Past Imperfect

      - Я принесла вам пару книг, - говорит Гермиона, когда входит в комнату вместе с Драко, но в руках она несет вовсе не книги, а картину в раме.       - Если вы еще не заметили, я портрет.       - А, если вы еще не заметили, Северус, я ведьма, - отвечает она, вешая холст на стену. На нем никто не изображен, лишь пустая библиотека. – Филиус научил меня помещать книги в картину так, чтобы можно было прочитать весь текст.       Снейп исчезает с портрета Финеаса и появляется на полотне с библиотекой.       - Зачарованы те, что на столе, - поясняет Грейнджер. – Те, что на полках, просто нарисованы.       Он смотрит на заголовки.       - Ах, так это для исследовательского проекта, а не для моего удовольствия.       - А разве есть разница?       - Это для тебя ее нет, зубрила, - подшучивает Драко, а потом замечает отсутствие Финеаса. – Мы ему больше не интересны?       - Вероятно, он вместе со своим вторым портретом играет где-то во Фреда и Джорджа Уизли, - высказывает предположение Гермиона.       - Или его сейчас снова отвергает Полная Дама, - добавляет Малфой.       - Эм, - она бросает взгляд на Северуса, явно погруженного в один из фолиантов, и накладывает беспалочковое Муффлиато. – Портреты могут заниматься сексом?       - Судя по всему, да. Но только с другими портретами.       - И тебе это известно, потому что…       - Слухи. Даже нарисованные парни остаются все еще парнями, - морщится Драко. – Хотя я бы предпочел этого не знать, он же мой прапрапрадед и все такое.       - Судя по всему, самая одаренная ведьма своего поколения не знает, что Муффлиато не работает на портретах, - бросает Снейп, не поднимая глаз от книги.       - Меньше разговоров, больше исследования, пожалуйста, Северус, - отвечает Гермиона, поджав губы.       - У меня более чем достаточно времени на исследование. У меня нет работы, и мне не нужно спать.       - Тогда вам непременно стоит пойти поболтать с Полной Дамой, - раздраженно кидает Грейнджер. – Я слышала, ей нравятся мертвые профессора.       - Директора, - поправляет Драко.       - Мужчины отвратительны. Почему все мои подруги мертвы или сошли с ума?       - Обе подруги, - снова поправляет Малфой. – У тебя их было не так много.       - Ненавижу тебя.       - Ты любишь меня.       - Да, но все равно ненавижу.       - А можно, пожалуйста, поставить ромком на паузу, чтобы я мог читать? – протягивает Северус.       - Я думала, вы собираетесь читать, когда мир живых будет спать.       - Нет, ночью я собираюсь посетить портрет на пятом этаже.       - Брюнетка в голубом платье? Или та, что с маленькой собачкой? – спрашивает Драко.       - А зачем выбирать? – ухмыляется Снейп.       - Если б я был мертв, я бы точно за ними приударил, - торжественно произносит Малфой.       - Оглядываясь назад, отказ… взаимодействовать с кем-либо живым или нарисованным целых четыре года был обречен на провал.       - Ненавижу вас обоих, - заявляет Гермиона.       - Давай прогуляемся, Грейнджер. Дадим Северусу почитать, - на лице Драко появляется усмешка. – Или что он там собирается делать.       Когда они по негласному соглашению направляются к озеру, Драко снова начинает разговор.       - А что если, когда ты вернешься, все станет хуже, а не лучше?       - Куда еще хуже-то?       - Я могу остаться жутким расистским засранцем, каким был раньше.       - Не останешься.       - Но что если останусь? Я стал порядочным человеком только потому, что все потерял. Ну, по крайней мере, относительно порядочным.       Гермиона на минуту задумывается.       - Я понимаю, что это эгоистично, - произносит Драко, - Дать Реддлу уничтожить мир и всех убить, лишь бы я искупил вину и стал с тобой нормально общаться. Я не хочу, чтобы кто-то пострадал, но еще я не хочу быть тем человеком, которым однажды был.       - Я тоже не хочу, чтобы ты им был.       - Тогда тебе придется сделать так, чтобы я им не стал.       - И каким таким образом?       - Не знаю, но уверен, ты сообразишь. Ты самый умный человек, которого я знаю, Грейнджер. Ну, ты и Северус. Вместе вы точно сможете придумать, как мне помочь.       - Мы придумаем. Обещаю.       Малфой решает пройтись вдоль берега, и Гермиона с удовольствием к нему присоединяется.       - Итак. Ты и Северус, - снова начинает разговор Драко.       - Ммм?       - Зелье для извлечения Хоркрукса из Поттера. Вы оба сразу же переводите разговор на другую тему, как только я о нем упоминаю, но я читал ту книгу, которую ты пытаешься от меня спрятать. Я же Мастер зелий все-таки.       Гермиона вздыхает.       - Я не могу ничего с этим поделать, Малфой.       - Но он тебе нравится, - тихо замечает Драко, смотря ей в глаза. – А ты нравишься ему.       - Мне нравится его портрет, и его портрету нравлюсь я. Реальный Северус вероятнее всего захочет меня убить в течение пяти минут, как только я попаду в прошлое.       - Я просто…       - Знаю.       - Знаешь? – он бросает камень в озеро с явно большей силой, чем требуется. – Ты знаешь, что я хотел быть твоим первым мужчиной?       - И с чего ты взял, что у меня не было первого мужчины?       - Все, с кем ты могла бы трахнуться мертвы. Кроме меня. Я думал, что когда-нибудь все равно выиграю. Просто по умолчанию, - он вздыхает. – А теперь я проигрываю мертвецу.       Гермиона не знает, что тут можно сказать, поэтому решает пошутить. В конце концов это то, что они с Малфоем всегда и делают. Дразнят друг друга, язвят и иногда флиртуют.       - Что важнее – спасти волшебный мир или быть первым, кто меня трахнет?       - Ну, когда вопрос стоит так, - Драко решает подыграть, поскольку их обычная схема общения так же удобна для него, как и для нее. - Может тогда трахнемся, когда ты вернешься?       - Болван.       - Это значит нет?       - Когда я вернусь, все будет по-другому, Малфой. Твоя семья все еще будет богатой и могущественной, и ты скорее всего должен будешь жениться на какой-нибудь прирожденной светской львице, с которой тебя обручат, когда тебе будет года два.       Он кривится.       - Может все-равно трахнемся?       - Я буду твоим грязным маленьким секретом?       - Блять, Грейнджер.       - Шучу.       - Это не смешно, - Драко берет ее руку в свою и поглаживает совершенно не смешное слово, вырезанное на предплечье.       - Будет, когда я все исправлю. Никакого Реддла, никакой войны, никакой ебнутой на всю голову Беллатрисы.       - Что если ты будешь меня ненавидеть, как и раньше?       - Тогда ты тоже будешь меня ненавидеть, и это не будет иметь никакого значения, - но Гермиона знает, что это не так. Она будет помнить этого Малфоя, и для нее это будет иметь огромное значение.       - Я хочу, чтобы это что-то значило. Я хочу… хочу все еще любить тебя.       - Малфой—       - Драко, - перебивает он. – Пожалуйста, Гермиона. Драко.       - Драко, - произносит Грейнджер, всеми силами пытаясь не заплакать.       Он будет другим, когда она вернется. Может, он и не станет расистским засранцем, но он будет другим. Он не будет этим Драко Малфоем. Слезы все-таки начинают течь из уголков глаз, но Драко нежно стирает их большим пальцем.       - Я знаю, что ты любишь меня, но не влюблена.       - Может, все изменится, когда я вернусь.       - Я могу только надеяться, - произносит Драко. – Можно я тебя поцелую? Я знаю, что никаких отношений не будет, я просто… хочу почувствовать это, хотя бы раз.       Она кивает, и он невесомо касается ее губ своими. Гермиона приоткрывает рот, и Драко углубляет поцелуй, обвивая руками ее талию. А он хорош. – думает она и расслабляется в его объятиях, тихо выдыхая в поцелуй. Ей приятно. Это должно быть более, чем приятно, - шепчет противный голосок внутри, но она велит ему заткнуться и пропускает пальцы через шелковые волосы на затылке Малфоя – нет, Драко.       Держась за руки, они молча возвращаются в замок, и, когда подходят к дверям, Драко отпускает ее руку.       - Увидимся, Грейнджер.       - До встречи, Малфой.       Зайдя в свои комнаты, Гермиона замечает, что Северус увлеченно читает какой-то фолиант в картине с библиотекой, а Финеас скучает в своем портрете.       - Почему вы плачете? – интересуется Блэк.       - Аллергия, - отвечает Гермиона.       Северус на секунду поднимает глаза от книги.       - Блэк, можешь оставить нас на минутку?       - Мне напомнить, что это мой портрет, Снейп?       - Пожалуйста, директор, - просит Грейнджер.       - Только ради вас, моя леди, - пафосно произносит Финеас и исчезает из рамы.       - Подумать только, не так давно он называл меня грязнокровкой.       Северус вздрагивает.       - Это просто слово, Северус. Оно не имеет никакой силы, кроме той, которую вы сами ему даете.       - Это слово в корне изменило мою жизнь.       - Та сцена с Лили была лишь одним звеном в целой цепочке событий, которая изменила вашу жизнь. Ее нежелание простить вас тоже было звеном этой же цепочки.       - У меня совсем нет частной жизни, да?       - С тех пор, как Рита Скитер издала о вас книгу, нет, точно нет.       Он вздыхает.       - То есть вы бы простили Уизли, если бы он так же оскорбил вас?       - Вы сейчас шутите? Я прощала ему вещи и похуже. Причем много раз.       Снейп лишь скептически смотрит на нее.       - Северус, ну подумайте. Кто мой самый близкий друг? Малфой шесть лет называл меня грязнокровкой. Это просто глупое слово.       - Пустяк, не стоящий внимания?       - Именно. Конечно, когда Беллатриса вырезала это на моей руке…       - Когда она что? – рычит Снейп таким тоном, которым обращался к Невиллу, когда тот пытался положить в котел не тот ингредиент.       Гермиона закатывает рукав и показывает надпись. Северус выглядит так, словно сейчас сам отправится в прошлое, только ради того, чтобы убить Беллу.       - При всем при этом, - невозмутимо произносит Грейнджер, - само слово не имеет значения, ужасен факт того, что она вырезала его ножом. Это было дико больно.       - Она пытала вас Круцио, помимо этого?       - Да.       - Гермиона…       - Знаю. Но это в прошлом. Готова поспорить, что вам и похуже доставалось за все те годы поклонения сумасшедшему психопату.       Он лишь кивает.       - Почему вы плакали? – через мгновение спрашивает Северус.       - Вы были правы насчет Малфоя.       - Вы невероятно умная ведьма, Гермиона, но, когда дело касается вопросов сердца, вы можете быть ужасно глупой.       - Надо же, я бы никогда не догадалась. А может, рыбак рыбака?       - Может быть.       - Северус?       - Ммм?       - Предположим, я успешно перемещусь в прошлое, разберусь с Реддлом и благополучно вернусь обратно. Что будет дальше? Что я буду помнить из этой временной линии? Что я буду помнить из новой? И как две версии смогут сосуществовать в моей голове?       - Только некоторые невыразимцы смогли совершить временной прыжок и вернуться, и большинство из них не оставались в прошлом надолго и абсолютно ничего не меняли. Или, по крайней мере, никто не заметил, что они что-то поменяли.       - То есть новая временная линия оставалась прежней. Интегрироваться было просто нечему.       - Верно.       - Вы сказали, большинство из них.       - Был один мужчина, который непреднамеренно сделал что-то, что поменяло его будущее, причем кардинальным образом. У него были какие-то разногласия с женой в оригинальной временной линии, и когда он вернулся в настоящее, оказалось, что она в браке с другим человеком, как и он.       - Что произошло с ним, когда он вернулся?       - Сначала он помнил только оригинальную линию. Он тосковал по женщине, которая была замужем за другим и не хотел иметь ничего общего со своей женой, которую он ни разу до этого не видел, насколько он помнил.       - Слишком много подробностей для секретного проекта.       - На самом деле, он держал все в тайне. Он делал вид, что все в порядке, продолжал отношения с женой, в душе скучая по другой женщине. Он все-таки был невыразимцем. Хранить все в секрете – его прямая обязанность.       - Какой кошмар!       - В какой-то момент он начал вспоминать измененную временную линию и оба набора воспоминаний интегрировались.       - То есть он в итоге влюбился в свою жену?       - Он помнил достаточно, чтобы чувствовать некоторую привязанность к ней, но продолжал любить свою жену из прошлого.       - Это чертовски грустно.       - Вы же знаете, что не обязаны это делать?       Она хмурится.       - Гермиона, ваша жизнь не столь ужасна. Вы живы и здоровы, у вас хорошая работа, хороший человек рядом, который вас по-настоящему любит. Все могло закончиться намного хуже.       Это правда. Ее жизнь уже не кажется и вполовину такой безрадостной, какой казалась пару недель назад. Драко – действительно хороший человек, и ей нравится целоваться с ним, и у нее есть Северус, с которым всегда можно о чем-то поговорить. Но она впервые за долгое время чувствует, что в ее жизни есть смысл. И если она сейчас сдастся и примет все как есть, этот смысл пропадет. Даже учитывая, что с ее жизнью все правда в порядке, этого нельзя сказать про жизнь Гарри, и Рона, и Фреда, и Луны, и еще огромного количества людей.       Она смотрит на Северуса, навсегда обреченного существовать на полотне. Его жизнь уж точно не в порядке. В детстве он был жертвой насилия, в школьные годы – издевательств. Когда его чуть не убил оборотень, ему приказали молчать, в то время как виновные не понесли никакого наказания. Он полюбил девушку, которая не полюбила его в ответ и отказалась прощать за то, что по сути своей было совершеннейшим пустяком. Его заманили в сумасшедшее общество убийц только потому, что он отчаянно нуждался хоть в ком-нибудь, кто бы принял его. Он провел восемнадцать лет, погрязнув в вине за смерть Лили, когда на самом деле виноват был Реддл. А Альбус лишь подогревал это чувство вины и без зазрения совести продолжал отправлять его на пытки к этому психопату, который в итоге натравил на него змею.       - Нет, я совершенно точно обязана, - наконец отвечает Гермиона. – Не потому что я несчастна. Моя жизнь меня устраивает. Насколько эгоистично было бы отправляться в прошлое, только чтобы исправить свою жизнь?       - Гриффиндорский комплекс спасителя?       - Принадлежность к Гриффиндору здесь не при чем, и вам прекрасно это известно. Вы бы сделали то же самое на моем месте. Вы жили для других больше, чем кто-либо еще.       - Верно, - тихо соглашается Снейп. - И посмотрите, что из этого вышло.