1997 – 1998
Сентябрьская ночь выдалась холодной и звездной. Бархатное синее небо было невероятно далеким и напоминало об одиночестве. Эбигейл два раза прошла по границе сада и проверила заклинания. Когда был уничтожен «Двенадцать», на котором были завязаны все нити охранных чар, пришлось восстановить защитный купол. По задумке Грюма сила артефакта справилась бы гораздо лучше, но теперь выбора не было. Волшебница уже направлялась обратно в дом, стараясь не думать о сегодняшней ссоре с матерью, но остановилась около своего любимого дуба. Эбби коснулась его шершавой коры, и дерево приветливо зашелестело красными листьями, еще не успевшими слететь с ветвей. Очень не хотелось прощаться ни с домом, ни с садом. А особенно - с родителями. Мистер и миссис Латимер уже тревожились за Арона, который несколько дней назад отправился в Хогвартс, где насаждались чудовищные порядки. Теперь же им предстояло отпустить дочь. Но Эбби приняла твердое решение и отступать не собиралась. Эбби замерла во мраке, подняв голову к живой кроне дуба, сквозь которую пронзительно сверкали звезды, и думала о своих родных и близких, друзьях из «Арканума». О тех, кого уже не стало, и о тех, кто каждую минуту был в смертельной опасности. Ей самой было очень страшно. Девушка вспомнила о Джордже. Будь они еще вместе, он непременно отправился бы с ней (и никаких возражений слушать не стал бы). Парень крепко держал бы ее за руку и смог бы подбодрить одним взглядом или остроумной шуткой… Эбигейл резко одернула себя. Хватит себя жалеть! Джордж там, где он и должен быть, - со своей семьей. Они расстались и теперь, даже оставшись хорошими друзьями, совсем не обязаны быть неразлучными. Конечно, Эбби очень не хватало Джорджа, и она даже знала почему. Ведь они и правда могли бы стать почти идеальной парой. Но оказалось, что причиной этой идеальности была его братская привязанность и ее детские полузабытые мечтания – а вовсе не то, чего им обоим хотелось бы от настоящих отношений. И так все выходило чересчур легко и просто. Доводы были один разумней другого, но ночь прощания – по всем законам жанра – требовала грусти и печали. Эбигейл закрыла глаза, прислушиваясь к живым токам, бьющим под корой дуба и эхом отдающимся в ее ладони. - Гейл, ты в порядке? Эбби вздрогнула, открыла глаза и отстранилась от дерева. На садовой дорожке стоял Гарольд Латимер. - Да, все в порядке. Просто задумалась… - Хорошо, если б еще и передумала – искать опасностей на свою голову. - Папа, дуб волшебный, конечно, но не настолько, - улыбнулась девушка и шагнула на дорожку. Эбби взяла отца под руку, и они медленно пошли к дому. - Все равно у меня есть еще один шанс переубедить тебя. - Я не буду больше говорить с мамой. Мы снова разругаемся в пух и прах. - Я вовсе не разговор с мамой имею в виду. – Волшебник успокаивающе сжал ладонь дочери, а потом добавил. – Вещи, которые ты просила меня достать, уже в твоей комнате. - Спасибо, - тихо проговорила Эбигейл, чувствуя, как защипало в глазах от внезапно подступивших слез. - И ты даже не поинтересуешься, куда я направлюсь? Гарольд только усмехнулся. - Ну, во-первых, ты мне точно не скажешь. А во-вторых, когда завтра на допросе в Министерстве у меня будут выведывать эту информацию, я смогу честно сказать, что не знаю. И даже Сыворотка правды им не поможет. Эбби кивнула, соглашаясь. Они уже стояли под самыми окнами дома, рядом с оранжереей миссис Латимер, в которой все еще горели несколько световых шаров. - Знаешь, а ты неплохо держишься для человека, чью дочь Министерство объявило в розыск. - Учитывая обстоятельства, я даже горжусь. - С вами все будет в порядке? – не удержалась Эбигейл. – Я очень надеюсь, что они отстанут от вас, когда поймут, что я не прячусь дома после истории в «Аркануме». - Даже если новая власть крепко возьмется за меня и Артура, мы сможем вовремя скрыться, - твердо произнес волшебник, глядя в глаза дочери. – Арон – не в полной безопасности, но все еще под защитой Хогвартса, а мама будет под защитой Ордена. - Хорошо. Мистер Латимер зачем-то завязал потуже пурпурный лоскут на запястье Эбигейл и сказал напоследок: – Береги себя, Гейл, пожалуйста. Если кто-то еще из «Арканума» выжил и продолжит действовать, никто не станет ждать от тебя геройства. - Геройство – это не про меня, - горько усмехнулась Эбби. – Все, что я пока сделала, - это устроила пожар и сбежала. - Раз это сохраняет тебе жизнь, продолжай в том же духе. Гарольд Латимер крепко обнял дочь. Эбигейл вспомнила о папке проекта «Пандора», которую, безусловно, собиралась взять с собой. Волшебница знала, что она будет делать. А вот подпадает ли разработанный план под определение геройства – этот вопрос ее не интересовал. Прежде чем пойти в свою комнату, Эбби бросила взгляд за стекло оранжереи: Амелия Латимер яростно подстригала извивающиеся зеленые побеги визгопёрки. Девушка напомнила себе, что худо-бедно она уже попрощалась с матерью, поэтому попадаться ей на глаза и заново устраивать скандал не стоило. В комнате Эбби пустила под потолок только одну золотую сферу, но и ее лучей хватало, чтобы осветить стол, заставленный книгами, стены, увешанные до самого потолка небольшими картинами в разномастных рамках. И идеально убранную постель, на которой лежала приготовленная заранее наплечная сумка и три коробки-футляра от отца. А еще сфера освещала Джорджа, сидящего в кресле у окна и мирно перебирающего ворох рисунков. Девушка облокотилась спиной о закрытую дверь и скрестила на груди руки. Она и обрадовалась неожиданному гостю, и расстроилась. Прощание и так растянулось надолго, а лишние эмоции были ни к чему. - Значит, имя последнего шанса переубедить меня – Джордж Уизли. Можно было догадаться, - сказала Эбби. – Ты что, порылся в ящике с моими старыми рисунками? - Исключительно на правах бывшего парня. Личного дневника не нашел, поэтому довольствуюсь малым. – Джордж обезоруживающе улыбнулся, но стопку рисунков все-таки отложил. - А как ты проник сквозь защитные чары? - Гарольд дал мне адрес. Он ведь Хранитель тайны. Если что – он не заставлял меня приходить. Просто написал это. Парень достал из кармана обрывок пергамента с одной лишь строчкой, выведенной рукой мистера Латимера. Эбби отреагировала мгновенно: она резко направила волшебную палочку на пергамент, и тот вспыхнул, превратившись в пепел еще в руке Джорджа. - Извини, - спохватилась девушка, осознав, что могла задеть друга. - Все нормально. Осторожность – превыше всего. – Джордж проводил взглядом падающие черные хлопья. – Не думал, что когда-нибудь произнесу это всерьез. Не зная, что еще сказать, Эбигейл подошла к кровати и начала складывать оставшиеся вещи в сумку, измененную заклинанием Незримого расширения. На Джорджа она старалась не смотреть. Девушка точно помнила, что оставляла на покрывале записную книжку в бордовом кожаном переплете – единственный теперь способ связи уцелевших сотрудников «Арканума». Сейчас этой книжки нигде не было. Эбби лихорадочно проверила карманы сумки, но, обернувшись, обнаружила пропажу в руках Джорджа. Парень подошел ближе и протянул зачарованную записную книжку. - Все сообщения изучил? На правах кого, интересно? – холодно уточнила волшебница, резко забрав свою вещь из руки Джорджа. Желание извиняться перед ним за что бы то ни было тут же пропало. - На правах твоего друга, - с нажимом произнес волшебник, и в его голосе послышались язвительные нотки. - Ты ведь и не собиралась говорить, куда направляешься. Даже попрощаться как следует не соизволила. Эбби, наконец, закончила сборы. Застегнула плащ, закинула на плечо сумку, а затем, вздохнув и на секунду прикрыв глаза, крепко взяла Джорджа за запястье. Громкий хлопок трансгрессии – и они оказались на краю сада. Теперь парень и девушка стояли среди ночной темноты, расцвеченной лишь серебром луны. Сердце Эбигейл сжималось от тоски каждый раз, когда она просто представляла себе сцену прощания со всеми, кого любит. Быть может, расстаться посредством ссоры – как это уже произошло с мамой – далеко не худший вариант. - Я не знала, как вообще можно было попрощаться, Джордж. «Знаете, я тут собралась сделать все, что в моих силах, чтобы защитить семьи маглов, в которых хранятся магические артефакты, а они об этом даже не знают. В процессе меня могут убить раз десять, поэтому на всякий случай – прощайте». Такой текст я должна была выдать?– вопрошала Эбби, глядя на друга снизу вверх. - Текст неплох – не лишен здорового реализма, - оценил Джордж. – Но мне бы хватило информации о том, как тебя можно найти, когда все полетит к чертям и тебе понадобится помощь. Тем более, как я понял из твоей чудо-книжки, все оставшиеся сотрудники «Арканума» стараются действовать поодиночке, чтобы вас труднее было выследить. - И разделившись, мы гораздо быстрее сможем разыскать и защитить все магловские семьи, которые стали частью проекта «Пандора». - Тогда тебе точно понадобится помощь. - Нет, - отрезала Эбби, покачав головой. – Обещай мне больше не рыцарствовать. Ты и Фред действительно спасли меня в «Аркануме». Но теперь нас троих разыскивают как преступников, посмевших пойти против приказа Министерства. Вам нельзя даже появиться рядом с магазином, а всей вашей семье пришлось переехать к Мюриэль. - Очень страшные жертвы! - «ужаснулся» Джордж. - Не лучший момент для сарказма. Эбигейл уверенным шагом направилась вперед – по высокой траве, к границе заклинания Доверия, за которой можно было трансгрессировать куда угодно. Джордж немного помедлил, вдохнул поглубже, возвращая себе терпение, и направился вслед за девушкой. Возмущенные реплики ему приходилось кидать в спину буквально убегающей Эбби. - Ты действительно не оставишь ни одной ниточки для связи? Эбби! Что за чудовищное упрямство? - Меня кое-кто научил, что нужно идти до конца, следуя тому, что считаешь правильным. - Моя философия обернулась против меня... Обещай, что ты свяжешься с нами! - Обещай не рыцарствовать! Джордж выругался себе под нос. - У нас с тобой, кажется, разные понятия рыцарства! - Тогда вообще нет смысла продолжать этот разговор! - Мы что – ссоримся? - Похоже на то! – бросила Эбби через плечо. - Мы не делали этого, даже когда встречались, - почти удивленно заявил Джордж. - Однажды было. Но тогда нас помирил Фред. - В этот раз не выйдет. Ведь он даже не знает, что мы с тобой больше не вместе. И никто не знает, в общем-то. И он отказался сегодня прийти сюда, потому что просто отобрал бы у тебя палочку и посадил бы под замок… Если б кто-нибудь знал, как мне иногда хочется вас обоих стукнуть! Эбби вдруг остановилась, повернулась к Джорджу и устремила на него подозрительно-опасливый взгляд. - Почему? – спросила она. – Почему ты до сих пор не рассказал Фреду? Джордж растерянно пожал плечами, пытаясь найти простой и честный ответ. - Не знаю. Может, мне все еще жаль, что у нас с тобой не вышло. Ты сама сказала, что мы были превосходной парой. Нет, я был уверен, что когда-нибудь нам с Фредом понравится одна и та же девушка. Но для меня было сюрпризом, что этой девушкой оказалась ты... О, у тебя тоже получаются очень милые глаза нюхлера, когда ты удивляешься. Но у Арона лучше. - Это шутка такая? – изумилась Эбби. - Прости, у тебя тоже красивые глаза. Но вот у Арона… - Джордж! - Да-да. Мы все еще ссоримся. Я понял. – Волшебник постарался оставить шутливый тон. – Ладно. Я буду отрицать, что сказал это, но… Фред – тот еще болван, когда речь заходит о чувствах. Мой братец становится абсолютно непроницательным, слепым и невероятно упертым. Даже если я ему все по полочкам разложу, клянусь драконом, у него и тогда в голове не прояснится. А зная нашу с тобой историю, Фред никогда не скажет первым. - Не скажет о чем? - О том, что он чувствует к тебе, - просто сказал Джордж, спокойно глядя в глаза Эбби. Она будто спускалась по лестнице, и под ногой вдруг не оказалось очередной ступеньки. Сердце ухнуло куда-то вниз, а потом лихорадочно помчалось дальше. Эбби снова отвернулась, встав лицом к бесконечному полю, освещенному луной. Девушка непроизвольно приложила ладонь к губам, словно страшилась сказать что-то не то. У нее не было ни сил, ни желания отрицать, хотя она больше не замечала, не ощущала со стороны Фреда того, о чем говорил Джордж. Она просто решила забыть об этом тогда, на Святочном балу. Получилось ли? Парень коснулся предплечья волшебницы и тихо сказал: - Эбби, надеюсь, ты не думаешь, что я делаю тебя в чем-то виноватой. Потому что это неправда. - Я должна идти… Зачем ты говоришь об этом сейчас? - А когда еще? – Джордж сам встал напротив Эбби, все еще не желающей на него смотреть. – Нужно дождаться, когда случится непоправимое? Хотя… Если, например, меня постигнет безвременная кончина, то тогда я призраком буду за вами ходить и донимать любимого брата и подругу, пока вы не выясните отношения… - Перестань так шутить! – вспыхнула Эбби. - …буду гнусавым голосом распевать похабные песенки. Точно! На пару с Пивзом. - Прекрати! Эбби толкнула Джорджа обеими руками в грудь так, что парень отступил на шаг, но при этом успел схватить ее за запястья. Девушка выдохнула, гневный блеск в глазах потускнел – и Джордж, быстро оставивший свою шутку, отпустил ее. А потом мрачно спросил: - Ты сбежишь, исчезнешь – и сразу станет лучше? - Ты же понимаешь, что дело не в «лучше». А в том, что «необходимо». Мою семью перестанут тревожить. Ты и Фред будете со своими родными. И вы сможете защитить семью, если… - «Если» уже происходит, Эбби, - твердо и четко произнес волшебник, пытаясь донести свою правду. – Мы уже ничего не знаем о Роне… От этого все равно не скрыться. Подумай, что ты предлагаешь: разделиться, пропасть из вида друг друга. Стать слабее. - Я вижу это по-другому, - не менее твердо ответила Эбигейл. – Тому-Кого-Нельзя-Называть и его мерзкой свите за очень короткий срок удалось разъединить нас, разлучить. Но не разобщить! Мы все равно не одни, даже если нам приходится сбегать от своих близких. И где бы сейчас ни находились Гарри с Роном и Гермионой, где бы ни были прочие волшебники, которые скрываются от Министерства, – каждый сражается по-своему. А когда придет день, мы снова встанем плечо к плечу. Внимательно выслушав, Джордж застыл с нечитаемым выражением на лице, и Эбби решила добавить: - Да, я услышала, как это пафосно прозвучало. Но я действительно так думаю. Девушка подумала о Ли Джордане, взявшемся поддерживать и вдохновлять волшебников своими радиоэфирами, и о Римусе Люпине, топившем свою тоску и угрызения совести в огневиски. Эбби и Ли – каждый из своего дома – как раз направлялись в «Дырявый котел», чтобы силой убеждения вытащить своего бывшего преподавателя из пьяного забытья и убедить его сделать сообща кое-что полезное. - Очень пафосно, но, к сожалению, еще и убедительно, - наконец сказал Джордж, при этом странно вздохнув, будто он сам был собой недоволен. – А ниточку ты все-таки обязана оставить. - Обещай… - Мерлин! Хорошо! Я обещаю не рыцарствовать. Девушка серьезно кивнула. - Тогда запоминай. Вечер ближайшей среды. Радиоприемник. Два касания палочкой. «Поттеровский дозор». Пароль – Фоукс. С каждой произнесенной фразой волшебница делала шаг к границе заклинания Доверия. Эбби оглянулась на дом, спящий в объятиях сада. Она запретила себе думать о том, что может сюда не вернуться. Джордж просто стоял в стороне и явно больше не собирался останавливать волшебницу. У него все еще был такой смиренно-возмущенный вид, что Эбби не удержалась от мимолетной улыбки. А потом сказала: - Мне тоже жаль, что у нас не получилось. И Эбби сразу поняла, что эти слова надо было произнести гораздо раньше. Сковывающее чувство недосказанности наконец-то отпустило и позволило дышать свободней. - Даже не думай попрощаться таким слезливым образом, - неодобрительно покачал головой Джордж. - Хорошо. Оставим прощание для другого раза. Обнимешь за меня Фреда? Парень хмыкнул: - Боюсь, он не оценит. Эбби больше не медлила - шагнула назад и растворилась в темноте.***
Дождь рухнул стеной. Через открытое мансардное окно Джордж слышал, как с оглушительными всплесками вливались озлобленные потоки воды в темную реку. Терпеливо замерли под холодным ливнем голые деревья. Почти весь пол обычно пустующей мансарды тетушки Мюриэль был завален коробками для товаров, бумажными обертками, письменными инструкциями по применению, списками с адресами... Все это – вперемешку с перьями и совиным пометом. Пара сипух, нахохлившись, уселись на балке под самой крышей, не желая отправляться в путь во время ноябрьского ливня. На полу оставался относительно свободным только небольшой пятачок, в котором устроился Фред, сосредоточенно стучавший палочкой по магическому радио. Джордж отвернулся от серой непроницаемой завесы за окном и сказал, стараясь быть громче дождя, барабанящего по крыше: - Мы уже пару часов пытаемся поймать нужную волну. Может, дело в пароле? - Не нагнетай, - коротко бросил Фред, не отрываясь от своего занятия. - Лучше бы правда дело было в пароле…, - проговорил уже тише Джордж. Раз в несколько дней все Уизли, теперь живущие под крышей дома своей сварливой родственницы, собирались около радиоприемника, чтобы услышать ободряющую скороговорку Ли Джордана, успокаивающий голос Римуса или кого-то из гостей «Поттеровского дозора». Друзья передавали весточки от волшебников, которые вынуждены были скрываться от Министерства, радовали своих слушателей маленькими, но все же победами в схватке с егерями или Пожирателями Смерти. Эбби в эфире никогда не появлялась. Но Ли, называя подругу «загадочная мисс Л», передавал кое-что и от волшебницы. Это были всего лишь крохотные намеки на то, где они сейчас все находятся и чем именно заняты. Фред и Джордж внимательно вслушивались во все реплики - были начеку, готовые при определенном сигнале отправиться друзьям на помощь. Сегодня близнецы перенесли радио на мансардный этаж: миссис Уизли наотрез отказывалась слушать радио без мужа, которому все так же часто приходилось задерживаться на работе, а Мюриэль была только рада спровадить наверх «рыжих негодников». А вот Джордан не спешил выходить в эфир в назначенное время. Это не могло не пугать. Мрачности настроению добавляла разбушевавшаяся стихия. Фред взъерошил и без того растрепанные в сердцах волосы и навис над приемником, как над злостным нарушителем своего душевного спокойствия. - Если они все-таки влипли в какую-нибудь передрягу со спасением маглов, клянусь, я устрою им головомойку в духе нашей дражайшей Ма! – Одновременно с этими словами парень еще раз стукнул волшебной палочкой по деревянному корпусу радио так, что оно подпрыгнуло. - И это я нагнетаю, да? – саркастически уточнил Джордж. Фред, конечно, собрался ответить в той же манере. Но внезапно шуршащие помехи прервались, и раздался прекрасно знакомый голос. Оба волшебника обратились в слух. - Да, я знаю, что вы уже заскучали без своего любимого «Поттеровского дозора»! Поэтому я снова с вами, мои самые терпеливые и преданные маги и волшебницы! Пришлось отложить сегодня время выхода в эфир. Сами понимаете – в чудесные времена живем, когда за каждым углом может поджидать парочка жадных до наживы егерей… Фред и Джордж переглянулись. - …но не волнуйтесь, с нами все в порядке. Чего не скажешь о наших внезапных недругах, которые теперь благоухают как не очень свежий улов. Ха-ха! – Здесь Ли сделал небольшую передышку, и на заднем плане послышался чей-то невнятный наставительный шепот. – Да-да, Ромул, я уже перехожу к сути... Кстати, если вы находитесь сейчас на том же побережье, что и мы, то вам несказанно «повезло». Вы ведь услышали эти кавычки, мои догадливые чародеи и чародейки? Лично я чувствую себя так, будто меня макнули в Черное озеро и хорошенько в нем прополоскали. А если говорить серьезно, к чему призывают мои любимые соратники Ромул и мисс Л, то это самое побережье Великобритании частенько стали навещать Пожиратели. А они большие любители поколдовать с погодой. Уже с десяток магловских семей подверглись нападению. Помочь, к сожалению, удалось не всем… Ли Джордан взял небольшую паузу. Ведущий «Поттеровского дозора» никогда не избегал плохих новостей (главное – рассказывать всем правду), но сообщал их предельно сухо и кратко, оставаясь верным своему оптимизму и хорошим, хоть и редким вестям. Потом Ли озвучил список имен волшебников и маглов, погибших за прошедшую неделю. Последним в списке было имя одинокого мага из окрестностей Бирмингема. - Генри Тассел был убит Пожирателем Смерти, потому что кинулся на выручку своим соседям-маглам. Я не знал, тебя, Генри Тассел, но горжусь твоим поступком и скорблю вместе с теми, кому ты был дорог. Скоро к эфиру присоединился Ромул-Люпин и сообщил все, что было известно о последних перемещениях отрядов егерей, буквально охотящихся на маглорожденных волшебников, а в особенных случаях – и на полукровок. Фред и Джордж без труда улавливали в его голосе тревогу. Все сказанное во время передачи Джорданом и Люпином говорило о том, что беспрестанно перемещающуюся «команду соратников» чуть не загнали в угол. Сторонникам Волан-де-Морта очень хотелось поймать тех, кто поддерживает дух всех несдавшихся. - Я уверен, что нас сейчас слышат наши близкие и друзья, поэтому передаю, что с нами все хорошо и сдаваться мы точно не собираемся, - подошел к заключению Римус. – Мы постоянно находимся в пути и нынешнее убежище тоже скоро покинем. Только напоследок заглянем к нашему старому приятелю Уильяму Кукуорти. Он давно зовет нас на чашечку чая. В конце слово взял Ли: - Друзья, будьте внимательны, осторожны и ни в коем случае не падайте духом. Ведь на нашей стороне лучшие волшебники и сам Избранный! В следующий раз ждите «Поттеровский дозор» через пять дней, в восемь вечера. Пароль – Сириус. До связи! Эфир завершился. Вернулись помехи, слившись с шумом дождя. - Они в Плимуте, - одновременно и убежденно произнесли близнецы, глядя друг на друга. - Заглянуть на чай к Уильяму Кукуорти! – восхитился Фред, поднимаясь на ноги. – Римус – гений подсказок. - Южное побережье, которое тонет из-за дождей… - Портовый город, в котором полно рыбы… - И создатель плимутского фарфора. Спасибо Ма, все уши прожужжала про свой чудесный сервиз, - улыбнулся Джордж. - Правда, Кукуорти чай придется если только с Мерлином попивать… Но это дело десятое. Морщины на лбу Фреда наконец-то разгладилась, и парень развел бурную деятельность, выуживая из гор хлама нужные вещи. - Сегодня же отправимся? – спросил не сомневающийся в ответе Джордж и присоединился к сборам брата. - Ну да. Ты же сам слышал – они скоро будут переправляться в другое место. - Ты же понимаешь, что Эбби прочтет целую лекцию на тему «Чем вы рискуете, или Немедленно возвращайтесь домой и помогайте семье»? Фред воззрился на брата почти с осуждением: - Если бы ты не устроил грандиозную ссору со своей девушкой накануне ее побега, нам бы не пришлось раз за разом отгадывать их местопребывание, а потом слушать, как Латимер нас отчитывает. Тем более – я не могу больше находиться в четырех стенах, зная, как они все рискуют. Им явно нужна помощь. - Хорошо, хорошо, - Джордж примиряющее поднял руки. – Я лишь хотел убедиться, что ты осознаешь, что тебя ожидает. Снизу донесся возмущенный вопль тетушки Мюриэль. - Она обнаружила наш второй тайник, - понял Джордж. – В этот раз ты берешь огонь на себя. - Это еще что, - пробурчал Фред, направляясь к винтовой лестнице. – Представляешь, что будет, когда мы скажем маме, что тоже решили отправиться «навстречу приключениям»? Без скандала в тот вечер, конечно, не обошлось. Миссис Уизли уже не могла запретить Фреду и Джорджу покинуть дом, но не сдерживала слез и причитаний. В конце концов, провожать сыновей вышел на крыльцо мистер Уизли, а утешать его жену осталась в доме внезапно подобревшая Мюриэль. Артур передал для Римуса весточку от Тонкс и сказал, неловко похлопав близнецов по плечам: - Просто возвращайтесь. Уже ночью, но все еще под неутихающий аккомпанемент дождя, Фред и Джордж нашли своих друзей недалеко от бывших мастерских Кукуорти – фармацевта, новатора-технолога и волшебника. Фред надолго запомнил радостные, но сдержанные восклицания Джордана, души не чаявшего в своих лучших друзьях, усталую улыбку Люпина и встревоженное, но все-таки счастливое выражение лица Эбигейл. Еще Фред запомнил, как девушка помедлила, прежде чем обнять Джорджа, но списал все на их размолвку длиной в несколько месяцев. Все трое странников выглядели весьма потрепанно – по выражению самого Ли. Кочевая жизнь и все испытания сделали свое дело. Но с прибытием близнецов (и вкуснейшего пирога от миссис Уизли) будто открылось второе дыхание. В Плимуте, под прикрытием множества магловских построек, лабиринтов улиц крупного города, волшебники позволили себе задержаться еще на час. За это время Эбби, Ли и Римус рассказали обо всем, что с ними случилось за прошедшие пару месяцев, без утаек и загадочных намеков. Рассказали о постоянных перемещениях, не позволяющих выследить участников «Поттеровского дозора». О том, как при всякой возможности выручали скрывающихся от егерей чародеев или пресекали попытки покуражиться над маглами. Последний раз они немало сил потратили на то, чтобы хоть как-то обезопасить целую деревушку, которая просто стала раздражать одурманенных каким-то гадким пойлом Пожирателей. Многим жителям пришлось стереть память. К сожалению, сторонники нового Министра догадались расспрашивать об эфирах «Поттеровского дозора» попавших под арест некоторых слушателей. И пару раз Пожиратели Смерти чуть не поймали за хвост чересчур удачливую компанию из бывшего преподавателя-оборотня и его бывших же студентов. Пожиратели знали, кого ловили. Ведь самым опасным предприятием Люпина, Джордана и Эбби был поиск артефактов, спрятанных в мире маглов. Эбигейл дотошно изучала папку о проекте «Пандора» и старалась играть на опережение. Но каждый следующий раз делать это становилось все сложнее. Фред изредка бросал взгляды в сторону девушки. Волшебница устало облокотилась о живую изгородь в углу городского сада. Небрежно собранные в хвост волосы, скрещенные руки на груди, палочка в кармане пальто. Казалось, мыслями Эбби пребывала очень далеко, но в глазах – прежняя уверенность и сосредоточенность на важном деле. Такой Фред помнил подругу в Хогвартсе – во время многочасовых экспериментов над котлом или во время наказания у Снегга. Вот только обстоятельства тогда были гораздо счастливее. Главное, что Латимер жива. Да, нужно было прорваться к ним на помощь еще раньше. Как она обрадовалась сегодня их встрече… Как она улыбнулась ему. Нет, Джорджу. Эбигейл улыбнулась Джорджу. - Латимер, сколько еще артефактов осталось забрать? – уточнил Фред. - Еще девять, - откликнулась девушка, благодарно принимая из рук Люпина последний кусок пирога. – Все могло быть гораздо лучше, но на прошлой неделе все уцелевшие члены «Арканума» лишились быстрой и безопасной связи друг с другом. Прямо у меня в руках сгорела моя записная книжка. - Та самая? – встревожился Джордж. - Да, - грустно кивнула Эбби. – Это значит, что кого-то из наших убили. И уничтожили единственную связующую ниточку. Теперь мы действуем сами по себе, а я не могу передать никакой новой информации. - Поэтому просто чудесно, что наша старая добрая компания снова в сборе, – подытожил Ли. – Вы даже не представляете, как я по вам скучал! - Точно. И порывался кричать об этом в каждом эфире, - добавила Эбби. - Ну, кто-то же должен был озвучивать наши с тобой общие мысли и желания, - парировал Джордан и подмигнул. Эбби, наконец, рассмеялась, будто рассеяв тучи. - Фред, Джордж, я искренне ряд, что вы с нами, - деловито и спокойно произнес Римус. – Однако и теперь я настаиваю на том, чтобы мы не разделялись. Будем действовать по тому же плану и так же осторожно. Вместе. Джордж кивнул, соглашаясь. А Фред добавил: - Именно для этого мы здесь.***
Время до Рождества пролетело быстрее фестрала. Никто из команды «Поттеровского дозора» (по настоянию Джордана они величали себя только так) не успевал считать дни. Фред и Джордж прибыли не с пустыми руками. Их плащи-невидимки, обманки, последние из запасов магазина порции Перуанского порошка здорово помогали заметать следы. Все снова почувствовали себя уверенней. Но на одном месте все равно задерживались лишь на пару-тройку дней, были чрезвычайно бдительны и старались лишнему риску друг друга не подвергать. До конца года друзья организовали несколько эфиров «Дозора», которые, по словам Фреда, стали более остроумными и запоминающимися после появления новых гостей. А благодаря изысканиям Эбби и Римуса от маглов (увы, далеко не всегда дружелюбных и чаще всего даже не подозревающих о существовании магии у себя под боком) были забраны четыре артефакта. Переправкой волшебных предметов в безопасное место занимались по очереди: обходя Воющие чары, трансгрессировали в подпол «Кабаньей головы». Аберфорт Дамблдор ворчал и всем видом выказывал неодобрение, но позволил временно оставить у себя артефакты. Любая маленькая победа или удавшийся маневр окрыляли невероятно. И когда странникам-чародеям удавалось добыть немного снеди, в стенах отдаленного загородного дома, оставленного хозяевами на зиму, устраивалось почти семейное и очень уютное пиршество – именно так это ощущалось. Фред, Джордж и Ли в красках вспоминали забавные школьные истории, заставляя Эбби и Римуса хохотать до колик. Следом – быть может, уже на следующее утро - приходили дурные вести, и волшебники с ожесточением снова брались за дело. За время своих странствий они несколько раз останавливались у магловской семьи Фарроу. Муж, жена, их четырнадцатилетняя дочь Эстер и дружелюбный пес по кличке Бэйли жили в сердце Дартмура. В деревне Уайдкомб-Мур насчитывалось около двухсот домов, но раскиданы они были по долине и между холмов так, что соседи могли не пересекаться неделями. Уединенная жизнь для Фарроу была и счастьем, и благом, ведь дом их был связан с очень сильным магическим артефактом. Маглы об этом знали благодаря легенде, передающейся в их семье из поколения в поколение, но никогда не сталкивались с явным проявлением магии. Хотя покинуть это место не смогли: возможные покупатели их дома всякий раз отказывались от сделки в последний момент, а любые планы по переезду Фарроу заканчивались неудачей. Эбби узнала о хранителях Фарроу из папки проекта «Пандора» почти сразу и первым делом вместе с Люпином и Джорданом навестила именно эту семью. И родители, и девочка отнеслись к известию о существовании магии так, будто в глубине души всегда ожидали увидеть у себя на пороге людей с волшебными палочками. Фарроу разрешили навести охранные чары и даже позволили этой странной компании оставаться под крышей их просторного и уютного дома – хоть и не без опасений. Маглы доверяли своим внезапным знакомым ровно настолько, насколько обычный человек может доверять дикому необузданному зверю, почему-то решившему улечься на его пороге. Эбигейл беспокоилась за артефакт Фарроу больше всего: это была ценная находка для Пожирателей. Поэтому девушка использовала хорошую идею Отряда Дамблдора – одинаковые монеты с наложенными на них Протеевыми чарами. Маглы, конечно, колдовать не могли, но для сигнала тревоги достаточно было бросить монету в огонь или горячие угли. Тогда Эбби по своей раскаленной монете в кармане пальто сразу могла понять, что случилась беда. Люпин со свойственным ему тактом однажды заметил, что с появлением в их компании Фреда и Джорджа доверие семьи Фарроу вышло на новый уровень. Кто же еще мог так располагать к себе, как близнецы Уизли? Даже Эстер, которая опасалась необычных гостей, пожалуй, больше родителей, полюбились нехитрые фокусы братьев. Но и те, кто выбрал делом жизни дарить людям улыбки, не всегда были в ладах с собой. В круговерти событий Фред, никогда не теряющий присутствия духа, всегда умеющий вставить в нужное место шутку, тот самый Фред – известный балагур и нарушитель правил – часто погружался в пугающую его самого тревогу. За всех и каждого из своих родных. В такие минуты, которые случались с ним, едва он оставался в одиночестве, все рациональные доводы об относительной безопасности казались чепухой. Парень остро чувствовал свое бессилие. И бездействие – даже в пару часов передышки – представлялось ему смертельным промедлением. Но это никогда не было унынием. Ни тогда – ночью после ранения Джорджа, ни теперь. Это были страх и злость. Это было желание сделать все, что в его силах, ради уничтожения власти Волан-де-Морта, захватившей умы и сердца. Фред знал верный способ, как не впасть в отчаяние. Он искал и всегда находил своего брата. И Джорджу ничего не нужно было объяснять. Близнецы лишь понимающе кивали друг другу и становились рядом, плечо к плечу. Иногда, борясь с бессонницей, Фред покидал маленький флигель дома Фарроу, скрытый в тени высоких дубов, и находил Эбигейл, так же мучимую тревогой и так же хорошо это скрывающую. Девушка поднималась на обдуваемый ветром невысокий холм поблизости от дома и подолгу всматривалась вдаль. Они перебрасывались несколькими фразами или просто уютно молчали в тишине, и обоим становилось легче. Фреду было просто некогда всерьез задуматься о том, почему Эбби и Джордж держатся слегка отстраненно друг от друга, и ни в коем случае не собирался заводить бесед по душам. Обсуждать отношения с девушками никогда не входило в привычки близнецов, а то, что касалось Эбби, и вовсе стало неким табу для Фреда. Он был рад, что мог назвать Латимер - удивительную и удивляющую, смелую и преданную - своим другом. Однако Фреду не хотелось слушать, насколько она с его братом стала близка, насколько у них все хорошо. Это он намеренно и малодушно оставлял на задворках сознания, словно опасаясь чего-то. Да и не то время было для обсуждения хитросплетений в сердечных делах. Все равно Фред для себя все расставил по местам еще на шестом курсе. А здесь и сейчас для него было важно, что его близкие живы. Вопреки разуму волшебник по-детски верил, что, пока он видит их, точно знает, где они, с ними не произойдет ничего страшного. За несколько дней до Рождества «Поттеровский дозор» снова прибыл к Фарроу, которые уже поставили ель и украсили дом к празднику. Разноцветные огни драгоценными камнями сверкали среди сугробов. Намного миль вокруг не было никого, кроме напуганной, но верящей в чудо семьи. Магия уюта, созданная Фарроу без волшебных палочек, вновь напомнила друзьям о том, что они давно не обнимали своих родных. Поздним вечером Люпин получил от Кингсли Бруствера весть о гибели Имре Новака. Ни у кого не было сил обсуждать очередную потерю – слишком много было плохих новостей. Все просто разошлись раньше обычного, погруженные в мрачные мысли. А Фред снова нашел Эбби на вершине холма. Он заставил волшебницу замотаться в теплый шарф. - Сейчас бы пробраться на кухню к домовикам и наесться до отвала тыквенного пирога, - мечтательно произнес Фред, ежась от вечерней стужи. - Нет, - покачала головой девушка. - Нет? - Я бы попросила жареного цыпленка и пончиков с клубникой. - Хорошее сочетание. - А потом по пустынным коридорам – к Астрономической башне, к северному сиянию… - Эбби подняла глаза к дартмурскому небу, сплошь закрытому снеговыми тучами. – А потом обратно в спальню. Спать и не видеть никаких снов. Он прекрасно ее понимал. Ночные кошмары – еще одна причина, по которой Фред предпочитал спать поменьше. - Мы еще прогуляемся по ночному Хогвартсу. – Волшебник не знал, кого он больше хотел в этом убедить. – Дай только время… Эбигейл пронзительно взглянула на Фреда, будто ожидала продолжения. Обещания. Сколько времени пройдет, прежде чем все снова будет хорошо? Что для этого нужно будет сделать? Кого потерять? Фред ничего пообещать, конечно, не мог, поэтому и не мог вынести этот взгляд медовых глаз. Он поправил шарф на плечах волшебницы и спросил, стараясь не смотреть на нее: - Ты вычитала еще что-нибудь полезное в бумагах этой Пандоры? - Это не бумаги Пандоры Уитмор. А материалы магов, которые были в проекте ее имени, - ответила Эбби, мягко, но уверенно отстранившись от Фреда. Волшебник постарался не заметить укол в сердце. – И то, что я нашла, мне совсем не нравится. - Это нормально. Мне вообще мало что нравится из происходящего в эти полгода. Девушка горько усмехнулась. - Ты помнишь, что рассказывал Римус про природные артефакты? - Они очень редкие, потому что создаются стихийно, хоть и не без участия магов. Они являются чаще всего источником огромной силы. И… как я понял, их нельзя уничтожить, только лишить мощи. - Да. И мы не можем забрать артефакт у Фарроу, чтобы отвести от них угрозу. Во всем списке это единственный природный артефакт, связанный с маглами. В материалах «Арканума» четко сказано: его нельзя передать никому другому. - Нельзя – в смысле чревато последствиями? Или нельзя – невозможно? – уточнил Фред, которого ситуация с Фарроу теперь тоже не воодушевляла. - Второе, - вздохнула Эбби и с силой потерла лоб ладонью, досадуя на трудноразрешимую дилемму. - А физическая форма артефакта? - В папке написано: «Это место». - Гм… Очень информативно. - Я о том же. Это может быть огромный каменный валун, зарытый в земле. Или вековой дуб. Или то озерцо, что неподалеку. И именно Фарроу должны быть хранителями. Не знаю, зачем нужно было привязывать их магическими узами… - Вовсе не обязательно их кто-нибудь «привязывал» специально, - вдруг сказал Фред задумчиво. – Может, так было всегда. Просто потому, что они Фарроу. И благодаря именно им это место настолько сильное. Не зря в Дартмур прибывают волшебники, чтобы сотворить самые мощные и долговечные чары. Источник, у которого есть хозяева. - Но тогда… Лишить этот артефакт силы действительно можно. И он перестанет быть интересным Пожирателям Смерти. Эбби отчего-то замерла и со страхом глядела на Фреда, догадавшись о чем-то. - Что для этого нужно сделать? – с опаской спросил волшебник. - Я помню одну фразу. Такие артефакты теряют силу, когда совершается «особенное убийство, противоречащее самой их природе». - Убийство хранителей… Это был не вопрос и не утверждение, но страшная догадка. За спинами волшебников послышался странный шорох, заставивший их вздрогнуть. На протоптанной в снегу тропинке стояла Эстер Фарроу. Из-под шапки торчали спутанные темные волосы, пальто застегнуто только на пару пуговиц, а по глазам девочки стало понятно, что она услышала последнюю часть разговора. Рядом с Эстер был верный Бэйли. - Мы должны будем умереть? Мама, папа и я? – тихо спросила Эстер, переводя взгляд с Эбби на Фреда. Собака тихо заскулила, почувствовав настроение хозяйки. Кому-то нужно было соврать, что все будет в порядке. - Конечно, вы не должны умирать, - ответила Эбби. – Мы делаем все, чтобы защитить тебя и твоих родителей. - Не должны, но это может случиться. Верно? – В голосе Эстер прозвучал вызов. Фред протянул к девочке руку, стремясь успокоить, но она только шагнула в ужасе назад. - Вы приехали защищать свой артефакт! Вы постоянно что-то обсуждаете, а потом возвращаетесь мрачнее некуда. У вас не получается, я знаю, спасать всех. А ваш волшебный мир обойдется без троих каких-то неважных не магов! Эстер хотела развернуться и убежать, но Фред вовремя, пока она не свалилась в сугроб, осторожно остановил девочку и, держа ее замерзшие ладони, присел рядом на корточки. – Мы же ничего не сделали, - снова тихо произнесла Эстер, стараясь не заплакать. - Мы даже не знали о существовании волшебников. Просто… просто сделайте так, чтобы нас никогда не нашли, и оставьте нас. Пожалуйста. Вы же волшебники. - Те, против кого мы боремся, тоже волшебники, - вздохнув, сказал Фред. – И сейчас на их стороне больше сил. Не все так просто... Но мы правда сделаем все возможное, чтобы защитить твою семью. Никакой артефакт не стоит жизней людей. Эстер молча слушала, и все, что ей оставалось, - это поверить человеку, достающему из воздуха цветы и фейерверки. Эбби тоже внимательно смотрела на Фреда, будто впервые увидела его с другой, ранее не ведомой, стороны. Парень рассуждал сейчас без всяких шуток, взвешивая каждое слово, потому чувствовал ответственность перед этой напуганной девочкой. И сердце Эбигейл замирало в надежде и тревоге, в этом новом узнавании. - А те, другие, волшебники с этим не согласятся? Что артефакт не стоит наших жизней? - спросила Эстер. - Боюсь, что нет… А вот тебе досталась очень хорошая компания. Художница, - Фред кивнул в сторону Эбби, - лучший на свете преподаватель Защиты от Темных искусств, на минуточку, и сразу оба хозяина магазина розыгрышей. - И Ли Джордан – потрясающий друг и лучший мастер по поднятию настроения, - добавила Эбигейл. - Точно! Я чувствовал, что кого-то забыл, - «спохватился» Фред и поднялся на ноги, почесав за ухом уже вилявшего хвостом пса. Девочка снова смотрела то на одного, то на другого – шутят или говорят всерьез? А Эбби тем временем закатала рукав и развязала пурпурный лоскут. - Пускай он будет у тебя, - сказала девушка. – Считай этот лоскут талисманом, оберегом. Он был со мной много лет и не раз помогал. Если ты не боишься, конечно. Эстер залюбовалась красивой тканью, которая во мраке внезапно начала серебриться едва заметным сиянием. Девочка точно хотела оказаться подальше от непонятного мира, в котором развернулась война, но этот лоскут – неожиданный подарок – давал столь необходимую надежду. - Я не боюсь. Волшебница завязала пурпурную ткань на запястье Эстер. И уже через минуту миссис Фарроу, волнуясь, позвала Эстер от двери дома. Девочка побежала вниз, к прямоугольнику золотого света, догоняя звонко лающего Бэйли. А Фред и Эбби, оставшиеся вдвоем, смотрели им вслед. - Мы ей не солгали, - убежденно сказал Фред, поняв, что беспокоит волшебницу. - Надеюсь. В темноте снова повисло молчание. - А сейчас ты все-таки откроешь секрет чудо-лоскута? Эбби плотнее закуталась в шарф и, наконец, рассказала: - Это частица плаща арабского целителя. Мой дедушка в юности познакомился с ним в Северной Африке. Во время столкновения племен арабских чародеев-магриббов целителя убили. Кому-то из магриббов не понравилось, что он исцелял и тех, и других… Все вещи целителя растащили. Дедушка не смог сохранить даже накидку, которая спасала от жары и холода, защищала от проклятий и помогала затягивать раны. Остался только обрывок плаща. Уже потом дедушка понял, что лоскут сохранил часть магических свойств. И даже приобрел кое-что новое. Вот так, - грустно улыбнулась Эбигейл, взглянув на внимательно слушающего Фреда. – Почти восточная сказка. Не суметь сохранить все, но сберечь память и важную частицу, у которой будет своя история. - Интересная мысль, - серьезно кивнул Фред. – Надо думать. - Только не сегодня… Перед мысленным взором Эбби промелькнули лица знакомых волшебников, которые попали в скорбный список «Поттеровского дозора», затем - профессор Новак во время их последней встречи. На какое продолжение истории своего артефакта рассчитывал этот волшебник? Эбигейл непроизвольно провела рукой по левому запястью, которому вдруг стало очень холодно. Фред это заметил и пониже натянул рукав ее пальто, забыв, что решил без особой надобности не подходить так близко. - С непривычки, да? - Да, немного неуютно. Но я почувствовала, что его следует отдать Эстер. - Для продолжения истории, - улыбнулся Фред.***
Вопреки всем разумным доводам, истосковавшись по любимым, Рождество решились провести в семейном кругу. Люпин, переборов чувство вины, вернулся к беременной жене. Неугомонный Ли на пару дней отправился к матери в Йоркшир. А Фред, Джордж и Эбби оказались в сочельник у Мюриэль, куда были приглашены (безапелляционно вызваны миссис Уизли) все остальные Латимеры. Тетушку Мюриэль успокаивали тем, что немереное количество гостей ожидается лишь на один вечер, но ворчала старая чародейка больше для порядка. Хотя от дотошных придирок это никого не избавило. Эбигейл вдоволь наговорилась с родителями за ужином и после него. Изрядно похудевший Арон не отходил от сестры и гордо рассказывал о противостоянии учеников Хогвартса новому начальству. Он даже всерьез решил, что ему удастся после праздника отправиться вместе с Эбби. И девушка поняла, что ей опять придется убегать. Родители больше не уговаривали ее остаться: слишком часто наведывались к ним в дом сотрудники Министерства, что-то вынюхивая и проверяя. В сочельник не было шумного пиршества. За столом скромно поднимались бокалы за Гарри, Рона и Гермиону, которые точно были живы и должны были таковыми оставаться и дальше. Когда тетушку Мюриэль, перебравшую огневиски, буквально перенесли в кресло, Эбигейл отправилась на кухню, расположенную в отдельном флигеле. В помещении перед самой кухней, где хранилась вся утварь, Джордж и Аарон, невероятно рискуя, запускали Кусачую тарелку. Прямо на входе она врезалась в гору посуды, которую левитировала Эбби. Но молниеносная реакция Джорджа спасла всех от скандала. В дверном проеме, ведущем на кухню, появился Фред. За его спиной что-то пыхтело, шкворчало и позвякивало. - Опять посуда? – поморщился он. - Она когда-нибудь закончится? - Так все-таки разбить парочку тарелок? – с азартом поинтересовался Аарон. - Нет, парень. Это плохая идея. – Фред взмахнул палочкой, и качающаяся фарфоровая башня послушно поплыла к нему. – Лучше иди-ка сюда. Мне нужна помощь в присмотре за пирогами. Это задание Ма – все очень серьезно. Джордж и Эбби, как и было задумано, остались вдвоем. - Наверное, Фредди хочет нас с тобой «помирить». Девушка снова смутилась и уже пожалела, что пришла не вовремя и разрушила мужское трио. - Все это очень глупо получается и еще глупее выглядит, - покачала она головой. - А по-моему, все идет своим чередом. Наш любимый рецепт, Эбби. Помнишь? Несколько базовых ингредиентов, а дальше – полнейший эксперимент, основанный на интуиции… - …и на вере в то, что ничего не взорвется? - Ну да, - пожал плечами Джордж. - Но ты все равно что-то задумал. Я уверена. Из открытого в гостиной окна, выходящего на кухонный флигель, донеслись звуки одной из любимых миссис Уизли песен Селестины Уорлок. И Джордж, недолго думая, увлек Эбби в танец. Просто и легко – как всегда было у двух лучших друзей. Они больше поворачивались на одном месте, чем по-настоящему танцевали, и тихонько подпевали Селестине, перевирая половину слов. Но этот танец с его непринужденностью и неуместностью был необходим: он позволял забыть, что будет завтра. Когда Эбби и Джордж оказались очень близко друг к другу, волшебник прошептал над самым ухом девушки: - Я действительно кое-что задумал. Ты должна рассказать ему. Не я. На кухне что-то громко звякнуло. - Это странное требование. Почему же? - Потому что я могу только догадываться, что ты чувствуешь к Фреду. Не сводить же мне вас, в конце концов, на полном серьезе. И он не должен воспринять это как мое одолжение. Но ты ведь тоже к нему неравнодушна, так? Эбби затаила дыхание и в тихой панике уставилась на парня. -Джордж, я... - Я не собираюсь устраивать сцен ревности, если ты ещё не поняла. - Единственное, что я могу сейчас сказать, - наконец выдала Эбби, - так это то, что я не заслуживаю такого друга, как ты. Джордж рассмеялся. На кухне снова что-то звякнуло, и уже громче. - Кхм… – Фред скромно кашлянул в кулак, застыв у кухонной двери. – Прошу прощения, но мне еще долго чашками звенеть? А то тут некоторые ретивые личности порываются обратно в кладовку. Эбби залилась краской и быстро отошла от Джорджа. - Не смущайся, мисс Л, - примирительно произнес Фред, сияя улыбкой. – Вы с Джорджем прекрасны. Просто я устроил небольшое чаепитие – должен же кто-то оценить. - Верно. – Джордж тоже улыбался. – Из Арона если только ценитель сливочного пива выйдет, но точно не чая. - Я все слышу! – подал голос младший Латимер. - Так на то и расчет. - Прошу, мисс Л. – Изображая галантность, Фред в шутливом полупоклоне указал рукой проход на кухню. - У меня имя есть, Фред, - снова напомнила Эбби с улыбкой. - Да, я слышал такую легенду… Но разве «Поттеровский дозор» может врать? Тем же вечером близнецы устраивались на ночлег в мансардном этаже, спешно очистив его от своих же вещей. Во время уборки они, уставшие и задумавшиеся каждый о своем, не сказали друг другу ни слова. Когда же можно было укладываться спать, Фред вдруг пристально посмотрел на брата, будто ожидая что-то от него услышать. - Эээ… Нет, - безапелляционно, как отрезал, вдруг произнес Фред. Он отошел подальше от брата и так же решительно уселся в крякнувшее кресло. - Что «нет»? - Я не буду это выслушивать. - Я ничего и не сказал, - хохотнул Джордж. Правда, он на миг забыл, что братьям, заканчивающим друг за друга предложения, совсем не обязательно проговаривать что-то, чтобы быть услышанными. - Но собирался. - Фред демонстративно направил указательный палец на Джорджа, будто целясь ему в голову. - А я не желаю выслушивать эти сентиментальные речи. Что-то в духе… «Если со мной что-нибудь случится, о брат мой, позаботься об Эбигейл…» Аж скулы сводит. Ты сегодня в романтическом настроении, я понимаю. Но можно не надо, Джордж? - Ну почему не надо? Я заготовил такой поэтичный и душещипательный текст, а ты губишь все на корню. Джордж уже откровенно веселился, с удовольствием поддевая брата, а Фред будто не замечал этого. Он вскочил на ноги и вдруг начал вышагивать по мансарде, в которой разойтись было особо негде. Оттого этот маневр смотрелся весьма комично, хотя Фред явно пребывал в растрепанных чувствах. - Потому не надо, что все эти сантименты дурно влияют на мою нервную систему. А еще потому, что это… Это – само собой разумеется. На этих словах Фред прекратил свой минизабег и с вызовом уставился на брата: мол, давай, потешайся над Фредом-не-терпящим-нежностей. Но Джордж не стал этого делать, а просто сказал: - Пожалуй, это все, что я хотел услышать. Оба брата долго не могли уснуть в эту рождественскую ночь.***
Оставшиеся зимние месяцы и начало весны прошли относительно спокойно. Люпин все чаще оставался с Тонкс, но старался не допускать, чтобы Эбигейл, Фред, Джордж и Ли отваживались на опасное предприятие без него. Близнецы также наведывались к Мюриэль – ради спокойствия родителей, а заодно – ради поддержания торговли. И главное – «Поттеровский дозор» так и не выследили. Но в один из дней в начале апреля монета Эбби, которую волшебница держала всегда при себе, стала тревожно горячей. Все пятеро чародеев трансгрессировали в Дартмур как можно скорей. Оказалось, что Фарроу напугала пара человек в черных мантиях, долго изучавших территорию возле их дома, но так и не сумевших подойти ближе определенного расстояния: мешали охранные чары. - Пожиратели Смерти, - мрачно произнес Люпин. – Разведывали обстановку и теперь придут с подмогой. После этих слов миссис Фарроу сжала спинку стула до побелевших костяшек пальцев. Мистер Фарроу коротко спросил: - Что нужно делать? - Я бы порекомендовал вашей семье уйти, но Пожиратели наверняка знают о вашей связи с артефактом. Они не оставят вас в покое. - Поэтому оставайтесь в доме во что бы то ни стало, - продолжил Ли Джордан и успокаивающе кивнул Эстер, застывшей в кресле. – Так будет лучше. - А что будете делать вы? – снова спросил мужчина. - Нам остается только принять бой, - спокойно ответил Люпин, поднимаясь из-за стола в гостиной. Пес Бэйли, бывший тут же, звонко гавкнул, решительно соглашаясь. - Но они же почти дети, - неуверенно произнесла миссис Фарроу, окидывая взглядом Фреда, Джорджа, Эбби и Ли. - А еще они сильные и подчас очень везучие волшебники. – Римус улыбнулся, Фред и Джордж синхронно похлопали друг друга по плечам. – Поверьте на слово, мне самому довелось их учить. «Поттеровский дозор» в очередной раз вышел в эфир, а потом чародеи приготовились ждать, планируя, обсуждая все возможные исходы предстоящего столкновения – в том, что оно случится, никто не сомневался. На случай, если покинуть дом все-таки придется, Фарроу собрали самые необходимые вещи. Следующие два дня к дому никто не явился. Само ожидание тоже пугало. И чтобы отвлечься от дурных мыслей и скоротать медленно текущее время, хозяева и гости придумывали простые развлечения. Ли и Эстер с упоением играли с Бэйли. По очереди волшебники рассказывали Эстер и ее родителям о магическом мире. Но лишь то, что могло уложиться в их картину мира. Приправленные шутками и байками близнецов, эти истории были очень похожи на сказку. - Наша семья оказалась связана с артефактом, потому что среди наших предков были волшебники? – спросила Эстер под конец второго вечера. - Вполне возможно, - кивнул Люпин. – Волшебники могли быть в вашем роду несколько веков назад, так что неудивительно, что вы ничего о нас не слышали. - А какое имя вам дали при рождении? – спросила Эбби у миссис Фарроу, желая проверить внезапную догадку. - Кэтрин Леда Уитмор, - слегка удивившись, ответила женщина. – И я родилась здесь неподалеку. Мой прадед строил этот дом. Римус, который прекрасно понял, что хотела выяснить Эбигейл, внимательно взглянул на миссис Фарроу, затем на ее дочь. Фамилия и второе имя, позаимствованное у героини древнегреческого мифа, говорили о том, что мать и дочь, вероятнее всего, были потомками Пандоры. Тогда становилась объяснимой крепкая связь семьи маглов с природным артефактом. Эбби и Фред тревожно переглянулись: они оба вспомнили разговор о смерти хранителя, способной лишить артефакт силы. Люпин сказал пару слов о Пандоре Уитмор, не вдаваясь в подробности. Тем более, что о жившей двести лет назад волшебнице было почти ничего неизвестно. - Я могу показать шкатулку? – вдруг оживилась Эстер. Отец и мать кивнули в ответ. Быть может, все происходящее им вовсе казалось сном. В гостиную Эстер вернулась с резной шкатулкой из ореха. Осторожно, будто опасаясь навредить искусному изделию – или остерегаясь его самого, - девочка передала шкатулку Эбби. Темное дерево красиво переливалось, ловя отблески языков пламени камина. На крышке рукой мастера были вырезаны листья падуба. - Очень красивая вещь, - сказала Эбби и передала шкатулку дальше. - И очень странная, - добавил мистер Фарроу. – Мне кажется, что она всегда была в этом доме. В ней годами, как рассказывали родители Кэтрин, ничего не хранили. Но мы начали держать в шкатулке украшения. И серебро с золотом будто… - Становились чище и ярче, - помогла подобрать слова супруга. – Драгоценные камни, побывавшие в шкатулке, блестели ярче. А еще я хранила в ней письма дяди и тети, и, пока они лежали под крышкой, я… помнила их наизусть… Эта шкатулка и есть тот самый артефакт, да? Джордж открыл крышку шкатулки и явно обнаружил кое-что на дне. - Нет, - покачал он головой. – Хотя этот предмет тоже создан магом. И этот вензель из букв U, I, S, возможно, указывает на мастера. Я бы держал это при себе. Когда все налюбовались шкатулкой, Эстер снова унесла ее наверх. Все солнечное утро следующего дня девочка не отходила от Эбби, которая устроилась на крыльце с чистыми листами и карандашом – с их помощью можно было не думать каждую секунду о нависшей опасности. Волшебница заметила, что Эстер все еще носила ее бывший лоскут. Так же – на запястье. - Я прочла ту книгу, которую ты мне оставила, - сказала девочка, разглядывая карандашные холмы и сад. - И даже ни разу над ней не заснула? – Томик по Истории Магии усыплял действительно хорошо. - Нет. Я много чего не поняла... Но заметила, что войн в вашем мире – даже несмотря на все чудеса – совсем не меньше, чем в нашем. А может, и больше. Эбигейл оторвала карандаш от бумаги, задумавшись над этими словами. Но ответить ничего не успела. Потому что на границе защитного купола – в ста с лишним ярдах от дома – материализовались шесть черных фигур. И одновременно раздался оглушительный удар-треск: охранные чары проверяли на прочность. Белые листы соскользнули с колен вскочившей на ноги Эбби и разлетелись по траве. - Эстер, быстро в дом! Дважды повторять не пришлось – девочка попятилась к двери, с ужасом глядя на темные силуэты, и убежала прочь. К Эбигейл присоединились выбежавшие из дома Римус, Фред, Джордж, и маги направились навстречу Пожирателям, на ходу укрепляя разрушающиеся защитные заклинания, чтобы еще немного оттянуть прямое столкновение. Нужно было дать время Ли, который должен был сделать невозможным подход к дому с противоположной стороны, где возвышалась скала из огромных каменных валунов. Дом Фарроу почти сливался с ними. Скоро между четырьмя волшебниками и шестью Пожирателями Смерти оказалась только невидимая завеса купола, трещавшего по швам. Обе стороны в гробовом молчании ждали, когда преграда исчезнет совсем. Все равно любой звук для Эбби заглушил бы сейчас стук ее собственного сердца и гнев, клокочущий в груди. Девушка неистово желала разбить эти мерзкие маски и стереть с лиц Пожирателей ухмылки, которые она видеть не могла, но уже почти слышала. Один из Пожирателей шагнул вперед и, издеваясь, поманил Эбигейл к себе пальцем. В этот миг Римус выкрикнул сигнал, одновременно уничтожив остатки охранных чар. Фред, Джордж и Эбби получили возможность напасть первыми и сразу кинуться врассыпную. Вслед за брошенными в Пожирателей заклятиями они как можно быстрее разбежались в стороны и спрятались за заранее определенными валунами. Начался хаос битвы. Во вспышках, взрывах, лучах, яростно разрезающих воздух, каменной крошке, сыпавшейся отовсюду от уничтоженных камней, Эбби видела лишь мгновенно перемещающегося противника и ощущала отравляющую гонку сражения. Страха уже не было. Было желание оказаться быстрее, точнее, смертельнее. Волшебница не знала, сколько прошло времени, когда над домом, на вершине скалы неправдоподобно громко раздался треск металла. Над скалой темным неровным овалом развернулся Бессмертный портал, спрятанный в особую железную тюрьму, а теперь освобожденный Ли при помощи специального заклинания. - Сработало, - выдохнул Фред, возникнув рядом с Эбби и с восторгом взглянув на черное полотно портала. – Спасибо Ли и мистеру Латимеру! Отличными вещами тебя снабдил. - Точнее украл – у нашего любимого Министерства! – выкрикнула в ответ Эбби, посылая проклятие в одного из противников, которые быстро пришли в себя от сюрприза. - Тогда тем более похвально! И Фред снова исчез в каменном лабиринте. Пожиратели превосходили числом, но они не изучали до мельчайших подробностей местность на протяжении нескольких недель. Римус, Эбигейл, Фред и Джордж с хлопком исчезали в одном месте и появлялись за спиной врага, укрываясь за валуном. Присоединившийся к ним Ли и близнецы вовсю использовали арсенал всевозможных обманок из магазина. Но это были последние запасы, которые могли лишь раз обхитрить. И контрзаклятия от смертельного заклинания, которого совсем не чурались Пожиратели, все равно не существовало. Эбби и Джорджу удалось тяжело ранить двух магов. При этом они едва увернулись от гибельного зеленого луча. Римус, в один миг забывший о своем укрытии, хлесткой волной сорвал с Пожирателя уже расколовшуюся маску, сильнейшим ударами обезоружил его и поразил заклятием Авада Кедавра. Гримасы ожесточения и удивления смешались на лице мага. Он замертво упал на траву. Выведенный из строя боец, видимо, поменял планы противника. Пожиратели быстро переглянулись, и двое из них трансгрессировали. Римус дал очередной сигнал – Фред бросил под ноги темных магов последнюю щепотку Перуанского порошка мгновенной тьмы, дезориентировав их на необходимое время. Вновь поставив хоть какие-то защитные заклинания, волшебники трансгрессировали в небольшой грот в той самой скале за домом. - Они разделились и теперь точно попытаются добраться до Фарроу, - выпалил Римус, тяжело дыша. – Все целы? Все переводили дух и просто молча покивали. Люпин продолжил: - Я знаю, что не вправе от вас этого требовать, но… но на войне можно забыть, что существуют Непростительные заклятия. Я хочу, чтобы вы все выжили. Итак… Дальше – как договаривались? - О чем договаривались? – не поняла Эбби и сначала с недоумением посмотрела на подошедшего к ней близко Джорджа. – Ну нет! Я не останусь вдали от сражения. Иначе у них опять будет численный перевес. Джордж, ты обещал мне! - Я обещал. А он – нет. Эбби обернулась. За ее спиной стоял незаметно подошедший Фред, абсолютно уверенный в том, что он собрался сделать. Парень покрепче взял Эбигейл под локти и трансгрессировал на второй этаж дома Фарроу. Волшебница уже открыла рот, чтобы возмутиться, но ее опередили: - Я бы с удовольствием выслушал твой протест, Эбби, но у нас просто нет на это времени. Фарроу больше всего доверяют именно тебе. Особенно Эстер. Дом защищен, с тыла не подойти. Но на всякий случай ты должна с ними остаться. Пожирателей мы к вам постараемся не пропустить. Все то время, пока Фред говорил, Эбби смотрела на ссадину на его щеке и ощущала мокрый от крови левый рукав его куртки. Девушка знала, что никаких доводов он не примет, ведь все друзья без ее ведома «договорились». А спорить действительно было некогда. В голове вертелись банальные фразы: «Будь осторожен», «Береги себя». Это было совсем не то. - Фред… - Я понял, Латимер. Все будет хорошо, - быстро произнес он, отпуская Эбби. А потом исчез. Эбби взглянула на руку – на ладони алела кровь Фреда. Волшебница сдержала непрошеную панику и поскорей спустилась вниз, где в гостиной ожидала своей участи семья маглов. Мать и дочь сидели на краю софы. Миссис Фарроу крепко обнимала Эстер. Девочка явно была напугана, но не плакала и внимательно прислушивалась ко всему, что происходит снаружи. Мистер Фарроу – бледный, как смерть – стоял перед окном. Он наблюдал развернувшуюся перед домом битву. Увидев вошедшую Эбби, мужчина произнес сдавленным шепотом: - Это безумие. Эбигейл не стала ни переубеждать, ни успокаивать. Она лишь как можно спокойней улыбнулась Эстер и сказала: - Я буду с вами. Им досталось несколько минут спокойствия, если так можно назвать напряженное наблюдение за возобновившейся битвой. Но затем началось самое страшное. Жуткий гул, похожий на вой урагана, раздался прямо над крышей дома. Задрожал фундамент. В ужасе вскрикнула миссис Фарроу и еще крепче прижала к себе дочь. Мистер Фарроу подбежал к ним. Эбби снова, как сегодня утром, вышла на крыльцо, не покидая границ защитных чар. На тропинке возникла фигура. Черные дымные сполохи рассеялись перед седьмым Пожирателем Смерти, сразу снявшим маску. Это был Август Руквуд. Он снова запустил пару разрушающих заклятий в дом – затряслись стены. Эбигейл подняла волшебную палочку в надеже укрепить чары – до того времени, как она придумает что-нибудь получше. - Для умной девочки Латимер как-то наивно использовать то, что я сам создал, - издевательски, но без улыбки сказал Руквуд. – Я не стремлюсь попасть в Арку смерти. Он достал из кармана плаща железный куб, помещающийся в ладони, и продемонстрировал его волшебнице. Ну конечно. Только невыразимцу могли поручить разработать ловушку для Бессмертного портала. И только он мог ее восстановить. - Я просто не смела надеяться на еще одну нашу встречу! - бросила Эбби, лихорадочно соображая, что предпринять дальше. - Хранители еще здесь, верно? Неужели так хочется умирать за маглов? В дальнейшем разговоре не было смысла. Девушка скрылась в доме. - Ни в коем случае не выходите из дома, - твердо сказала Эбби напуганным Фарроу. Руквуд продолжил магическую атаку и даже в одиночку смог добиться многого. Когда наложенные Люпином чары ослабли настолько, что Пожирателю удалось разбить стекла в окнах, с домом начало происходить что-то странное. По стенам прошла мелкая дрожь, будто здание крепче осело в земле, стены загудели. От пола до потолка – словно внутри самой каменной кладки - наверх поползли странные щупальца, напоминающиеся витиеватые побеги растений или корни деревьев. Их становилось все больше, они обнимали дом. Эбби почти физически ощущала, как здание становится «сильнее». Девушка наблюдала, подняв голову к потолку, но уже опустив волшебную палочку, и благоговея перед такой сильной магией. - Что это такое?! – вскричал мистер Фарроу. - Это дом! Он защищает себя и вас. Это и есть артефакт! Теперь Эбигейл прекрасно понимала значение фразы в описании артефакта: «Это место». Сама земля, сами деревья и камни были средоточием магии. Источник, который может защищаться. Руквуд тоже понял, что с домом не получится справиться просто так. И тогда он поджег стены Адским пламенем. Жаркие огненные языки объяли дом до крыши и все-таки начали медленно пожирать его. Обычный огонь не смог бы причинить вреда. Но этот… Внутри становилось все жарче. Дым проникал в комнаты, но Эбби ликвидировала его. Дом переживал и ворочался. Артефакт, похоже, ничего сделать сам не мог. Но ведь любым артефактом может воспользоваться волшебник! Эбигейл уверенно подошла к стене, положила одну руку на странные корни-побеги, ощущая в них такие токи, как и под корой дуба у себя в саду. Девушка закрыла глаза, стала шептать заклинание и поняла, что артефакт откликается ей. Они вдвоем должны были справиться. Фарроу уже почти теряли сознание от адского жара, от воздействия сильнейшей магии. Они уже оказались в разных концах гостиной. - ЭСТЕР! Истошный крик заставил Эбби прервать заклинание. Она отшатнулась от стены и увидела, что в гостиной больше нет девочки. Страшно кружилась голова, волшебница теряла равновесие. - Где она? - Мы отвлеклись лишь на секунду…. На холме что-то взорвалось… Боже мой! Она побежала за Бэйли! – догадалась женщина. – СПАСИТЕ ЕЕ! Прошу вас! Эстер уже пересекала лужайку, бежала к загоревшемуся флигелю. Языки Адского пламени расступились по желанию Руквуда. Он добился своего - выманил людей из дома. Мать и отец ринулись за девочкой, выбежав на задний двор. Эбигейл, чертыхаясь себе под нос, кинулась следом, едва комната перед глазами перестала вертеться. Во дворе она увидела все того же Руквуда, который не спешил действовать и с презрением смотрел на маглов, объятых страхом за свою дочь. Все, что было дальше, произошло за считанные секунды. К Руквуду трансгрессировали уцелевшие в сражении на холме Пожиратели, и один из них поднял волшебную палочку, чтобы поразить Эстер. Она никак не могла подобраться из-за огненного жара к флигелю, где заливался лаем Бэйли. - Оставьте девчонку! – рявкнул Руквуд. – Нам нужны хранители! Живыми! Но Пожиратели будто не услышали. И тогда Эбби, не в силах помочь сразу всем и помня о мольбе миссис Фарроу, тоже вскинула палочку, завязав в воздухе магическую петлю и указав на Эстер. Несколько камней сорвалось со скалы, слились в плотную фигуру прямо в полете и огромной ладонью загородили девочку от несущихся на нее заклятий. Эстер сжалась в комочек, оказавшись в защитном плену каменных пальцев. Но рядом на землю упала ее мать. Одно из заклинаний Пожирателей угодило не в камень, а смертельным лезвием рассекло женщине грудь. Из глубокой раны сочилась темная кровь. В тот же самый миг раздались два крика – отчаянный Эстер и полный злости Руквуда. Мистер Фарроу был отброшен заклинанием назад к дому и потерял сознание. Фред, Джордж, Ли и Римус уже были рядом и возвели щит вокруг маглов и Эбби. А бой продолжался. Кровь толчками выливалась из груди бездыханной миссис Фарроу. Эбигейл упала на колени возле женщины и стала закрывать рану, аккуратно ведя волшебную палочку, а другой рукой касаясь горячей красной влаги. Плоть послушно сходилась на несколько секунд, а потом края раны расходились вновь. Эбби использовала все известные ей контрзаклятия, но ничего не получалось. Наконец вырвавшаяся из плена каменной ладони Эстер, рыдая, подползла к матери. Девочка содрала с запястья лоскут и в отчаянии накрыла им зияющую рану, прижав его посильней к груди. - Ты говорила, что он волшебный… Он поможет! – всхлипывала Эстер. Эбигейл молчала. Ткань из пурпурной стала алой, лоскут стал в два раза шире и потихоньку забирал в себя кровь, все так же покидающую тело. Но большая часть ушла в землю. Кровь убитого хранителя не могла остаться страшным пятном на траве. Она почти мгновенно впиталась в землю. И артефакт это почувствовал. Стены опустевшего дома жалобно загудели и снизу вверх пошли крупными трещинами. Крыша провалилась внутрь, несколько камней со скалы припечатали ее. Адское пламя медленно потухло. Осознав, что именно произошло – кого они убили, – Руквуд снова взревел: - Я. Сказал. Они нужны живыми! Вы его уничтожили! В ярости он отбил летящее в него заклятие Люпина и трансгрессировал, пропав в складках черной мантии. Остальные четверо Пожирателей последовали за ним. Осталась только тишина. Волшебники опустили палочки. Эбигейл, страшась смотреть на погибшую женщину, не отводила взгляд от своих рук, окрашенных алой кровью. Измученный Бэйли сам выбежал из флигеля и, жалобно скуля, лег рядом с маленькой хозяйкой. Эстер безвольно сидела возле тела матери. Со стороны моря дул сильный ветер, тянул за края пальто и путал волосы. А Эбигейл хотелось остаться тут, на вершине дартмурских «каменных ворот», и глядеть на далекую стальную морскую гладь. Но нужно было спускаться и идти дальше. До деревни, где жили дальние родственники Фарроу, оставалось еще полдня пути. Мистер Фарроу сам похоронил жену на окраине сада, откуда открывался вид на озеро. Люпин помог лишь с тяжелым камнем-надгробием. Отец и дочь долго стояли над свежей могилой. Эбби даже представить не могла – и малодушно не хотела, - что они оба чувствовали. Сама девушка к могиле не пошла. Вместо этого она снова пыталась услышать дом, прикасаясь к его руинам. Но он тоже погиб. И теперь отец и дочь могли уйти. На этом настаивал и Люпин, причем сказал, что уходить следует немедленно, не рискуя снова дождаться Пожирателей, которые могли вернуться продолжить начатое или поквитаться с волшебниками, помешавшими им. Трансгрессировать маглы не могли, разделяться тоже никто не хотел, поэтому, взяв необходимое, семеро человек и пес отправились ночью в далекую деревушку. Избегали проторенных дорог, любого транспорта и людей, шли по нехоженым, но живописным дартмурским тропам или вовсе обходились без них. После Уайдкомб-Мур спустились в болотистую долину и только изредка поднимались на высокие холмы, чтобы обозреть местность. Пересекли множество ручьев и две реки. Под сенью редких в этой местности деревьев пару часов подремали те, кто мог. Эстер не отходила от отца, крепко держась за лямки своего рюкзака, и постоянно искала глазами Бэйли. Если бы не скорбь, которую все несли с собой, местной природой можно было любоваться бесконечно. Внушительные пирамиды камней на зеленеющих холмах, мшистые луга, вересковые пустоши. Но эти огромные расстояния преодолевали в молчании, и каждый мог передумать многое. Когда нужно было перейти очередной ручей, рядом с Эбби оказался Римус, подавший ей руку. Волшебница надеялась, что он не заговорит с ней. Но ошибалась. - Ты спасала в первую очередь Эстер, потому что об этом просила ее мать. Эбигейл плотно сомкнула губы и кивнула. - А еще ты выжила, как мы и договаривались. Снова молчание. - И никого не подвела. - Да, я делала то, что должно, - наконец сказала Эбигейл, хотя совсем без злобы не вышло. – Но это почему-то не утешает. - Это никогда не утешает. Мы все так живем. Что ж… Я просто хотел убедиться, что ты не винишь в произошедшем себя. - Мы сотрем им память? – Эбби перевела разговор в другое русло. - Да. Они будут знать, что их жена и мать погибла, а дом был разрушен в результате несчастного случая. Нас они забудут. Люпин дружески сжал ладонь Эбби и снова обогнал девушку, чтобы идти впереди процессии. К дому Бруксов они пришли к позднему вечеру следующего дня. Путники проголодались и замерзли. Ночи ранней весной были отнюдь не теплыми. Узнав о случившемся (Бруксам была изложена версия без всякого намека на магию), супруги тут же окружили заботой не только свою родню, но и всех остальных. После плотного ужина все были отправлены отдыхать, но Люпин попросил собраться маглов в одной комнате. Эбби, Фред и Джордж остановили Эстер, которая уже еле держалась на ногах. Они не могли у нее не спросить. Эбигейл ласково взяла девочку за руку, но та сразу высвободилась. - Сейчас Римус применит к вам всем заклинание Забвения, и назавтра вы проснетесь уже с новыми воспоминаниям, - все равно сказала Эбби шепотом. – Ты, конечно, будешь помнить… будешь помнить маму. Но не то, что было на самом деле. - А эта шкатулка, - Джордж достал из своего рюкзака шкатулку, взятую из дома Фарроу, - поможет тебе не забыть. Если ты сама захочешь. Волшебник протянул девочке шкатулку, и Эстер неуверенно взяла ее. - Если я ничего не забуду, то я и о вас буду помнить? – спросила она. - Мы думаем, что да, - ответил Фред, переглянувшись с братом. - Мне бы не хотелось вас помнить, - пробормотала девочка, глядя на крышку шкатулки, и сердце Эбби больно сжалось. – Вы можете обещать, что больше никогда не придете к нам с папой? Эбигейл уже хотела пообещать, но потом сказала иначе: - Только если от этого не будут зависеть ваши жизни. Девочка кивнула и положила в шкатулку пурпурный лоскут, который все еще держала при себе. Спрятала заветный предмет в сумке и ушла. Из нескольких кип сена, пледов и покрывал, принесенных сердобольной хозяйкой дома, удалось соорудить удобное место для отдыха прямо здесь, в амбаре. На втором ярусе было ненамного, но теплей. Воздух потихоньку прогревался благодаря магическому огню в стеклянном сосуде, который сотворил Фред. На тускло освещенные стены падали дрожащие тени от разнообразной утвари, хранившейся в амбаре. Фред облокотился спиной о тюк сена и сидел не шевелясь, боясь потревожить и разбудить наконец забывшуюся сном Эбби. Девушка дала волю слезам только сейчас, и долго не могла успокоиться. Она много месяцев велела себе держаться, не лить попусту слезы, как бы сложно и плохо ни было. Но предыдущий день переполнил чашу. А теперь Эбигейл задремала у Фреда под боком, доверчиво положив голову ему на плечо. Волшебник приобнимал девушку поверх уютного пледа – сначала для того, чтобы она смогла почувствовать себя в безопасности, понять, что тревоги и ужасы последних дней позади и у них есть хотя бы одна ночь передышки. А потом парень понял, что и сам ощущает себя гораздо спокойней, когда Эбби находится рядом. Так близко друг к другу они никогда не были, и он в очередной раз удивлялся своим чувствам. А Джордж, оставивший девушку на попечении брата, еще не вернулся – так Фред объяснял себе свое нежелание отпускать Эбби и спускаться к остальным. Он слышал аромат ее волос – что-то цветочное и приятное, - прислушивался к ее дыханию, которое становилось все более глубоким. Фред, успокоенный теплом, тишиной и близостью небезразличной ему девушки, тоже начал засыпать. Внизу послышался скрип лестницы. Фред насторожился, тут же передумав закрывать глаза, но через секунду-другую, еще до того, как показалась ярко-рыжая голова, волшебник понял, что к ним поднимался Джордж. Парень как можно тише подобрался к брату, присел рядом и прошептал: - Мы с Римусом наложили все необходимые заклинания. И на дом маглов, и на амбар. Ли все еще не может оторваться от мясной запеканки. - Его можно понять, - так же тихо ответил Фред, вспомнив вкусный ужин. Джордж кивнул, коротко улыбнувшись, и перевел обеспокоенный взгляд на Эбби. - Как она? - Согрелась. Заснула минут пятнадцать назад. - Это хорошо… Давай тогда останемся здесь. Ли и Римус договорились устроиться внизу – будут нести караул на всякий случай. - Отлично. Я с ними, - решил Фред. - Ты тоже больше суток не спал. Лучшей перины, чем это сено, сейчас для нас просто нет. Не геройствуй, Фредди. - Ты точно мой близнец? В жизни не геройствовал и не собираюсь, - усмехнулся Фред и добавил, показывая глазами на Эбби. - Принимай смену. Джордж, странно замерев на секунду, явно хотел что-то сказать, даже возразить. Но Фред уже осторожно приподнялся, чтобы поменяться с братом местами. Эбби слегка нахмурилась во сне, но не проснулась. Джордж поправил на девушке плед, а сам устроился рядом. Фред кинул брату пару одеял. Он хотел было добавить, что Латимер не гиппогриф и не укусит его, если Джордж обнимет свою девушку, - но удержался. И вместо этого сказал: - Спокойной ночи. Перед тем, как спуститься по лестнице, Фред слегка приглушил зачарованный огонь, незаметно поведя в его сторону волшебной палочкой. Когда в амбар вернулись Люпин и Ли Джордан со своей «долей» клетчатых одеял, было решено менять караул каждые два часа. Вот только Фреда в расчет брать категорически отказались, открыто объявив о его тенях под глазами и общем потрепанном виде. Раздосадованный Фред, ругаясь себе под нос, снова забрался на второй ярус, стараясь не смотреть в сторону Джорджа и Эбби. Он улегся неподалеку, завернувшись в плед, и тоже рухнул в спасительный сон. Завтра они снова отправятся в путь.