Глава 4
26 сентября 2022 г. в 18:43
Шэнь Цяо успел добежать до леса, но Янь Уши… нет, Се Лина уже и след простыл.
Как? Как такое могло случиться?! Шэнь Цяо был уверен, что разбитые личности Янь Уши оказались подавлены навсегда, о чем тот не забывал поначалу упоминать с некоторым злорадством. Глава демонической школы точно не страдал на сегодняшний день от искажения ци! Шэнь Цяо чувствовал, что его энергия текла спокойно и лишь в тот миг, когда Се Лин сменил Янь Уши, ощутил под пальцами толчки хаотичного пульса.
Когда это началось снова?..
Мысли вспорхнули стаей испуганных галок, но Шэнь Цяо остановил сам себя. Они потратили столько времени на выяснение, кто виноват в исчезновении Ши У… А ведь ребенок все еще находится где-то в горном ночном лесу, один на холоде. И раз он сам не смог прийти назад, значит, либо ранен, либо…
Шэнь Цяо не хотел думать о худшем. И тем более о том, что такое мог совершить Янь Уши… или Се Лин. Поэтому он вернулся в Пурпурный Дворец и, велев оставить все вопросы на потом, принялся за организацию поисков.
— Всем разбиться на группы по трое, взять фонари и лекарства. Подойдите к карте. Каждый отправится в определенное место. Нужно проверить пещеры, овраги и расщелины. Юй Шэнъян, ты пойдешь со мной.
Тот кивнул. По его лицу было видно, что на языке у юноши вертятся вопросы, но сначала придется ответить Шэнь Цяо.
Они выдвинулись вместе, чтобы проверить одну из старых пещер для медитаций, которой давно не пользовались из-за случившегося внутри обвала. Выслушав по пути рассказ Юй Шэнъяна, Шэнь Цяо незаметно для себя замедлил ход, вспоминая все, что происходило после возвращения Янь Уши на Сюаньду.
Как он мог упустить такое?.. Сердце сдавило чувство вины. Даже если Янь Уши знал о своем бедственном положении, он не сказал бы об этом даже Шэнь Цяо, до последнего пытаясь решить проблему самостоятельно. Но они были вместе уже несколько лет, как сам Шэнь Цяо мог не заметить, что с его мужем что-то не так? И это не какая-нибудь мелочь, от которой можно отмахнуться!
Они делили каждую ночь постель, столько времени проводили вместе, а Шэнь Цяо оказался слеп и глух к происходящему?
Сразу вспомнилось, что Янь Уши не ответил, почему приехал раньше. Глава Хуаньюэ привык быть тем, кто сам задает вопросы, и порой забывал, что они с супругом имеют равное положение. Возможно, будь на месте Шэнь Цяо кто-то другой, он бы обиделся, но глава Сюаньду всегда рассуждал так: если муж не хочет отвечать, значит, на это есть причины. Он может рассказать позже сам, а может оставить супруга в неведении. Допытываться не имело смысла. Шэнь Цяо был уверен, что в случае чего-то действительно серьезного, Янь Уши всегда будет с ним откровенен. Возможно, он ошибся…
Всплыл в памяти забытый в кабинете кораблик. Странно, что Ши У мог оставить такую вещь на столе учителя, но он все-таки был ребенком — не стоило судить его оплошность так строго. Теперь Шэнь Цяо знал: игрушка принадлежала вовсе не Ши У.
Кольнуло другое воспоминание. Однажды Шэнь Цяо проснулся от того, что Янь Уши трогал его волосы. Они могли начать день еще до рассвета, занимаясь любовью, но на тот момент стояла глубокая ночь. Шэнь Цяо толком и не проснулся, пробормотал:
— Что такое?
Получил в ответ:
— Ничего. Ты красивый.
Пальцы, перебирающие волосы Шэнь Цяо, исчезли, и он удобнее устроился в объятьях Янь Уши, чтобы погрузиться обратно в сладкий сон. А наутро напрочь забыл об этом. Сейчас же было ясно, как день, насколько сильно это выбивалось из обычного поведения главы Янь. Он редко отвечал так скупо и коротко, а если уж вознамерился любоваться Шэнь Цяо ночью, то едва ли дал бы ему спокойно уснуть. Очевидно, в тот день вместо Янь Уши проснулся Се Лин…
Шэнь Цяо думал, что Янь Уши уходил по делам, на тренировку или гонял его учеников, но никак не мог предположить, что вместо Янь Уши из дома уходил Се Лин.
— Почему он не обратился ко мне?..
Вопрос был задан вслух, но лишь потому, что Шэнь Цяо слишком переполняли эмоции. На миг Шэнь Цяо захотелось сорваться на Юй Шэнъяна: почему сразу не рассказал о случившемся? Но разве мог младший ученик разгадать тайны души «короля всех зол», если даже самый близкий человек оплошал в этом деле? Он выполнял указ своего учителя. Это Шэнь Цяо должен был проявить чуткость, но в последние годы жизнь стала слишком спокойной. У них не осталось серьезных врагов в цзянху, их с главой Янь затянули будничные дела. Янь Уши больше не гонялся по всей Поднебесной, принимая участие в крупных конфликтах, и занимался самосовершенствованием по большей части в одиночестве, либо в тренировках с мужем. Шэнь Цяо расслабился, поддался иллюзии мирной жизни, но ему не стоило забывать, что там, где глава Янь, всегда нужно быть готовым к неприятностям.
Несколько лет назад, когда Янь Уши получил травму и его личность раскололась, Шэнь Цяо был рад пообщаться вместо язвительного и жестокого мужчины с послушным спокойным мальчиком. Порой он все еще вспоминал о нем и даже пытался расспрашивать Янь Уши о его детстве, но тот не желал делиться воспоминаниями о семье и годах взросления.
В прошлый раз Се Лин стремился к общению с «красивым гэгэ». Нынче же, появившись, не показался никому на глаза, а когда его личность была раскрыта — с такой злостью отпихнул Шэнь Цяо, что тот от растерянности не успел среагировать и схватить убегающего Янь Уши за руку. И что случилось между ним и Ши У?
Сердце Шэнь Цяо тревожно ныло. Он не беспокоился за Янь Уши — даже будучи Се Лином тот позаботится о себе, — но Ши У мог серьезно пострадать, если уже не стало поздно…
Прошло не меньше пары часов, прежде чем над Сюаньду взлетел сигнальный огонь. Одна из команд нашла Ши У — это был знак остальным возвращаться в школу.
— Господин Шэнь? — Юй Шэнъян посмотрел на Шэнь Цяо.
«А как же Янь Уши?» — вопрос остался не задан.
— Сначала я должен удостоверится, что с Ши У все в порядке. Сразу после этого отправимся искать твоего учителя. Я не думаю, что за него стоит волноваться.
Юй Шэнъян твердо кивнул и отправился следом. После года упорных тренировок он мог не отставать от Шэнь Цяо, даже когда тот развивал высокую скорость.
Хотя время близилось к полуночи, школа все еще гудела. Теперь все собрались у лазарета, тревожно перешептываясь и пытаясь выведать друг у друга, кто и где нашел младшего ученика.
Толпа расступилась перед Шэнь Цяо. Гу Хэнбо с двумя старшими ученицами выступила вперед.
— Глава, Ши У жив. Мы нашли его на дне расщелины высохшего водопада. Он сломал ногу из-за падения, получил несколько поверхностных ран и очень замерз, но лекарь сказал, что у него есть все шансы поправиться.
Шэнь Цяо поклонился шимэй с благодарностью и вошел внутрь, велев ученикам разойтись по комнатам. Старейшины и учителя вернулись в зал советов — вопрос с Янь Уши все еще оставался открытым, они собирались дождаться от своего главы объяснений.
Ши У лежал на постели, накрытый теплым одеялом. Рядом стояла раскаленная жаровня — Шэнь Цяо сразу же стало жарко. Лекарь поклонился ему и доложил о состоянии больного. Ушибы, порез на руке, сломанная голень — при падении в таком месте Ши У можно было считать счастливчиком. Он был без сознания, когда его принесли в школу, а теперь просто спал.
Шэнь Цяо коснулся пульса на его запястье — сердце мальчика билось сильно и спокойно. С лечением, которое он мог получить на Сюаньду, он непременно поправится. Его щеки и губы уже порозовели, но Шэнь Цяо не ощутил облегчения.
Опустившись на постель рядом, он отвел со лба Ши У прядь растрепанных волос, вложил его маленькую ладонь в свою и направил поток своей ци в тело ребенка.
— Я обещал заботиться о тебе, но ты чуть не погиб прямо у меня на глазах. Этот Шэнь не достоин своего звания учителя…
Старый лекарь, расставляющий лекарства на прикроватном столике, поклонился Шэнь Цяо.
— Не будьте так строги к себе, глава Шэнь. Недуг вашего супруга непредсказуем.
— Вы знаете? — Шэнь Цяо поднял на старика удивленный взгляд.
— Однажды мне доводилось встречать человека, чья личность была расколота. С юного возраста и до самой смерти он уживался с расстройством рассудка, с трудом оставаясь членом общества. Одна из его личностей была агрессивной и неуправляемой, совершавшей жестокие поступки с его близкими. Он обращался ко многим лекарям, но большинство мастеров отказывались верить, что этот человек в самом деле болен, а не пытается оправдать свою жестокость выдуманным заболеванием. Увы, я тоже ничем не смог ему помочь, но я лично общался с двумя его личностями — теми, что искали помощи.
Шэнь Цяо хотел узнать, чем кончилась история этого человека, но передумал. Едва ли у нее был счастливый финал. И все ж раскол, произошедший в личности Янь Уши, был спровоцирован травмой, с которой он успешно справился. А значит, его ситуация изначально была иной. Как только он вернется, они вместе отыщут решение.
Полпалочки благовоний спустя Шэнь Цяо отпустил детскую ладонь и укрыл Ши У поплотнее. Он выглядел умиротворенным во сне — лекарь дал ему хороший обезболивающий отвар. Велев не беспокоить Ши У до утра и дать ему восстановиться, Шэнь Цяо наконец вернулся в Пурпурный Дворец, где его все еще ждал совет старейшин.
Остальные взрослые отправились присматривать за учениками и охранять территорию школы на случай возвращения Янь Уши.
— Глава Шэнь, не потрудитесь объяснить? — старейшина Лю поумерил свой гнев, но все еще выступал в первых рядах недовольных.
Шэнь Цяо выдохнул, стараясь унять головную боль, заставляя ци быстрее проходить через верхние меридианы.
— Ши У спит, и мы не знаем, что именно случилось в лесу, поэтому прошу обойтись без обвинений в сторону главы Янь. Пока его вина в чем-либо не доказана, не стоит бросаться пустыми словами. Я не верю, что мой муж имел дурные намерения в отношении кого-либо из учеников Сюаньду.
Старейшина Лю едва сдержался от того, чтобы фыркнуть.
— Совет хотел бы знать все-таки, кто такой Се Лин и почему вы и господин Юй обращались этим именем к главе Янь?
— Вы все в курсе, что несколько лет назад глава Янь был серьезно ранен в битве с представителями других школ. Из-за травмы он какое-то время был болен. Его рассудок испытал некий раскол, вследствие которого в его теле пребывало несколько личностей.
По залу прошел удивленный шепот.
— С помощью «Трактата Солнца» Янь Уши смог исцелиться и исправить изъян в своем демоническом ядре. Он был здоров все последующие годы, но во время поездки в Чанъань получил травму головы. Очевидно, это стало причиной того, что его… болезнь вернулась. Я прошу всех присутствующих воздержаться от распространения этой информации за пределы зала советов. Глава Янь все еще имеет в цзянху недоброжелателей, которые могли бы воспользоваться его слабостью и нанести вред ему или мне. Как глава… и как муж, я просил бы проявить вас благоразумие. Как только мы найдем Янь Уши, я обещаю, что мы сделаем все, что в наших силах, для исцеления его недуга.
— А если выяснится, что Янь Уши нарочно столкнул ребенка в расщелину, как вы поступите, глава?
— Не будем забегать вперед.
Шэнь Цяо и сам еще не знал, как быть. Если Се Лин навредил Ши У, у него должны были быть на то причины. Но даже если эти причины окажутся неприемлемыми для совета и не понравятся Шэнь Цяо — как он может наказать Се Лина, когда тот является лишь частью разума Янь Уши? Как можно призвать к ответственности главу другой школы за то, чего он даже не совершал?
Выйдя на улицу, какое-то время Шэнь Цяо просто стоял и вдыхал морозный воздух. Пахло влажным снегом и весенним ветром, потихоньку пригоняющим с юга тепло.
«Куда мог пойти Се Лин?» — вот какой вопрос стоило задать себе сейчас.
В прошлый раз, когда они вместе путешествовали, Се Лин всегда был рядом с Шэнь Цяо и не стремился куда-либо уйти, прекрасно понимая, что «красивый гэгэ» его единственный защитник и заботящийся о нем взрослый. На этот раз Се Лин не доверился ни Юй Шэнъяну, ни Шэнь Цяо… зато, кажется, нашел общий язык с Ши У и регулярно ходил с ним гулять. Что могло случиться между ними? Конфликт? Драка? Что не поделили двое мальчишек?
На всякий случай Шэнь Цяо обошел покои учеников, чтобы убедиться, что Се Лин не здесь. Учителя и старшие ученики, следящие за безопасностью границ школы, сказали, что не видели Янь Уши. Юй Шэнъян вернулся палочку благовоний спустя. Оказывается, он ходил в город: заглянул на постоялый двор, в пару чайных и храм, оббежал улицы, но нигде не нашел признаков того, что Янь Уши спустился к подножию.
— Продолжайте искать, я не думаю, что он ушел далеко и покинул Сюаньду.
Шэнь Цяо вернулся в их дом, зашел в спальню. Ему бы никогда не пришло в голову рыться в мужниных вещах, но, возможно, Се Лин оставил здесь что-то, что могло бы подсказать, где его искать.
Когда Янь Уши стал частым гостем, Шэнь Цяо выделил ему комнату под кабинет, чтобы они могли вести дела своих школ раздельно. Здесь всегда царил идеальный порядок. Человек, который с легкостью наводил хаос одним своим появлением, был блюстителем чистоты и аккуратности в собственных делах. На полке ровными стопками лежали книги, посвященные совершенствованию, художественная литература, отчеты, присылаемые Бянь Яньмэем, стопки писем, учетные книги, работы, которые Юй Шэнъян писал для Янь Уши. Кисти, конверты, печати и тушь — все было на своих местах. Янь Уши редко привозил на Сюаньду слуг, и забота о главе школы ложилась в основном на плечи Юй Шэнъяна.
Тут же нашлась коробка с лекарствами. Шэнь Цяо просмотрел бирки, но в основном это были пилюли и мази первой помощи при травмах, средства от головной боли и лихорадки, тонизирующие тело или успокаивающие разум настойки. Запасы были полными — отсюда ничего не брали в последнее время. За ширмой висела пара выходных ханьфу и стояли в углу начищенные сапоги. Никаких следов Се Лина здесь не наблюдалось.
Шэнь Цяо вернулся в их спальню, заглянул в свой кабинет и только потом решил зайти в комнату, где жил в детстве. На первый взгляд здесь все казалось таким же, как прежде, но Шэнь Цяо все-таки заглянул в шкаф, комод и под кровать. И вот тут ему повезло.
В дальний угол была задвинута небольшая плетеная коробка, оказавшаяся доверху наполненной мальчишескими сокровищами. Здесь лежал кулек с конфетами, нефритовая подвеска, большая шишка с семечками внутри, сломанный кораблик, лента для волос (явно из вещей Шэнь Цяо), скрученный в шарик кусочек воска и ворох бумаг. Шэнь Цяо уселся на полу, не обращая внимания на холод, и вытащил их все.
Это были рисунки, сделанные черной тушью. Художественным талантом Янь Уши не обладал, и творения Се Лина выглядели очень детскими. Человечки-палочки, кривые деревья, что-то похожее на белку или лису, гора Сюаньду и Пурпурный Дворец. На одном из рисунков, как ни странно, Шэнь Цяо узнал себя — с короной главы и большим мечом. В другой руке он держал ладонь маленького человечка: в схематичных чертах никак нельзя было распознать, нарисовал Се Лин себя или Ши У. Здесь были дети у ручья, пускающие кораблики, и дети, кормящие белок. На последнем листе злой человечек убивал грустного, проткнув его не то мечом, не то палкой. Понять, кто изображен на картинке, не представлялось возможным, так что Шэнь Цяо с печальным вздохом убрал все назад.
И в этот момент услышал в доме какой-то шорох. Все чувства Шэнь Цяо тут же обострились. С тех пор, как его зрение пострадало, слух стал чутче, особенно в темное время суток, когда глаза могли подвести. Шум раздался со стороны небольшой кухни — Ци Фэнгэ порой любил приготовить что-нибудь для своих маленьких учеников, особенно для Шэнь Цяо. Когда тот подрос, то тоже стал иногда радовать щицзуня простыми блюдами. Учителя не стало, и кухня оказалась заброшена до тех пор, пока в доме не появился Янь Уши, который мог возжелать чего-нибудь среди ночи после постельных утех — не будить же повара ради такого. Они готовили вместе. Хотя потягаться с кулинарными изысками едален у них бы не вышло, это было намного лучше ощипанных воробьев, которых они ели в пещере, когда прятались от школы Хэхуань.
Шэнь Цяо бесшумно прокрался на кухню. Здесь было темно, тихо и холодно — день был слишком суетным, чтобы кто-то вспомнил о жаровнях и печах. По дому ходил ледяной сквозняк, и изо рта Шэнь Цяо маленьким облачком вырывался пар.
На полу у стола что-то шевельнулось, послышалось шебуршание, а в нос Шэнь Цяо проник запах свежей крови.
— Се Лин? — он не хотел пугать Янь Уши, но под столом тут же замерли.
Сердце Шэнь Цяо сжалось. Даже в худшие времена он не мог представить себе Янь Уши и даже Се Лина, прячущимся под столом.
Скрываться больше не имело смысла, и Шэнь Цяо зажег несколько свечей, чтобы разогнать мрак. Стол был небольшим, а Янь Уши высоким — снаружи торчали грязные промокшие сапоги и подол ханьфу. На полу и столешнице остались следы крови, в углу валялся обкусанный пучок сельдерея.
Шэнь Цяо склонился и заглянул под стол. На него уставились два злых темных глаза. Подтянув колени к груди, наполовину скрыв лицо за растрепанными волосами, Се Лин волком смотрел на Шэнь Цяо. Казалось, одно неверное движение — и он бросится. Уголки рта тянула вниз вселенская обида, плотно сжатые губы говорили лучше слов, что он скорее укусит Шэнь Цяо за горло, чем заговорит. На впивающихся в колени бледных пальцах была кровь.
От главы Янь в сидящем под столом человеке не осталось и следа. Се Лин больше напоминал дикого звереныша, чем послушного мальчика, с которым Шэнь Цяо имел возможность познакомиться несколько лет назад.
Они молча рассматривали друг друга так настороженно, что Шэнь Цяо показалось: на кухне стало теплее из-за сгущения их энергии. Кивнув в сторону испачканных в крови рук Янь Уши, он уточнил:
— Се Лин, ты поранился? Могу я посмотреть?
Шэнь Цяо протянул к нему ладонь, и получил бы пинок в голень, если бы вовремя не отскочил. Нога Янь Уши вернулась на место, из-под стола слышалось злое сопение.
— За что ты нападаешь на меня? Я хочу помочь, — на этот раз Шэнь Цяо не стал подходить близко: крови было не так уж много, едва ли это угрожало здоровью Янь Уши.
В ответ не раздалось ни слова — только сопение.
Шэнь Цяо сел прямо на пол, ежась от бродящего по дому сквозняка. Смотреть на мужа в таком виде было невыносимо больно. Когда в прошлый раз тот был тяжело ранен и страдал от расколотого рассудка, Шэнь Цяо заботился о нем, но лишь физически. Душевно он был довольно холоден, и не очень-то хотел находиться в компании человека, который обменял его на меч, бросив на растерзание монстру. Он не держал на Янь Уши зла и не хотел мстить, а спасение его жизни было необходимо для страны, но в сердце Шэнь Цяо нашлось тогда немного тепла только для Се Лина, который, в отличие от самого Янь Уши и других его личностей, был просто ребенком: послушным и милым.
Сейчас Шэнь Цяо смотрел на своего мужа и чувствовал, как собственное сердце истекает кровью от душевной боли за близкого человека. Быть может, когда-то Шэнь Цяо и оплакивал исчезновение Се Лина, но его появление теперь не могло принести радости. Это означало, что Янь Уши не в порядке и нуждается в помощи. Он выглядел испуганным и жалким, и не мог помочь сам себе, пока Се Лин был здесь. Возможно, лучшим решением было вырубить его и подождать, пока проснется основная личность. Но Шэнь Цяо не представлял, как сможет вот так хладнокровно ударить Се Лина — и без того взвинченного и расстроенного, — по голове. Даже для его блага.
— Се Лин, — он надеялся, что обращение по имени поможет ему вспомнить, что Шэнь Цяо можно доверять, ведь они не враги. — Что случилось? Почему ты не сказал мне, когда проснулся? Я думал, мы с тобой друзья.
Се Лин сунул руку куда-то в карман и со всей силы швырнул в Шэнь Цяо шишку. Ему не стоило труда уклониться, но похоже на него затаили смертельную обиду. Се Лин хотел отвернуться, но понял, что так не сможет следить за вражеской позицией, и продолжил сверкать глазами из-под спутанных волос.
Шэнь Цяо горестно выдохнул.
— Я не знаю, чем обидел тебя, но вижу, что стал причиной твоего гнева. Я просто хочу тебе помочь, мой дорогой. Может, пойдем в покои, и ты расскажешь мне обо всем? На полу холодно сидеть.
Шэнь Цяо старался, чтобы его голос звучал мягко, и даже смог выдавить из себя унылую улыбку, но Се Лин не шевельнулся. Похоже, стол он считал более безопасным местом, чем спальню. А может, не хотел выходить на зло. Взгляд Шэнь Цяо упал на обкусанный сельдерей.
— Ты голодный? Хочешь, я сделаю тебе сладких блинчиков с карамелью? Не тех, что были в доме Баньны, а таких, которые ты любишь.
Вообще-то обычно их готовил сам Янь Уши, но Шэнь Цяо всегда наблюдал, и надеялся, что у него тоже получится.
Конечно же, ответа он не получил, но сидеть и дальше на полу, играя в гляделки, не было смысла. Он растопил печь, забросил углей в маленькую жаровню и пододвинул ее под стол. Оттуда послышалось едва ли не рычание и прилетел еще один пинок.
— Не хочу, чтобы ты замерз, — повторил Шэнь Цяо и взялся за готовку.
Простые действия, привычные рукам, успокаивали. В чайнике грелась вода, трещало на блиннице масло, немного муки просыпалось на пол и скрыло под собой красные капли. Се Лин сидел молча, прислушиваясь к звукам готовки и греясь у жаровни.
— Знаешь, я скучал по тебе, — Шэнь Цяо снова подал голос. — Мне нравилось проводить с тобой время, Се Лин, и я был очень расстроен, когда ты пропал.
Из-под стола послышалось фырканье. По мнению Се Лина, Шэнь Цяо нес вздор. Неужели думал, что Шэнь Цяо был рад его исчезновению? Сложно было сказать, что мог ощущать осколок личности, скрытый тенью разума. Насколько Се Лин осознавал себя, когда на его месте были А-Янь или Янь Уши? Что если такое пребывание в тени воспринималось, как сон или… смерть?
Шэнь Цяо вспомнил рисунок из коробки, который в контексте подобных мыслей обрел куда больший смысл. Когда-то, саркастично улыбаясь, Янь Уши сообщил, что Се Лина больше нет и он никогда не появится. Разве это не похоже на убийство? Пусть даже речь шла о части собственного разума.
— Се Лин… Мне жаль, что все так получилось между тобой и Янь Уши.
— Он меня убил. Ты даже не пытался меня спасти. Ты предатель! Ненавижу тебя, — голос Янь Уши звенел от смертельной обиды, и каждое слово Се Лина ранило Шэнь Цяо в самое сердце.
Он сжал пальцами деревянную лопаточку так сильно, что чуть не сломал, и блинчик на раскаленной сковороде успел немного пригореть. Какими словами утешить человека, которому даже не понятно, как помочь?
Горечь сдавила горло, и Шэнь Цяо с трудом проглотил комок.
— Прости меня. Я никогда раньше не сталкивался с таким… недугом и не знаю, как мог бы помочь тебе, Се Лин. Ведь ты и Янь Уши — это один человек. Я люблю вас обоих.
Снова раздалось фырканье и злой смешок.
— Ты завел нового друга. Вот и иди к нему! Он на дне канавы!
Так вот в чем дело. Шэнь Цяо положил пару горячих блинчиков на тарелку и растопил немного карамели. Выходит, сначала Се Лин не хотел общаться с Шэнь Цяо, считая его предателем. А потом обнаружил, что его новый товарищ по играм — ученик и любимец Шэнь Цяо, и заревновал.
Взрослый Янь Уши тоже ревниво относился к тем, кто покушался на внимание Шэнь Цяо слишком сильно. Он выгонял Юй Шэнъяна, если тот много крутился рядом с главой Сюаньду; мог грубым образом прервать разговор Шэнь Цяо с кем-то из даосов, аргументируя тем, что «они слишком долго нудят, от скуки уши вянут»; даже скалился на императорских чиновников, которые пытались водить с Шэнь Цяо дружбу. Свое поведение Янь Уши оборачивал сарказмом в сторону мнимых конкурентов и приправлял разнообразными аргументами стороннего характера. Он знал, что муж никогда ему не изменит, но, казалось, не мог не проявлять собственнического поведения, давая всем вокруг понять, что только он может претендовать на внимание Шэнь Цяо в полной мере.
Так и выходило — ведь за главой Янь нужен был глаз да глаз.
Се Лин тоже хотел внимания, но он исчез. А жизнь Шэнь Цяо продолжалась. В ней были обитатели Сюаньду, и Ши У — мальчик, с которым их дважды свела судьба; а так же Юйвэнь Сун и Дуань Ин — тоже взятые им под крыло. И как когда-то Ци Фэнгэ опекал Шэнь Цяо, став ему не только учителем, но и заменив родителей, так же Шэнь Цяо теперь присматривал за Ши У, позволяя себе чуть большую привязанность, чем к остальным. У Се Лина был серьезный повод для ревности.
Шэнь Цяо взял тарелку и опустился на корточки, протянул угощение Се Лину.
— О Ши У позаботится лекарь, а я здесь, чтобы позаботиться о тебе, мой дорогой. Поешь, пока не остыли. Я знаю, что это твои любимые, — Шэнь Цяо тепло улыбнулся Се Лину, понимая, что расспрашивать о случившемся в лесу сейчас бесполезно.
Тот перевел злой взгляд на тарелку и сглотнул. Кухню наполнили сладкие ароматы, а они с Янь Уши даже не ужинали сегодня. На лице Се Лина отразилась внутренняя борьба: он ужасно хотел блинов, но не желал брать взятку от Шэнь Цяо, и потому заставил себя отвернуться.
Пришлось повысить ставки.
— Что ж, если ты не хочешь, я отнесу их Ши У…
Тарелку вырвали у него из рук, блины в мгновение ока исчезли. Хорошо, что никого, кроме них, здесь не было: благородные даосы могли получить искажение ци, увидев главу демонической школы с набитыми щеками и карамелью на губах. Стоило подумать об этом, как в коридоре послышались шаги. Янь Уши замер, а Шэнь Цяо наоборот поспешил подняться и загородить дверной проем прежде, чем незваный гость войдет на кухню.
— Глава, одна из групп нашла следы крови за дровником. Возможно, Янь Уши вернулся и прячется где-то в школе, — Лэ Ань, старший ученик Кун Цзэна, пришел с докладом.
Шэнь Цяо не хотел обманывать своих собратьев, но позволить им увидеть мужа в таком состоянии и наброситься на Се Лина с обвинениями он не мог.
— Пожалуйста, передай остальным, чтобы прекращали поиски и шли отдыхать. Уже глубокая ночь: глава Янь — крупная птица, он никуда не денется и обязательно вернется сам.
Лэ Ань бросил короткий взгляд через плечо главы на бардак, творящийся на кухне, и тарелку с блинчиками, но ничего не сказал. Шэнь Цяо сделал шаг в сторону, надеясь, что за подолом его ханьфу не видно сидящего под столом Янь Уши.
— Слушаюсь, глава, — Лэ Ань поклонился и ушел, ничего не сказав. Если он и догадался, то не станет докладывать старейшинам.
Шэнь Цяо обернулся как раз в тот момент, когда Янь Уши выбрался из-под стола и выпрямился во весь рост. Обычно его осанка была ровно и гордой: даже когда он отлеживался после битвы с Хулугу, его боль выдавала только бледность, но никак не сутулые плечи. Се Лин же был похож на нахохлившегося воробья. Шмыгнув носом и слизнув с губы капельку карамели, он бросил взгляд на оставшиеся блинчики, стоящие на столе.
У Шэнь Цяо немного отлегло от сердца. Он сделал пару шагов навстречу и обнял мужа поперек груди, положив голову ему на плечо. Хотелось, чтобы сейчас Янь Уши что-нибудь съязвил, а потом они по щелчку пальцев разобрались с возникшими проблемами. Но Се Лин продолжал стоять с руками по швам и только недовольно буркнул:
— Остальные блины тоже мне.
Они переместились наконец в спальню, и Шэнь Цяо пришлось озаботиться жаровней и свечами, пока Се Лин сидел на постели и жевал сладости, наблюдая исподлобья за передвижениями Шэнь Цяо.
— Давай, я посмотрю твою руку, — он вернулся с водой, чистой тканью и лекарствами.
На этот раз Се Лин послушно протянул ему порезанную ладонь, позволил обработать раны, умыть и расчесать себя. Грязное ханьфу и сапоги были брошены в корзину для белья, Шэнь Цяо закутал его в теплый плед и принес чашку горячего чая.
Сытый и умытый Се Лин явно подобрел: морщинки на лбу разгладились, из взгляда пропала враждебность. Шэнь Цяо опустился на кровать рядом и взял его перебинтованную ладонь в свои.
— Се Лин, ты помнишь, что происходило в последние годы?
Брови Янь Уши чуть нахмурились, и он стал больше похожим сам на себя.
— Гэгэ спрашивает о том, что было со мной или с Янь Уши?
— В прошлый раз ты и остальные делили ваши воспоминания частично. А что на этот раз?
— Ну… — Се Лин поднял взгляд к потолку, словно призадумавшись, а потом его губы растянулись в ребяческой усмешке: — Я помню, как Янь Уши ущипнул тебя за попу.
Шэнь Цяо почувствовал, как его лицо начинает полыхать похлеще жаровни. С тех пор, как Се Лин исчез, между ним и Янь Уши сложились совсем другие отношения. Он тут же ощутил себя так, словно его раздели прилюдно: одно дело заниматься любовью с человеком наедине и совсем другое — узнать, что за вами наблюдали еще несколько его личностей, одна из которых ребенок!
От смущения Шэнь Цяо не знал, что ответить, и едва не сжал раненую руку Се Лина сильнее, чем можно. Тот вдруг рассмеялся немного злорадно.
— Я тебя обманул, я ничего не видел.
Шэнь Цяо не был уверен, чему из сказанного стоит верить, и на всякий случай не стал продолжать эту тему.
— Се Лин, могу ли я поговорить с ним?
Се Лин отрицательно помотал головой и недовольно поджал губы.
— Сейчас я здесь, я не хочу опять уходить.
Пальцы Шэнь Цяо заскользили по согревшейся в его руках ладони.
— Мой дорогой, ты и Янь Уши — вы один человек. Вы не можете использовать это тело по очереди. Вам нужно как-то объединиться…
Се Лин вырвал свою ладонь и скрестил руки на груди.
— Янь Уши хочет, чтобы я умер. Он считает, что я слабак.
Шэнь Цяо не был удивлен. Янь Уши уважал только силу и стремился к искоренению любых изъянов в своей железной оболочке. Се Лин был его детским воплощением — слабым, покорным, поначалу даже пугливым рядом с Шэнь Цяо. Он не заслуживал ни капли уважения в глазах Янь Уши, и тот первым делом выкорчевал его из своей головы. Когда ты один против всех, ты не можешь позволить себе слабости. Но Янь Уши больше не был одинок, хотя и продолжал оставаться в оппозиции, даже будучи замужем за Шэнь Цяо. Обитатели Сюаньду смирились с его присутствием, но обе стороны знали: это до первой беды. Вроде сегодняшней. Стоило чему-то пойти не так, и Янь Уши оказался во враждебном окружении. Что все обитатели Сюаньду для сильнейшего демона в цзянху? Он мог бы прикончить большинство из собратьев Шэнь Цяо, используя только одну руку и в принципе не особенно напрягаясь. Ему не нужно было их дружеское отношение и уважение, Янь Уши смотрел на них свысока и никогда не терзался муками одиночества собственного гения. И все же… Шэнь Цяо хотелось, чтобы рядом с ним его муж мог чувствовать себя в достаточной безопасности и позволить себе быть слабым. И это не было бы вынужденным доверием, как годы назад, когда он был тяжело ранен, а рядом не оказалось никого, кроме Шэнь Цяо.
— У Янь Уши было много врагов, но сейчас все иначе. Мы вместе, и я никому не позволил бы навредить ему, если бы он был слабым, — Шэнь Цяо отвел седую прядь волос от лица Се Лина, заглядывая ему в глаза. — Я хочу, чтобы вы оба это знали. Ты не делаешь Янь Уши слабым, скорее наоборот — полноценным.
Какое-то время Се Лин молча разглядывал лицо Шэнь Цяо, потом опустил взгляд и начал колупать штанину на коленке.
— Я столкнул Ши У в яму.
Шэнь Цяо вздохнул.
— Я знаю. Ты поступил плохо, он мог получить смертельную травму и погибнуть.
— Когда я умер, гэгэ так обо мне не волновался, — он снова недовольно фыркнул и выглядел расстроенным.
— Ты не умер, Се Лин, и я тоже волновался, — Шэнь Цяо поправил съехавшее с чужого плеча одеяло и закутал Янь Уши поплотнее: в комнате все еще было нежарко.
Се Лин отвернулся к окну.
— Что, даже плакал по мне?
Шэнь Цяо кивнул:
— Даже плакал.
Какое-то время Се Лин все еще молча рассматривал окно, но потом снова подал голос:
— Ты меня накажешь?
— Ты чувствуешь себя виноватым?
Се Лин снова фыркнул:
— Нет, — но его пальцы продолжали теребить складку на штанине, а окно все еще представляло больше интереса, чем Шэнь Цяо.
— Ши У мой ученик, я несу ответственность за него и забочусь о нем. Родители его бросили, а его учитель отдал свою жизнь, защищая меня — я перед ним в долгу, потому взял на себя обязательство воспитать Ши У и обучить боевым искусствам. Он дорог мне, но это не значит, что я не люблю тебя и Янь Уши. Ши У не сделал тебе ничего плохого. Твоя обида на меня не давала тебе права вредить ему и желать смерти. Ты понимаешь, Се Лин? — Шэнь Цяо старался говорить мягко, но чувство справедливости все равно прорывалось в его голосе стальными нотками и вышло так, что он все-таки отчитал Се Лина за его поступок. Немного бессмысленно, учитывая, что Се Лин давно вырос в человека, избравшего путь демонического совершенствования, безжалостного к своим врагам.
— Если гэгэ скажет, чтобы я ушел — я уйду, — голос Се Лина звучал подавлено.
Шэнь Цяо обнял его за плечи и потянул к себе. Он боялся, что Се Лин будет вырываться, но тот наоборот охотно развернулся и позволил себя обнять, уткнулся холодным носом в шею Шэнь Цяо, обхватил его поперек груди.
— Я никогда такого не скажу, — ладонь Шэнь Цяо заскользила по все еще влажным волосам Янь Уши, — Думаю, будет справедливо, если завтра ты поможешь мне приготовить лекарство для Ши У и извинишься перед ним. Я надеюсь, что больше такого не случится?
Се Лин помотал головой и устроился поудобнее. Выгляди он на свой возраст — и обниматься было бы проще: широкоплечий и высокий Янь Уши с трудом помещался в объятьях Шэнь Цяо.
— Давай ложиться спать, уже очень поздно.
— Я буду спать с тобой, — из кольца чужих рук Се Лин быстро заполз под одеяло на их кровати.
— Я тебя и не прогонял, — Шэнь Цяо улыбнулся и помог ему улечься прежде, чем забраться в кровать самому — на них обоих сегодня было больше одежды, чем обычно в это время и в этом месте.
На всякий случай Шэнь Цяо поплотнее запахнул свое ханьфу и позволил Се Лину устроиться сбоку, положить голову на плечо.
— Спокойной ночи, Се Лин.
— Нет, стой! — снизу вверх на Шэнь Цяо уставились два больших карих глаза. — Я хочу историю на ночь.
— По-моему, на сегодня и так хватит историй, — Шэнь Цяо убрал его выбившуюся прядь за ухо и мягко поцеловал в лоб.
Губы Се Лина расползлись в довольной улыбке, и он улегся обратно.
— Ладно, тогда спокойной ночи, гэгэ.
Утро выдалось не из легких. Совет старейшин был настроен не слишком доброжелательно. Большинство даосов смотрели на Янь Уши с подозрением, даже Гу Хэнбо и Юань Ин выглядели хмуро и то и дело переглядывались. Глава Сюаньду мог понять их сомнения: не каждый день тот, кого называют королем всех зол, говорит:
— Я Се Лин, мне шесть лет.
— Я прошу совет быть снисходительным к Янь Уши ввиду его необычного недуга. Се Лин — ребенок. Конфликт между ним и Ши У возник из-за недопонимания. В этом есть и моя вина.
— Откуда нам знать, что глава Янь не притворяется, чтобы избежать наказания?
Вопрос господина Лю звучал абсурдно, и это понимали все, кто знал Янь Уши хоть немного. Такой человек никогда не стал бы прикидываться сумасшедшим и тем более не боялся ни наказания, ни осуждения со стороны старейшин чужой школы.
Шэнь Цяо позволил себе не отвечать на глупые обвинения.
— Се Лин окажет посильную помощь в лечении Ши У. Все остальные заботы о недуге Янь Уши я возьму на себя. Прошу больше никого не беспокоить ни моего супруга, ни Ши У. Таково мое решение, как главы.
Довольны были собравшиеся или нет, Шэнь Цяо дал понять, что больше не намерен обсуждать случившееся.
В лазарете было тепло, даже немного душно. Ши У завтракал, сидя на постели. Увидев, что к нему пришел учитель, он тут же оживился. Шэнь Цяо улыбнулся ему и пригладил растрепанные волосы на детской макушке.
— Учитель, я знал, что вы меня спасете!
— Тебя нашла госпожа Гу и ее ученицы.
— Учитель, — Ши У забыл о своей каше и лепешках, его глаза светились тревогой. — Это господин Янь! Он сказал, что увидел в лесу кролика, который попал в ловушку. Заманил меня к ущелью и толкнул в спину, а потом ушел!
Улыбка Шэнь Цяо померкла, он слегка сжал плечо Ши У.
— Я знаю, Ши У. Мне все рассказали, только… это был не господин Янь.
Шэнь Цяо думал, что объяснить проблему Ши У будет сложнее. Он был сообразительным ребенком, все схватывал на лету и старательно учился, но даже опытные лекари и мастера различных школ не знали всех тонкостей устройства человеческого разума, и такие люди, как Янь Уши, зачастую оставались не поняты. Каково же было его удивление, когда Ши У вместо того, чтобы усомниться в словах учителя, наоборот выглядел обрадованным.
— Так вот что такое! Я думал, что господин Янь просто чудной человек. Когда он приходил ко мне играть, он всегда так необычно говорил и вел себя. Мне даже никто не поверил!
— Его зовут Се Лин, ему только шесть. Он пришел со мной, чтобы извиниться за свой поступок. Се Лин? — Шэнь Цяо обернулся к двери, и в нее тут же прошмыгнул Се Лин.
Он смело прошагал вперед, со стуком поставил на тумбочку пузырек с лекарством, положил кулек конфет и шишку с орехами.
— Это тебе.
Ши У уставился на подношения, потом на Шэнь Цяо, взял в руки шишку и повертел — она была полна орехов, которые можно было вышелушить и скормить белкам.
— Се Лин, — Шэнь Цяо чуть склонил голову к плечу, намекая, что он кое-что забыл.
Тот закатил глаза, совсем как Янь Уши, отвел взгляд куда-то в потолок и пробубнил.
— Извини.
Не дождавшись от Ши У никакой реакции, он развернулся и молча ушел. Шэнь Цяо взял Ши У за руку, и тот сжал пальцы в ответ, отвел хмурый взгляд.
— Се Лин был на меня обижен и действительно хотел убить тебя, Ши У. Я не прошу тебя простить его и проявить понимание, особенно сейчас, когда твои раны еще болят и воспоминания свежи. Я просто хочу, чтобы ты знал, что обида, злость и желание отомстить лишь очернят твое сердце.
— Учитель, — Ши У вытащил из шишки пару семечек, — господин Янь когда-то чуть не убил вас, а его маленькая личность пыталась убить меня. Почему вы все равно его любите и защищаете? Вы уверены, что он хороший человек?
— Мир нельзя поделить на плохой и хороший, Ши У. В каждом есть доброе и злое. Янь Уши сложный человек, он прошел непростой жизненный путь, как и все мы. Может, у него каменное сердце, но даже оно способно на любовь и хорошие поступки, пусть и прикрытые эгоистичными интересами. Когда-то он спас меня, желая доказать, что и благородный человек, будучи доведенным до отчаяния, в конце концов обратится ко злу. С того дня прошли годы. Я знаю, что теперь он скорее умрет сам, чем позволит кому-то мне навредить. Под влиянием обстоятельств и чувств люди меняются. Янь Уши не смог сломить мой дух, потому что в моем сердце не нашлось места для отчаянной злости и жажды мести. Зато нашлось — для любви даже к такому безжалостному человеку, как он. Нам хорошо вместе, хотя он порой и невыносим. Если бы я шагнул во тьму тогда, были бы мы все сегодня здесь?
— Вы думаете, мне стоит простить Се Лина? — Ши У задумчиво посмотрел в сторону закрытой двери.
— Каждая рана — это опыт, горький и болезненный. Тебе решать, как использовать его в будущем.
Этот мальчик пережил достаточно горестей: голод и нищету, предательство родителей, смерть учителя и шисюна; и даже на горе Сюаньду, ставшей его новым домом, как оказалось, не всегда будет безопасно. И все-таки Ши У оставался жизнерадостным ребенком. Шэнь Цяо надеялся, что в его сердце хватит доброты, чтобы не держать смертельной обиды на Се Лина, надеялся, что он использует эту боль, чтобы стать сильнее и крепче, но не закрыться от других.
Се Лин обнаружился на улице: в одиночестве он стоял рядом с клумбой и пинал снег. День был пасмурный, но теплый; ветер все быстрее гнал с юга весну и перелетных птиц. Шэнь Цяо взял Се Лина за руку.
— Сегодня у меня нет других дел. Чем бы ты хотел заняться?
В прошлый раз они были непрерывно в пути, кочуя с одного постоялого двора на другой, скрывались от чужих взглядов, опасаясь быть узнанными, и у Се Лина не было времени на детские ребячества. Раз уж он не хотел уходить, а Шэнь Цяо чувствовал в своем сердце немного вины за все случившееся, почему бы им не провести хорошо время вместе? Проблема Янь Уши все еще стояла для Шэнь Цяо на первом месте, но от того, что они немного остановятся и отдохнут, хуже не будет.
Се Лин обернулся к нему, посмотрел недоверчиво, потом призадумался.
— Пошли покормим белок?
— Ну, пошли, — Шэнь Цяо улыбнулся. — Только ты веди. Я не знаю, где сейчас на Сюаньду водятся белки.
— А-Лин все покажет гэгэ! Возьми орехи.
Шэнь Цяо редко удавалось бездельничать: если он не разбирался с делами школы, то занимался самосовершенствованием, а когда они были вместе с Янь Уши, то у них находились другие увлечения вместо прогулок к белкам.
Се Лин не был таким болтливым как Ши У, но детским шалостям с удовольствием отдался без остатка. Видеть, как человек, который выглядит, как глава демонической школы, с горящими глазами носится по лесу, кидается снежками и смеется, было в высшей степени странно, но… очень приятно! Шэнь Цяо пытался сохранить в своей памяти каждый момент: когда Се Лин уйдет, едва ли Янь Уши позволит себе что-то подобное. Шэнь Цяо успел позабыть, каково это: вот так расслаблено и беззаботно радоваться весне и простым забавам. Когда-то они с Юй Аем были такими же как Ши У и Се Лин. После занятий бегали по лесу, играя в догонялки и прятки, лазили на деревья, ловили кроликов и птиц, искали «сокровища» и строили шалаши под елками. Все это осталось в далеком прошлом… Сегодня Шэнь Цяо показалось, что на целый день он вернулся туда. Он даже позволил себе помечтать, как зайдет в дом, где его встретит учитель, который накормит их вкусным ужином, расспросит о том, что они делали, а потом решит все их проблемы, и Шэнь Цяо ни о чем не нужно будет волноваться…
К вечеру Се Лин был мокрым с головы до пят, умудрился поставить шишку на лбу и где-то потерял перчатки. После ужина он поспешил забраться с Шэнь Цяо под теплый плед, пристроился у него под боком сытым птенчиком и уточнил:
— Хочу историю на ночь, гэгэ.
Сегодня у Шэнь Цяо не было причин ему отказывать. Тем более, что, не прошло и десяти минут, как Се Лин уже спал — расслабленный и счастливый.
А утром первое, что услышал, Шэнь Цяо от помятого и возмущенного Янь Уши:
— А-Цяо, ты что, ударил этого Янь-лана по голове? У меня на лбу здоровенная шишка.