Холод и тепло

Медовошëрстка мягко улыбнулась Лазурелапке, чувствуя себя чуть ли не самой счастливой, и приветливо, почти незаметно поведя кончиком хвоста.  Медленно, останавливаясь при каждом лишнем взгляде - случайном и стремительном - рассаживавшихся воителей, она аккуратно направлялась в самый дальний край поляны на острове, где предводители не смогут их разглядеть под смоляной тьмой ночи и колкими ветками ежевики.  Вот уже как луны две Медовошëрстка с натяжкой высыпалась, с натяжкой жила днëм - и отпускала себя на свободу по ночам, когда в пшенице выкраивался силуэт бурой полосатой с белым кошки, а во мгле сверкали голубые как высветленное звëздное, иссиня-чëрное небо. Лазурелапка неизменно приносила белоснежные, геометрически правильные и красивые до невероятности лотосы, дарила их с милыми комплиментами, смотрела тепло - и Медовошëрстка ощущала себя наяву самой особенной, самой радостной, сердце заходилось в сладостной истоме медленного, тихого биения, кровь густела сахарным сиропом, жжëнной карамелью.  Ночи их гуляли пыльными тропами игр, лестницами молчания и созерцания, лианистыми путями любви - звëзды, реки и пшеница сливались в одно, путаясь восхитительно пряным, коричным ароматом в мыслях, пробираясь под все засовы и тревожа запертое, но приятное.  Медовошëрстка осторожно, легонько коснулась кончиком собственного хвоста хвоста Лазурелапкиного, чувствуя, как ласковая, спокойная судорога прошлась по телу. Речная кошка в ответ сверкнула глазами - чересчур нервно для еë беззаботной натуры - и расплылась в нежной улыбке.  Первым Совет начала Комета.   - Коты всех четырëх племëн! - голос жëлтоглазой предводительницы взлетел в небо - и оборвался гулкой вибрацией. Медовошëрстка встревоженно вгляделась в привычно резкие, но притом неуверенные черты кошки. - У меня важная новость. Кто-то убил нашу целительницу Светлоглазку! Мы не знаем, кто именно совершил столь страшное преступление и надеемся, что это был не воитель, а какой-нибудь плешивый бродяга. В племени Теней нет больше целителя, и от вас мы просим поделиться одним, чтобы он, как сможет, обучил нового целителя для нас. Чёрная воительница встревоженно, тихо выдохнула, и тут же сглотнула, подавшись вперёд. Кто мог убить Светлоглазку, этого хрупкого мотылька, бурую кошку с янтарными, прямо как у Медовошёрстки, глазами? Племенные коты зашумели, только воители племени Теней сидели ровно, со злыми оскалами и узко прищуренными глазами - Призмариночка, их оруженосец, с которой познакомиться нормально не успелось, смотрела яростно, непримиримо, голубой огонь во взгляде её взвивался фонтаном из перьев сойки, белая шерсть словно потрескивала, и Медовошёрстка наяву чувствовала этот костёр, разжигающий гнев и злобу в сердцах котов Теней; пёстрый Обрывистый весь напрягся, будто готовясь защищать своих товарищей в случае ополчения против них племён. Только Круча, мать Призмариночки, обвивавшая её хвостом успокаивающе, выглядела более спокойной, чем остальные. Медовошёрстка поймала взор Кручи - она мягко заглядывала лазурными как небеса прозрачные глазами каждому воителю почти в душу, это ощущалось как цепкий, но осторожный крючок, аккуратно протянутый к правде коготок и... Да, ещё Млечногривка. Во всём облике серебристой кошки виднелся покой и материнская забота и любовь, пусть и своевольное стремление к свободе плавало вокруг Кручи напористым, непроглядным туманом. Круча легонько улыбнулась и отвернулась, поймав взгляд Медовошёрстки, и она слабо улыбнулась в ответ. "Так кто же мог убить Светлоглазку? Зачем?" В памяти вырисовывалась целительница Теней, и воительница Ветра покорно зажмурилась - коричневая кошка с беззаботным, нежным взглядом медово-огненных глаз, всегда знавшая своё место, держащаяся на отдалении от чужих дел и стесняющаяся попросить помощи, такая... Стоп. Подождите. Медовошёрстка приоткрыла один глаз, отмечая то, что не заметила сразу, пропустив в волнении - рядом было пусто, и она осталась одна. "Где Лазурелапка?" Она в тревоге неясной пробежалась глазами по котам на Совете - в собственном племени все на месте, у Светлячка челюсть отвалилась, а Вересковая о чём-то говорит с Кроленорой, племя Теней уж тем более чуть ли не в полном отсутствии, видно, опасаются, что на их котов, оставшихся в лагере, могут напасть, но все, которые пришли, тех можно и увидеть, глашатай их, Шишкохвост, в какие-то гляделки с Кометой играет, в Грозовом весь состав целёхонек, от воителей, Сычелистой, неуверенной, но смелой тёмно-серой кошки, палево-рыжего полосатого Мотылешёрста, до оруженосцев Корнелапа, Бронзовика и Синички, братьев и сестры, появившихся, наверное, Совет или два назад, в Речном племени, как успела рассказать Лазурелапка на прошлой ночной встрече, сидит испуганно - уже не Чернушечка! - Чернушнолапик, Ивоглазочка рядом подбадривает его, но где же её сестра? Мгновенное осознание ударило камнем по треснувшему льду, обламывая светлые, поголубевшие края синих трещин вниз, унося Медовошёрстку в пучину морскую, топя, заливая холодной, ледяной водой без возможности выбраться, но даруя вечную жизнь на то, чтобы тонуть и тонуть, захлёбываться либо добровольно впускать заиндевевшие, замерзающие словно в плавании по течениям, сплошь холодным, тонкие ручейки в лёгкие. Медовошёрстка встряхнулась. Она должна быть сильной, всегда должна, во всяком случае днём и на виду. Чёрная кошка скользнула к своему племени, примерно, ровно уселась, наклонив голову немного вниз и искоса поглядывая на остальных.  - Если Волнозвёзд разрешит мне, то я готов помочь племени Теней, Комета! - кажется, всеобщее внимание перекинулось на Водорослевика, но его бело-рыжая шерсть даже не шелохнулась, зелёные глаза смотрели уверенно и успокаивающе. - Моя ученица Ивоглазочка знает уже многое, и справиться без меня сможет.  - Хорошо, Водорослевик, можешь пойти с племенем Теней, - гулкий рокот Волнозвёзда неслышимо тихо долетел до котов, Комета удивлённо вскинулась, но привычные для неё саркастические насмешки и подколки замерли где-то в её лимонных кислотно-светящихся глазах.  - Благодарю тебя, Волнозвёзд, - вполне добродушно проурчала она, и ни тени подозрения или самодовольства не было в её плавном, с острыми гранями голосе.   - Я сочувствую вашей потере, Комета. Светлоглазка была доброй и, более того, целительницей, - робкая речь Рысьей Звезды, подобравшейся как для прыжка или сражения, с расширенными округлыми зрачками в глазах цвета летней зелени и ярких, свежих листьев, мёдом еле сладким потекла мягко, пробираясь под все шепотки и настойчиво стремясь взлететь - но подрезанные крылья не давали, сожжённые перья не отрастали. - Может, в ночь половины луны Светлоглазка сама всё расскажет будущему целителю племени Теней. Однако мы не можем задерживаться, нас ждут наши племена. Стоит продолжить Совет. Комета кивнула с секундной, плавной задержкой. Медовошёрстка слушала типичные, но переполненные слегка сухостью и возвышенностью именно сегодня, сообщения предводителей, ожидая как никогда прежде окончания Совета, чтобы увидеть Лазурелапку, чтобы передать ей кое-что, чтобы сказать... Нет, не сегодня. Следующей ночью, и пусть, что встречаться две ночи подряд, две ночи подряд она сама не одобряла, но понять, распутаться хотелось до безумия. В самом же деле, пазл уже сложился. Янтарный цвет, любовь. Может, Лазурелапка и не умалишённая, помешавшаяся на каких-то мелочах, но всякое бывает. Медовошёрстка ещё не изучила подругу так хорошо, чтобы понимать её полностью, абсолютно и без оговорок. До сих пор даже не знает точно, что именно чувствовала Речная во время их раскола из-за смерти Млечногривки. И, когда племена расходились, Медовошёрстка отстала, ловко подхватив занозу в лапу и вытаскивая её, но не акцентируя на этом внимание Кистолапой или Крапинки, повернулась, сразу облегчённо сжав зубы - Лазурелапка стояла на поляне, ожидая, когда её племя тронется с места, столкнулась взглядом испуганных глаз с кошкой Ветра. Медовошёрстка вскинула лапу, выпустила когти, и одним из них словно вонзилась в воздух перед ней - в луну посередине неба - и ровный круг, окончившийся в том же месте, резкий, твёрдый жест. "Приходи завтра в это же время"