Безответный возраст

      В школе его проступок тоже не оказался незамеченным. Разговор с классным руководителем, с директором. Угрожали даже школьным психологом. И не только преподаватели.        — Дерьмово. Тебя теперь отправят к Сахару, — лениво говорил Костя, щелкая во рту жвачкой. — Заставят ходить к нему на факультатив каждый день. Гулять не сможешь.        — К Сахару?        — Сахаров. Мозгоправ наш. Я в прошлом году ходил два месяца после того как подрался со старшеклассником.        — И что там будет? — Дима мысленно поморщился. Меньше всего ему хотелось чтобы какой-то мужик лез ему в мысли с нравоучениями. Ему отца хватает с горкой.        — Да ниче такого. За все время что я к нему ходил, он только два раза какие-то тесты дал и все. Ему похуй, лишь бы не шумели...        Костя осекся и весь класс поднялся — пришла учительница.        У него было еще три урока чтобы обдумать, наказание это или поощрение? С одной стороны, его заставляют туда идти. С другой, на улице становилось уже слишком холодно чтобы торчать на ней до самого вечера... Да и ребята ему те перестали нравиться, они даже не спросили как у него дела. Костя был из той же компании, но он общался с ним постольку поскольку. Не будь они в одном классе, он бы тоже к нему не подошел. Поэтому между побегом и походом к психологу, он выбрал все же последнее. Теплый кабинет был лучше холодной трибуны и безучастной компании.        — Можно войти? — Дима постучал и заглянул в класс.        Это был не обычный просторный класс, скорее просто кабинет. В нем стояло четыре парты за которыми сидели такие же хулиганы. Маркерная доска, проектор, шкаф с книгами. И рабочий стол, за которым сидел молодой мужчина. Он нехотя оторвал взгляд от своей работы и посмотрел на вошедшего так безучастно, что Диму передернуло.        — Фамилия?        — Воробьев.        Психолог лениво пролистал журнал и сделал в нем пометку.        — Меня зовут Кирилл Олегович. Я ваш надзиратель. Проходите, Дмитрий, присаживайтесь.        И на этом было все. То есть буквально все. Ни вопросов, ни указаний, ни нотаций. Он просто сел на свободное место и в кабинете опять повисла тишина. Мужчина листал какую-то папку, пожевывал изнутри губу, но ничего больше им не говорил. И Дима немного растерялся.        — Кирилл Олегович, — он поднял руку, — а что мне... Что мне делать?        — Советую делать уроки, успеваемость будет лучше. А так — как хотите. Только молча, — психолог раздраженно махнул рукой.        Хорош психолог, ничего не скажешь. Может ему нужно поговорить по душам? Направление к психотерапевту за антидепрессантами? А он просто отмахивается. Ужасно некомпетентно. Но его хотя бы не заставляют что-то делать.        Дима воткнул наушник в ухо, включил на телефоне сериал, и достал учебники с тетрадями. Почти как дома, только светлее и на столе не сидит кот, который ловит кончик ручки зубами и мешает писать.        Два часа прошли очень незаметно. Алгебра и геометрия были сделаны, две серии просмотрены, а время «наказания» отсижено.        — Всем спасибо, все свободны, — Кирилл Олегович отпустил почти всех, — Все кроме вас, Дмитрий.        Диме пришлось осесть обратно на стул. Психолог терпеливо ждал пока все покинут помещение и только когда дверь закрылась, заговорил:        — Я не отниму у вас много времени. Хотел спросить куда вы пойдете сейчас?        Нельзя было не заметить что он был единственным из учителей кто обращался на «вы» к ученикам. Даже к хулиганам.        — Никуда. А в чем дело?        — Почему вы не уходите домой после занятий? Я каждый день вижу вас полседьмого вечера на трибуне. С не самой хорошей компанией.        — Че хочу то и делаю. Учебное время закончилось и школа не несет за меня ответственности, — злобно фыркнул Дима. Опять его пытаются контролировать и отправить домой. Не хочет он домой! И это не их дело! — Я уже достаточно взрослый!        — Согласен, вам пятнадцать лет, вы уже достаточно взрослый. Я в вашем возрасте уже курил травку и трахался, — психолог терпеливо вздохнул, а его слова тут же стерли оскал с лица подростка. — Но в одном вы все же ошибаетесь. Школа несет ответственность за вас до самого выпуска. Мне не улыбается опять просыпаться полпервого ночи от звонка заплаканной директрисы. И до полвторого обещать ей что я вами займусь.        Опять его отчитывают. Он был пьян! Он не хотел причинять никому неудобства, просто хотел напиться! Да разве ж кто-то его поймет?        — Этого больше не повторится, я все понял, — сухо прошипел Дима в ответ, желая чтобы этот разговор поскорее закончился.        — Я не отчитываю вас. И мне не то чтобы интересно почему вы не уходите домой после занятий. Ваша семья — ваше дело. Но когда начнется зима вы продолжите пить на трибунах пока не околеете от холода?  Диме нечего было ответить. Приближающаяся зима пугала его так, как будто у него вовсе нет дома.        — Так и думал. Оставайтесь здесь, я не против тихой компании. А захотите поговорить, так уверяю, у меня есть диплом, — впервые за эти два часа Кирилл Олегович улыбнулся. — Но я не буду вас вынуждать.        Дима неопределенно кивнул и правда остался. Идти ему некуда, а тихий кабинет с тикающими часами куда лучше шумной квартиры, наполненной криками. Он ожидал что в какой-то момент мужчина все же заговорит с ним. Полезет в голову, подсунет тест, начнет душераздирающий разговор, но ничего из этого не произошло.  Кирилл Олегович сидел за своим столом. Что-то писал, изучал какие-то тесты, заносил информацию в компьютер. И совсем не обращал внимания на Диму. И заговорил только когда начал собираться, ближе к семи вечера.        — Вы только одно скажите. Вас на воровство надоумили те ребята?        — Нет, — Дима уже был готов выходить и стоял у двери, но задержался. Он почему-то решил что они должны выходить вместе.        — Выгораживаете их? Я в полицию не настучу, мне как психологу надо знать, — мужчина повернулся и внимательно посмотрел на него.        — Я правда сам. Я был пьяный и тупой.        Дима под этим взглядом стушевался и пожал плечами. Он ведь говорил правду, хотя и не ожидал что психолог поверит ему. Но тот кивнул и продолжил складывать свой рюкзак.        Они покинули школу вдвоем. Дима бездумно шел следом за психологом, а когда тот остановился возле своего авто, просто махнул ему рукой и пошел дальше. Но его почти сразу остановили:        — Дмитрий, подождите, — Кирилл Олегович потянул его за плечо и развернул. — Вы куда сейчас? Может вас подвезти?        — Будете возить меня от школы до дома чтобы я не воровал больше? — с язвой ответил подросток и выдернул свое плечо. — Сам доберусь!        Он развернулся на пятках и пошел дальше. Домой совсем не хотелось, но была одна единственная причина по которой он возвращался каждый день. И сейчас эта причина должна была быть очень голодна.        Дома все было до обидного обычным. Запах еды с кухни, орущий телевизор из родительской спальни. Все по своим норам. Он тоже не стал нарушать этого видимого спокойствия.        Некогда счастливая семья разваливалась. Из-за него. Родители постоянно ругались. Мама обвиняла отца, отец маму. Взрослые люди, а совсем не понимали, что единственный виноватый во всем этом — это Дима. Если бы он полгода назад сдержался и не признался бы, то все было бы как раньше. Никто не знал бы что он смотрит гей-порно, читает слэшные фанфики и подписан на тематические паблики. Никто не знал бы о том что он мечтает хоть о части той любви, которую видит в этих работах.        Никто не страдал бы из-за него.