Холод и тепло

"Холод и тепло схлестнутся в объединении против старой беды" Лазурелапка узнала его от Ивоглазочки, своей сестры, и сразу решила рассказать Мёдолапке. Странно, но, кажется, что-то не то случилось в тот момент, пока, захлёбываясь словами, Речная рассказывала о пророчестве. Шипение, шелест - не то. Хруст, звук ломания кости? Треск. Чёрная сейчас бежала домой, в лагерь, распутывая паутину мыслей - значение треска, пророчество, сон Крапинки и твёрдая уверенность Лазурелапки в том, что тепло и холод это они. Даже если так, если опустить все остальные подробности, что это могут быть и не они, то тепло не та, кто с янтарно-огненными глазами, а та, кто добрая и весёлая. Тепло - Лазурелапка. Тогда холод - Мёдолапка. В принципе, разве нет? Хотя, это, конечно, обижает. А что за старая беда? Навряд ли это лисы или барсуки - в последнее время ничего такого не было. Нет, эта беда старая, древняя наверняка, а не пару лун назад случилась. Но что тогда это? Мёдолапка ускорилась, переходя на бег. Тьма только отступала от неба, и потому вместо того, чтобы притворяться, что охотилась, лучше просто притвориться, что спишь. Никто в такую рань не будет не спать. Скоро Совет, и они снова смогут встретиться и нормально поговорить с Лазурелапкой насчёт всего-всего-всего. Мёдолапка аккуратно уселась поближе к Речным, слушая предводителей. Племя Теней снова жаловалось на Двуногих - с наступлением тепла они активно купались в озере и пугали добычу, по странному совпадению мешая именно им. Конечно, Комета не начала просто так жаловаться - она ехидно-травяще выпадом ответила на заявление Пустозвёздки, что засуха наконец отпустила племя Ветра, и у них появились две новые воительницы - вот это да, наконец-то у племени Ветра всё хорошо, а на остальные племена вам наплевать уж точно! Комета создавала конфликты из ничего, примешивая реальные беды всех племён, она устраивала такие спектакли почти на каждом Совете. Впрочем, даже ночью были заметны странные сооружения, зовущиеся лодками, качающиеся на волнах озера, и треугольные эластичные шалаши на земле племени Теней, которые то зажигались, то в них двигались силуэты Двуногих, и они тухли. Волнозвёзд заметил, что Речному племени тоже мешают лодки, но они не жалуются, переживут. Комета парировала его слова длинной речью, и, пока между тремя предводителями начиналась свара - только Рысья Звезда сидела тихо, испуганно расширив зрачки глаз и царапая кору когтями, вздыбив шерсть на спине и дёргая хвостом - Мёдолапка ускользнула из толпы котов к скале, там уже ждала её Лазурелапка. - Привет!! - прошептала Речная, и тут же начала о чём-то болтать, то возвращаясь к теме пророчества, то уходя на совершенно другие размышления, а Мёдолапка отвечала иногда да следила за тем, когда закончится Совет. В душе становилось мягко от присутствия Лазурелапки, но разум давило вниз со страшной силой - слишком много мыслей. Едва Совет закончился, то они договорились встретиться завтра ночью, и кошки вернулись к своим племенам. К счастью, Вересковая не стала прожигать Мёдолапку пронзительно-высчитывающим взглядом, только скользнула по ней рассеянными глазами и вернулась к разговору с Жгучкой, а за ними, зло оскалившись, крался Орлосвист. Когда вернувшиеся с Совета вошли в лагерь, то сразу было заметно всеобщее волнение, они сгруппились в середине - где-то там находилась Кистолапая и её ученица. Мёдолапка похолодела - "Что случилось?" - когда Крапинка, услышав шум, вскинула голову, почти сразу найдя Мёдолапку. Её светлые жёлтые глаза потемнели, она на что-то... уже не надеялась? Мёдолапка рванулась в толпу котов, распихивая остальных, затем просто перескочила через всех - и её сердце окаменело, она выпустила когти, чтобы её не занесло вбок. Она чувствовала, что мама ещё жива, но надолго ли? Млечногривка не двигалась, шерсть её застыла, пусть она едва-едва шевелила лапами. - Мама! - Мёдолапка змеёй подскользнула к лежащей Млечногривке, глядя снизу вверх, шепча тихо. Все вокруг слегка подвинулись, успокоились, наверное, смотрели на неё. - Мама, ты жива? Ты будешь жить? Не умирай, прошу тебя, зачем тебе в Звёздное племя, ты там не нужна, ты нужна тут, мне нужна, племени нужна, ты всем нужна, честно, оставайся, не уходи, - Мёдолапка уткнулась носом в шерсть Млечногривки, почти сразу же начав вылизывать её. Она же вылечилась, почему умирает, почему не отвечает? - Мне... пора, моё время пришло, - она говорила тихо, никто не слышал, кроме Мёдолапки, и тело её холодело с каждой секундой, а и без того фарфорово-хрупкий голос рассыпался на глазах, затихая. - Люби... Живи, не скучай. Я буду ждать и наблюдать. Мёдолапка вся вскинулась, едва дыхание мамы затихло, она заорала как могла, завыла, крутясь по земле и пиная задними лапами непонятно кого, но никто не осмеливался подойти к ней, никому нельзя дотрагиваться до Млечногривки, никому не надо говорить, что она мертва - она не мертва! Боль обрушилась внезапно, сметая остальные чувства, в голове бешеными кадрами проносились воспоминания с мамой, той, что всегда была рядом, той, что помогала, защищала, любила. Нервы Мёдолапки оголёнными проводами лопались, обрызганные солёной морской водой, она застыла перед телом, поднялась на лапы, пошатываясь, всё внутри разрывалось в клочья, разбрызгивалась кислота на все эмоции, космос, живущий рядом с мамой, терял краски, вся жизнь, кажется, обесцветилась, только чёрные дыры были рядом, тьма и чёрный, в душе бешено вращалась мгла ночная, сгустками словно брызгами рассыпаясь по миру, хвост дёргался, зрачки сузились, глаза отражали буйственный жар преисподней, адское пламя, которое замораживает, не отпускает, сжигает в пепел вечно горячий. Так больно никогда не бывало. Сзади кто-то подошёл - Мёдолапка резко обернулась, оскалила клыки в злобном оскале, выгнула спину. Светлячок явно хотел успокоить её, всё-таки он немного добрый, или его заставили, а кто вообще знает, что у него за мотивы! - он дрожал, но осторожно, словно она цербер, порвавший свою цепь, но не понимающий ещё, что делать, промяукал слова, надеясь, видимо, шуткой слегка отвлечь её. Не ту шутку выбрал, идиот. Сказать "ну не расстраивайся ты так, она ведь в Звёздном племени будет тебя ждать, да и к тому же она бы долго не прожила", не самый лучший вариант по нескольким причинам. Старая значит, так?! Светлячок сказал и то, что Млечногривка умерла, Светлячок и пошутил над возрастом Млечногривки, Светлячок её заклятый враг. Мёдолапка вся подобралась, напружинилась - в синих глазах Быстролапы виден страх, она лучше остальных успела узнать свою ученицу и её ненависть к Светлячку. Она знает, что лучше бы её сейчас не трогали. Ярость вспыхнула в Мёдолапке мгновенно, сталкиваясь с тьмой в контрасте, но тут же охлаждаясь, сливаясь с мглой, со злом, с самым тёмным, что есть на планете. Она вытянулась, перенося вес на задние лапы, вставая на них, все вокруг отшатнулись инстинктивно - и обрушила когтистую лапу на морду Светлячка, на его противные испуганные голубые глаза, на подрагивающие усы и уши, на белую почти в лунном свете шерсть - кровь брызнула одновременно с едким, разъедающим шипением Мёдодапки, кровь озарила всё, и Мёдолапка сразу почти натолкнулась на взгляд Гарелапа - холодный, непроглядный, непонятно, что чувствует. Зато точно знает теперь, как она ненавидит его. Силы кончились, остатки чувств потухли, и Мёдолапка свалилась на землю рядом с Млечногривкой, не обращая внимания на суету теперь вокруг Светлячка и неё. Быстролапа что-то говорила быстро, серые полосатые сёстры-близнецы тоже вмешались в разговор, Бликолапка восхищённо и слегка уважительно смотрела на Мёдолапку. В глазах Жгучки явно виднелась осторожность, но и готовность, если вдруг чёрная вновь решит напасть, когда он придвинулся, чтобы вместе с другими воителями похоронить Млечногривку, но Мёдолапка перевернулась на другой бок, давая проход, Орлосвист смотрел по-странному, и она закрыла глаза, скручиваясь в тугой клубок. Было очень холодно. Мёдолапке простили ранение Светлячка - разодранное ухо, шрам от лба по носу, и он больше не приставал к ней - то, чего так хотелось, чтобы все забыли про неё, оставили одной. Бледногривая защищала её от палевого кота, смеясь над ним, жёстко издеваясь, подкалывая, не подпуская его, пусть он хотел извиниться, пусть просто пройти мимо, но не являлась исключением, с которым Мёдолапка тоже бы разговаривала - вовсе нет. Она молчала, поначалу сжимаясь от безумной тоски, пригинаясь всё ближе к земле под ночь, а ночью, страдая от бессонницы, прося мак у целительниц, пока она снова не сможет спать, просто сидя на одном месте, постепенно она сохранила в себе только одну позу - прямая спина, хвост как балансировщик равновесия, а не подаватель знаков, уши и усы - части тела, а не выражатели эмоций. Глаза - холодные, оледеневшие, слова скупые и чёткие, никаких эмоций. Так легче было переживать боль и горе. Она не принимала жалости, не пришла на встречу с Лазурелапкой, не контактировала с ней, и на следующем Совете только из раздражения дала знак Лазурелапке, что встретимся потом, без интереса слушая, как племя Теней и Речное жалуются на Двуногих. А затем спряталась, потому что говорила Пустозвёздка, говорила прямо, правдиво - у нас умерла воительница, Млечногривка. Мать Мёдолапки, наверняка шло продолжением у Лазурелапки в голове. Мёдолапке не хотелось чувствовать жалость. Она слишком опустела, чтобы принять в себя эмоции, мысли, с ними придёт боль. Она охотилась, занималась с Быстролапой, вечно молчала, она больше не играла с подругами, не хихикала, если Вересковая вылизывалась вместе с Жгучкой, плевать она хотела на Светлячка, Гарелапа, пророчество - ради мамы и ради хоть какой-то цели в жизни она трудилась только ради племени Ветра. Ей было всё равно, что за работу ей дают - сменить мох Кроленорой? пойти в патруль вместе с предводительницей? или с Гарелапом? Это не имеет значения. И, когда она встретилась с Лазурелапкой, то отрезала все её попытки заговорить. - Прощай. Ей было плевать на жалобно-растерянный взгляд Лазурелапки. Она отвернулась и ушла.