Илин Вэй

Повседневные заботы наполняли жизнь сильнее, чем там, в Облачных Глубинах. Лань Ванцзи никогда не предавался праздности, но в нынешних трудах он находил большее удовлетворение и ощущал себя как никогда нужным, частью целого. Может эти дела не назвали бы достойными господина его происхождения, но какая разница? Здесь жил Вэй Ин, а значит, дом Лань Ванцзи теперь тоже был здесь. После Нового года он только раз выбрался к брату и дяде. С разрешения в сумерках, ещё до колокола, он бродил в одиночестве по знакомым с детства местам, дышал и не мог понять, что это — неужели просто свежий воздух? Ещё на праздниках всё ощущалось совсем по-другому. Иначе ощущались и белизна одежд, и простая свежая пища, и благословение ледяного источника. Лань Ванцзи задержался у наружной стены, где впервые увидел Вэй Ина — кажется, с тех пор над ней появились новые защитные чары. В кустах мелькнул край чьей-то одежды. Прежде Лань Ванцзи непременно поймал бы нарушителя, но теперь это была не его работа — и он пришёл сюда как гость. И как положено хорошо воспитанному гостю, возвращался домой в срок. В чистоте Облачных Глубин Лань Ванцзи было так пусто без смеха Вэй Ина. Перед отлётом он забрал оставшиеся от матери вещи. Об этом брат долго спорил со старейшинами, и им с неохотой позволили взять гребень, заколку и несколько отработавших своё талисманов. Он не стал спрашивать, получится ли как-нибудь отправить А-Юаня на обучение хоть ненадолго, но, может, спросит потом. Именно в Облачных Глубинах он впервые остро почувствовал то, как изменилось отношение к нему. Он одет был в такие же клановые одежды, но держаться с ним стали совсем по-другому. Чем дальше, тем заметнее это становилось. Хоть к чужакам он выходил в прежнем белом и голубом, хоть ни его лицо, ни манеры не переменились, но люди что-то чувствовали и относились к нему иначе. Он становился не «Лань», а человек Вэй Ина. Гости из кланов начинали задавать ему всё больше вопросов, начали позволять себе сомневаться в его словах. Дай он хоть малейший повод, они сочли бы, что его словами о добропорядочности Вэй Ина верить нельзя. Возмутительно. Никогда прежде его слова не подвергали сомнению. Но несмотря на это, Лань Ванцзи рад был обрести новый дом, куда приятно было возвращаться из чистых и светлых Облачных Глубин. Илин Вэй набирал влияние и силу. Хоть порой долетали шепотки: «Нет, так дела не делают. Ни на что не похоже, не школа и не клан — что за нелепица», — но какое это имело значение? Чем бы ни стал Илин Вэй, как бы ни назывался, чем бы он ни был, он подходил Вэй Ину, и только это имело значение. И пусть последние из Вэнь не могли рассчитывать на жизнь в роскоши великого клана, а родовые таблички остались в руинах Безночного города, но они тоже неплохо справлялись. Вэнь Юншэн взял на себя ведение дел и всё больше напоминал счетовода в хорошей лавке. Вэнь Цин нашла себе толковую ученицу и подумывала об ещё одной. Никто не голодал, денег и работы хватало на всё и всем, даже приехавшим мастеровым и поселившимся на новых землях гробовщикам. А-Юань быстро рос и теперь сам бегал в Илин поиграть с ровесниками, детьми простолюдинов и торговцев. Может, такие знакомства назвали бы дурным влиянием для мальчика его происхождения, но эти игры шли ему на пользу, он отлично учился, хорошо себя вёл и имел шансы развить золотое ядро раньше многих детей из знатных семей. Все вносили посильный вклад в обучение А-Юаня, даже Вэй Ин, который больше играл, чем занимался с ним. Он иногда дулся: — Почему ты Ханьгуан-цзюнь, а я по-прежнему Сянь-гэгэ? — но потом снова показывал, как правильно целиться и стрелять легко и без промаха. Такие шутки, мелкие притворные обиды и обыденные события наполняли сердце Лань Ванцзи теплом. Ему нравилось просто быть рядом, любоваться, слушать шутки и даже отвечать на них. Вэй Ин улыбался ему от всей души, часто садился рядом и иногда ложился головой на плечо. Он уставал быстро — как человек, в котором больше не горит золотое ядро. Лань Ванцзи никогда не спрашивал, что случилось. Их доверие пока оставалось для этого слишком хрупким, и они оба просто наслаждались покоем, пока могли. Не Хуайсан прилетел скрытно, на закате. Он не предупредил о своём прибытии и просидел в пещере с Вэй Ином весь вечер и всю ночь — Лань Ванцзи просыпался, когда они только расходились немного пьяные и довольные, будто что-то задумали — сколько раз Лань Ванцзи ловил их так под утро в Облачных Глубинах? Только на этот раз речь шла не о книжках с весенними картинками и даже не о запрещённых прогулках в город! — Лань Чжань, представляешь? Всего два кувшина вина, и я уже едва стою на ногах! — М-м. В Цинхэ похвалялись, что их прошлый глава мог выпить пять кувшинов и требовать ещё. — Но Лань Чжань, твоя «Улыбка императора» лучше. Значит, надо заказать из Цайи ещё. Вот только Вэй Ину было на самом деле не до вина и развлечений. Такое лицо у него становилось, когда нужно было принять непростое решение. Однако же он молчал, и Лань Ванцзи не решился спросить — всё равно ответа он бы не получил. Через несколько дней Вэй Ин с Вэнь Нином ушёл «немного погулять» за Илин, а когда вернулся, от него вновь немного пахло алкоголем — но вновь ни следа веселья и легкомысленности, свидетелем которой Лань Ванцзи так часто становился во времена их учёбы в Гусу или даже теперь на праздниках после «Улыбки императора». — До чего дошли в Нечистой Юдоли! Молодому господину даже выпить нормально не с кем, приходится лететь через всю Поднебесную! — пожаловался он, но из-за пазухи у него торчал краешек пожелтевшего свитка. На следующий день Вэй Ин скинул со стола все старые наработки — как обычно, на «как-нибудь потом». Значит, решение было принято, и Вэй Ин погрузился в новый заказ с головой. Их «пьянки» и «загулы» с Не Хуайсаном продолжались будто бы напоказ. За этот месяц они пару раз выбирались по соседним городками, а потом до Лань Ванцзи доходили слухи об их похождениях. Он ревновал бы, но из публичного дома, от девушек или из питейной лавки Вэй Ин не возвращался бы настолько серьёзным и не сидел бы потом целыми днями в пещере. Он даже нашёл спрятанный в дальнем углу козий череп с разметкой для гвоздей и прорезанными по внутренней стороне талисманами — Лань Ванцзи успел застать, как Сюэ Ян полировал этот череп и с каким вниманием он поправлял в нём гвозди или натягивал нити заклинаний. Как же Сюэ Ян пригодился бы теперь! Он помог бы Вэй Ину справиться с таинственным заказом Не Хуайсана, работал бы с ним ночи напролёт, но всё-таки напоминал бы: «Учитель, я с утра не жрал» и «Даже твой Лань Ванцзи уже проснулся, я спать». В следующий раз Не Хуайсан прилетел на Погребальные холмы поздним вечером. Лань Ванцзи встретил его у самой границы, и тот подмигнул: — Навевает воспоминания, правда, Ханьгуан-цзюнь? Во время учёбы он хоть немного опасался наказаний! Теперь же он нёс с собой клановую саблю в цепях и печатях, и едва ли она была нужна им для того, чтобы впечатлять девушек Илина! После Лань Ванцзи ни намёком не показал, что знает и о чём догадался, но вся тайна держалась лишь на его преданности. Любой другой наблюдатель непременно бы сообщил обо всём Верховному Заклинателю. Но может, Вэй Ин тоже ему верил, а от любого другого наблюдателя прятался бы лучше и не врал так скверно о том, что ничего такого не делает. И пусть бы Вэй Ин отмахивался и отшучивался сколько угодно, но Лань Ванцзи задуманное нравилось всё меньше. Чем дольше тянулась работа, тем сильнее они рисковали. Ведь не могли же эти пьянки в самом деле обмануть Цзинь Гуаншаня. Пора было рискнуть всем и чётко сказать, на чьей он стороне. Страшно открыть душу. Сомнения в сердце шептали: «Не поймёт». Слова не были его сильной стороной, но и молчать больше было нельзя. Опыты становились опасны, а Вэй Ин работал один. Ночами в пещере постоянно что-то происходило: наверное, это сабля не слушалась и прорывала барьеры. — Ничего страшного, немного не рассчитал силы. Не Хуайсан подал мне такую интересную идею. Я покажу, когда будет готово, — так Вэй Ин говорил каждый раз, но только целый месяц спустя Лань Ванцзи позволено было посмотреть на первые результаты трудов. — Смотри какая интересная штука выходит, Лань Чжань. Вот представь себе, если в доме развесить по схеме десяток таких колокольчиков, чтобы они успокаивали скверную энергию. Скорее всего, Вэй Ин за первый образец взял колокольчик Цзян, но в кривой металлической основе с трудом угадывалась изначальная форма, а в наслоении знаков — предназначение. — Как поющие ветра? — Да и нет. Ветра помогают очистить дом от плохой энергии, а мои колокольчики смогут уравновесить искажения ци у всех, кто в комнате. Может, немного похоже на колокольчик Юньмэн Цзян, но работает совсем по-другому. Наверное, будет немного похоже на слабенькую «Песнь Очищения», которую играют тогда, когда она нужна больше всего. Главное — правильно развесить их, а то так до искажения ци недалеко. Потом попробуем продать, только сначала придумаю, как бы сделать так, чтобы звенели, если висят неправильно. Не пойму, то ли общий талисман нужен, то ли для каждого колокольчика свой. — Лучше придумай так, чтобы они не зазвенели, если их повесили неправильно. — Ну Лань Чжань! Как ты себе это представляешь? — воскликнул Вэй Ин, замолчал, хмыкнул и добавил к талисману пару линий, и колокольчики тут же затрезвонили до головной боли и гула в золотом ядре. — Ладно, оставлю на потом. Но я молодец, правда, ну правда, Лань Чжань? — М-м. После этого случая Лань Ванцзи велел пообещать, что проверять колокольчики они будут только вместе. Скоро от грубых набросков и самоделок из разобранного старого фонаря, обрезков и проволоки Вэй Ин решил двинуться дальше. Теперь ему стали важны форма со звуком, и он заказал у кузнеца десяток бронзовых колокольчиков. — Не стыдно повесить и в доме деревенского старосты! — похвалился Вэй Ин. С новыми колокольчиками Вэй Ин возился целыми днями. Он развешивал их по своей комнате, пересчитывал, ошибался, начинал сначала, сжигал талисманы и один раз чуть не устроил пожар. Лань Ванцзи тихо присматривал за ним и немного подсказывал: может, он ничего не смыслил в тёмных искусствах, но не мог ошибиться в том, как повлияет на человека звон колокольчиков, переполненных энергией. Скоро пришли ожидаемые вести: эти «пьянки» не остались незамеченными. Несложно было умолчать о колокольчиках и позволить их спрятать от других заклинателей. Несложно сделать вид, что бестолковый Не Хуайсан в сопровождении Не Чжунхуэя просто забегает иногда поболтать и выпить со старым приятелем — это были бы лучшие сплетни, ведь именно в этом и был смысл их пьянок. Но злые языки говорили о совсем ином: — Ясно было, что Старейшина Илина возьмётся за старое — ну конечно, даже ученик ему под стать. Лучше бы его правда убили в той засаде. — О, ученик там тоже хорош! Вы слышали, что говорил о нём уважаемый даочжан Сун? — Неужели Вэй Усянь действительно задумал победить главу Великого клана тёмными искусствами? Раз от раза голоса становились всё громче и увереннее. Если бы только Вэй Ин сразу отказался помогать Не Хуайсану! Если бы только доверился Лань Ванцзи и позволил помочь. Тогда тот делился бы своей силой, выслушивал бы все идеи, помогал разобраться и даже вынес бы книги из тайников библиотеки Облачных Глубин. Сделал бы для Вэй Ина всё — понимать бы только, что ему нужно! Но увы, когда он пытался говорить, Вэй Ин отшучивался, не понимал его, и рот снова словно сковывало заклятием немоты. Лань Ванцзи снова злился на себя и по-прежнему не мог объясниться. Он мог бы помочь Вэй Ину, но примет ли тот его помощь и его чувства. В разгар борьбы с собой и сомнений на Погребальные холмы прилетел брат. Прежде он держался в стороне, чтобы не давать повода лишним разговорам, но теперь Лань Ванцзи впервые вёл его по владениям Старейшины Илина. Наверное, в сравнении с Облачными Глубинами Погребальные холмы оставались серыми и гнетущими, но Лань Ванцзи давно уже сравнивал свой новый дом с тем, что было здесь прежде, лишь год назад: какой был густой и злой воздух, как давила тьма! Лань Ванцзи с гордостью показал обновлённые барьеры и растущую за ними чахлую траву. Только теперь брат заговорил. — Я рад, что тебе здесь хорошо, Ванцзи, но слухи дошли даже до меня. Говорят, Старейшина Илина задумал навредить клану Не. Что он пользуется наивностью Не Хуайсана и даже хочет довести Не Минцзюэ до искажения ци. — Нелепость. — Может быть, но умоляю тебя, будь осторожнее. Если речь зайдёт об угрозе для клана Не, я не смогу поддержать тебя. Прошу, не заставляй меня выбирать между долгом и братскими чувствами. Лань Ванцзи тоже не хотел бы делать такой выбор. Он был благодарен и за то, что ему не предложили вернуться в Облачные Глубины. Что будет, когда слухи подтвердятся? А Цзинь Гуаншань непременно сделает так, чтобы они подтвердились. Пора было сказать. В домике Вэй Ина колокольчики были разложены по всему полу, а в сам он внимательно следил за вертящимся во все стороны компасом зла: каждый колокольчик тянул ци на себя, и пока согласия между ними не было. Вэй Ин обещал не проверять всю связку без него! — Цзэу-цзюнь улетел? — Да. Тогда, во время войны, так просто было позвать Вэй Ина с собой — и что из этого вышло? Как объясниться теперь, как докричаться до него, чтобы он понял? «Довольно. Цзинь Гуаншань всё знает. Доверься мне, пожалуйста, доверься, я буду рядом, как угодно, позволь помочь», — это ли нужно сказать? Но он продолжал молчать, и взгляд Вэй Ина погас. — Уходи, — вдруг сказал он. Что? — Цзэу-цзюнь решил позаботиться о твоей репутации, и ты пришёл сказать, что улетаешь, верно? Хорошо, давай, иди, не расстраивай брата. Проваливай. Мы справимся. Вэй Ин совсем не понимал. Лань Ванцзи не мог тронуться с места, и тогда Вэй Ин прищурился, посмотрел на него и очень ровно спросил: — Лань Чжань, чего ты на меня так смотришь? Как сказать и как объяснить? Поступки у него всегда выходили лучше, чем слова, но поступков Вэй Ин обычно не понимал. Разве что… На последний день рождения Лань Ванцзи не решился подарить ту флейту с осколком Чэньцин, да и что это был бы за подарок? Он всегда носил её у сердца, но, наверное, никогда бы не решился. Сейчас. Нечего терять, сейчас. Он достал флейту и протянул её Вэй Ину. — Я не уйду. Вэй Ин смотрел во все глаза подарок — на самого Ванцзи — и снова на подарок. — Это же Чэньцин? Откуда у тебя?.. Она же тогда, но… как? — Мой подарок. Да, брат был бы рад, если бы я вернулся в Облачные Глубины, но я давно сделал свой выбор. Вэй Ин нервно хохотнул, схватил флейту и затараторил с фальшивой улыбкой, как всегда, когда не понимал, что сказать и что сделать. — Погоди-погоди, Лань Чжань, эта флейта, такой подарок — что мне нужно думать? Я же могу решить, что ты меня не едва терпишь, а даже и рад. Ну то есть вроде мы неплохо так болтаем, ты тут хорошо освоился, но я-то знаю, что ты сбежал бы от меня куда подальше, а лучше — домой, в Облачные Глубины. И тут такое! Ты меня не только вытащил из плена, а ещё и сохранил то, что осталось от Чэньцин! Этак моё бедное сердце не выдержит, и что тогда будешь со мной делать? А то как приведёшь меня в чувство поцелуем! Как с ним быть? Он бы с радостью привёл в чувство — именно так, поцелуем, конечно! Как же хотелось сбежать от этого стыда, от пламенеющих ушей подальше, туда, где можно отдышаться и окунуться в ледяной источник. — Ох, Лань Чжань, ты опять смотришь, прости-прости, я перегнул палку, ну ты знаешь, я всегда такой. Какие поцелуи, ой!.. Лань Ванцзи сам не понял, когда успел подойти и утонул в запахе Вэй Ина, в его тепле, его близости. — Э, погоди-ка, ты так атакуешь, я за тобой не успеваю! Но ты правда сохранил Чэньцин, ещё и починил её? Не понимаю. Это значит, что ты не хочешь уходить? Что мне делать, Лань Чжань? — Позволить помочь тебе. Сколько раз Лань Ванцзи просил, но сколько раз слышал лишь шутки в ответ! Пожалуйста, пусть теперь ответит честно. — Нет, подожди! Ты плаваешь со мной в озере, приносишь вино, чинишь флейту, да ещё просишь позволить помочь — ох, Лань Чжань, я же сейчас чего-то не то подумаю. Будто бы вся моя невинность в опасности. Невинность — ох, как это слово волновало! Это ведь сейчас были не шуточки, Вэй Ина, правда? Как он вертел флейту от волнения, красная с голубыми кисточка так и мелькала перед глазами. Подарок, который Вэй Ин принял, не вышвырнул. Не насмехался над ним, а пытался понять. В задумчивости дотронулся губами до флейты, как дотрагивался сам Лань Ванцзи. Лань Ванцзи больше не мог. Он толкнул Вэй Ина к стене, шагнул навстречу и наконец-то прижался губами к губам, снова. Как и на той охоте, Вэй Ин расслабился рядом с ним — эти губы, это прикосновение, тепло и вкус. Лань Ванцзи хранил в памяти их первый поцелуй и знал, что никогда больше не поддастся своей слабости, но как быть, если Вэй Ин позволяет, не отстраняется, тянется к нему? Если дышит в губы и кусается сам — Лань Ванцзи терял выдержку в ответ и целовал снова. Вэй Ин продолжал льнуть к нему и потом. — Лань Чжань, это что, всегда так целуют? Или для этого тоже есть какие-то школы? Меня на той охоте одна заклинательница так поцеловала, ох, а теперь ты… Ой! А чего ты так смотришь? Да нет, не может же быть, что это был ты? Или вот сейчас ты скажешь, что влюблён, и как мне с тобой быть? — Да. — А-а-а, Лань Чжань, ой, что… Как… что надо тут делать? Лань Ванцзи просто поцеловал его снова, а руки сами легли на пояс, как в тех весенних снах. Вэй Ин неловко засмеялся, но потянулся к нему, а потом и вовсе повис у него на руках Редко он так замолкал — неужели запас шуточек наконец-то подошёл к концу? — Лань Чжань, но всё-таки, что мне с тобой делать? — Позволь мне помочь тебе, — повторил Лань Ванцзи. Вэй Ин нервно засмеялся и снова дотронулся до раскрасневшихся губ флейтой, а потом картинно уронил её, закинул ногу на бедро Лань Ванцзи и закатил глаза: — И в чём же ты желаешь мне помочь? — спросил он и тут же заговорчески прошептал: — Дальше как должно быть? Ты меня безжалостно заваливаешь на кровать, так? С Вэй Ином Лань Ванцзи научился всегда ждать шутки, но пока плохо умел правильно отвечать на них и смеяться. И если это даже была шутка, завалить на кровать — хорошая идея. Или очень-очень плохая. Вэй Ин стонал под ним и если пытался что-то сказать, Лань Ванцзи целовал его и сжимал — наверное, слишком сильно? Но Вэй Ин подставлялся под его руки и со смехом дёргал за ленту. — Вэй Ин, ты… согласен, — с трудом выговорил Лань Ванцзи. Он ещё помнил, что надо спросить. — Я? Что, Лань Чжань, да? Лань Ванцзи сорвал ленту и, удерживая запястья Вэй Ина, накрепко их связал. Теперь всё было правильно. Добытый из плена, его невероятный. Шумный, смешной. Столько всего Лань Ванцзи сделал ради него и повторил бы вновь. Лишь бы жил, лишь бы был счастлив, лишь бы кричал, смеялся и метался от удовольствия. Он удерживал Вэй Ина одной рукой поверх ленты. Тот легко мог бы высвободиться, но вместо этого без всякого смысла метался и дёргал в треть силы, а когда Лань Ванцзи склонился над ним, хитро прищурился, обхватил бёдрами и попробовал резко перевернуться и оседлать. Нет, это никуда не годилось. Лань Ванцзи стиснул его сильнее и прижался пахом к паху. Оба застонали. Лань Ванцзи свободной рукой торопливо развязал себе пояс и распустил нижний халат — потом, остальное потом, сейчас он хотел увидеть Вэй Ина обнажённым, поцеловать каждый шрам, оставшийся от плена, клеймо и страшную тонкую светлую линию, тянущуюся через живот. Терпения полюбоваться не хватило. Он окинул взглядом разрумянившееся лицо, ровную линию, нарисованную загаром на груди; растрёпанные волосы и широкую улыбку. И пропал. Он целовал — или кусал? Лань Ванцзи не совсем понимал, что делает. Будто бы заботливо раздевал, но под пальцами трещала ткань. Будто бы искал в рукаве цянькунь, но вместо этого по комнате разлетелись запрятанные там талисманы. Будто бы ласково подхватывал под бёдра, но от пальцев оставались красные пятна. Вэй Ин пытался что-то говорить, но сбивался каждый раз, и Лань Ванцзи мог разобрать только своё имя и терял голову от этих громких непристойных воплей. Он едва держался, хотел почувствовать больше, сделать Вэй Ина своим, но он ещё помнил, как следует… Пальцы он смазал какой-то из припасённых в цянькуне целебных мазей и провёл ими между ягодиц Вэй Ина. Не давая тому напрячься или задуматься, он опустился ртом на его член, одновременно погружая внутрь первый палец. Ни одна мечта, ни один сон не передавали и сотой доли этой сладости, жара, восторга. Вэй Ин вскрикнул под ним и качнул бёдрами навстречу. Лань Ванцзи едва не подавился и невольно дёрнул пальцем внутри, и Вэй Ин тут же заскулил и забормотал что-то про «нечестно» и «ещё». Лань Ванцзи предпочёл услышать только второе. После первых непонятных и сложных движений он понемногу стал понимать, как правильно дышать, и теперь пытался угадать, когда и что делать дальше. Не пора ли добавить ещё один палец? Вэй Ин так легко принимал его и совсем не зажимался. Нужно ли и тут считать движения? Он постоянно сбивался, не дойдя до пяти. Слишком хотелось просто… взять Вэй Ина. Пытаясь успокоиться, Лань Ванцзи выпустил член изо рта и поцеловал у самого основания, облизнул, а затем всё-таки добавил ещё палец. И ещё один, когда Вэй Ин начал мелко дрожать и скулить. Вкус Вэй Ина во рту, его желание, его тепло… На кончике выступила солёно-сладкая капля… Лань Ванцзи не мог больше терпеть. Из последних сил он кинул на комнату полог тишины, подхватил Вэй Ина под бёдра, поймал одуревший взгляд и — нужно действовать медленнее, он сможет удержаться… Вэй Ин выгнулся к нему навстречу, зажмурился и прошёлся ногтями по спине, будто чтобы оставить шрамы. — …меня! — выдохнул на ухо. — Эр-гэгэ. Нет. Как тут удержаться. Лань Ванцзи стиснул зубы и начал двигаться резко и сильно. Вэй Ин раздирал ему спину, подавался навстречу довольно и свободно. Значит, можно не беспокоиться о том, что не выходит быть достаточно нежным и терпеливым. — Быстрее, ты меня разорвёшь, Лань Чжань, такой огромный, а-а-ах! Давай, Лань эр-гэгэ! Откуда в тебе столько жестокости, пожалей меня, вот сюда-а-а! Лань Ванцзи слушал его крики, голос его тела и делал как велено. Он сжимал Вэй Ина изо всех сил, брал его быстро и сильно, не выпускал, когда тот сжимался и скулил под ним, кончая, и когда изливался в него сам.