Выйти замуж - не напасть. Как бы с мужем не пропасть!

      Гласс жаворонок по своей природе. Привык вставать с рассветом, ударно трудиться весь день и засыпать с закатом, быстро проваливаясь в сон. Но стоило съехаться с Джеком и про всякое спокойствие в плане режима можно было забыть. Брайт был ни жаворонком, ни совой, а самым настоящим дятлом! Режима у него не было никакого, спал и бодрствовал он, когда хотел, то ёрзая на кровати по два часа, пытаясь уснуть, то засыпая, стоило голове коснуться подушки.       Иногда Саймону казалось, что проще убить тело и положить рядом амулет, но он холодный и, как бы иронично не звучало, бездушный, а обниматься с Брайтом во время сна было очень даже уютно и мягенько.       Сам Джек не особо хотел что-то менять, разве что ворочаться поменьше, чтобы не мешать спать благоверному, но как спокойно лежать в неудобной позе? А пока ты удобную позу найдёшь, уже и утро настанет! И проснётся рядом любимый с тихим стоном, свидетельствующим о том, что Гласс не выспался, а шипеть уже не на кого, потому что мистер «О боже, нет» только-только нашёл идеальную позицию и уснул, а будить его было как-то слишком жалко.       Но иногда Саймон неосознанно мстил Джеку. Порой бывали такие дни, когда Брайт отправлялся спать ещё вечером, когда солнце только начинало садиться. Рядом ложился и засыпал Гласс и ночью просыпалось проклятье возмездия. В начале Гласс закутывался в одеяло, как в кокон, забирая всё у Джека, после чего, видимо от тепла, начинал храпеть, будя Брайта, не понимающего спросонья, почему вдруг стало так холодно. Джек поднимался, сонно натягивал одеяло и стоило ему отвоевать хотя бы половину, развернув кокон, как он тут же получал ногой в бок, вылетая с кровати, а Гласс спокойно ложился досыпать, снова закутываясь.       А уж какие велись войны в кровати за территорию — отдельная песня. Как бы они не ложились, как бы не держались, всё равно нет-нет да один распластывался звёздочкой, а второй пытался его потеснить, за что ему тут же прилетало от «ущемлённого». А в каких позах они просыпались надо было видеть. Засыпали-то они чинно, в обнимочку, мирно лежа рядом друг с другом, но как за ночь ноги Гласса оказывались на половину вне кровати, а голова Джека где-то за полметра от подушки, использую вместо оной живот Саймона — так и осталось для них загадкой, не имеющей решения.       Но какие бы перед ним не стояли трудности, как бы не разились их режимы, если у Джека он вообще был, они бы не за что не согласились бы спать раздельно! Привыкли уж использовать друг друга и как мягкую игрушку, и как кровать, и как одеяло, и как подушку и это их, безусловно, сближало, а это главное.