high

Ехать домой, зная, что он пробудет там долгое время, настолько ужасно, что Ким почти пять раз разворачивается. Он сделал все, чтобы убраться оттуда к чертовой матери, и вот он возвращается после того, как испортил свою собственную жизнь. Он чувствует себя неудачником, когда передвигается по улицам города в своей собственной машине, телохранители следуют за ним со своими вещами, готовые снова жить в комплексе; на самом деле они выглядели более чем готовыми вернуться в дом главной семьи и безуспешно пытались скрыть свой энтузиазм. Когда они паркуют машины у главного входа, Ким выходит из машины и хватает свою сумку с пассажирского сиденья, запинается на полпути, когда к нему присоединяются его телохранители. Его сердце бешено колотится, мысли проносятся со скоростью мили в минуту. Ему кажется, что он запирает себя в клетке и выбрасывает ключ. Приход сюда означает, что он признает наличие у него проблемы, которую он не может контролировать, и он знает, что Танкхун будет следить за ним как ястреб, заставит каждого телохранителя докладывать ему о каждом шаге Кима, пока он не сочтет безопасным снова дать Киму свободу. - У вас есть что-нибудь? - он спрашивает их, глядя Бете в глаза, потому что из всех телохранителей Кима у него худшее бесстрастное лицо; этот человек ни за что не смог бы солгать, даже если бы от этого зависела его жизнь. Бета переминается с ноги на ногу, на мгновение отводя взгляд в сторону, и у Кима возникает ощущение, что у того есть какие-то наркотики. Мужчина делает глубокий вдох, прежде чем посмотреть ему глубоко в глаза и сказать: - Нет, Кхун. Ким посасывает внутреннюю сторону щеки, готовый накричать на него за ложь, но потом он одергивает себя. Что хорошего будет, если он заставит своих телохранителей давать ему наркотики? Чего бы это дало? Это просто сделало бы еще более очевидным, что у Кима действительно есть проблемы с наркотиками. - Если у вас что-нибудь есть, - говорит он и облизывает губы, - избавьтесь от этого, хорошо? Выбросьте это дерьмо. Не подпускайте меня к этому. - Да, Кхун, - говорят все трое в унисон; они выглядят облегченными. Ким даже осмелился бы сказать, что мужчины выглядят счастливыми от его приказа. Не то чтобы Ким винит их, он просто кошмар, когда под кайфом, и он это знает. Он веселится целыми днями, а они совершенно трезвые, стараются не отставать от него. В конце концов, он заметил, что они обычно заботились о нем парами; один из них менялся каждые двенадцать часов, так что по крайней мере кто-то хорошо отдохнул, в то время как другой работал двадцатичетырехчасовую или более смену. Он бросает ключи от своей машины одному из телохранителей, охраняющих вход, чтобы ее отвезли в гараж, и направляется внутрь. Ким быстро пересекает фойе, торопливыми шагами направляясь к лифту. Здесь довольно тихо, учитывая, что уже почти полночь. Ким вздыхает, сжимая пальцами свою спортивную сумку, когда двери лифта закрываются. Он едва ступил на территорию комплекса, а уже в стрессе. Он нервный и измученный после того дня, который у него был. Одна дорожка кокса избавила бы от этой досадной проблемы, и Ким стонет от разочарования как раз в тот момент, когда лифт останавливается на этаже Танкхуна. Он просто надеется, что это не его старший брат, потому что он действительно не может встретиться с ним прямо сейчас. Дверь открывается, и там стоит Порш; на нем черные брюки и наполовину застегнутая темно-синяя рубашка. - О, - говорит он, когда видит Кима, стоящего в лифте. Они никогда официально не встречались. - Ты заходишь? - Ким приподнимает бровь, пытаясь остановить дергающуюся ногу; ему нужно взять себя в руки, но он просто так измотан. - Конечно, - говорит Порш, заходя внутрь и нажимая кнопку до комнат Кинна. - Ты Ким, верно? - Да, - бормочет Ким, разжимая кулаки. Он бросает взгляд на Порша и видит, что тот смотрит на него с любопытством. - Приятно с тобой познакомиться, - говорит ему Порш. - Спасибо тебе за помощь Че. Я имею в виду, когда Таван похитил его и в баре Йок. На самом деле мне было интересно, как ты узнал... Желудок Кима скручивается при упоминании парня. Он просто не может справиться с этим, не прямо сейчас. Не тогда, когда все ощущается как свежая рана в груди; он все еще чувствует губы Че на своих, видит сокрушенное выражение на лице парня, когда тот умолял Кима больше не принимать наркотики. Это именно то, что нужно: выражения лица, печаль, невозможность снова увидеть Че; это заставляет Кима хотеть их принять. Чтобы он мог утихомирить свои скачущие мысли и не чувствовать себя таким чертовски виноватым. - Послушай, - обрывает он Порша. - Мы можем заняться всем этим дерьмом в другой раз, да? Только не сегодня. Он практически выбегает из лифта, когда двери наконец открываются на его этаже. Ким распахивает дверь в свою комнату с громким стуком, когда она ударяется о стену, и еще одним, когда он захлопывает ее за собой. Ему жарко и он нервничает, мысли проносятся со скоростью мили в минуту. Он сделал бы все, чтобы быть с Че прямо сейчас; им даже не пришлось бы разговаривать. Ким просто хотел бы смотреть на него, быть рядом с ним, ощущать его присутствие и впитывать тепло, исходящее от его присутствия. - Блять, - ругается он себе под нос, дергая себя за волосы и пиная стену. Он чувствует себя диким зверем в клетке. Он продолжает ходить кругами по комнате, дергая себя за волосы так сильно, что кожа головы протестует, все время бормоча себе под нос о том, что ему нужно успокоиться. И если жизнь была недостаточно отстойной, то сейчас у него головная боль размером с Бангкок. Ему не следовало приезжать сюда. Киму было бы лучше в его собственной квартире. Приезд сюда не совсем помогает ему прямо сейчас, он чувствует себя намного хуже. Это место никоим образом не помешает ему пойти и получить дозу, если ему это нужно. ‘К черту, я должен вернуться’, - думает он про себя. Ким хватает спортивную сумку, которую небрежно бросил на пол, когда вошел в комнату. Он собирается направиться к деревянной двери, когда она открывается, и Кинн врывается внутрь, одетый в красные шелковые пижамные штаны и халат в тон, его мускулистая грудь выставлена на всеобщее обозрение, и, честно говоря, о чем думает его брат, разгуливая в таком виде? Порш заходит за Кинном, глядя на Кима так, словно он цирковой аттракцион; тот, кто напуган и готов наброситься при любом неправильном резком движении. Ким насмехается над этим человеком. - Ты приехал, - говорит Кинн с ноткой удивления в голосе. - Да, - говорит Ким. - А теперь я возвращаюсь обратно, это не сработает. Кинн выхватывает сумку у него из рук и ставит ее обратно на пол, глядя ему в глаза. - Сработает, - говорит он сквозь слегка стиснутые зубы. - Просто дай этому шанс. Ким вздыхает, садится на кровать и делает глубокие, успокаивающие вдохи. Сейчас дело даже не в приеме наркотиков, а в его свободе. Свобода, за которую он боролся зубами и ногтями. Приезд сюда, пребывание здесь означало, что он отказывался от этого. Это было то, с чем он не мог смириться. Но, возможно, он не был приспособлен к свободе, слишком много свободы - это то, что испортило его в первую очередь. Может быть, ему суждено остаться в этом богом забытом месте до конца своих дней, глубоко в мире мафии. - Когда ты в последний раз ел? - внезапно произносит Порш вслух, заставляя Кима резко повернуть голову в его сторону. - Что? - тупо спрашивает он. - Когда ты в последний раз ел? Или пил что-нибудь? - спрашивает он его, блуждая глазами по всему телу Кима. - У тебя дрожат руки, так что ты, должно быть, обезвожен, ты бледный, у тебя темные круги под глазами, и ты выглядишь беспокойным, как... - Мы поняли, Порш, спасибо, - бормочет Кинн, прерывая его, но нежная улыбка играет на его губах, когда он смотрит на своего возлюбленного. - Я завтракал этим утром, - говорит Ким, вспоминая пиццу, которую он должен был съесть с Че почти два часа назад; ему потребовалось много времени, чтобы уговорить себя вернуться домой. - Хорошо, - вздыхает Порш, - я принесу тебе что-нибудь поесть с кухни, вы двое сможете поговорить, пока меня не будет. - Спасибо, любимый, - говорит ему Кинн. Порш кивает и уходит, тихо закрыв за собой дверь. - Я не думаю, что смогу это сделать, - говорит Ким после минутного молчания. Ему кажется, что он вот-вот растает; воздух в комнате душный. - Почему здесь так чертовски жарко?! - рявкает он, резко поднимаясь на ноги. - Здесь не жарко, - говорит ему Кинн терпеливым и спокойным голосом. Тем не менее, он нажимает несколько кнопок на панели на стене, переключая кондиционер на более низкую температуру. Прохладный воздух мгновенно начинает поступать внутрь из различных зон вдоль стен. - Ты просто... на эмоциях прямо сейчас. Ким фыркает на это, потому что эмоциональный - не совсем то слово, которое он использовал бы для описания своего нынешнего состояния. Он снова начинает расхаживать по комнате, прежде чем останавливается спиной к двери, глядя в окно на шумный город внизу. Бангкок никогда не спит. Кинн присоединяется к нему, стоя рядом с ним и тихо вздыхая. - С тобой все будет в порядке, - говорит он ему; он гораздо больше уверен в нем, чем сам Ким. - Первые несколько ночей будут отстойными, но ты привыкнешь к этому. - Просто держи Танкхуна подальше от меня хотя бы день, - отвечает Ким, глядя на свое отражение в окне. - Я не хочу нести ответственность, если в конечном итоге ударю его ножом. Отражение Кинна ухмыляется. Они оба любят своего брата, но Кхун может быть занозой в заднице. Ким знает, что на этой Земле нет ничего, что помешало бы Танкхуну прийти к нему, когда он услышит, что тот вернулся в комплекс на долгое время. - Здесь есть много дел, которые не дадут тебе скучать, - говорит ему Кинн, соприкасаясь плечами. - Если у меня будет кто-то, нуждающийся в большем физическом убеждении, я позвоню тебе и позволю позаботиться об этом. Разочарование лучше снаружи, чем внутри. Ким смеется над этим, потому что они оба знают, что Ким обычно выпускает пар с помощью агрессии, независимо от того, что находится поблизости, он сломает это. Ким до сих пор помнит, как, будучи подростком, в припадке ярости уничтожил машину Кинна клюшкой для гольфа. - Я все еще должен тебе машину, - говорит он себе под нос, улыбаясь. - Так это был ты! - кричит на него Кинн, с обвинением тыча пальцем ему в лицо. - Я подозревал, что это был ты, но я никогда не был уверен, не было записи с камер. - Потому что я умный и уничтожил все улики, как настоящий профессионал, - злорадствует он. - И ты это заслужил, ты был таким напыщенным ослом в тот день. - Я даже не помню, что я тогда сказал, - мягко говорит ему Кинн. - Ты назвал меня мелким сопляком, который доставляет неприятности, сразу после того, как я выбил дерьмо из парня за то, что он высмеял Кхуна, оказалось, что он был сыном какого-то глупого политика. - Аа, - вздыхает Кинн. - Да, эта разборка была грязной. Папе пришлось публично выразить поддержку парню, чтобы он не раздувал из мухи слона в СМИ. Ким пожимает плечами, потому что на самом деле его не волнует политика. Он даже не знал, кто этот парень, когда растоптал его глупое, уродливое лицо. Они стоят в тишине еще мгновение, прежде чем Кинн спрашивает: - Что заставило тебя решить вернуться? - Че пришел увидеться, - объясняет он, сжимая руки в кулаки. - Мы немного поговорили и... агх, да, мы поговорили, и он ушел, сказав, что ему нужно немного времени, чтобы подумать, но он умолял меня ничего не принимать, поэтому я пришел сюда. Я знал, что либо ты, либо Кхун присмотрите за мной, как только я переступлю порог этого места. - Я рад, что ты приехал, - говорит ему Кинн с задумчивым видом. - И я рад, что дела с Че идут лучше. На твоем месте я бы держал эту новость подальше от Порша, хотя, я не думаю, что он знает, что вы с его братом знакомы. - Ни хрена себе, - фыркает Ким. - На самом деле я не в настроении с ним драться. Кинн фыркает. - Хотя я бы заплатил много денег, чтобы увидеть это. - Ты хочешь увидеть, как твоему любимому надерут задницу? - спрашивает Ким, в его голосе нет ничего, кроме забавы, его разум, наконец, успокаивается. Кинн смеется, демонстрируя ту сторону своей шеи, где Ким видит след, похожий на отпечаток чьих-то зубов. - Он дерется грязно, - гордо говорит он с сочной улыбкой на лице. - Он действовал так со мной, когда я похитил его и попытался заставить работать на меня. - Хорошие времена, - говорит Порш, заставляя их обоих вздрогнуть; мужчина открыл дверь так тихо, что ни один из них не заметил, как он снова вошел в комнату. Не похоже, что он много слышал, за исключением, возможно, их последних нескольких предложений, на его лице играет глупая ухмылка, когда он смотрит на Кинна. Он держит поднос с едой и водой для Кима, заходит в комнату и ставит его на кофейный столик. - Ешь. Ким садится и набрасывается на еду, внезапно испытывая голод, когда запах карри доходит до него; если и есть что-то, чего ему не хватало, пока он жил один, так это еда, которую готовили повара в комплексе. У него был свой личный шеф-повар, но еда всегда готовилась заранее и раскладывалась по контейнерам, чтобы он мог бросить их в микроволновку, из-за чего вкус еды всегда был немного странным. - Так ты теперь собираешься здесь жить? - спрашивает его Порш, удобно устраиваясь на диване рядом с ним. - Танкхун болтал о том, что ты скоро вернешься, когда я был с ним, но я думал, что он просто шутит. Ким даже не удивлен, что старший брат знал, что он, в конце концов, вернется домой. - Не шутит, - говорит он после того, как проглатывает еду, которая у него во рту. - Хотя я не знаю, как надолго. - Почему? - Спрашивает Порш, он, кажется, очень прямолинеен, совсем не уклоняется от сложных вопросов, прямо как Че. Кинн смотрит на Кима широко распахнутыми глазами, и Ким вздыхает, зная, что Кинн не хочет лгать своему возлюбленному, но также хочет оставаться верным Киму. - По словам моих братьев, я злоупотребляю кокаином и молли, - говорит он, закатывая глаза, чтобы сделать это более беззаботным, чем есть на самом деле. - Так что я останусь с ними, чтобы показать им, что со мной все в порядке. Порш смотрит на него понимающими глазами, но не уличает во лжи; все знают, что он здесь для того, чтобы не дать себе выйти из-под контроля, но это то, о чем лучше умолчать. - Хорошо, - просто отвечает Порш и достает свой телефон из кармана. - Но просто чтобы предупредить тебя, Танкхун упомянул что-то о том, чтобы отдать тебе свой дочерний проект. - Дочерний проект? - спрашивает Ким, брови медленно хмурятся над его глазами в замешательстве. - Кхун ремонтирует целый этаж в комплексе, - сообщает ему Кинн, садясь рядом с Поршем. - Не знаю, зачем, я думаю, ему было скучно. Он, вероятно, отдаст его тебе на попечение, так как это займет тебя. Ким только хмыкает, запихивая в рот очередную ложку еды. Он не хочет слишком много думать о том, чтобы жить здесь на постоянной основе, иначе снова начнет сходить с ума; хотя он был бы рад переехать куда-нибудь, где не только спальня с ванной комнатой. Кинн зевает, и Ким внезапно вспоминает, который час; он сам чувствует себя довольно усталым теперь, когда наелся и не так сильно хочет пить. - Вам следует идти спать, - говорит он своему брату и Поршу, веки которого с течением времени опускаются все тяжелее и тяжелее. - Я могу остаться с тобой, - говорит ему Кинн, многозначительно глядя на него. - Не-а, - говорит Ким, отодвигая поднос и потягиваясь. - Я в порядке. Думаю, что засну довольно быстро. - Ты можешь забрать его, если хочешь, - шутливо говорит Порш, наклоняя голову в сторону Кинна. - Он храпит. - Эй, - протестует Кинн. - А ты пускаешь слюни. Порш только ухмыляется ему. Они почти выходят за дверь, когда Кинн оборачивается, чтобы посмотреть на Кима. - У тебя есть с собой какие-нибудь наркотики? - спрашивает он, многозначительно глядя на него. И действительно, Киму было интересно, когда же будет этот вопрос. - Нет, - говорит он, снимая футболку и бросая ее на диван, прежде чем начать расстегивать брюки; он действительно хочет спать. Кинн смотрит на него еще секунду, прежде чем исчезает за дверью с Поршем, идущим по пятам, оставляя его в полном одиночестве. Ким раздевается до трусов и идет чистить зубы, прежде чем забраться на кровать и накрыться одеялом. ‘Может быть, все будет не так уж плохо’, - думает он, натягивая одеяло до подбородка. Он засыпает после нескольких минут ворочания с боку на бок. ~~~,~~~ На самом деле, все очень плохо. Первое, что он видит, когда открывает глаза, - это Танкхун. На его лице зеленая маска, его волосы зачесаны назад с помощью белой тканевой повязки и плюшевый белый халат, надежно завязанный вокруг талии. Это не совсем то зрелище, которое он хотел увидеть сразу после пробуждения. - Хорошо, что ты проснулся, - говорит Танкхун, высыхающая маска на лице трескается в некоторых местах вокруг его рта и глаз. - Пойдем, у нас на сегодня запланированы мероприятия. Ким только фыркает и поворачивается на правый бок, плотнее закутываясь в одеяло и игнорируя Танкхуна. - Ты действительно думаешь, что это сработает на мне? - спрашивает его Кхун, хихикая. - О, Пол, хорошо, что ты здесь, сбрось его с кровати. Ким открывает глаза и свирепо смотрит на телохранителя, который сглатывает и делает шаг назад. - Кажется, Арм зовет меня, - говорит он и так быстро, как только может, убегает из комнаты. Ким удовлетворенно закрывает глаза. - Да ладно, - скулит Танкхун; он абсолютно обижен, Ким может сказать это по тону, которым говорит его брат. - Уже полдень, и я запланировал для нас день спа и релакса. Это пойдет тебе на пользу. И, честно говоря, твоя кожа такая сухая после всего дерьма, которое ты принимал, и твои волосы… Не заставляй меня начинать с этого, потому что мне придется сменить свою фамилию, чтобы не ассоциироваться с тобой, если ты продолжишь так разгуливать. И ты знаешь, что... - Хорошо, просто помолчи, - стонет Ким, открывая глаза и потягиваясь. День в спа звучит заманчиво, он бы не отказался побаловать себя, и было бы здорово, если бы кто-то другой вымыл и высушил его волосы за него. - Отлично, - говорит Кхун, ухмыляясь ему; он знает, как говорить часами, пока люди не уступят его требованиям. - Давай, ты можешь позавтракать внизу. Я заставил их приготовить все твои любимые блюда. Ким сбрасывает с себя одеяло и потягивается с тихим стоном, приятно спать на таком удобном матрасе после нескольких недель безостановочных вечеринок. - Я встречу тебя там через десять минут, - говорит он Танкхуну, затем прищуривается и морщится. - Ты выглядишь уродливо в этой маске. Танкхун обиженно вскрикивает и легонько хлопает его ладонью по обнаженной груди. - Эй, ты, сопляк, - дуется он, топая ногой. - Теперь я не хочу, чтобы ты присоединялся ко мне. - Слишком поздно, - говорит ему Ким, ухмыляясь. - Я уже отказался от своего одеяльного кокона, ты застрял со мной. Танкхун сильно фыркает и поворачивается на каблуках, скрестив руки на груди. - Ты можешь остаться здесь, неблагодарный гремлин. Маска на его лице трескается сильнее от внезапного порыва воздуха, покидающего его губы, заставляя Кима смеяться, когда Танкхун в ужасе хватается за свое лицо и выбегает из комнаты, бормоча что-то о "дьявольском отродье ". ~~,~~ Прошло два дня с тех пор, как он вернулся в комплекс. Два дня, и Ким смирился с этим. Он уже все. Он собирается убить Танкхуна голыми руками и похоронить его в саду комплекса. Тот не оставлял его в покое с тех пор, как он проснулся после приезда, и Ким может признать, что спа-день был потрясающим; он расслабился и почти не думал о Че. Ладно, последнее было ложью, но он относился к этому вопросу гораздо более позитивно, чем накануне. Парень еще не связался с ним, но у Кима была надежда. В конце концов, Че сказал, что позвонит, верно? И было легко забыть о приеме наркотиков, когда его брат продолжал болтать без умолку днем и ночью. Потому что да, он заставил Кима остаться с ним в его комнатах после ‘ночи фильмов ужасов’. Ким отказался наносить дурацкий макияж, но его очень позабавил Порш, который продолжал вести себя так, словно собирался умереть от страха каждый раз, когда музыка достигала пика и призрак появлялся на экране. В какой-то момент Кинн громко прошипел тому, что ему нужно ослабить хватку, прежде чем он полностью раздавит ему руку, и это вызвало у Кима приступ смеха. Даже Танкхун ухмыльнулся страху Порша. Сегодня третий день в комплексе, и Ким едва поднялся, но Танкхун уже в его комнате, а Арм и Пол застенчиво стоят позади него, бросая извиняющиеся улыбки в сторону Кима. Он знал, что они ничего не могли сделать этому человеку, но все же, могли бы попытаться немного усерднее держать подальше от его младшего брата. - Итак, сегодня я запланировал, что мы купим новую мебель для комнат, которые я ремонтирую, а потом мы сможем пойти и купить тебе новую одежду. Честно говоря, тебе нужно немного больше стиля, чем простые футболки, которые ты продолжаешь носить. Как ты хочешь, чтобы Че бросился на тебя, если ты не... - Кхун, - огрызается Ким, обрывая его на полуслове. Он знает, что у его брата благие намерения, и пытается отвлечь его, чтобы он не думал о наркотиках или Че. Он знает это, но еще секунда с ним, и Ким взорвется. Особенно сейчас, потому что у него не самое лучшее настроение; у него были проблемы со сном, он всю ночь думал о Порче. В какой-то момент он был в таком отчаянии, что чуть не позвонил парню, прежде чем понял, что сейчас четыре часа утра и он, вероятно, спит. - Если ты не уйдешь из моей комнаты в течение следующих тридцати секунд, я пойду к твоему пруду с карпами, чтобы убить Элизабет и Себастьяна вторых, приготовлю из них ужин, а затем я съем их прямо у тебя на глазах. - Ты не посмеешь! - Танкхун кричит. - Не мои дети, ты чудовище! Арм, стреляй в него, быстро! Прежде чем он отправится убивать моих детей. Ким закатывает глаза, когда телохранитель просто переступает с ноги на ногу с небольшой извиняющейся улыбкой на лице. - Сейчас я начну считать, - говорит он. - Один, два, три, десять, шестнадцать... Танкхун надувает щеки, прежде чем развернуться на каблуках и покинуть комнату с драматическим воплем о том, что Ким неблагодарный сопляк. - Наконец-то, черт возьми, - бормочет Ким себе под нос и пытается снова лечь, но в его теле слишком много энергии. Он чувствует нервозность из-за недостатка сна, что заставляет его ворочаться на кровати, пока он не сдается и не встает, пыхтя себе под нос. Он пытается пробежать несколько кругов по комнате, но это просто заставляет его чувствовать себя крысой, запертой в клетке, поэтому он, наконец, решает пойти в спортзал и выпустить пар. Его телефон звенит, когда он надевает майку, и Ким почти бросается на него. Где ты? Киму почти хочется плакать, потому что это Че. Он думал, что парень будет мучить его вечно, но, очевидно, он более милосерден, чем думал Ким. На территории комплекса. Почему ты спрашиваешь? Он стоит там с телефоном в руках, уставившись на экран, пока через две минуты не получает ответ. Ты принимал какие-нибудь наркотики? Нет. Это хорошо, я рад. Я зайду позже. Ок. Увидимся. И прямо сейчас Ким чувствует, что вот-вот вылезет из своей кожи. Что это, блять, значит? Когда позже? Вечером? После полудня? Примерно во время ужина? Он умрет до этого, он уверен в этом. Его желудок болезненно сжимается, и Ким пытается глубоко дышать, но это никак не помогает ему успокоиться. Что он чувствует, так это желание принять что-нибудь, что поможет ему расслабиться. Ким думал, что почувствует потребность в наркотиках, если Че не свяжется с ним, но на самом деле он не думал о наркотиках в последние два дня. Хотя сейчас он действительно думает о них. Это абсолютно действует на нервы. Может быть, ему не следовало так отсылать Кхуна, этот человек был хорошим отвлекающим маневром, даже если из-за него ему хотелось рвать на себе волосы. Но он знает, что его старший брат будет дуться некоторое время после его трюка с рыбами, так что на самом деле нет смысла идти к нему. Итак, в спортзал, да. Он бегает на беговой дорожке в течение получаса, но это абсолютно не помогает, чтобы его руки не дрожали. Он пытается нанести несколько хороших ударов по одной из боксерских груш. Это он знает, как делать, знает, как направить свою агрессию во что бы то ни стало, чтобы позволить своему властолюбию угомониться. Нервы? Не так уж и много. Он не нервничает. Не с тех пор, как его вырвало на собрании мафии, когда ему было четырнадцать, потому что его отец хотел представить его своим ‘друзьям’. Ким так нервничал, что его вырвало прямо перед тем, как присоединиться к группе мужчин, и поскольку в тот день ему ужасно не везло, все это попало прямо на дорогой костюм его отца. Увидев разочарование в глазах своего отца вместе со скрытой лекцией, которую он получил впоследствии, он пообещал себе никогда, никогда больше никому не показывать, что он нервничает. Он скрывал все это под фальшивой бравадой и обаянием, иногда жестокостью, если были соблюдены правильные условия. И все же сейчас он здесь, нервный и дерганый, потому что его бывший должен прийти и поговорить с ним. - Ты поранишься, если будешь продолжать бить по ней голыми руками, - говорит кто-то позади него, и Ким раздраженно фыркает, прежде чем обернуться, и взгляд его останавливается не на ком ином, как на Порше. Мужчина стоит, небрежно засунув руки в карманы брюк, три верхние пуговицы его зеленой рубашки расстегнуты. Ким убирает со лба слегка влажные волосы и оглядывает Порша с ног до головы. - Может быть, это то, что мне нужно, - говорит он. - Травма? - Порш приподнимает бровь. Ким просто пожимает плечами, и Порш прищуривается, глядя на него, прежде чем спросить: - Ты хороший боец, верно? - Почему? Хочешь спарринг? - спрашивает его Ким, и внезапно идея сразиться с человеком, стоящим перед ним, становится очень привлекательной. Он видел видео боев Феникса, и этот человек знает, что делает. Он любит играть грязно, совсем как Ким. - Конечно, - говорит Порш и облизывает нижнюю губу. - Прошло много времени с тех пор, как я мог хоть чуть-чуть повеселиться. Быть боссом мафии довольно скучно. Ким фыркает на это и направляется к матам, специально оставленным для тех случаев, когда телохранители хотят побороться друг против друга. Его кровь начинает пульсировать в венах, он взволнован и знает это. Телохранители, находящиеся в зале, начинают бросать на них любопытные взгляды, когда Порш снимает рубашку, демонстрируя все любовные укусы, которые у него на груди и животе. Он вытаскивает ремень из петель, достает из карманов телефон и бумажник и кладет все это на пол, прежде чем передумать и снять носки, бросая их поверх созданной им кучи. Это будет так хорошо. Ким не может дождаться. Он стягивает с себя майку и хрустит костяшками пальцев. - Какие правила? - спрашивает он. - Никаких серьезных травм, - заявляет Порш, наклоняя голову набок и хрустя шеей. - Мы останавливаемся, когда один из нас постучит по мату. Кроме этого, все, что угодно, является честной игрой. Ким улыбается ему, поводя плечами, чувствуя, как предвкушение разливается по его венам, он давно не испытывал такого возбуждения. Порш не ждет, пока он встанет на ноги, наносит быстрый удар, которого Ким избегает в последний момент с легким смешком. Так что дело обстоит именно так. Хорошо. Ким не особо задумывается, когда хватает Порша за руку и тянет к себе, одновременно пиная его коленом. Сила удара в живот заставляет Порша кряхтеть, но мужчина, не теряя ни секунды, бьет ногой по коленям Кима, заставляя его споткнуться. Порш пользуется случаем и наносит ему удар прямо в челюсть, от силы которого голова Кима откидывается в сторону. Ким наносит удар еще раз, целясь в ребра Поршу; Порш, кажется, держит их открытыми. Порш уклоняется от удара, но Ким быстрее, бьет ногой по его колену и заставляет мужчину упасть. Порш ухмыляется Киму и замахивается ногой в низком ударе. Ким понятия не имеет, как долго они продолжают свой бой; бьют кулаками, сцепляются и пинают друг друга; но все телохранители теперь окружают их свободным кругом, наблюдая издалека, забыв о своих тренировках. И, честно говоря, Ким понятия не имеет, кто побеждает. Порш уже как минимум четыре раза опрокидывал его на мат, но Киму каждый раз удавалось встать на ноги. Его тело приятно пульсирует от боли, что облегчает ему задачу не позволять негативным мыслям поглощать его. Он использует удушающий захват, руки обвиты вокруг шеи Порша, спиной к полу, а ноги обвиты вокруг талии Порша. Ким медленно усиливает давление руками, а Порш позволяет своему телу расслабиться, ожидая подходящей возможности вырваться из захвата и повернуть его вспять, но как только Порш находит лазейку, двери спортзала распахиваются, и в зал входят Кинн и Порче. - Хиа! - кричит Че, подбегая к ним с выражением ужаса на лице. - Что вы делаете?! Почему вы деретесь? Кинн медленно подходит к ним и просто наблюдает за ними, не говоря ни слова, его глаза становятся полуприкрытыми и темными, когда они скользят по покрытому потом телу его возлюбленного. ‘Отвратительно’, - думает Ким, когда его руки медленно ослабляют хватку, совсем немного. Недостаточно для того, чтобы Порш вырвался на свободу, но достаточно для того, чтобы мужчина набрал немного воздуха в легкие. - Пи'Ким, оставь его в покое! - Че кричит, выглядя так, словно хочет сам освободить своего брата. Ким еще больше ослабляет хватку из-за тона голоса Че, Порш, наконец, пользуется возможностью и меняет их позицию тремя быстрыми движениями, и не прошло и двух секунд, как Ким теперь задушен его ногами, его шея и голова были зажаты между мощными бедрами. Ким знает, что от этого ему не освободиться, поэтому он вздыхает и стучит по мату. - Ты жульничал, - фыркает он. - Я отпускаю тебя. - Я же говорил тебе, никаких правил, - говорит ему Порш, вставая и помогая Киму подняться на ноги. - О, вы просто спарринговали? - спрашивает их Че, переводя взгляд с одного на другого в легком замешательстве. Его глаза большие и распахнутые, и они стеклянные, как будто он вот-вот заплачет. - Конечно, - говорит Порш своему брату, улыбаясь. - Ты пришел увидеть меня? - Эм, - заикается Че, глядя в сторону. - Порш, нам действительно пора, - говорит Кинн своему любимому, отвлекая внимание Порша от его брата. - У нас встреча через полчаса, и тебе определенно нужно принять душ. Пока он говорит это, его глаза двигаются вверх и вниз по обнаженному телу Порша. Кима сейчас стошнит, серьезно. Ему не нужно видеть, как выглядит его брат, когда возбужден и готов наброситься на свою вторую половину. - О, мне так жаль, Че, - говорит ему Порш, хмуря брови и смущенно почесывая затылок. - Все в порядке, - говорит Порче, мило улыбаясь. Ким многое бы сделал, чтобы эта улыбка была направлена ему. - Я просто подожду тебя в своей комнате. Я останусь на ночь… может быть. Ким чувствует, как его сердцебиение зашкаливает при мысли о том, что Че проведет ночь в комплексе. Кинн, должно быть, что-то заметил в выражении его лица, потому что он слегка ухмыляется. Ким показывает ему средний палец из-за спины Порша. - Ладно, я пошел в душ, - говорит Ким, потому что он потный и, вероятно, воняет; он также надеется, что эта информация заставит Че прийти к нему, как только он закончит разговор с их братьями. И поскольку он не может сопротивляться, он бьет ногой сзади по коленям Порша, заставляя его неграциозным движением упасть на пол. Он бросает мужчине ухмылку через плечо, направляясь к дверям спортзала. - Никаких правил, - насмехается он над ним. Порш негромко смеется, бормоча что-то о том, что Ким "дерзкий маленький засранец", и Ким убирается оттуда ко всем чертям, сердце у него подступает к горлу. Вся нервозность, которую Порш только что выбил из него, возвращается в полную силу. Однако он знает, что Че наблюдает за ним, когда он уходит. Он чувствует, как взгляд парня пробегает по его обнаженной спине, и не может сдержать легкого подергивания мышц, когда двери с грохотом захлопываются за ним.