1995-1996
Отряд Дамблдора почти весь был в сборе. Гарри, Рон и Гермиона давно разложили на полу подушки, нужные для практики Оглушающего заклятия. А в другом конце Выручай-комнаты Невилл и Полумна развешивали на стене рукотворные мишени на дощечках – для тренировки заклинания Экспульсо. На камнях еще с прошлого раза остались черные следы взрывов – попасть в цель удалось далеко не всем. Минут за пять до начала занятия наконец прибежали Эбби и Арон. Девушка подумала бы сто раз, прежде чем позволить вступить брату-третьекурснику в ОД, но, попав в качестве «контрабанды» (спасибо Фреду и Джорджу) на первый сбор в «Кабаньей голове», Арон невероятно загорелся идеей обучиться оборонной магии. Отговорить неугомонного младшекурсника не было шансов. Тем более, что схватывающий на лету когтевранец преуспевал в заклинаниях лучше большинства. Даже умудрялся помогать Невиллу. - Я уж думал, что страшно важные дела старосты тебя совсем поглотили, - попенял Джордж Эбигейл, радостно при этом улыбаясь. Они уже три дня виделись лишь урывками, и маг вдвойне был рад собранию ОД, во время которого можно улучить момент и побыть вдвоем. - Ваши с Фредом дела поступают точно так же, - в тон ему ответила Эбби, оставив в стороне сумку и уже собираясь обнять и поцеловать Джорджа. – Ты не потерял мою папку с рисунками? - Как я мог? Зная, что ты меня со свету сживешь в случае чего? Держи. Берёг пуще философского камня. Парень нехотя убрал руки с талии Эбби и вытащил из своей сумки изрядно пополневшую папку с драгоценными рисунками и набросками, которую волшебница оставила близнецам сегодня днем, убегая по делам. Джордж снова рискнул обнять свою девушку, но не тут-то было. - Подожди. Я должна сказать Джастину, пока не забыла, - сказала Эбби, снова выпархивая из объятий обескураженного гриффиндорца и направляясь к своему однокашнику. Джордж только рукам развел, молча обращаясь к стоящему неподалеку Фреду. - Не смотри так на меня, - покачал тот головой. – Ты прекрасно знал, в кого влюбляешься. Это же Латимер. Но Эбби через мгновение уже вернулась, и Джордж наконец-то смог поцеловать девушку. - Арон, пойдем-ка лучше пока подушки себе выберем. Ты не этому сюда пришел учиться, - мигом сориентировался Фред, закрывая Арону глаза и уводя мальчика в сторону. - Да чего я еще там не видел-то? – попытался сопротивляться юный маг. - Уже все видел?! Так, с этого места поподробней, пожалуйста… Четвертое собрание ОД прошло на ура. Все сначала закрепили прошлые заклинания, а потом Гарри объяснял Чары помех. Когда Гермиона поделилась с Эбигейл идеей создания своеобразного кружка по Защите от Темных искусств, последняя всецело ее поддержала. Кому, как не им, прекрасно знающим, ради чего этим летом снова был созван Орден Феникса, и понимающим, с какой силой придется бороться, было осуществлять эту затею? Все опасения Гермионы по поводу незаконности подобных собраний Эбби, закаленная общением с Фредом и Джорджем, быстро развеяла. Хотя это было вовсе не сложно: уже после первых уроков Защиты Амбридж не вызывала у Гермионы, как и у всех здравомыслящих учеников, ничего, кроме отвращения и ненависти. Как и предполагала Эбби, ее отец был одним из первых, кто откликнулся на призыв Дамблдора. Перед ним никогда не стоял вопрос – верить или нет Гарри Поттеру и директору Хогвартса. Точно так же, как мистер Уизли и Кингсли Бруствер, Гарольд Латимер работал в Министерстве и многим мог помочь Ордену. Но эта опасность, которая так или иначе теперь касалась всей семьи Латимер, стала и причиной кое-чего хорошего. Родители Арона и Эбби наконец-то забыли свои ссоры и разногласия, и все Латимеры вновь жили под одной крышей. То ли все раздоры меркли в сравнении с вестью о возвращении Волан-де-Морта, то ли пришло осознание того, насколько хрупок мир и как внезапно можно потерять друг друга, - но миссис Латимер оставила затею покинуть магический мир Англии, забрав сына. Все снова были вместе. Всеобъемлющий страх, который Эбигейл ощутила впервые, покидая школу после шестого курса, не прошел окончательно, но отошел на второй план. Потому что они действовали – кто как мог и кому как было позволено. Приводила ли Эбби вместе с друзьями в порядок штаб-квартиру Ордена, получала ли образование, оканчивая последний курс Хогвартса, вопреки всем препонам, помогала ли близнецам Уизли исподволь саботировать новые порядки Амбридж или принимала активное участие в собраниях Отряда Дамблдора – волшебница действовала, как и многие другие, а не просто ждала очередных плохих новостей. И от этого не только становилось легче. Так уходило бессилие. Так рождалась и жила надежда. Но плохие дни все равно случались. Дни, когда торжествовала Амбридж. После победы Гриффиндора в матче со Слизерином Драко Малфой получил по заслугам за свои оскорбления, но над командой львиного факультета нависла угроза сурового наказания. Не нужно было быть профессором Трелони, чтобы понять, что добром все это не закончится, причем именно для Гриффиндора. Поэтому вечером того же дня Эбби отправилась на восьмой этаж в Выручай-комнату, которую Фред и Джордж теперь иногда использовали как подпольную лабораторию – взамен прошлогодней. Выручай-комната не стала мудрствовать лукаво и фактически скопировала тот заброшенный кабинет на втором этаже, в котором все было устроено привычно и удобно. Только добавила пару столов и огнеупорной мебели вместо парт. Когда девушка зашла в комнату, здесь уже был Фред, вдоволь «насладившийся» мрачной атмосферой в гриффиндорской гостиной. Все еще переполненный злостью и гневом волшебник пугающе неподвижно сидел в кресле, уставившись взглядом в одну точку. Рядом валялся попавшийся под горячую руку перевернутый стол с отвалившейся ножкой. Эбби остановилась посередине помещения, на тот случай, если Фреду компания не нужна и он решит ее прогнать, и коротко спросила: - Что она придумала? Парень поднял на девушку тяжелый взгляд и все-таки ответил, хотя явно не очень хотелось: - Исключила из команды. Гарри, Джорджа и меня в придачу. Эбби медленно опустилась на ближайший пуф и мрачно уставилась на пузырящуюся в большой колбе оранжевую жидкость – от нее единственной исходили сейчас звуки в этой гнетущей тишине. А потом Эбигейл не выдержала. Кидаться столами было не в ее стиле, поэтому девушка выразила гнев по-другому. - Вот же пакостливая жаба. Гнусная ведьма! Самодурша! После всех мерзких реформ, после этих бесчеловечных наказаний она еще будет… Волшебница вдохнула в грудь побольше воздуха, для того, видимо, чтобы окрестить Амбридж еще страшней. Но изумленный Фред ее опередил: - Кто ты такая и что ты сделала с Латимер? Фред и Эбби смотрели друг на друга, осознав в одну минуту одновременную драматичность и комичность всей ситуации. По лицу гриффиндорца даже проскользнуло что-то вроде кривой улыбки. Волшебник глубоко вздохнул, скидывая, наконец, с себя напряжение, и утопил лицо в ладонях. - Фред, могло быть и хуже… - Не надо. Не начинай. - Хорошо, что Амбридж не додумалась до исключения из школы, - все-таки договорила Эбби. - А вот эта идея не так уж плоха, - снова взъярился Фред, выпрямляясь в кресле. – Только если уж уходить, то точно на наших условиях. Эбигейл была готова поспорить даже с Фредом-в-гневе, но в Выручай-комнату вошел Джордж. Парень тоже еще не пришел в себя, выглядел мрачнее тучи, но на шутку его все же хватило: - Рад, что большая часть мебели цела. Фред, ты уже рассказал о вселенской несправедливости? Эбби сразу заметила сильную ссадину на скуле Джорджа. Волшебница подошла к нему, осторожно коснулась щеки, боясь сделать больно. Но Джордж только улыбнулся, накрыв ладонь Эбби своей: - Так гораздо лучше. Спасибо. Эбби покачала головой и отправилась искать в запасах близнецов что-нибудь для заживления царапин и неглубоких ран. Фред поймал себя на мысли, что он сейчас абсолютно не в состоянии смотреть, как Эбигейл хлопочет над его братом и как тот активно отнекивается. Он встал с кресла и сказал: - Я ушел. Попробую заспать этот день. Фред хотел было поправить искалеченный им стол, но передумал и просто покинул Выручай-комнату, провожаемый задумчивым взглядом Эбби.***
Ради чего братьям Уизли хотелось оставаться в Хогвартсе, так это ради Отряда Дамблдора и, разумеется, ради подрывной деятельности против власти Амбридж. Объемы продаж Забастовочных завтраков превосходили все ожидания. Клиентура будущего магазина розыгрышей все увеличивалась. И даже Гермиона, никогда не одобрявшая эксперименты Фреда и Джорджа, сменила гнев на милость. По крайней мере – временно. Хотя она и не приходила в восторг при виде чудо-ларцов Уизли с их продукцией, с которой они иногда появлялись на собраниях ОД. На последнем перед Рождеством собрании Гермиона, скрестив на груди руки, наблюдала за развернутой Фредом и Джорджем торговлей. Некоторые соблазнились праздничными скидками на целые наборы. - Да перестань уже пепелить их взглядом, - примирительно произнес Гарри. – Ничего дурного они не делают. И над младшекурсниками экспериментов уже не ставят. - Надо сказать спасибо Эбби, - сказала Гермиона, наконец отворачиваясь от близнецов. – Ее влияние здравомыслящего человека сильно сказывается. - Не переоценивай мои способности, - откликнулась Эбигейл, перелистывающая справочник по оборонной магии, взятый с полки. – Стиль Фреда и Джорджа – вопреки, а не благодаря. И по-моему, тут больше повлияли твои угрозы. - Только не делай вид, будто не пыталась читать нам лекций. - Это уже подключился Фред, услышавший последнюю фразу. – Наши любимые старосты всегда остаются старостами. Кстати, специально для наших благовоспитанных осталась пара наборов. Волшебник подошел ближе и нахальным образом приобнял за плечи Эбигейл и Гермиону. Девушки, обменявшись скептическими взглядами, тут же скользнули в сторону и присоединились к Роуз, которая уже начала приводить в порядок Выручай-комнату после занятия. Фред сделал вид, что расстроился. - Плохо работаешь, - оценил Джордж рекламу брата. - Будто у тебя получилось бы лучше. - Естественно! - Размечтался! Смотри и учись. – Фред пошел на вторую попытку. - Латимер, так и быть – тебе один набор достанется бесплатно, если победишь меня в дружеской дуэли. И я еще накину пару полезных примочек для учебы, если пообещаешь прорекламировать наши товары. - Вы теперь и об учебе беспокоитесь? – съязвила Эбби, не отвлекаясь от складирования подушек. - Расширяем клиентуру. Так что насчет дуэли? - Не буду я с тобой драться! - А как же закрепить все, чему мы научились за полгода? Или ты, Латимер, боишься продуть обыкновенному школьному весельчаку и хулигану? Этот диалог привлек всеобщее внимание. Ребята ожидали, что Эбигейл ответит на эту провокацию. Девушка преувеличенно медленно опустила последнюю подушку в коробку и произнесла, досадуя на саму себя: - Почему я всегда попадаюсь на эту удочку? Вопрос был риторический, но Роуз, понимающе улыбнувшись, все равно ответила: - Потому что ты так же, как Фред, очень любишь выигрывать. Если что - я буду болеть за тебя. Все кругом радостно загомонили, наблюдая, как гриффиндорец и пуффендуйка готовятся к поединку и расходятся на достаточное друг от друга расстояние. - Ты ведь не будешь их останавливать, мистер преподаватель? – уточнил на всякий случай Рон у Гарри, предвкушая зрелище. - И не подумаю! По сигналу Ли Джордана, взявшего на себя роль рефери, поединок начался. И Фред, и Эбби первым делом решили обезоружить противника, но Щитовые чары у обоих сработали отменно. В ход явно шли и Чары помех, и Оглушающие заклятия, и кое-что из личного арсенала обоих семикурсников. Все члены ОД отметили, что Эбби и Фред применяли заклинания невербально, не собираясь давать подсказок «противнику». Такой уровень обоих магов многих удивил. По Выручай-комнате прокатилась уже не одна воздушная волна, были скинуты с полок Вредноскопы и Проявители заклятий. Использовав отвлекающий маневр в виде Чар левитации и пустив в полет только что собранные подушки, Фред улучил момент и поджег рукав Эбби странным зеленым пламенем. Девушка мигом огонь погасила, но, кажется, разозлилась не на шутку – пламя почти задело ее любимый пурпурный платок на запястье. И она тоже решила схитрить. Эбигейл невербально запустила во Фреда Обездвиживающее заклинание, лишив его возможности вовремя поставить щит, и тут же следом выкрикнула: - Экспеллиармус! Заклинание сработало неслабо – Фред даже отлетел к стене. Волшебная палочка вылетела из его руки и приземлилась у ног Эбби. Зрители не сразу сообразили, что случилось – так молниеносно все произошло, - а потом радостно зааплодировали. Эбигейл прихватила отвоеванную палочку и подошла к уже оправившемуся Фреду, стойко выдержавшему проигрыш. - Это было неожиданно, Латимер. И красиво, - признал волшебник. – Смотри-ка, публика довольна. - Если ты всем так будешь «продавать» товары, то разоришься, - буркнул Джордан, уже успевший поспорить с Роуз на победу друга. Настроение у окружающих действительно только улучшилось, несмотря на то, что снова нужно было приводить в порядок «поле битвы». Рядом с книжными полками остановилась Джинни, наблюдая за весело болтающими Фредом, Джорджем и Эбби. - О чем задумалась? – спросила Гермиона у подруги, легонько толкнув ее локтем. - Да так… Думаю, Фреду очень повезло, что Джордж не ревнивый.***
Рождественские каникулы были омрачены нападением на мистера Уизли. В ту страшную и мучительно долгую ночь Фред внезапно осознал, к чему надо быть готовым любому, чьи родные и близкие состоят в Ордене Феникса. И совсем в ином свете предстало яростное желание его и Джорджа вступить в ряды Ордена, о чем братья, не задумываясь, заявили еще летом. Но даже понимая это и зная, что разумнее всего будет набраться терпения и дождаться хоть каких-то вестей из Мунго, Фред все равно не удержался от крика и несправедливого обвинения в адрес Сириуса, приютившего всех Уизли на площади Гриммо. Бессилие и бездействие жгли его изнутри. Все обошлось. Отец был тяжело ранен, но уже шел на поправку благодаря целителям. Вся семья и Гарри смогли навестить мистера Уизли в больнице. Тревога понемногу отпустила, уступив место осторожному любопытству. Особенно после того, что благодаря Удлинителям ушей все услышали о Гарри. На самом деле никто не испугался так сильно, как сам Поттер, отстранившийся от всех. Но его добровольное затворничество прервала Гермиона, прибывшая на Гриммо с Эбби, с разницей в пару часов. Несмотря ни на что, самый светлый праздник приближался. Готовились рождественские угощения, напевались на разные лады хоралы, Фред и Джордж снова нервировали миссис Уизли своими непредсказуемыми перемещениями по дому с помощью трансгрессии. К сочельнику дом Блэков был украшен усилиями всех волшебников, волей судьбы собравшихся под его крышей. Люстры, потолок, стены украсили гирляндами из остролиста и ветками омелы; на коврах искрились сугробы волшебного снега; большую ель поставили так, чтобы она загородила семейное древо Блэков. Ближе к вечеру, когда все подарки уже были упакованы, близнецы Уизли вытащили друзей на задний двор ради обожаемой игры в снежки. Эбби, Джинни и Гермиона прятались в своей импровизированной крепости из сломанных деревянных ящиков и переводили дух – как следует натягивали на головы сползшие шапки, прятали волосы, очищали перчатки перед новым сражением. - А почему Арон с тобой не приехал? – спросила Джинни у Эбигейл, на секунду выглянув из укрытия. - Догадайся с трех раз, - хмыкнула Эбби. – Мама не отпустила, конечно. Она слышать не хотела, чтобы и я здесь была. Говорит, достаточно того, что отец частенько пропадает в штабе Ордена. Но папа снова напомнил ей о моем совершеннолетии. Маме это не понравилось. - Они все еще ссорятся по этому поводу? – осторожно поинтересовалась Гермиона. - Больше по привычке, чем всерьез. Просто мама чем дальше, тем больше боится, что я после школы выберу себе дело… «смертельно опасное», по ее выражению. - Сейчас смертельная опасность прямо по курсу! – выкрикнула Джинни, выпрямившись и атаковав снежками несущегося на нее Джорджа. В это время с левого фланга оживилась и третья команда – Гарри и Рон. Боевые кличи и девчачьи визги снова огласили задний двор. Для счастья, оказалось, иногда нужно совсем немного. Когда начало смеркаться, уставшие и раскрасневшиеся, все извалявшиеся в снегу парни и девушки решили возвращаться в дом. В снежных баталиях у Уизли, которые были в каждой команде, равных не было, - поэтому победила дружба. Фред уже привел себя в порядок, не забыв при этом напоследок запихать снежок за шиворот Рону. На крыльце он обернулся, ища глазами Джорджа. Его брат помогал очиститься от снега Эбби, которая от усталости поначалу даже из сугроба подняться не могла. И девушку это почему-то очень смешило. Фред залюбовался этой обыкновенной, но уютной картиной. Он еще некоторое время молча наблюдал, как Джордж заправляет выбившиеся из-под шапки Эбигейл светлые пряди, как греет ее замерзшие ладони в своих. А Эбби заботливо поправляет на шее Джорджа съехавший шарф. Все это получалось у них так просто и непринужденно. По-дружески тепло. Фред сам не заметил, как на его губах появилась улыбка. Он был искренне рад за брата и Эбби. Хотя и почувствовал внутри что-то колючее, похожее на зависть. Зависть к той близости с девушкой, которой у него никогда не было. Близости, которая никогда и не была ему нужна. У Фреда, как и у Джорджа, голова всегда была другим забита. А теперь… Все-таки Фред заставил себя очнуться. Он помог Гермионе подняться по скользким ступенькам крыльца, и они все потихоньку зашли в дом – к праздничному ужину и отличному настроению. Но и сочельник не мог обойтись без важных дел. Даже в канун Рождества на кухне собралось несколько членов Ордена, чтобы о чем-то доложить своим. Эбигейл проходила мимо запертой кухонной двери, когда остальные уже поднялись наверх. А девушке показалось, что она услышала голос отца, который действительно обещал заглянуть на площадь Гриммо в праздник. И она задержалась в коридоре, ненароком став свидетельницей не очень понятного разговора. - Моя дочь сейчас на юге Венгрии. Там действительно безопасно, и это достаточно далеко от Того-Кого-Нельзя-Называть. Но я не стану просить ее стать хранительницей. Сейчас ничего нет более временного, чем безопасность. Эбигейл с удивлением узнала голос профессора Новака. Оказывается, он тоже был членом Ордена Феникса. - Я согласен, - произнес Люпин. – Возможно, в Будапешт придется отправиться тебе самому. Скрыться на время. Дамблдор упоминал, что ты оставишь преподавательскую должность в конце учебного года. - Да, таков был уговор, - подтвердил Новак отнюдь не радостно. – Но до этого нужно решить, что делать с прочими предметами. Нельзя путешествовать с целым собранием волшебства и не привлекать при этом внимания. - Или, наоборот, устроить таким образом отвлекающий маневр. – Теперь действительно говорил Гарольд Латимер. – Но в любом случае детали плана должны знать только вы с Дамблдором. - Ну, самую главную часть все же стоит оставить здесь, я думаю, - предположил Сириус и громче, чем все остальные. – Или это тоже будет решать Дамблдор? Эбби была уверена, что ей не послышалась нотка недовольства в голосе Сириуса, вызванная всеведением директора Хогвартса. - Лучше обсудить это не в сочельник, друг мой, - миролюбиво ответил Новак. – Надо освобождать кухню для шикарного ужина Молли. Послышался звук отодвигаемых стульев и суеты подготовки. Новак извинился, что не может остаться на праздничную трапезу, попрощался со всеми и вышел в коридор, закрыв за собой дверь. Эбби уже наполовину поднялась по лестнице, стараясь не шуметь, но волшебник ее все равно заметил. - Мисс Латимер, рад вас видеть. Девушке странно было наблюдать своего учителя не в мантии, а в магловском твидовом костюме. Она попыталась разыграть удивление. - Здравствуйте, профессор. Простите… Не ожидала вас здесь встретить. - Ничего. Как говорится, мы никогда не знаем, где найдем, где потеряем, - снисходительно улыбнулся Новак. – Счастливого Рождества вам, Эбигейл. - Счастливого Рождества, сэр. Сделав несколько шагов по направлению к выходу, он обернулся и вдруг спросил: - Если бы вам поручили спрятать некий очень ценный предмет так, чтобы никто его не нашел, то как бы вы поступили? Эбигейл так и знала, что Новак опять чем-нибудь огорошит ее напоследок. Но к такому она готова не была. Подобные заковыристые вопросы с подвохом обожали когтевранцы. Арон, например, мигом бы сообразил, что нужно сказать. Эбби приказала себе не паниковать и не думать о том, какого ответа от нее ждут. Лучше понять, как она действительно поступила бы. Так, по крайней мере, будет честно. Когда пауза затянулась, и волшебница поняла, что в коридор вот-вот выйдет еще кто-нибудь из Ордена, она выдала то, что вертелось у нее в голове: - Я бы попросила помощи у друга, который мудрее меня. Новак кивнул и снова улыбнулся. - Очень интересно. Спасибо, мисс Латимер. А потом покинул дом на площади Гриммо, запустив внутрь небольшой снежный вихрь – вестника начинающейся метели. Следующее – праздничное – утро началось с распаковывания подарков. Эбигейл проснулась раньше Гермионы и Джинни. Волшебница тихо собралась, прошлась по еще спящему дому, помогла на кухне миссис Уизли, уже хлопочущей над завтраком. Правда, женщина довольно скоро отправила ее наверх – скорей распаковывать подарки – и при этом почему-то заговорщически подмигнула. Три подруги вместе принялись шуршать упаковочной бумагой. И Эбби чуть с ума не сошла, когда нашла среди ярких свертков рядом со своей кроватью аккуратный деревянный ящичек с разноцветными баночками внутри. Гермиона и Джинни не поняли, почему вдруг она схватилась за кисть и свою незаконченную картину. На холсте Эбби начала изображать наряженную ель, стараясь передать сказочную и необъяснимую прелесть этого символа Рождества. Но по-настоящему дерево ожило всего лишь после нескольких умелых и привычных мазков, которые нанесла Эбигейл поверх своего первоначального наброска. Волшебница сразу почувствовала, что краски были другими. Они по-особому обволакивали кисть и ложились на полотно. А сама рождественская ель на рисунке едва заметно задрожала, засияли украшения. Эбби даже кисть выронила, не поверив глазам. - Мерлинова борода! – воскликнула Джинни, беря картину в руки. – У них получилось! Девушка, конечно, не сомневалась, что этот неслыханный подарок – от Фреда и Джорджа, но все равно удивилась этим словам. - У них… Ты знала?! - Ну, это было секретом. Они просили молчать. Но теперь-то… Эбигейл вылетела из комнаты, намереваясь поскорей найти Фреда и Джорджа. Внутри у нее все так и пело, и даже голова немного закружилась. А близнецы – по закону подлости – никак не находились. В конце концов Фреда она нашла в гостиной и даже немного напугала его, ворвавшись в комнату, как ошпаренная. Парень ради рождественского утра зажигал волшебной палочкой золотые и серебряные фонарики на елке. Девушка подбежала к нему и только тут сообразила, что никакого текста в благодарность не приготовила. Фред улыбнулся ее непонятному замешательству. - С добрым утром, Латимер. И с Рождеством! Будь внимательней, тут омела кругом, - волшебник указал на потолок, с которого прямо над ними действительно свисала зеленая ветка с белыми ягодами. Эбби звонко рассмеялась, подумав, что омела появилась как нельзя кстати, и, встав на носочки, поцеловала Фреда сначала в одну щеку, потом в другую. Легко и естественно. А Фред думал, что она отшутится и сбежит. - Спасибо, спасибо и еще тысячу раз спасибо! Но знай: я не отстану, пока вы не расскажете, как вы это сделали! – выпалила Эбби и убежала искать Джорджа. В другом конце гостиной раздался глухой смешок Сириуса, сидящего в кресле и наблюдавшего эту милую сцену. - Надо же было дожить до такого. Меня перестали замечать девушки! Фред, неловко откашлявшись, вернулся к еще незажженным фонарикам и пояснил: - Просто мы с Джорджем умеем делать незабываемые подарки.***
Седьмой курс в Хогвартсе никогда и не обещал быть простым, но на самом деле он оказался до предела наполнен разного рода событиями. Жизнь все так же мчалась вперед, мало обращая внимания на просьбы или жалобы. Сначала весь магический мир был ошарашен новостью о массовом побеге из Азкабана, а потом эффект грома среди ясного неба произвело интервью Гарри в «Придире». Школу сотрясало то от шокирующих новостей, то от новых декретов Амбридж. Но все стало еще хуже, когда раскрыли Отряд Дамблдора и директором назначили мерзкую жабу. Невыносимо было дожидаться конца года и еще невыносимей – осознавать, что это последний год в любимой школе. После эффектного «разоблачения» членов ОД родителям всех нарушивших декрет Амбридж были отправлены письма. Эбби совсем не хотелось распечатывать последовавшее за этим послание от матери. Но Роуз, уже закончившая к тому времени завтрак, распечатала письмо сама и положила его перед подругой вместо тарелки с кашей. - Читай. Я выдержала родительские наставления, и ты тоже сможешь. Но все оказалось вовсе не ужасно. Конечно, Амелия Латимер посвятила несколько абзацев тому, как глупо и необдуманно поступили они с Ароном, а в конце написала, что гордится своими детьми. А постскриптум был от отца: «Абсолютно согласен с мамой!» Из-за стола Когтеврана удивленный Арон махал девушке своим письмом из дома, видимо, с тем же содержанием. Скоро Эбби впервые услышала от Фреда и Джорджа, что после ухода Дамблдора они не видят смысла и дальше оставаться в Хогвартсе. Волшебница знала, что они уже нашли в Косом переулке подходящее помещение для своего магазина. Но никак не ожидала, что Фред и Джордж все-таки не собираются оканчивать школу. Спустя несколько дней после того, как близнецы устроили грандиозный фейерверк и снискали себе славу героев, Джордж и Эбби впервые поссорились. Девушка не могла не восхититься их работой и не поддержать этот бунт против Амбридж, но во время свидания в Хогсмиде разговор зашел явно не туда. Они оба наговорили много вещей, о которых потом жалели. Но каждый остался при своем: Эбби настаивала на том, чтобы пройти аттестацию (хотя бы назло Амбридж) и получить документ об окончании школы, а Джордж связывал их с братом будущее лишь с магазином и досадовал, что Эбигейл в них не верит. Они были в ссоре уже неделю к тому времени, когда Фред решил собрать троих друзей, включая Ли, в Выручай-комнате и обсудить кое-какие изменения в их новой разработке – Портативном болоте. Волшебное помещение близнецы все еще осмеливались использовать для своих целей, умело и без особых последствий ликвидируя членов Инспекционной Дружины. Правда, в этот вечер Фред сам опаздывал, потому что днем умудрился заработать наказание от Амбридж. Ужин пришлось пропустить, поэтому сначала он решил наведаться к сердобольным домовикам. Когда Фред уже был рядом с проходом на кухню, картина с натюрмортом внезапно начала съезжать в сторону. Парень отпрянул в тень, под укрытие постамента с бюстом некоего толстощекого волшебника, но в следующую секунду перевел дух, увидев, что из проема осторожно выбирается Эбби. К груди девушка прижимала бумажный пакет, заполненный едой, оставшейся с ужина. - Пару раз нарушишь правила – и уже нельзя остановиться, да? – съехидничал Фред, выходя снова под свет факелов. Эбби вздрогнула, резко обернувшись. Из пакета выпало яблоко и покатилось по каменному полу. - Ради Мерлина! Зачем так пугать? – гневным шепотом проговорила волшебница. - Даже не пытался. - Я думала, ты сразу пойдешь в Выручай-комнату. Джордж уже наверняка там, - спокойнее сказала Эбби, принимая из рук Фреда убежавшее яблоко. - Экспериментировать на голодный желудок не очень хочется. А отсидки у Амбридж пробуждают зверский аппетит! Но ты побеспокоилась вперед меня. Фред забрал у девушки ее съестную ношу, кивком головы одобряя выбор снеди. А Эбби скользнула взглядом по кисти его правой руки, на которой алели кровавые буквы – страшный и болезненный символ власти генерального инспектора Хогвартса. - Еще больше теперь воспалилось, да? – спросила Эбигейл. Она видела, как гриффиндорец, когда потревожил вспоротую руку, лишь слегка поморщился, не желая показывать слабость. - Ерунда. Нас этим не возьмешь, - подмигнул девушке Фред, направляясь вместе с ней к выходу из подземелья. Эбби такой ответ почему-то не понравился. Она молча потянула Фреда за локоть и заставила сесть на широкую скамью в альковном углублении, незаметном со стороны спускающихся в подземелье. Пакет с едой был отложен в сторону. Ничего не понимающий Фред наблюдал, как Эбби достала из своей сумки стеклянный флакон с полупрозрачной золотистой жидкостью, затем смочила ею свой знаменитый яркий лоскут, снятый с запястья. - Настойка растопырника? – догадался Фред. - Мы с Гермионой ее слегка доработали. Добавили пару ингредиентов. Теперь она лучше снимает боль и заживление должно проходить быстрее. Но я не уверена, что шрама не останется. Эбби уместила кисть Фреда у себя на коленях и аккуратно стала промокать тканью свежие порезы. Раздражение действительно сразу начало сходить на нет. Парень чувствовал, как болезненная пульсация в руке уступает место успокаивающему холодку. Он наблюдал за осторожными движениями рук Эбби, которая боялась причинить ему боль. - Кажется, один новый ингредиент мне знаком. Я слышу мяту, - предположил Фред. Он ощущал, что вместе с болью куда-то испаряется и раздражение, которое навещало его почти каждый день. То ли наблюдая за эффектом настойки, то ли задумавшись о чем-то своем, Эбби вдруг застыла, внимательно всмотрелась в рану на ладони гриффиндорца. Вместо платка она касалась теперь надписи кончиками пальцев. Фред мог бы почувствовать себя неловко, осознавая, с какой нежностью – простой и искренней – девушка касается его кожи. Но волшебнику почему-то не хотелось это прекращать: вокруг разливалось чувство покоя, чего-то необъяснимо родного, чувство абсолютной правильности происходящего. Исцеляющий холодок зелья сменился уютным теплом, которое дарили прикосновения волшебницы. Фред вдруг вспомнил, как наблюдал за Эбби и своим братом на Рождество. А теперь и это непонятное ощущение, неподдающееся определению. Он был до странного рад, что здесь, в подземелье, рядом с ними больше никого нет. Эбигейл сама не отдавала себе отчета в том, что делает. Девушка снова провела пальцами по руке Фреда, думая о смысле жуткой надписи. Я не должен быть шутом. Амбридж полагала, что видит близнецов Уизли насквозь, и решила заклеймить обоих баловников этим вполне безобидным словом. Но почему-то именно на руке Фреда – и именно теперь – оно выглядело для Эбби страшно возмутительным, неправильным. Красные слова на белой коже стали понемногу бледнеть. - Эбби, - тихо произнес Фред. – Эбби, ты все еще здесь? - Здесь, - отозвалась девушка. А потом добавила со странной злостью и убежденностью в голосе: – Ты не шут и никогда им не был. И Джордж тоже. - Рад, что ты так думаешь, - настороженно улыбнулся волшебник, чувствуя, что разговор становится серьезным. - Но я тоже назвала вас шутами, когда ссорилась с Джорджем, - вдруг сказала Эбби, поднимая глаза на Фреда и желая увидеть его реакцию. – А я так не думаю на самом деле и сказала это сгоряча. Я имела в виду… имела в виду вашу несерьезность, которая почти всегда у вас на первом месте. Я злилась тогда, хотела задеть Джорджа, потому что он задел меня. Ребячество! Эбби в досаде встряхнула головой, и прядь волос упала ей на лоб. Фред поборол желание отвести волосы от ее лица, чтобы по-прежнему видеть глаза волшебницы, для которой сейчас так важно было донести до него свои мысли. - Я не считаю ни тебя, ни его шутами, - повторила она. – Вы честные, прямолинейные, настоящие… ужасно несносные! Но настоящие. И я точно знаю, что вы более чем серьезны в том, к чему стремитесь. При таком рвении у вас просто не может не получиться эта задумка с магазином. Воплотить в жизнь давнюю мечту, заниматься любимым делом и дарить смех – это же превосходно! А это шутовство… Меня всегда восхищала ваша смелость быть самими собой. Особенно твоя. Они давно так не говорили – по душам. Если вообще когда-нибудь говорили на подобные темы. Для Фреда стало откровением, что Эбигейл, оказывается, так пристально вглядывалась в него все это время и с таким вниманием отнеслась к их с Джорджем заветной мечте. Девушка не сказала ничего сверхъестественного, но задела в нем очень важную струну – еще никто не признавал в его браваде, в его бесконечном потоке острот что-то кроме банального шутовства. А Эбби увидела. И даже смогла найти в себе отвагу, чтобы сказать об этом. Будь это самый обычный год в Хогвартсе и самый обычный вечер – не было бы такой встречи и таких признаний. Поэтому Фред впервые мог хоть за что-то поблагодарить Амбридж. Волшебник понял, что молчание чересчур затянулось. Он постарался быстро вернуться из задумчивости и сделать вид, что нисколько не удивлен словами Эбби. - Видела бы ты сейчас себя со стороны, Латимер. Так много слов. А как глаза горят! –шутливо, но с плохо скрываемым восхищением произнес Фред. - Я помню, что ты с такой же страстью вещала только о своих живых красках и еще о встрече с каким-то суперизвестным художником. Но главное я услышал. И я тебя прощаю, - с пафосом заключил парень. - Как великодушно с твоей стороны! – рассмеялась Эбби, почувствовав, что у нее камень с души свалился, как только она все высказала. – За что именно прощаешь? - За то, что так скептично отнеслась к нашей идее открыть магазин. Хотя ты лучше прочих знала, для чего были все наши с Джорджем эксперименты. - Вовсе не в идее открыть магазин было дело! Я не в восторге от плана бросить школу на последнем курсе. - Мы не будем это обсуждать. Иначе я снова начну на тебя злиться. - А ты злился? - Очень даже. Ты меня порядком разочаровала, когда Джордж передал мне твои слова. Я был уверен в твоей поддержке. Казалось, Фред все еще ведет беседу в привычном шутливом тоне, но при этом Эбби чувствовала, что Уизли говорит правду. Его действительно задело ее непонимание. - И правильно, что уверен. Потому что я поддержу вас в любом случае, даже если сначала позанудничаю для порядка. - Я уже понял, что ты просто не можешь и дня прожить без нас – без Джорджа главным образом, конечно, - и просто не хочешь отпускать. - Снова чудеса проницательности, да? Надеюсь, что у нас есть еще несколько недель, и мы сможем вдоволь потрепать нервы друг другу. - В первую очередь – потрепать нервы Амбридж. - Точно! Она первая в списке. Фред хитро прищурился: - Нотации читать будешь? - Всенепременно. Но вы все пропустите мимо ушей и просто будете делать то, что умеете лучше всего. - Будем самими собой, - кивнул волшебник, вспомнив, что говорила Эбби минуту назад. - Именно. Эбигейл вернулась к руке Фреда и аккуратно обмотала еще влажный платок вокруг его ладони, закрепив ткань маленьким узелком. - А почему ты не можешь быть собой? - неожиданно для себя спросил Фред, снова беря пакет с едой. – Просто ты так сказала об этом… - Для этого нужна определенного рода храбрость, - немного подумав, ответила Эбби. – Спокойное отношение к мнению других, умение проявлять свои настоящие чувства. А еще - понимание того, кто ты есть на самом деле… А может, для этого просто нужно быть безбашенными братьями Уизли. Кто знает? - Так, к «безбашенным» мы еще вернемся… - Фред возвел глаза к потолку, делая вид, что оставляет заметку в уме. – Пока другой вопрос. Это значит, что ты притворяешься каждую минуту? Он подумал о собранной и сосредоточенной Эбби, какой ее все видели на занятиях, о ее умении медленно, но верно идти к поставленной цели, о ее занудстве, которое, скорее, можно было назвать упрямством, взращенном на вере в те или иные ценности. Гриффиндорец вспомнил, как азартно она обсуждала или критиковала очередное их с Джорджем изобретение. Вспомнил яростный блеск в ее медового цвета глазах, блеск, всегда появлявшийся, когда волшебница осыпала витиеватыми оскорблениями Амбридж (на радость Ли Джордану, обожавшему по косточкам разбирать едкий сарказм «благовоспитанной пуффендуйки»). А когда девушка рассказывала о том, чем по-настоящему интересовалась сама, чем хотела бы заниматься после Хогвартса, в ней вовсе нельзя было узнать ту обыкновенную семикурсницу, обеспокоенную успешной сдачей экзаменов. А еще Фред подумал о заботе, которую проявила Эбби к нему. О непритворном сожалении в ее глазах, о страстной убежденности ее слов. Фред точно знал, в какие минуты просыпается истинная Эбигейл Латимер, но ему было интересно, что ответит на вопрос она сама. - Нет, конечно, не притворяюсь. – Девушка поднялась на ноги, смущенно разглаживая мантию. – Просто быть собой – это вовсе не легко. Но я нашла хороших учителей. Фред просиял. Друзья направились к выходу из подземелья, но шли не торопясь. - А второй учитель услышит все эти откровения? А то мне уже надоела хмурая и раздраженная версия моего брата. Когда вы уже помиритесь? - А с чего ты взял, что я вас имею в виду, говоря об «учителях»? - Ну а кого еще? – удивился Фред. – Что-то я не припомню, чтобы в твоей жизни появился еще кто-то такой же блистательный, искрометный и просто незабываемый. - Ну ты и нахал! – Эбби снова не смогла сдержать улыбки. - «Безбашенный», «нахальный»… - Парень загибал пальцы. – Интересное пополнение копилки личных эпитетов. И все за один вечер! - Добавь туда «беспардонный» и «самоуверенный». - Как скажешь, Латимер. - Перестань уже называть меня так, - буркнула девушка, поднимаясь по лестнице, ведущей в холл первого этажа. - Хорошо. Я придумаю что-нибудь другое. – Фред задумался на секунду. – Как тебе «мисс Л»? - Чудовищно обезличенно! - А по-моему, очень даже личное обращение. И тебе нравится. - Нет, не нравится, - искренне возмутилась Эбби и повернулась, чтобы шутя ударить друга по плечу, но споткнулась об очередную ступеньку. Она бы точно весьма не художественно распласталась на лестнице, если бы Фред вовремя не схватил ее за руку и не помог удержать равновесие. Так они буквально ввалились в холл, смеясь над нелепостью ситуации. Фред все еще крепко сжимал ладонь Эбби в своей, хотя необходимости в этом уже не было. Но они были не единственными, кто поздним вечером не отсиживался в гостиной своего факультета. В холле оказалась парочка слизеринцев – Эдриан Пьюси в обнимку с какой-то темноволосой девушкой. Они явно не рассчитывали, что кто-то так бесцеремонно помешает их свиданию. Девица фыркнула, демонстрируя то ли недовольство нежелательной встречей, то ли крайнее презрение, вырвалась из объятий Пьюси и гордо удалилась. Обескураженный Пьюси окинул взглядом Фреда и Эбби и, конечно же, заметил их сцепленные руки. - Давно не штрафовали за ночные прогулки? – ухмыляясь, поинтересовался слизеринец, вольготно чувствовавший себя благодаря повязке члена Инспекционной дружины. - До отбоя еще полчаса, так что уймись и догоняй свою подружку, - осадил его Фред. - Сам разберусь. Или ты себя уже специалистом возомнил в этих делах? Молодец, что не теряешься. То с одной, то с другой. Да еще и с подружкой брата – свидание в подземелье. Так держать! Эбби как будто пощечину влепили. Она задохнулась от этого мерзкого выпада и почувствовала, как дернулась в гневе рука Фреда. Она вытащила из кармана мантии волшебную палочку, лихорадочно перебирая в голове заклинания, которыми можно было угостить Пьюси. - А что ты разволновалась? – Слизеринец тоже вытащил волшебную палочку, приготовившись защищаться. – Неужели братец Уизли не в курсе, что теперь придется тобой делиться? В следующую секунду Фред быстро потянул Эбби за руку так, чтобы девушка оказалась за его спиной, и сделал резкий выпад волшебной палочкой. Невербальное заклинание сработало безотказно. Пьюси с громким хлопком и синей вспышкой отбросило назад метра на три. Потерявший сознание слизеринец остался кулем лежать на каменном полу. - Все-таки дерьмовый он охотник. Никакой реакции, - спокойно изрек Фред. Эбби вышла из-под защиты Фреда и подошла к Пьюси, на всякий случай не опуская волшебной палочки. Кожа этого любителя грязных оскорблений приобрела бледно-синий оттенок и покрылась неаппетитного вида наростами. Волосы слегка дымились. - Что ж такое, Фред? Только я сегодня вылечила твою воспаленную руку, и уже завтра она снова будет кровоточить. Эбби шутила: Фред прекрасно слышал иронию в ее голосе и видел веселый блеск в глазах. - Ты отлично справилась с ролью целительницы, так что я не против повторить. – Я учту, - хмыкнула Эбби. – Ты тоже отлично сработал. Научишь этому проклятью? - Обращайся. Профессионально затыкаю рот разным недоумкам, - явно рисуясь, заявил Фред. – И если мы сейчас уберемся отсюда, то штрафной отсидки может и не быть. Быстрей! И они бросились прочь, подгоняемые летящим по воздуху пакетом с гостинцами от домовиков.