Безответный возраст

      Дима мало что понимал в машинах, но глядя на автомобиль Кирилла Олеговича, думал что тот повезет его минимум в загородный дом. А на поверку шикарная машина оказалась бюджетным Renault Logan, а дом однокомнатной квартирой в спальном районе.        — Располагайся, — произнес мужчина, включил свет и постучал по дверям пальцами, говоря: — Туалет, душ. Постираем твои вещи? Ты в этих джинсах с сентября ходишь.        — Мне неудобно как-то...        — Мне удобно, — безапелляционно ответил психолог и вволок кошачий домик в комнату. — Сейчас дам тебе одежду. Пиццу закажем или роллы? А то у меня в холодильнике только пучок лука и мышиный висельник.  Дима стушевался. Он снял кроссовки, но боялся проходить дальше. Чужая квартира, чужой душ, чужая стиральная машина. Кирилл Олегович ему, по идее, тоже совсем чужой человек. Но он просто не оставлял ему выбора, и уже через минуту кинул в руки футболку и шорты.        — Значит, пиццу, — он строго пригрозил пальцем и усмехнулся. — Иди мойся. Вещи в стиралку закинь, я запущу как выйдешь.        Совсем никакого выбора. Дима ушел в ванну и заперся. Он забрался в чужую ванну и открыл воду. Приноровившись к незнакомому крану настроил температуру и замер, наблюдая за стекающей по рукам воде. Обида неприятным комом подкатила к горлу и он зарылся лицом в руки, без сил расплакавшись.        Все это просто спектакль. Кирилл Олегович не знал что за человека он пустил в свой дом. Узнай он правду и тут же выставил бы его за дверь. Повезло бы, если ещё и Блэки не выбросил и приютил, как пообещал. А с «педиками» у всех разговор один — обозвать, выгнать, изгнать. Но он же ни в чем не виноват... Он не выбирал каким рождаться. Он вообще не выбирал, его не спросили, хочет ли он жить такую жизнь.        Дима не знал как долго он мотал чужой счетчик на воду, но когда он вышел, пиццу уже привезли. А Кирилл Олегович сидел перед телевизором и во что-то играл. На столике перед ним лежали ватные диски и мирамистин.        — Ты как? — отрешенно спросил он, не отвлекаясь от игры.        «Бог войны», Дима его узнал и жуть как хотел поиграть. Но у него не было ни компьютера, ни тем более приставки.        — В норме...        — Поиграешь? Или поешь и спать? — психолог все же поставил игру на паузу и обернулся, отложив контролер. — Только сначала моську твою обработаем.        — Я бы поиграл... Блэки как?        Дима подошел ближе и сел туда, куда ему показали.        — Блэки в своем домике сидит. Думаю, ему понадобится пару дней чтобы освоиться.        Кирилл Олегович взял со столика ватный диск, напшикал на него средство и приложил к разбитой губе подростка. Мужчина хмуро осматривал его лицо, приблизившись, и поджимал губы. Он был так близко, что Дима не смог оставить мысли о том, что он ему нравится. Наверное, только из-за того что он был к нему добр.       Но он и правда был очень привлекательный. Со строгими чертами лица, глубокими карими глазами и темной шевелюрой, сейчас очень забавно растрепанной. В школе он всегда выглядел если не строго, то ухоженно. Но дома он был одет в домашние штаны с вытянутыми коленками и растянутую майку-алкоголичку. И таким он Диме понравился куда больше. Он выглядел очень уютно.        — Я слишком близко? — вдруг спросил Кирилл Олегович и отстранился, заглядывая в глаза.        Дима вздрогнул от этого вопроса. Звучало так, как будто он все знает о нем и не хочет... смущать? Нет, этого быть не может! Он не мог ничего знать, никто в этой школе ничего не знал. И уж точно он не был бы таким добрым, если бы знал хоть немного.        — Нет, все в порядке...        Но несмотря на такой ответ, Кирилл Олегович все равно очень поспешно промокнул ссадину на его скуле и все убрал.        — Так, все, давай ешь, играй. Вопрос. Я спать ложусь, мне завтра к восьми в школу надо. Ты завтра куда-нибудь собираешься? Или я могу тебя дома запереть?        — А это не слишком?..        — Ответь на вопрос, пожалуйста, — психолог недовольно вздохнул и закатил глаза.        — Мне никуда не надо...        — Отлично. Тогда постараюсь тебя не разбудить. И ты меня не буди.        С этими словами он вывалил рядом с ним ворох постельного белья, а сам ушел на второй диван, стоявший вдоль стены. Погремел им, раскладывая, и очень скоро Дима услышал оттуда тихое похрапывание. Он обернулся на него и замер, разглядывая.       Догадывался ли этот человек о том, какого урода приютил дома? Мог ли он представить какие мысли роились в голове подростка в тот момент? Наверное не мог. Иначе выгнал бы его тотчас и поменял замки. И точно не стал бы так беспечно засыпать рядом. Узнай он правду, и он бы моментально возненавидел бы его. Как все нормальные люди вокруг.       Дима отвернулся обратно к телевизору. Ему нужно отвлечься от этих отвратительных мыслей. Нужно поесть... Кусок в горло не лез до тех пор, пока Блэки не выполз к нему и не забрался на колени. А там, на сытый желудок и под тихое мурчание, он и сам не заметил как уснул, просто на ворохе чужого постельного белья. В чужом доме.        Когда он проснулся, Кирилла Олеговича уже не было. Пицца была в холодильнике, его вещи висели на сушилке стоявшей посреди комнаты. А на столике записка «вернусь к шести». Раньше мама оставляла ему такие записки, когда уходила по делам на выходных.        Дима позавтракал, бесцельно побродил по небольшой квартире и плюхнулся обратно на диван. Это был лучший выходной за полгода. Он просто ел пиццу, играл и гладил осмелевшего кота. Даже перестал думать о том, как ему возвращаться домой. На телефоне был пропущенный от отца, три от мамы и от нее же смс-ка «вернись домой, не ночуй на улице». Ту квартиру он уже не мог назвать домом. Там не осталось угла где он мог бы спрятаться.        Он не заметил как быстро пролетел день.        — Далеко прошел? — деловито спрашивал Кирилл Олегович, переодеваясь.        Дима отвернулся как ошпаренный, когда он принялся расстегивать рубашку.        — Отрубил Гее руку вот...        — О, так ты не прошел еще ничего толком, — мужчина усмехнулся. — Еда осталась?        — Я оставил вам четыре кусочка, — Дима кивнул и проводил психолога взглядом на кухню.        — Спасибо. Надо бы приготовить чего... Готовить умеешь?        На кухне загудела микроволновка.        — Не-а.        — Эх, жаль. На пицце с колой мы долго не протянем, конечно... Ладно, приготовлю что-нибудь. Но с тебя мытье посуды, усек?        — Усек!        Диме это слово показалось почему-то очень смешным и он рассмеялся. Он не запускал игру до тех пор, пока Кирилл Олегович не приземлился рядом.        — Ты себя как чувствуешь? — спросил он, трогая пальцами перегретую еду.        — Нормально. А что?        — Ну, выглядел ты вчера не очень. Я боялся что у тебя сотрясение будет. Рад, что ты в порядке. Если это можно так назвать, конечно.        Дима запустил игру и ничего не ответил. Он не был в порядке. И, кажется, психолог это понимал. Но не лез. Он сидел рядом, ужинал, давал раздражающие советы по игре. Это было хорошее продолжение хорошего дня.        — Тебя родители искать не будут? — через время спросил Кирилл Олегович.        — Я написал маме что побуду у друга пару дней. Она даже звонить не стала, — Дима пожал плечами.        — Серьезно? Что у вас случилось?        — Я же сказал, я не хочу говорить об этом, — подросток фыркнул и поджал губы. Все-то ему казалось что вот-вот и психолог раскроет свою истинную личину бездушного врачевателя душ.        — Да мне просто интересно что такого должно случиться, чтобы мать не обзванивала полицию, больницы и МОРГи, — но мужчина вновь безразлично пожал плечами. Любопытно ему, видите ли.        — Не оправдал ожидания, — еще более обиженно буркнул Дима.        — О, знакомо. Абсолютно все дети не оправдывают ожидания родителей, — Кирилл Олегович невесело хохотнул. — Я не должен у тебя такое спрашивать, но... Куришь?        — Вообще-то... До знакомства с теми ребятами не курил, но сейчас покурил бы.        — Маме не говори, — психолог толкнул его в плечо и подмигнул.        Он поднялся с дивана и ушел в коридор. Оттуда он вернулся в куртке и со второй в руках. Он дождался Диму и вывел на балкон. Выйти на улицу в тапочках и шортах было освежающе. И как-то по-домашнему уютно.        — Крепкие, — протянул Дима после первой затяжки, с шумом втягивая воздух сквозь зубы.        — Ну, да. Не детские, — Кирилл Олегович снисходительно улыбнулся ему.        В его глазах поблескивали огни от сигаретного уголька и фонарей внизу. Мужчина курил, тяжело выдыхал дым через нос и чуть морщился от привкуса. Дима подумал о том, что никогда не видел чтобы тот выходил покурить. А делал он это очень кинематографично, хоть сейчас снимай короткометражку о жизни в России.        Молодой преподаватель стоит на балконе однокомнатной квартиры. Его ноги постепенно покрываются мурашками от холодного осеннего ветра. Он задумчиво покусывает губы, скусывая с них засохшую корочку. Затягивается сигаретой и его лицо обрамляется теплым оранжевым светом.        — Ты о чем задумался? — своим голосом Кирилл Олегович прогнал это странное наваждение. Дима вдруг понял что залюбовался этой картинкой. В вечерних сумерках взгляд психолога был еще более острым чем обычно.        — Да так...        — Ты ведь понимаешь что не сможешь постоянно ночевать у меня? — вынужденно сказал мужчина и сам скривился от своих слов.        — Я понимаю.        Они переглянулись и отвернулись обратно к улице. Сигареты были почти выкурены. Ноги и уши отморожены, а кончики носов начали краснеть. Подкрадывалась зима и Диме придется проводить дома гораздо больше времени, а там...        — Отец снял дверь в мою комнату, — на одном дыхании, но не быстро, выдохнул подросток.        — Дерьмово, — повторил его интонацию взрослый.        А большего говорить и не нужно было. Дерьмово — отличное слово для описания этой ситуации.