Но на этот раз Гермиона пошла следом за ней и поставила перед ведьмой свой стакан. Удивление скользнуло по лицу Блэк, но та наполнила бокал и сразу же выпила свой и снова налила. - Как ты? - Все хорошо, Грейнджер. – упомянутая удивлено вскинула брови. – Приятно было видеть… сестер. - Миссис Малфой хочет увидеться с тобой в конце недели. – на одном дыхании выдала Гермиона, пораженная, что ведьма назвала ее по фамилии. - Она и раньше хотела увидеться. – пожала плечами старшая Блэк, слепо смотря в стакан с виски. – За три года мы видели… всего пару раз. Твой любовник не давал… - Он мне не любовник! – рявкнула Гермиона, сжимая кулаки, но потом медленно выдохнула через нос. Ведьма защищается. Но это тоже не повод. – Ты все прекрасно сама знаешь. Видела. Я передала тебе просьбу сестры, решать тебе. Отказ, как и согласие, я не дала. Допив стакан, она взяла другую бутылку, чтобы уединиться. Отпразднует она в одиночестве, хотя получила приглашение и МакГоннагал и Гарри. Беллатрикс осталась сидеть за столом, размышляя. Желание увидеться с сестрой и поговорить хоть с кем-нибудь, кроме Гермионы, было велико. Авроров и ее дружков она не брала в расчет. Над Уизли было весело шутить и подкалывать, а к Поттеру испытывала невольное уважение. Но взамен, что логично, получала ненависть. Глубоко вздохнув, Беллатрикс взяла бутылку и несколько закусок, пошла в излюбленную комнату Гермионы. На втором этаже в западном крыле где большие панорамные окна, которые открывают красивый вид на закат. Там было много книжных шкафов, камин и небольшой бар. Она не была в темных или зеленых тонах, как другие комнаты. Как ни странно, цвета были более золотые и красные. В стиле Гриффиндора, не остается сомнений почему именно это комната привлекла Грейнджер.   Увидев сгорбленную фигуру на подоконнике, Беллатрикс кивнула сама себе. Не имея других вариантов кроме как общество гриффиндорки, Блэк стала более терпима к ней, находя удовольствие в общении. Гермиона выпила всего пару стаканов и просто продолжала смотреть в окно. После войны не у одной Беллы стресс. И каждый боролся с ним как мог. На мгновение Беллатрикс вспомнила единственный раз, когда они обе поддались страсти и оказались на кухне. Ведьма порывалась несколько раз предложить или спровоцировать подобное, но почему-то не решалась. - Цисси хочет прийти сюда? – начала Беллатрикс, отметив, как девушка вздрогнула, не ожидая ее появления. – Как только представился повод, она сбежала из этого особняка, не желая оставаться одной с родителями. Энди сбежала, я вышла замуж. Конечно, пыталась навещать сестру, но она как, истинная Блэк, всегда контролировала себя. - В этот раз не смогла. – хрипло ответила Гермиона, словно плакала до этого. – Она вцепилась в меня, как клещ. Официально, но грубо требуя встречи с тобой на любой территории. Даже в Азкабане. – несмотря на свое отстранение, девушка умудрилась заметить, как вздрогнула Беллатрикс. – Совесть ли замучила? Или действительно хочет соединить всех трех сестер Блэк? - Для Цисси семья важна. – кивнула ведьма и, заметив, что стакан гриффиндорки пуст, наполнила его. – Приятно осознавать, что я еще являюсь частью ее семьи. - А Энди? – девушка тут же выпила огневиски и протянула с намеком, который Белла тут исполнила.   - Мы не общались двадцать лет. – хмуро ответила Беллатрикс, понимая, что ее избранная пытается атаковать, чтобы защитить себя. – Сначала этот грязнокровка, потом мое заключение. Потом моя охота на ее дочь, но скажу, что ее я не убивала. Уж что, но поднять руку на собственную племянницу я не могла. В ней кровь Энди. Наша кровь. - Даже по приказу… его? - Да. Даже по его приказу. Беллатрикс повернула голову и заметила, что девушка уже клюет носом. Что было бы идеальным планом для разрешения на приход сестры, но ведьма знала, что та даст свое согласие и так. Связь требует. И это было отличным бы оправданием. Даже для того, что Блэк хотела сейчас же сорвать с Грейнджер одежду и заставить стонать под собой. Хотела вновь ощутить ее зубы на своих плечах. Положив бутылку на стол, не желая больше пить, чтобы сохранить рассудок, Беллатрикс легко потянула девушку на себя. Та подчинилась и практически утонула в объятьях ведьмы. Едва ли не жалобно прижалась. Белле казалось, что железная хватка девушки оставит синяки на ее плечах, но это как ни странно, не волновало. Как и поражение Беллатрикс, победа не далась спокойно Гермионе. Она была втянута в это с детства. Судьба даже хуже, чем ее собственная. Обе несли свой крест. - Грейнджер, тебе надо поспать. – женщина положила Гермиону на кровать и удивленно вскрикнула, когда та схватила ее за плечи и потянула на себя. Язык волшебницы проник внутрь рта Блэк, сразу занимая доминирующую позицию, несмотря на то, что ведьма была сверху. Ладони Гермионы скользнули по плечам партнерши, ниже по спине и ухватив за задницу, прижала ближе к себе, заранее разведя ноги. Связь сработала, подталкивая и без того возбужденную Беллатрикс к действиям. Ведьма быстро стянула с девушки джинсы и сразу два пальца проникли в тело Гермионы. Та откликнулась сразу, подтаскиваясь навстречу движениям. Ее зубы сразу впились в защищенное одеждой плечо, заставив Беллу застонать и с большей сильной толкнуться в гриффиндорку. Девушка все сильнее отвечала и обнимала ведьму, желая ощутить долгожданную разрядку. Мышцы стали сжиматься от точных толчков и Гермиона стонала чаще и прерывистее. Второй раз с ведьмой и второй раз она доходит слишком быстро и слишком сильно. Проводив Гермиону через кульминацию, Беллатрикс подумал, что та уснет и отдохнет, но у той были другие планы. Планы, которые разрушили ожидание Блэк на собственноручное удовлетворение. Гермиона проснулась одна. Но она помнила все. Разговор и последующий секс. Даже таблетки не помогли вкупе с алкоголем и зельями. Хотя противопоказания таблеток — это алкоголь, хороший повод свалить вчерашнюю ночь на это. Но самое лучшее, что головной боли не было и плохое, что рядом не было Беллатрикс. Хотя Гермиона точно помнила, что обессиленная ведьма обнимала ее перед тем, как девушка уснула. Ночь они провели вместе, во всех смыслах. И утром девушке было спокойно, что не было очень давно. Раньше такое спокойствие приносили зелья или таблетки, но сейчас лишь та темная ведьма. Кстати, где она? А она оказалась на кухне, готовя завтрак для себя и Гермионы. На столе уже стояла кружка с кофе, а запах яичницы с беконом приятно щекотали нос. Смотря на данную картину, девушка чувствовала сильное сердцебиение и теплоту. Может судьба все-таки благосклонна к ней, и это ведьма ее избранник. Тихо и молча Гермиона подошла к готовящей Беллатрикс и обняла ее за талию. Та вздрогнула, но не отстранилась. Даже улыбнулась, ощущая, что судьба наконец сделала свой поворот и повернулась к ней лицом, а не задницей.