Безответный возраст

      День был чудесным, несмотря на его странное начало. Кирилл колдовал над духовкой и курицей. Дима, потягивая пиво, нарезал салат. И тут ему вспомнился тот, кого он ожидал увидеть, но не увидел. Внутри даже слегка неприятно перевернулось от первой возникшей мысли.        — Кир, а где Блэки?..        Неужели он уже умер? Он, конечно, не был маленьким котенком, когда Дима отдавал его, но и старым он не был.        — Он у мамы. Мне опять надо было уехать на курсы, а они прям влюбились друг в друга. Да и у нее ему веселее, она не работает, всегда дома. — Сахаров ответил очень быстро, и спасибо ему за это. От души сразу отлегло. — Хочешь забрать?        — Хотел бы, но он меня уже не помнит, наверное. И живу я на съемном, так что «только славяне, никаких животных и детей», — выдохнул Дима, скидывая нарезанное с доски в салатницу.        — Забавно, что все это идет под одним пунктом, — сдержанно усмехнулся Сахаров, как будто сам постыдился своей шутки.        — Некоторые дети куда хуже животных, — Дима его юмор поддержал и рассмеялся. — Тебе ли не знать!        Кирилл рассмеялся уже громче, прикрывая рот рукой и с укоризной посмотрел на своего повзрослевшего воспитанника. В ответ тот лишь пожал плечами. Они были в одной лодке и пытались воспитывать малолетних идиотов.        Они не спешили с готовкой. Едва удержались от того, чтобы не приготовить слишком много, а из-за пива, которое потягивали в процессе, к двенадцати уже были пьяными.        — Желания будем загадывать? — с ухмылкой спросил Кирилл.        Дима открывал шампанское уже под бой курантов, и слегка переживал, что не успеет, хотя и понимал, что это все глупости. И, не отвлекаясь от занятия, кинул взгляд на Сахарова и улыбнулся ему:        — Мое желание уже сбылось.        Улыбка на лице Сахарова сменилась удивлением, а потом он снова улыбнулся, но уже смущенно.        Они поздравили друг друга с Новым годом, вспомнили, что как год встретишь, так его и проведешь. Сахаров опять немного загрузился, но Дима смог его развеселись, начав рассказывать про свою учебу и работу в Москве. Он обходил подробностями свои отношения с Лешей, но не стеснялся говорить о них. В воспоминаниях осталось больше приятного, а ссоры позабылись. Они лежали на диване, Кирилл был под боком и пытался слушать, но в итоге уснул. Дима, пялившись в телевизор, вскоре тоже. Такой странный Новый год, но самый особенный.        Утро было тяжелым. Город спал. Дима проснулся первым и сидел на кухне отпиваясь водой и аспирином, постепенно чувствуя, как уходило похмелье. А когда услышал возню в комнате, то положим им салатов, которые они вчера вечером заблаговременно убрали в холодильник.        — Боже, как голова болит, — Кирилл выполз к нему на кухню и сел за стол, на котором уже стояли тарелки.        — Держи, — Дима кинул шипучую таблетку в стакан с водой и поставил перед парнем. — Аспирин.        — О, ты чудо, — Сахаров улыбнулся ему и принялся есть, пока лекарство растворялось.        Утро было тихим и спокойным. Они покушали, вернулись к телевизору поваляться, а к вечеру раскачались чтобы сходить погулять. Сахаров то и дело одергивал Диму, когда тот пытался взять его за руку, и к вечеру это уже порядком надоело. Но он все понимал. Если в Москве можно было не бояться ни осуждающих взглядов, ни того, что тебя встретят знакомые, то даже за эту прогулку с ними успели поздороваться аж дважды. Слишком тесный город. Диму это немного раздражало, но он все понимал. Сам боялся столкнуться, но не с родителями своих воспитанников, а с собственными. Не хотелось их видеть.        Время пронеслось абсолютно мимо. Первый рабочий день у Димы был пятого числа, и надо было уезжать. А у них так и не состоялось того самого разговора «о будущем». Который должен был быть серьезным, а не утренним недоразумением. Вот только за все это время не нашлось ответа.        — Кир, мне на поезд через три часа, а мы так и не поговорили, — сказал Дима, сидя на кухне и обедая перед дорогой.        Сахаров мыл посуду после готовки, но остановился, выключил воду и развернулся. Он резко стал очень напряженным. Оно и понятно, ведь у него тоже наверняка не находилось решения.        — А о чем тут говорить? — слегка резко ответил Кирилл, сложив руки на груди. — Ты уедешь. Я останусь. Пойдем на работу и будем вправлять мозги молодежи.        Диму покоробило от его тона. Мысль о том, что у них ничего нет и не может получиться была ему противна. Хотелось хотя бы верить.        — Но не может же все просто пройти мимо? Потрахались и разбежались что ли? Я не так хотел...        — Тигр, — Кирилл мягко улыбнулся и подошел к нему, положив руку на плечо. — Езжай домой. Пройдет неделька и ты поймешь, что ты свой гештальт закрыл, и тебе больше ничего не нужно.        Сахаров неуместно усмехнулся, а у Димы внутри все опустилось и похолодело. Но сделать-то пришлось именно так. Он валялся на своей полке и с тоской поглядывал на обочину железнодорожных путей. С совершенным непониманием, что должно было быть дальше.        Квартира встретила его пустотой. Работа началась без энтузиазма. А добило его то, что Пашка не появился ни в первые дни учебы, ни в последующие. А когда он позвонил его родителям, чтобы узнать, когда подросток явится, те сказали, что он больше не придет. И «нехуй ему там делать», если быть точнее. Это не могло не добить Диму. Он уже расписал план их работы, а все оказалось зря.        «Дмитрий Александрович не обижайтесь пж  Отец решил что мне лучше ходить на футбол  Я больше не приду в центр» — такое сообщение он получил в ВК вечером того же дня, когда позвонил.        И стало совсем тоскливо. Прошла неделя, но Кирилл был неправ. Диму не отпустило ни на один день. Он оставался работать сверхурочно, лишь бы не возвращаться в пустующую квартиру. Хоть вечера и были скрашены теперь любимым им голосом.        — ...думаю, может съездить к тебе на каникулах весенних? Давно я по Москве просто не гулял, — мурлыкал ему в уши Кирилл, пока они одновременно, находясь в разных городах, готовили себе ужины. — Ты как? Примешь в гости на пару дней?        — Да хоть на всю жизнь, — Дима усмехнулся в ответ.        — Ну, на всю жизнь, это ты загнул. Хотя б на пару дней, посмотрю, как ты хозяйство ведешь. Может мне такой муж нахер не нужен? — Сахаров звонко рассмеялся.        — Муж? А ты уже замуж меня зовешь?        — Только если будешь дома ходить в фартучке и ни в чем больше!        — Тебя это заводит? — Дима даже остановил свою нарезку огурца для салата, и посмотрел в экран телефона, лежавший перед ним.        Кирилл был далеко, но от одного его вида становилось теплее. Такой домашний, растрепанный, что-то суетливо мешавший на сковороде.        — Голые мужчины? Не-е-ет, ни в коем случае, — с иронией и сарказмом протянул Сахаров, обернулся в телефон, и они «столкнулись взглядами».        Улыбнувшись, Дима отложил нож и стащил с себя футболку.        — Дразнишься, да? — голос Кирилла сразу смягчился, и он подошел ближе, заглядывая в телефон. — Так и хочется тебя облизать.        — И это я дразнюсь? — Дима почувствовал, как от одних этих слов покрылся мурашками. Скорее бы им уже снова увидеться. — Приезжай на весенние, короче, неебет.        — Так точно, товарищ москвич, — Сахаров отсалютовал от виска и рассмеялся. — А теперь оденься, заболеешь!        Пришлось последовать совету. Не только из-за того, что действительно было зябко, но и из-за странной пикантности всей этой ситуации. Диме нравилось красоваться перед Кириллом, даже так, через экран телефона.        — Так че... Правда приедешь? — натянув на себя футболку обратно, уточнил Дима, возвращаясь к готовке.        — Приеду, Тигр, я же уже пообещал, — ответил Кирилл.        — Надо бы мне тогда прибраться тут.