1999 год
Около часа ночи Фреда разбудил шум в гостиной. Он прекрасно помнил, что все Икотные подпрыжки запер в сундуке и Ли Джордан сегодня не арендовал его диван, спасаясь от гнева Алисии после ссоры. Но в комнате совершенно точно кто-то столкнулся со столом и уронил вазу с сухоцветами. Фред схватил с тумбочки волшебную палочку и выбежал в гостиную, пустив вперед себя усиленные Чары света. Над низким столиком склонилась Эбби, будто желая стать незаметней после наделанного ею шума, и с помощью палочки лихорадочно поправляла художественную композицию от миссис Уизли. Ваза была цела, а вот хрустальные сухоцветы рассыпались в пыль. - Пожалуйста, не надо света! – почему-то шепотом взмолилась Эбби, загораживаясь от яркого шара. Фред погасил свет, и гостиная снова погрузилась в полумрак. По потолку и стенам бродили тени от магического фонаря на улице. Девушка замерла на месте, закрыв ладонями лицо. - Что случилось? Ты в порядке? – Волшебник подошел ближе. Ему совсем не нравилось состояние Эбби. Она никогда не появлялась у него дома ночью, а теперь стояла тут – в одной пижаме, потерянная, растрепанная, словно она вечность проворочалась без сна, а потом ее кто-то бессовестно вытряхнул из постели. А еще девушка не хотела смотреть ему в глаза. - Прости, Фред. Я не хотела тебя будить. И приходить тоже среди ночи я не хотела. Мне просто некуда деться… Не могу это вынести… Мне очень нужны мои краски. Тут Эбби озарила какая-то мысль. Она наконец подняла на Фреда сумасшедший взгляд, блестящий сквозь спутанные пряди волос, и еле слышно проговорила, коротко указав на спальню: - Ты… - Я один, - успокоил ее Фред, поняв, что ее встревожило. Эбигейл облегченно вздохнула и схватилась за его предплечья. - Это хорошо. То есть не то хорошо, что ты один… Одному вообще быть нехорошо. Просто… - Латимер, я уже за твой интеллект беспокоюсь, - остановил ее Фред. – Все нормально, правда. Что с тобой? - Мне нужно в мастерскую. Прямо сейчас. Больше Эбигейл ничего объяснять не стала и побежала наверх. Фред отправился следом, как есть – в пижамных штанах и футболке, босиком. Его ночная гостья превратилась в маленький ураган. Все нехитрые предметы мебели и обстановки – даже мольберты с холстами - Эбби заставила собраться в углу мастерской, освобождая для себя пространство. Все так же лихорадочно волшебница выбрала нужные краски и кисти, перерыв ящики, и остановилась перед сплошной стеной, собираясь с духом. Эбигейл смотрела на стену, а Фред в ожидании смотрел на Эбигейл – что будет дальше. Девушка принялась рисовать прямо на стене. И в движениях руки уже не было никакой суеты или неуверенности. Она никуда не торопилась, но и не ждала больше ничего. Эбби полностью сосредоточилась на том, что должно было родиться из-под ее кисти, но не задумывалась больше над каждым мазком, а доверялась чувству. Фред увидел, что Эбби снова взялась за живые краски. Он больше не стал ничего спрашивать, а проверил только, достаточно ли ярко горят миниатюрные фонарики по периметру мастерской. Приоткрыв окно, выглянул в теплую летнюю ночь. Сна не было ни в одном глазу. Да и в реальности сейчас было куда интересней. - Фред, иди спать. Завтра тебе наверняка рано вставать. Волшебник отвлекся от созерцания ночного неба и понял, что Эбби какое-то время молча разглядывала его, оглянувшись через плечо. - Обещаю не сойти с ума, - добавила девушка. – И если у меня все же что-то получится, утром ты первым увидишь. - Нет. Раз уж ты меня разбудила, придется терпеть мою компанию. И мы с моим любопытством точно теперь не заснем. Эбби кивнула и вернулась к стене-холсту. Больше она не отвлекалась. Фред спустился на кухню, приготовил чаю – на долгую ночь вперед. А потом устроился прямо на полу, облокотившись на стену, противоположную той, на которой творила Эбби. Ему нравилось наблюдать за девушкой, снова разбуженной своей страстью к кистям и краскам. И если уж так необходимо рисовать что-то на стене посреди ночи – пусть так. У каждого свои причуды. Он просто с радостью побудет рядом. Волшебнику нравился шорох кистей, запах красок, тихие шаги Эбби. Ее недовольные вздохи, когда краска ложилась не так, как надо. Девушка брала много черного и синего цвета, но на стене точно рождалось что-то светлое. Это никак не объяснялось, но чувствовалось. Фред время от времени прикрывал глаза, погружаясь в уютный покой. Он вспоминал их совместные с Джорджем и Эбби бдения в школьной лаборатории, походы в Хогсмид или сладкую месть слизеринцам. Сердце при этих воспоминаниях все еще сжималось в тоске, но к горлу больше не подкатывали слезы. Совершенно необъяснимо Джордж больше не представлялся ему тем, кто исчез безвозвратно. Еще Фред вспомнил, как ему хотелось на Святочном балу пригласить Эбби на танец, а вместо этого пришлось отгонять от нее назойливого поклонника. Как и отгонять от себя мысль – неясную, живущую где-то на краю сознания, - что она ему нравится. Ведь он сам подтолкнул Джорджа позвать Эбби на свидание. Эти переживания казались такими далекими и оттого – почти невозможными. И перед ним сейчас была все-таки другая Эбигейл Латимер. Но все еще близкая. Прошло два или три часа – Фред и не думал считать, - был выпит целый чайник чая и вскипячен новый. Волшебник перебирал старые рисунки Эбби в знакомой ему еще со школы папке и улыбался, узнавая прежние сюжеты, родные пейзажи. Но внимание Фреда отвлекло мягкое сияние, вдруг залившее мастерскую. Оно окутало мерцающим, будто колышущимся, светом бельведер, окутало Фреда и Эбби. Вокруг – без заклинаний и заговоров – разлилось настоящее волшебство, ожив в фиолетовом, голубом, зеленом и желтом цветах. Казалось, в этом живом свете можно искупаться. Фред встал рядом с Эбигейл, подойдя ближе к стене, на которой осколком февральской ночи – без четких границ и рамок – было запечатлено северное сияние. Ясное звездное небо, угольно-черные верхушки деревьев Запретного леса и негаснущие сполохи чудесного света. Она снова могла создавать. Эбби так же безмолвно, как и Фред, любовалась северным сиянием. Девушка измазалась в краске, страшно устала, но – выглядела очень довольной и счастливой. - Получилось, - наконец выдохнула волшебница, а потом уже воскликнула. – У меня получилось! Она повернулась к Фреду, одним взглядом спрашивая: видит ли он то же, что видит она? Парень ответил радостной улыбкой. Какой толк в словах, если на его лице и так все написано? А Эбби вдруг ощутила на плечах все тревоги и волнения последних дней, тяжелую тоску сегодняшней ночи, которая не дала ей заснуть, и почти жалобно пробормотала: - Я хочу чаю. Фред забрал из безвольных рук подруги палитру и кисть, и они теперь вдвоем уселись на полу, чтобы устроить то ли ночное, то ли уже утреннее чаепитие в пижамах. Их взгляды то и дело возвращались к живому рисунку на стене, сияние которого делало все вокруг сказочным. - Почему именно сегодня? – спросил спустя пару минут уютного молчания Фред. Эбби не знала, с чего начать, как правильно и точно объяснить то, что с ней происходит – благодаря в том числе и самому Фреду. - Я недавно познакомилась с одним замечательным человеком. Он помог мне кое-что понять и сделать простой, но важный шаг. Хотя мы всего лишь раз с ним поговорили. - Надеюсь, это не тот вызывающий у всех восторги мракоборец, двадцатишестилетний красавчик-брюнет из Уэльса? – настороженно уточнил Фред. - Тебя кто снабдил такими приметами? - Виделся в Косом переулке с Роуз. Уж очень она любит вашего драгоценного Догерти. Так это он? - Нет, - улыбнулась Эбби. – Это пятидесятилетний шотландец, известный коллекционер барахла и… не такой уж красавчик. - Всегда знал, что у тебя специфический вкус. Эбигейл рассказала обо всем, что случилось в Питтенвиме, не утаивая ничего и из разговора с Макфарланом. Умолчала лишь о том, что сказали ей голоса, разбуженные магией стрелок. Как девушка и думала, Фред загорелся желанием побывать в лавке чудаковатого старьевщика. Но пока маг находился в больнице святого Мунго. Одли спас его от удушения, но целители объявили, что будут снимать само проклятие, оказавшиеся невероятно сильным, постепенно, чтобы Макфарлан не только выжил, но и выздоровел полностью. Поэтому старьевщик все еще был без сознания. - Напавшего на вас мага не нашли? - Насколько я знаю, даже на след его не напали. Но этим занимаются мракоборцы, а мы продолжаем заниматься артефактом. - Кажется, ты говорила, что волноваться за тебя не стоит. - Но в итоге ведь все в порядке, - резонно сказала Эбби, глядя на полосы света на потолке, рождаемые северным сиянием. – Этому магу – Пожирателю Смерти, скорее всего, - нужен был Макфарлан, а не я. Он не должен был допустить, чтобы хранитель стрелок дал нам подсказку. И Догерти вовремя подоспел нам на помощь. - Да, ясно, - мрачно кивнул Фред, а потом решил спросить, избавляясь от непрошеного жгучего чувства где-то в груди. – А что было подсказкой? - Письмо, которое досталось Макфарлану вместе со стрелками Часов Годара. В нем говорится, что у двух частей Часов был один хозяин. А я думаю, что хозяйка. Та женщина, чья тень возникла в лавке и пыталась дотронуться до стрелок. Нам пока не удалось выяснить, кто это. Эбби поняла, что очень надеется на новую встречу с Томасом Макфарланом, который, сам того не зная, сказал ей правильные слова в правильный момент. А затем волшебница спохватилась, что так и не ответила на самый первый вопрос Фреда – о том, что стряслось с ней этой ночью. - Сегодня ночью я опять не могла уснуть, - начала девушка. – Со мной такое не раз случалось, после того как… Я остаюсь в темноте комнаты, и все вокруг знакомое и привычное. Но… Эбигейл вдруг замолчала, осознав, что не может передать то болезненное чувство одиночества и безысходности, овладевающее всем ее существом. Но за нее продолжил Фред – спокойно и как-то отстраненно: - Знакомое, но все равно чужое и отталкивающее. И тебе кажется, что кроме тебя и бездонной темноты ничего никогда не было и уже не будет. И ты не то что заснуть не можешь – ты просто дышать перестаешь, потому что остаешься наедине с настоящим ужасом. И это очень долго не проходит. Но ближе к рассвету ты забываешься сном. У Фреда получилось облечь в слова мучившее и его, и Эбби. И от того, что их общий кошмар наяву был озвучен, стало будто немного легче. Оказалось, они все еще могут прекрасно понимать друг друга. - Что ты делаешь, когда это снова наваливается? – спросил Фред. - Я всегда шла к Омуту памяти, - призналась Эбби, стараясь при этом не вспоминать вереницу бессонных ночей. – Но теперь он пуст. Я забрала все, что отдала ему. И сегодня, когда я опять начала погружаться в этот кошмар, я поняла, что мне нужны мои краски. И что мне нужен друг. Фред хотел было сказать, что рад разрушению этой нездоровой связи между Омутом памяти и Эбигейл. Но вместо этого наполнил их опустевшие чашки и, счастливо улыбнувшись, произнес: - Тогда ты нашла отличный рецепт, Латимер. И к краскам вернулась, и друга порадовала. Официально заявляю, что ничего не имею против бессонных ночей, подобных этой. Надеюсь, на северном сиянии ты не остановишься. - Нет, не остановлюсь. – Эбби благодарно приняла чашку чая, зависшую перед ней в воздухе. – Просто я обещала когда-нибудь написать это северное сияние. По-моему, это хорошее начало. Занимающаяся за окном заря возвещала о наступлении еще одного дня. Сияние на темном кусочке неба померкло, а потом вовсе исчезло. Но Эбби и Фред знали – оно снова оживет на стене уже вечером. Свет теперь был внутри.***
Маги, приглашенные на прием в «Арканум», начали прибывать за пару часов до мероприятия. Гости либо трансгрессировали прямо в фойе особняка, с которого на время были сняты Запрещающие чары, либо прибегали к помощи летучего пороха. К каждому иностранному волшебнику тут же приставляли переводчика, и начиналась экскурсия по открытым залам «Арканума». Как раз за экскурсии и отвечала Эбигейл. После прибытия маги поднимались на верхние этажи: для них в этот вечер были открыты несколько залов архива и пара отделов, чью работу можно было без всяких опасений продемонстрировать любознательным гостям. Эбби специально отобрала из числа сотрудников группу волшебников, которые могли бы сопровождать приглашенных во время прогулки по «Аркануму», а заодно и рассказывать о самой организации. Сама девушка провела уже три подробных экскурсии и теперь смотрела, как группа магов из Франции с удовольствием следует за Роуз, с воодушевлением рассказывающей об особенностях хранения артефактов. Скоро поток прибывающих гостей стал редеть, чему Эбби была рада. Своего «поста» у подножия парадной лестницы девушка не могла покинуть до последнего приглашенного, но она внимательней стала вглядываться в пестрые группы платьев, костюмов и мантий, рассчитывая увидеть Фреда. Он должен был появиться, как они договорились, перед самым началом приема. Дела в магазине быстро не отпускали. Фреда все не было, но среди последних прибыла делегация Министерства Магии. Десять магов из разных департаментов – они были одеты строже, чем остальные гости, - в сопровождении жен и мужей. Николас Догерти был один. Он первый подошел к Эбби и тепло поприветствовал ее. - На экскурсию я опоздал? - Ты уже сам спокойно можешь экскурсии проводить, - ответила Эбигейл. – Тебе даже хранилище артефактов показывали. - Я понял: жаловаться мне не на что, - кивнул Догерти, провожая взглядом своих коллег. – Если только на то, что теперь никому не нужно мое ежедневное присутствие в «Аркануме». - Ну, заданиями мы тебя точно не перестанем закидывать. Часы Годара еще не собраны. - Надеюсь, это останется и твоим заданием тоже. Девушка боялась, что вся болтовня друзей про «поклонника Догерти» окажется правдой, и сейчас мракоборец явно намекал на желание видеться с ней чаще. Поэтому она мысленно отругала Фреда за задержку, а в следующую секунду уже увидела друга, облокотившегося на одну из колонн и смиренно дожидающегося неподалеку, пока на него обратят внимание. Поймав взгляд Эбби, парень хитро улыбнулся и помахал рукой. Николас увидел, что его собеседница отвлеклась, и обернулся. А Эбигейл, активно и раздраженно жестикулируя за спиной мракоборца, указала Фреду на место рядом с собой. В истории с Энтони Рикеттом его не надо было просить вмешиваться, а когда действительно нужно выручать, он оставался в стороне. Догерти снова обратился к волшебнице, и она вернула своему лицу благодушное выражение. - Это твой друг? - Да. Мы договорились вместе пойти на прием. Фред тем временем подошел ближе и сам представился, протянув руку Догерти. - Фред Уизли. По воле случая оказавшийся в этой обители артефактологии волшебник. Спасибо Латимер. Николас, конечно, ответил на рукопожатие, но при этом удивленно окинул взглядом нового знакомого. Ради торжественного приема Фред облачился в костюм тройку серого цвета в тонкую бледную полоску, а образ довершил алыми кедами, которые никак не вязались с классическим одеянием, зато превосходно подходили его растрепанной шевелюре и улыбке плута. Эбби, уже оценившая эту деталь гардероба Фреда, еле сдерживала улыбку. - Очень приятно. Николас Догерти, мракоборец, - коротко представился маг. - Наслышан о вас, - чинно сказал Фред. – Вы просто неоценимый помощник для Искателей «Арканума». Николас взглянул на Эбби: только от нее Уизли и мог узнать о его работе. - Стараюсь в меру своих возможностей, - улыбнулся мракоборец. – А у вас, я слышал, прекрасный магазин розыгрышей в Косом переулке. Надеюсь туда как-нибудь зайти. - Открытие уже скоро. Милости просим! После этого обмена любезностями, от которого зубы в скуке сводило, Догерти пожелал хорошего вечера, выразил надежду на скорую встречу и ушел, чтобы присоединиться к своим. - Не так уж он и хорош, как его расписывала Роуз. Она любительница приукрасить, - вынес вердикт Фред, как будто успокоившись и возвращаясь к своим обычным интонациям. - Так ты торчал у колонны, изучая Догерти? - изобразила возмущение Эбби. - А я-то думала, что ты со мной хотел пойти на прием... Фред пропустил сарказм мимо ушей и просто сказал: - Чудесно выглядишь, Латимер. Сотруднице «Арканума» на прием не надлежало надевать что-то яркое и пышное, но все-таки Эбби постаралась. Ее нежно-бежевое платье чуть ниже колена с переливающимся кружевным полотном поверх основной ткани совсем нельзя было назвать обыкновенным. А завитые в локоны волосы девушка не стала сегодня утяжелять заколками. Комплимент она приняла с удовольствием. - Классные кеды. По уровню эпатажа тебя сегодня вряд ли кто-то переплюнет, - сказала Эбигейл, беря Фреда под руку. - Значит, плоховато у вас здесь с эпатажем, - заявил довольный маг. - Это не самый экстравагантный вариант облика. Кстати, это тебе. Они задержались в самых дверях зала для приемов, и Фред достал из кармана украшение на булавке. Это был бутон анимапланта, заколдованный так, будто стал хрустальным. Брошь красиво переливалась в лучах магических светильников. - Это от меня и мистера Фарнаби, - пояснил волшебник, держа украшение на ладони. – Раньше у тебя был твой необъяснимый пурпурный лоскут. И я подумал, что могу предложить кое-что взамен. Бутон все еще может менять цвет – идеален для любого наряда. Эбби приколола брошь рядом с сердцем, и лепестки анимапланта тут же стали нежно-лиловыми – под стать ее умиротворенному настроению и наряду. - Спасибо, Фред. Удивительное украшение! - Рад, что тебе нравится. Ну что? Показывай все ваши чудеса «Арканума»! В этих словах Эбигейл буквально слышала: давайте попробуйте меня удивить. Зал для приемов располагался под землей, прямо под особняком «Арканума», и напоминал зрительный зал старинного театра. Только вместо кресел в партере было открытое пространство, по которому уже рассредоточились гости, а сцена-возвышение была не такой широкой, и роскошный бархатный занавес отодвинут подальше вглубь. Поднимаясь к сводчатому потолку, уходили ввысь открытые галереи. И на четырех ярусах, и по периметру самого зала были расставлены стеклянные реликварии, в которых устроители приема разместили различные артефакты, снабдив их информационными табличками. Когда Эбби и Фред появились в зале, большинство магов с удовольствием любовались этими сокровищами «Арканума» или же, распределившись по группкам и взяв по бокалу золотистого напитка, вели беседы. Мистер Кройден, владелец «Арканума», не поскупился ради приема, который устраивался последний раз три года назад. Все вокруг сверкало золотом и серебром, зачарованные фонари висели в воздухе, над головами приглашенных с одного края зала до другого были развешаны тканевые полотна с вышитыми приветствиями и сменяющими друг друга афоризмами, посвященными кладам и сокровищам. Рядом со сценой расположился небольшой оркестр, играющий мажорную, но не надоедливую мелодию. А на другом конце зала на круглых столах разместили угощения, насладиться которыми можно было за высокими столиками поменьше, расставленными повсюду в произвольном порядке. При этом между гостями ловко носились эльфы-домовики с подносами в руках, тоже предлагая напитки и пирожные. Работа Эбби на сегодняшний вечер закончилась, поэтому она с удовольствием окунулась в праздник. Волшебница с упоением рассказывала Фреду об артефактах, помещенных в реликварии, и о том, что еще интересного приготовили организаторы для приема. Когда на их пути встретились столы с яствами, Фред вознамерился перепробовать все виды канапе и даже вдохновил какого-то низкорослого и азартного мага на гастрономическое соревнование: кто найдет самое оригинальное вкусовое сочетание. Эбби, отдавшая предпочтение тарталеткам с тыквенным паштетом, от игры воздержалась. На галерее ярусов находились прелюбопытные комнаты, заманивающие к себе посетителей, как маглов на аттракцион. Друзья заглянули в Ложу Искусств, где были собраны редчайшие картины, написанные живыми красками, и откуда Фред еле утащил Эбигейл. Пара картин обладала способностью меняться вместе с тем объектом, который был на них запечатлен, - идеальная вещь для наблюдения на расстоянии. Еще была Ложа Науки, в которой находились артефакты, созданные магами-учеными и помогающие в научных изысканиях и исследованиях. А над входом на третий ярус всех встречал афоризм: «Богатство – не в обладании сокровищами, а в умении ими пользоваться». Здесь Эбби и Фред побывали в Ложе Иллюзий, которая перенесла их на берег горного озера. Волшебный эффект слегка нарушался группами магов, разгуливающими по изумрудной траве в роскошных нарядах, но от этого миража все равно захватывало дух. Эбигейл недолго думая сняла туфли на шпильке и с удовольствием вышагивала по мягкому травяному ковру. А Фред уже успел снять пиджак, перекинув при этом его через плечо, и закатать рукава рубашки – так он гораздо больше походил на Фреда Уизли. Парень так же радостно осматривал все волшебные диковины Ложи Иллюзий. - Я знаю, что это за артефакт, - уверенно сказала Эбби, протягивая руку сказочной птице с разноцветными оперением. – Кристалл Грёз. Его нашел в Тунисе сам мистер Кройден лет тридцать назад. Сейчас этот кристалл часто берут у нас целители из больницы Святого Мунго, чтобы помочь пациентам… с душевными ранами. - Вот это и есть «умение пользоваться», - сказал Фред, любуясь, как гладь озера рассекает невозможный здесь трехмачтовый корабль с серебряными парусами. – Кажется, Кройден хочет всеми силами доказать полезность деятельности «Арканума». Но при этом он хочет существовать отдельно от Министерства, сохранив независимость. - Это правда, - грустно улыбнулась Эбби, отпуская птицу в полет. – Обоим братьям Кройден не по душе была политика Министерства. С каждым годом контроль над «Арканумом» ужесточался, сокращалась финансовая поддержка. А в обмен на финансирование предлагались сомнительные условия. Эдвин Кройден погиб во время войны, но его брат продолжает общее дело. Он считает, что «Арканум» должен оставаться независимым, чтобы помогать волшебникам так, как он помогает сейчас. При упоминании погибшего брата Эбби невольно взглянула на Фреда. Он внимательно выслушал девушку, а потом кивнул – в ответ то ли на ее слова, то ли на собственные мысли – и произнес: - Значит, нужно помочь благому делу. Если вашему Кройдену нужна поддержка коллекционеров и заморских артефактологов, этому можно поспособствовать. И волшебник уверенно направился к выходу из чудесной Ложи. - По задумке сам прием должен этому способствовать, - рассеянно проговорила Эбби, оглядываясь в поисках туфель, затерявшихся где-то в траве. - Любые обстоятельства можно подстегнуть, Латимер, ты же знаешь. – При помощи Манящих чар Фред выудил пару туфель откуда-то из-за каменного валуна, вздыхающего под густой шапкой из мха. – Обувайся – и вперед, будем помогать твоему начальнику. До торжественного открытия приема оставалось около часа, отведенного для общения гостей друг с другом, и это время Фред постарался использовать с умом. Благодаря своей общительности и таланту обаяния волшебнику удалось легко завести беседу с десятком магов-исследователей и собирателей древностей. Подчеркивая в разговоре, что он обычный гость на этом вечере, Фред расписывал на все лады уникальность «Арканума», его деятельность и умудрялся также вплетать в повествование имя Эбби. Он не скрывал, что много чего узнал от своей лучшей подруги мисс Латимер, которая трудилась в «Аркануме» уже три года и души не чаяла в этой организации. Эбигейл почти не вмешивалась в этот поток восхвалений, а лишь дополняла речь Фреда рассказами о различных отделах «Арканума» и с удовольствием отвечала на вопросы всех заинтересовавшихся о самом Фреде. Непринужденная беседа девушки с магами стала ненавязчивой рекламой «Всевозможных Волшебных Вредилок»: те гости, которые знать не знали о существовании подобного магазина, уже вдохновились идеей поскорей посетить его. Особенно любопытным оказался тот самый низенький маг, все-таки выигравший их с Фредом соревнование у столов с едой. Он не отходил от Эбби, семеня где-то поблизости, и впитывал всю информацию. Искатель Одли, выловивший Эбигейл в толпе, представил этого поклонника канапе как Августа Беккера, страстного артефактолога-любителя, добывшего для «Арканума» несколько ценных артефактов. - Мисс Латимер, - поинтересовался Одли, наблюдая со стороны за Фредом в окружении слушателей, - кто этот молодой человек, с которым вы пришли на прием? Ваш жених? Эбби поперхнулась пуншем. Беккер услужливо похлопал ее по спине, хотя и не сразу дотянулся. - Нет, - сипло ответила девушка, откашлявшись. – Это мой друг, хозяин магазина розыгрышей в Косом переулке. Фред Уизли. - Это славно. А я было подумал, что нам придется платить этому словоохотливому чародею за продвижение дела «Арканума». У вас интересные друзья, мисс Латимер. Одли снова скрылся в толпе, оставив Эбби обескураженной: Искатель то ли пошутил (что само по себе было уже невероятным), то ли только что попенял ей в связи с умением выбирать окружение. Видимо, Одли тоже распробовал сегодня пунш. - Не берите в голову, мисс Латимер, - подал голос добродушный Беккер. – Старина Одли умеет поставить в тупик, но об этом лучше долго не задумываться. Но если честно, я тоже подумал, что вы с мистером Фредом… эээм… - А откуда вы недавно прибыли? – резко сменила тему Эбигейл. – Вы начали рассказывать, но вас перебили. - О, из Исландии! – оживился маг. – В парке Тингведлир есть озеро Желаний. И это, возможно, один из немногих природных артефактов во всем мире. Конечно, изыскания еще не завершены… Беккер принялся рассказывать о своем путешествии, и девушка честно вникала в каждое его слово, но при этом пыталась высмотреть в зале Роуз. Пока они пересеклись всего раз за время приема, и Эбби совсем не понравилось состояние подруги. Роуз все чаще была печальной и задумчивой, витала в своих мыслях. Отповеди Одли огорчали ее все больше. Да и сама Эбигейл попала под горячую руку: Искатель стал выдавать ей информацию крупицами и все чаще напоминал об основных обязанностях – помощницы мистера Кройдена. Эбби подозревала, что Одли начал себя так вести из-за того, что она недавно вступилась за Роуз, которой Искатель не доверял. - А вот это очень мудрое изречение, между прочим. – Беккер указал своим бокалом на проплывающий над их головами афоризм. Эбби прочла золотую надпись: «Знание – сокровище, которое повсюду следует за тем, кто им обладает». Знание… знать. Она должна узнать. Иначе нельзя будет двигаться дальше. - Согласна с вами, мистер Беккер. Пожалуй, это тот особый вид сокровища, который может быть и оружием. - Верно подмечено. Прошу вас, зовите меня просто Август. - Хорошо, - улыбнулась волшебница. – А я – просто Эбигейл. Скоро к сцене, на которой успели установить изящную кафедру, начали стекаться все гости. Пришло время выступления главы «Арканума». Эбби и Фред не спешили сливаться с толпой, а наоборот, взяв по очередному бокалу пунша, встали чуть в стороне. - Как считаешь, мы справились? Пополнили казну? – спросил Фред, помахав в ответ жизнерадостному Августу. - Ну, об этом может сказать количество чеков с пожертвованиями от благотворителей. Но ты точно произвел фурор, поверь мне. И заодно мой гениальный план сработал. - Какой еще план? - Каюсь, - вздохнула Эбби. – Я хотела для тебя устроить знакомство с некоторыми коллекционерами. Они вечно беспокоятся о безопасности своих ценностей. А еще не могут расколдовать то, на чем уже лежат какие-то хитрые чары. А ты у нас спец по различным Обманным чарам и Чарам сокрытия, так что… Можно было бы поставить такую помощь на поток… Только не надо убивать меня прямо здесь. Тут полно свидетелей, Фред. - Значит, подвох в приглашении на прием все-таки был. – Фред не отрывал от Эбигейл спокойного взгляда. - Ты позвала меня ради полезных знакомств. - Да, исключительно ради этого. А вовсе не потому, что мне хотелось провести с тобой время. Девушке показалось, что она все же сказала лишнее, но взгляд при этом не отвела. Неизвестно, кто бы из них первым прервал молчание, но тут раздались громкие аплодисменты, и на сцену вышел Колдер Кройден. Фред и Эбби с опозданием присоединились к бурным овациям. Высокий и статный Кройден, облаченный в костюм синей ткани, завладел всеобщим вниманием. Волшебник усилил свой голос заклинанием Сонорус и начал речь: - Необыкновенно рад, что «Арканум» все еще может собрать под своей крышей стольких талантливых волшебников и истинных ценителей магических артефактов! Мы можем по-разному смотреть на важность древних волшебных предметов – не правда ли, господа коллекционеры? – По залу при этих словах прокатился веселый и одобрительный смех. – Но у собравшихся здесь есть и нечто общее: мы все печемся о сохранности артефактов и бережном к ним отношении. Поэтому я с радостью приветствую вас, господа единомышленники и коллеги! И объявляю наш торжественный прием открытым! Оркестр заиграл туш, поддерживаемый еще более громкими аплодисментами. С потолка, как снег, посыпалось серебряное и золотое конфетти. Эбби знала, о чем Кройден будет говорить в ближайшие полчаса: она сама редактировала речь начальника. Волшебник обязательно расскажет об успехах исследовательской деятельности «Арканума» и о ближайших планах. Будет и пара занятных фактов про магические предметы, запертые в реликвариях. Но все это Эбби уже знала… Девушка покрепче схватила Фреда за локоть и, утащив его в тень от нависшего над залом яруса, и прошептала: - Мне срочно нужен подельник в одной авантюре. Ты со мной? - С тобой, конечно, - не задумываясь, ответил Фред. – У тебя так глаза горят и дрожат руки, будто ты «Гринготтс» собралась грабить, не меньше. - Почти. Я собралась обмануть Кройдена и Одли. Фред отдал оба их бокала с недопитым пуншем пробегавшему мимо домовику, а потом они с Эбби постарались как можно незаметней выскользнуть из зала. Путь их лежал к архиву, в котором сейчас не должно было быть ни души. Все сотрудники, наведя Защитные чары, отправились домой или на прием, а гости уже побывали там на экскурсии. Пока всех отвлекает речь Кройдена, Эбигейл и Фред смогут добраться до нужной книги. - Точнее – дневника, - объясняла по дороге волшебница, преодолевая еще один лестничный пролет (трансгрессировать в здании «Арканума» было нельзя). – Дневник деда нашего профессора Новака. Он и разделил Часы Годара на части, написал кое-что важное в дневнике, а дневник оставил внуку. Мы думали, что это записи самого Имре Новака – он оставил их «Аркануму» вместе с прочими артефактами. Но мы ошибались. - «Написал кое-что важное», - повторил Фред, придерживая для Эбби тяжелую дверь, отделяющую один отдел от другого. – То есть ты не знаешь, что именно, но уверена, что это важно? - Было бы не важно, Одли не поместил бы дневник в секретную секцию архива и не создавал вокруг завесу тайны. Дневник читал только он и Кройден. Может, еще и мракоборец Ротвелл. И все. А я думаю, там должно быть что-то, что объяснит этот путь из подсказок к каждой части Часов. Объяснит шкатулку с буквами S, I, U. Объяснит, почему Новак оставил Омут памяти именно мне и почему вообще его оставил… Здесь Эбигейл замолчала, потому что они вошли в архив. И столкнулись с пожилой волшебницей, сидящей за массивным столом около самого входа. Смотрительница, облаченная в старомодную бордовую мантию, нисколько не удивилась визитерам, невозмутимо отвела взгляд от вязания, зависшего перед ней в воздухе, и приготовилась выслушать причину для такого позднего прихода в архив. Своей пышной прической волшебница напоминала Мюриэль, так что Фред даже вздрогнул в первый миг, увидев ее. Заметив на краю стола початую бутылку вина, скромно прикрытую шерстяными нитками, Эбигейл поняла, как нужно действовать. - Добрый вечер, мисс Бланш, - произнесла она приветливо и как-то чересчур легкомысленно, совсем не в стиле Эбби Латимер. – Извините за беспокойство, но мой… друг, - тут девушка кокетливо взяла Фреда под локоть, - немного опоздал на сегодняшний праздничный вечер и не смог отправиться на экскурсию вместе со всеми. Это непозволительное упущение. Наш замечательный архив должны увидеть все желающие. - А я как раз один из таких желающих. Всегда любил тишину и уединение библиотек и архивов, - продолжил легенду Фред и, включаясь в игру, взял ладонь Эбби в свою, переплетя их пальцы. От этого простого, но откровенного жеста по спине Эбби прокатилась волна мурашек, и девушка непроизвольно задержала дыхание. Только бы Фред не заметил. Зато мисс Бланш, как и задумывалось, все заметила. Волшебница одарила парня и девушку понимающей и беззаботной улыбкой, во многом рожденной превосходным красным вином с праздника. Но серьезность к мисс Бланш вернулась так же быстро – она коротко кивнула и произнесла в пространство, возвращаясь к своим спицам: - Время для экскурсий в архивном зале – двадцать минут. Эбби и Фреду говорить дважды было не нужно. Они тут же проскользнули мимо смотрительницы в овальный зал архива. Магическая карта на полу мирно спала, мерцая редкими огоньками над туманным Альбионом. Фред не мог не заметить такое чудо картографии прямо у себя под ногами, но он решил расспросить о нем Эбби позже. Вместо этого он сказал: - Прямо как в старые-добрые, Латимер. Я восхищен! Ты еще не разучилась придумывать ложь на ходу. - Ты тоже, - вернула ему Эбби своеобразный комплимент. - Ну, я-то почти не соврал, - как бы между прочим продолжил тему Фред. – Я правда всегда любил уединение библиотеки Хогвартса. Особенно той секции… Эбигейл дошла до противоположного конца зала и резко развернулась. - Ничего не хочу об этом знать! Вдруг мне когда-нибудь еще придется воспользоваться хогвартской библиотекой? - Не ревнуй, Латимер. Это были только поцелуи. Честно. Против своей воли Эбби рассмеялась в ответ на это шутовство. Но щеки все равно заалели румянцем, а брошь из бутона анимапланта предательски вспыхнула розовым цветом. Волшебнице вдруг показалось, что они с Фредом снова совершают ночную вылазку, нарушая кучу школьных правил. Как будто прежний Фред. Как будто прежняя Эбби. Это здорово отвлекало от волнения, которое охватывало девушку при мысли, что она сейчас рискует своим местом в «Аркануме». Нужно идти дальше. Время ждать не будет. Коснувшись волшебной палочкой очередной двери, Эбигейл прошептала особую формулу, дающую проход, и они с Фредом оказались в длинном узком коридоре. Стены его представляли собой высокие разноуровневые стеллажи с книгами, невероятным образом стоящие друг на друге до самого потолка. Кое-где шаткими стопками книги располагались прямо на полу. Попадались и маленькие конторки, за которыми днем работали сотрудники «Арканума». Такой по возможности упорядоченный хаос напоминал Выручай-комнату – ту ее ипостась, в которой ученики десятилетиями прятали свои вещи. Не оглядываясь, Эбби помчалась вперед по этому коридору и в нужный момент сворачивала направо или налево, пускаясь по такому же узкому и заставленному книжными сокровищами ответвлению. Фред молча поражался, как она могла ориентироваться в этом лабиринте. Волшебник только успевал гасить волшебной палочкой светильники, оживающие при их приближении. Словно в ответ на эту магию с полок иногда доносились тихие покашливания и ворчания. Одна из книг с потрепанным корешком тоненько чихнула, когда Фред и Эбигейл проходили мимо, и чуть не свалилась с полки. Девушка мимоходом задвинула книгу обратно. - Сколько же здесь помещается книг и документов? – рискнул спросить парень. - Очень много, - бросила Эбби через плечо. – Когда лет двадцать назад расширялся и реорганизовывался Отдел тайн, вся библиотека Министерства Магии переехала сюда. А невыразимцы помогли увеличить пространство. Архив гораздо больше внутри, чем снаружи. В принципе - как и весь «Арканум». Лабиринт из стеллажей внезапно закончился, и они оказались на границе еще одного зала, как показалось Фреду – близнеца того, что с картой на полу. Только этот был заставлен цилиндрообразными вертящимися стеллажами высотой около семи футов. Видимо, это и была секретная секция. Но входить в нее Эбби не спешила. И через миг Фред понял почему. Из какой бы части архива сотрудник ни выходил к особой секции, он должен был пройти сквозь прозрачный занавес, едва заметно золотящийся в тусклом свете крохотных фонариков. - Это одна из преград, - почти шепотом пояснила Эбби. – Занавес нас пропустит, то потом архивариус обязательно узнает, кто посещал секретную секцию. Да еще и в неурочный час. Есть идеи, как обойти такую защиту? - Так тебе и правда нужен подельник, а не просто веселая компания, - пробормотал Фред, присаживаясь на корточки рядом с завесой и пристально вглядываясь в нее. - Только не говори, что разочарован. - Нисколько. Ты знаешь, из чего сделан этот занавес? - Ну, я кое-что почитала и могу предположить… - Латимер, короче. - Сигнальные чары, наложенные на тончайшую паутину Пауков-призраков. Скорее всего. - Довольно редкая штука. Мы на такую паутину накладывали различные чары для наших фирменных Защитных плащей. - И откуда же вы достали столько этой паутины? – зависнув над самым ухом Фреда, спросила Эбби. - Ну, это долгая история… и не совсем законная. Суть в другом. На практике выяснилось, что эта паутина очень боится яркого света или огня. Так что мы можем попробовать пройти через занавес, даже не прикасаясь к нему. Недолго думая, Эбигейл наколдовала у себя на ладони несколько ярких языков пламени и осторожно поднесла их к завесе. Фред, внимательно следящий за поведением паутины, довольно произнес: - Работает. Проходи аккуратно, но быстро. Надеюсь, сигнальные чары паутина утянула за собой. Через миг Эбигейл оказалась в особой секции. Она задержала огонь рядом с паутиной, чтобы смог пройти и Фред. - Теперь самое сложное, - выдохнула девушка, растворяя магический огонь. – Найти дневник Новака и суметь его взять. Эбби уверенно подошла к нужному стеллажу-цилиндру, на полках которого хранились мемуары волшебников, и стала вглядываться в корешки книжек и папок. - Как выглядит это дневник? – уточнил Фред. - На нем должна быть архивная бирка с именем Новака. Не прошло и минуты, как парень радостно воскликнул: - Нашел! - Только не трогай его! Но было поздно. Тетрадь в плотной кожаной обложке, которую Фред снял с одной из верхних полок, вырвалась из его руки и размножилась прямо на глазах. Теперь вокруг обескураженного парня завертелось по кругу штук десять одинаковых тетрадей – одна копия другой. - Зеркальные чары, - простонала Эбигейл, наблюдая эту карусель. – Если ты схватишь копию, а не оригинал, они все исчезнут. И вернуть дневник сможет только архивариус. - Без паники, Латимер. Зеркальные чары могут действовать только на одного человека за раз, а у тебя… - А у меня другой угол зрения. Я смогу разглядеть настоящий дневник! Эбигейл начала обходить застывшего Фреда по кругу, внимательно вглядываясь в магические копии дневника. Она знала, что время уходит, и волновалась с каждой минутой все больше, но все-таки смогла увидеть с определенной точки, что только один дневник имел четкие контуры и был более ярким по сравнению со своими копиями. Улучив момент, волшебница выхватила из круговерти нужную тетрадь, а прочие тут же испарились. - Отличная работа! – похвалил Фред. – И у нас осталось… целых десять минут. - Ох, зря ты про время, - покачала головой Эбби. – Меня это нервирует. Девушка опустилась на колени и раскрыла на полу дневник. Фред стоял рядом и на всякий случай не спускал глаз со всех выходов из секретной секции. Что она успеет узнать всего лишь за несколько минут? Но ведь никто не даст ей возможности изучить эти записи в тишине и покое. Значит, нужно использовать с максимальной выгодой то время, что у них есть. Поэтому она открыла несколько последних записей в дневнике. Эбби логично решила, что если Новак как-то намекнул за местонахождение частей Часов, то это найдут и без нее. Волшебница же искала слова, которые помогут лично ей разобраться в поступках профессора Новака и в происхождении странной шкатулки. И Эбигейл нашла. Наклонным витиеватым почерком волшебника из девятнадцатого века были выведены те самые важные слова и фразы: «…Unitas in separatione. Клеймо-подсказка, что оставили все мастера, касавшиеся новообретенных артефактов. Мне пришлось разделить Часы Годара, и только благодаря этому я понял: разрушение и разделение – это всегда рождение чего-то нового. Поэтому каждая из частей обрела свое существование. И поэтому уничтожить Часы - их Идею, их Замысел, Память о них и даже их предметную оболочку – будет очень трудно. Всем тем, кто предлагал мне несметные богатства за обладание Часами Годара, к сожалению или к счастью, не дано понять, что тайна не в том, что хранилось в этих Часах. Часы – вот тайна. Мой расчет прост. Тот, кто захочет обмануть Время и пойдет по всем подсказкам, восстанавливая единство, должен исчезнуть, возродив и уничтожив Часы. Я сам для этого не настолько смел и безрассуден. И не настолько убит горем…» Каждая строка будто бы давала ответ на множество вопросов, но тут же рождала новые. Однако все равно это было откровением. Новак раскрывал свой замысел. И предупреждал того, кто возьмется заново собрать Часы. И теперь Эбигейл точно знала, что означают буквы S, I, U на шкатулке и найденных частях артефакта. U, I, S - unitas in separatione. Единство в разделении. - Наши десять минут истекли, - напомнил девушке Фред, касаясь ее плеча. – Ты нашла, что искала? - Скорее да, чем нет. Почти благоговейно Эбби начала закрывать дневник, но тут ее внимание привлекла короткая фраза на форзаце. Волшебница узнала почерк – эти слова были выведены уже рукой профессора Имре Новака: «Часть – это память целого». Всю дорогу назад, до зала для приемов, Эбби поворачивала эту фразу и так и эдак, пытаясь понять смысл очередной подсказки.***
Они не услышали вдохновенную речь Кройдена, пропустили эффектную демонстрацию магической силы отдельных артефактов и даже начало танцев. Правда, музыку оркестр играл какую-то монотонную, не берущую за душу. Да и всех гостей больше интересовало налаживание связей для будущего сотрудничества. Но с десяток пар все же кружилось в центре зала. Волнение от пережитого сошло на нет, когда стало ясно, что их исчезновения никто не заметил. И брошка-анимаплант перестала выдавать тревожное настроение своей хозяйки, остановившись опять на лиловом цвете. Фред и Эбби уже договорились, что обязательно обсудят результаты своего похода в особую секцию чуть позже, чтобы не привлекать внимания. А сейчас просто слились с пестрым морем волшебников и волшебниц, наслаждающихся превосходным вечером. - Ты помнишь, что должна мне танец, Латимер? Аж с самого Святочного бала, - вдруг вспомнил Фред. Эбби улыбнулась, вспоминая внезапное появление Фреда на рождественском балу в Хогвартсе. - Что-то такое было, да. Но слово «должна» тут явно лишнее. Девушка спокойно ответила на его такой знакомый взгляд с хитринкой. Неужели она сейчас услышит нормальное приглашение на танец от Фреда Уизли? - И снова прямо в точку, дорогая Эбигейл! Нам сегодня везет на разного рода афоризмы! - Это был Август Беккер, который пребывал еще в более приподнятом настроении и снова указывал на тканевое полотно с мудрым изречением. – «Сокровища достаются тому, кто умеет их разглядеть». Вы согласны, молодой человек? - Полностью, всецело и абсолютно, - с готовностью отрапортовал Фред. - В таком случае я попробую украсть вашу даму, - просиял маг. – Ненадолго, не волнуйтесь. Эбигейл, окажете мне честь и потанцуете со мной? - С удовольствием, - искренне ответила девушка. Оркестр наконец-то заиграл более оживленную композицию. А Беккер и Латимер стали самой необычной парой, умудрявшейся во время танца и попадать в такт музыке, и рассказывать друг другу смешные случаи из профессиональной практики. И это не говоря о немаленькой разнице в росте. За это время Фред успел наведаться к столам с угощениями, а заметив на горизонте Догерти, предложил Эбби сбежать с приема. Летней ночью Лондон, конечно, не спал. По набережной Темзы прогуливались маглы – парочками и шумными молодежными компаниями. Эбби заранее трансфигурировала свои туфли на высоком каблуке в удобные кеды, взяв пример с Фреда, и теперь могла полночи бродить по городу. Она соскучилась по обыкновенным пешим прогулкам. Они снова болтали обо всем на свете. В том числе – почти затвердили наизусть странные фразы из дневника Новака, которые будоражили воображение и пугали ровно настолько, насколько были непонятны. В конце концов устав, Эбби и Фред нашли относительно спокойное место и со свободной скамьей на берегу. Волшебница уже успела замерзнуть, и Фред накинул ей на плечи свой пиджак. Домой никто из них не спешил. - Теперь тебя больше всего беспокоит шкатулка, верно? – спросил Фред, продолжая разговор длиною в ночь. – Она точно связана с Часами, ведь на ней тоже есть этот латинский шифр - unitas in separatione. Какой правильный перевод? - Единство в разделении. Но можно перевести еще по-другому – единство в разлуке. Все, кто был связан с Часами Годара, говорят о них как о живых. Наверное, это и о людях тоже… Эбигейл опять испугалась, что задела что-то очень личное. Девушка повернулась к Фреду, который задумчиво смотрел на воды Темзы. - Конечно, и о людях тоже, - согласился он, а после короткой паузы добавил. – Мы обещали больше никогда не тревожить Эстер. - Без особой надобности мы и не будем этого делать. Но если «Арканум» и Министерство обнаружат существование этой шкатулки, то именно они и потревожат Эстер. А это еще хуже. - Быть может. Главное – сама не собирай эти, Моргана их подери, Часы Годара. Мне совсем не понравились строки… Как там? Кто восстановит единство, должен исчезнуть? - Мы даже не знаем, что это значит, - сказала Эбби, получше кутаясь в пиджак. – Бессмыслица какая-то. А спрашивать у Одли я, пожалуй, не буду… Чем ты заполнил карманы? Они явно на это не рассчитаны. Фред молча улыбнулся. Вывернув карманы пиджака, он вытащил на свет горку трюфельных конфет в хрустящих бумажных розетках и аккуратно сложил их у Эбби на коленях. - Это ведь все еще твои любимые конфеты? Все, что было на столах. Больше не нашел. Девушка удивленно смотрела на это шоколадное пиршество и на то, как Фред первый кладет в рот конфету, с удовольствием откинувшись на спинку скамьи. - Так это был ты? Все то время в школе. Это ты подкладывал мне в сумку трюфельные конфеты? - Так все-таки они до тебя доходили. Это хорошо, - обрадовался Фред. – Если бы спросил напрямую – конец загадке. - А откуда ты узнал о моих любимых конфетах? - Арон как-то проболтался. Вскользь. Так ты будешь есть или мы все возвращаем? Фред сделал вид, что хочет забрать конфеты. Но Эбби тут же отодвинула его руку. - Ну уж нет! Такого ценителя трюфелей ты больше нигде не найдешь! Горка шоколадных конфет закончилась очень быстро.