Past Imperfect

      Гермиона оказывается в той же комнате, но в этом времени здесь явно кто-то живет. Вместо наполовину повешенных обоев - панели, оливково-зеленые шторы и мебель из темного дерева.       Она достает мантию-невидимку из сумки и накидывает на себя, собираясь как можно быстрее уйти отсюда на случай, если хозяин апартаментов где-то рядом. Она медленно продвигается к двери и вздрагивает, когда натыкается на что-то длинное, черное и, что самое страшное, движущееся.       По всей видимости, владельца в комнатах нет, зато его или ее фамильяр здесь, и этот фамильяр – змея. Гермиона никогда не была без ума от змей, но с тех пор, как увидела, как Нагини разрывает горло Северусу, она их просто возненавидела. Грейнджер понятия не имеет, ядовитая ли эта змея – по идее никто не держит ядовитых змей в качестве фамильяров – но рисковать она не собирается, так что просто накладывает Протего. Только вот ничего не происходит. Она пробует еще раз. Опять ничего.       Неизвестно, когда ее магия восстановится. Северус сказал, что невыразимцы, которые возвращались из прошлого, говорили, что магия не работала от нескольких минут до часа. Раздается шипение.       Очевидно, час будет проблемой.       – Змейка хорошая, - шепчет Грейнджер, медленно отходя назад. Медленнее. Еще медленнее. Она делает широкую дугу, обходя змею и подходя к двери. Змея поднимает голову, покачиваясь вперед-назад, но Гермиона продолжает двигаться к своей цели.       Она почти добирается до двери, когда змея извивается, как будто готовясь к прыжку. Девушка прыжком прорывается к выходу и вываливается в коридор. Она облокачивается на захлопнутую дверь, пытаясь восстановить дыхание.       – Кто это? – раздается знакомый голос из конца коридора.       Каковы шансы из всех людей в замке встретить именно того, кто может видеть сквозь мантию-невидимку? Трижды проклятый глаз Грюма бешено вращается, пока он ковыляет по длинному коридору. Гермиона срывается с места так быстро, как только может. Грюм – а точнее Барти Крауч-младший – кидает оглушающее, но Грейнджер прижимается к стене, и оно пролетает мимо.       За углом есть ниша, за которой скрывается тайный проход. Если она доберется до него… и, если в это время проход уже появился. Она сломя голову бежит к нише, с трудом уклоняясь от заклятий, летящих в спину. Наконец, Гермиона прячется за гобеленом и шепотом накладывает Люмос. Когда вспыхивает мягкий свет, она чуть ли не оседает от облегчения. Ее магия снова работает. Свет от ее палочки падает на разбитый камень, который открывает проход.       – Выходи оттуда, девочка, - рычит Крауч, отдергивая гобелен в сторону. Гермиона кидает в него Конфундус и проскальзывает в проход, закрывая его за собой.       Она выходит на пятом этаже и тихо поднимается по лестнице на седьмой. К счастью, коридор, где располагается Выручай-Комната, пуст. Грейнджер останавливается перед невидимой дверью и думает о том, что ей нужна ванная комната с душем.       Когда дверь появляется, Гермиона входит и оказывается на прохладном мраморном полу. Она закрывает глаза и делает несколько глубоких вдохов и выдохов. Когда ее сердце перестает выпрыгивать из груди и возвращается к нормальному ритму, она открывает сумку.       Темная краска для волос должна была быть сверху, но после того, как Пивз разбросал все ее вещи, теперь в сумке полнейший беспорядок. Она вываливает все содержимое и раскладывает по стопкам, мысленно ставя галочки в своем списке – реальный список так и остался на полу в кабинете Минервы вместе с ее любимым джемпером, половиной нижнего белья и едой (она была бы сейчас очень кстати). Хуже всего то, что у нее почти нет зелья для симптомов временного сдвига. Того, что есть, хватит на несколько дней, но ей придется сварить еще партию и желательно поскорее, а для этого нужно, чтобы Северус пустил ее в свою лабораторию и разрешил пользоваться своими ингредиентами, что означает, ей надо убедить его помочь ей значительно быстрее, чем планировалось.       И все из-за этого мудака Пивза.       Конечно, все могло быть и хуже. Книги с рецептами зелий на месте, как и все необходимое для смены внешности.       Гермиона наносит краску на корни волос, ждет пару минут и красит оставшуюся массу своих кудряшек. Выждав положенное время, она моет голову, затем тщательно высушивает ее и использует невероятно эффективное зелье Нарциссы для выпрямления волос. Жаль, что женщина родилась аристократкой. Она могла бы стать магнатом волшебной косметики вместо трофейной жены.       Наконец, Грейнджер вставляет линзы, которые меняют цвет ее глаз на голубой, и изучает свое отражение в зеркале. Кто-то, кто очень хорошо ее знает, вероятно узнал бы ее, несмотря на все усилия. Тем не менее, она изменила внешность достаточно сильно, чтобы те, кого она встретит здесь, не подумали о ее связи с четырнадцатилетней Гермионой Грейнджер, которую они знают.       Девушка накладывает Темпус. Вот-вот начнется ужин.       Так, карта Мародеров покажет, где Снейп и Грюм— точнее, показала бы, если бы лежала у меня в сумке, а не валялась на полу в кабинете Минервы.       Гермиона ждет для верности еще пятнадцать минут, и, накинув мантию-невидимку, двигается в сторону подземелий, надеясь, что Крауч-Грюм будет в Большом зале.       На пути к комнатам Северуса, она натыкается на пару студентов, но они ее, как и предполагалось, не замечают. Из вежливости Гермиона решает постучать, хотя и пребывает в полной уверенности, что он еще не вернулся с ужина, но либо он все-таки вернулся, либо просто пропустил, потому что дверь он открывает практически в ту же секунду. Удивительно видеть его живого, сурового и неприступного, после стольких недель общения с портретом.       – Кто здесь? – рявкает он. Когда Гермиона стягивает мантию, Снейп прищуривается, глядя на нее. – Вы кто?       Когда женщина – женщина, у которой такая же дурацкая мантия-невидимка, как у Поттера – не отвечает, Северус понижает голос до своего лучшего угрожающего тона. – Я спросил, кто вы?       – Хелена Грин, - тихо отвечает Гермиона, глядя на него так, словно пытаясь запомнить черты его лица. - Я могу все объяснить, только позвольте мне войти.       Он скрещивает руки на груди.       – И зачем мне это?       – Пожалуйста, профессор Снейп. Это важно, и мы не можем обсуждать это прямо здесь. Это касается, - она делает паузу, сомневаясь, что лучше сказать, - это касается Темного Лорда.       Северус молча стоит на месте достаточно долго, чтобы заставить ее заволноваться, но женщина спокойно продолжает смотреть на него, ничуть не пугаясь. Он пользуется возможностью, чтобы изучить ее. Обычно он запоминает лица – ненаблюдательные шпионы долго не живут. Снейп особенно хорошо запоминает лица привлекательных, подходящих ему по возрасту женщин, потому что встречает их очень редко, учитывая специфику его деятельности. Но ее лицо кажется ему одновременно знакомым и чужим, он чувствует, что понимание ускользает от него. Это сводит с ума. Выражение ее лица меняется, и на долю секунды она кажется возмущенной, но быстро берет эмоции под контроль и продолжает ждать. Северус преувеличенно недовольно вздыхает, чтобы показать свое раздражение, но отступает в сторону, чтобы она могла войти. Стоя в центре комнаты, она оглядывает ее с нескрываемым любопытством, которое Снейп тут же прерывает.       – Слушаю, - резко кидает он.       – Итак, я знаю, что это прозвучит как бред сумасшедшего–       – Начало не многообещающее.       – Вероятно, нет, - соглашается она и вытаскивает из-под блузки маховик времени. – Вы знаете, что это?       Он не удостаивает ее ответом. Эта наглая девчонка думает, что он имбецил?       – Эм, - нервно сглатывает она. – Дело в том, что маховики, которые вам знакомы, перемещают человека лишь на несколько часов, но Отдел тайн модифицировал их так, что теперь они могут переместить волшебника в прошлое на девять лет.       – Я никогда о таком не слышал. И не верю, что это возможно.       Это не совсем правда, учитывая, что быть волшебником значит признавать, что многие вещи, которые кажутся невозможными, на самом деле возможны, но Снейп хотел увидеть, как она будет защищаться.       – Это возможно, и они это сделали, - Гермиона хмурится и закусывает губу. – Или сделают. Временные формы глагола немного сбивают с толку.       – Так сделали или сделают, мисс Грин?       – И то, и то другое.       – Полагаю, сейчас вы скажете мне, что оказались здесь, переместившись на девять лет из будущего?       – Нет. Только на семь.       – О, ну, в таком случае, - ухмыляется он, - конечно же, я вам верю.       – Ваша версия из будущего рассказала мне кое-что о вас, что только она – вы – можете знать.       – Например? – с сарказмом спрашивает Северус.       – Когда вы были маленьким, вы больше всего любили свою бабушку.       – Многие дети любят своих бабушек, мисс Грин.       – Ее звали Бекки Снейп, и она умерла, когда вам было шесть.       – Информация, известная общественности, - пожимает плечами Снейп.       – Она пекла вам булочки с корицей и изюмом.       – Достаточно распространенная вещь.       – Она называла вас, и я цитирую, ласковым прозвищем, настолько смущающим, что вы никогда мне о нем не расскажете, даже, чтобы свергнуть Темного Лорда.       Блядь. Звучит очень похоже на него. Он быстро поднимает окклюментные щиты.       – Многие бабушки называют внуков смущающими их прозвищами, - равнодушно бросает он.       – Она подарила вам мягкую игрушку. Ослика.       Эта женщина никак не может это знать. Его родители, а также бабушки и дедушки, мертвы, а больше никто этого не знал. Ну, разве что Альбус мог увидеть это в его воспоминаниях, когда учил его окклюменции. Рассказал ей об этом Дамблдор или действительно он сам - как бы маловероятно это ни казалось - ему нужно выяснить причину. Он садится в кресло и жестом указывает гостье на диван. Женщина присаживается, и тут оказывается, что она еще не закончила.       – Иа-Иа, из книг, которые она вам читала. Вы не расставались с ним, пока игрушку не уничтожили.       Не опуская щитов, Снейп продолжает смотреть на женщину, которая кажется ему до безумия знакомой.       – Как ее уничтожили?       – Ваш отец был пьян и в порыве злости кинул ее в камин.       Северус долго смотрит ей в глаза. Большинство людей тут же отводят взгляд, когда он так делает. Она нет. Он никому никогда не рассказывал об этой дурацкой игрушке. Как она могла это узнать? Даже если она правда из будущего, чему он не верит, зачем ему рассказывать ей что-то такое? Что-то настолько смущающе личное?       – И какой я в 42, мисс Грин? – спрашивает Снейп, когда становится очевидным, что он не сможет сбить ее с толку.       – Мертвый.       Он поднимает брови в удивлении.       – Вы умерли в 38. Я хорошо знала ваш портрет, не вас самого. Я знала вас, когда вы были живы, но друзьями мы стали только после вашей смерти.       – Мы были друзьями? – скептически переспрашивает Северус.       – Настолько хорошими, насколько могут быть живой человек и портрет.       – Как я умер?       – Фамильяр Тома Реддла. Змея.       – Вот тут ваша история и разваливается, мисс Грин. У Темного Лорда – даже если бы он не был мертв все эти тринадцать лет – никогда не было фамильяра.       – Пока нет, и он не мертв. – когда Северус начинает ее перебивать, она повышает голос. – Вы и сами знаете, что он не окончательно пропал. Если бы он умер, метка на вашей руке давно бы исчезла. Но она становится все темнее, верно?       Он в изумлении смотрит на нее. Откуда ей это известно? Он ведь сообщил только Альбусу.       Кто, блядь, эта женщина?       – Она иногда чешется, не правда ли? Хотя этого не происходило с 1981 года?       – Легилименс – рычит Снейп, впиваясь взглядом в ее глаза, но она закрывает их, до того, как он успевает произнести заклинание.       – Давайте без этого, профессор Снейп, - спокойно произносит она, отводя взгляд. – Легилименция без согласия – ужасное нарушение. Это насилие над разумом.       – Избавьте меня от своего драматизма, - фыркает он.       – Это не драматизм. Это правда. Может быть, вы настолько привыкли к проникновению в ваш разум Реддла и Дамблдора, что перестали понимать, насколько это ужасно.       Он не бесчувственное бревно. Он знает, насколько это ужасно, но будь он проклят, если он согласится с ней.       – Я не поверю вам, пока не увижу все сам.       – Вы можете посмотреть мои воспоминания в омуте.       – Воспоминания можно изменить.       – Вы можете следить, как я буду вытаскивать их из своей головы.       Минуту он раздумывает. Он неплох в чарах памяти и абсолютно уверен, что сможет обнаружить измененное воспоминание.       – Ладно, - наконец неохотно соглашается он и показывает жестом на омут, лежащий на столе у стены.       Она достает палочку и вытаскивает одну серебряную нить за другой из своей головы. Закончив, она в ожидании смотрит на Северуса.       – Вы будете смотреть вместе со мной, - требует он. – Я не оставлю вас одну в своих комнатах.       Первым воспоминанием, которое они видят, оказывается сцена в Визжащей хижине.       – Что это, блядь такое?       – Реддл. Точнее то, что осталось от него после семи Хоркруксов.       Твою ж мать. Сумасшедший ублюдок сделал семь Хоркруксов?       С того места, где прятались Поттер с друзьями, Северус наблюдает, как Темный Лорд шипит, что Северус, конечно, верный соратник, но все-равно должен умереть, так что, мол, без обид.       Мда, вот тебе и многословные речи о верности и о том, как она всегда вознаграждается.       Северус дергается, когда самая огромная змея, которую он только видел, прыгает и вцепляется в шею его другой версии. Он видит, свое сопротивление, падение и кровь. Много крови.       Он готов поклясться, что воспоминание настоящее. И единственный женский персонаж в нем – Гермиона Грейнджер. Женщина, которая стоит рядом с ним и смотрит, как Снейп истекает кровью, конечно, старше, вероятно ей лет за двадцать. У нее прямые темные волосы и глаза другого цвета, но ее лицо… Северус смотрит на нее, затем на Грейнджер из воспоминания, которая выглядит лет на восемнадцать. Слишком худая, синяки под глазами, загнанный взгляд, но сходство с женщиной, которая называет себя Хеленой Грин безошибочно.       Следующее воспоминание – Поттер и Темный Лорд, которые пытаются убить друг друга. Затем тела, разложенные по всему Большому залу. Беллатриса. Люпин. Один из близнецов Уизли. Снейп вздрагивает. Может, они гриффиндорцы и дебоширы, но эти парни — самые смелые и умные молодые зельевары, которых он когда-либо учил. Конечно, ему приходится изображать презрение, но втайне они входят в число его любимчиков.       В следующей сцене Грейнджер выглядит старше, вероятно, тут она примерно такого же возраста, как и Грин, и на ней уже не видно следов усталости и голода. Драко тоже тут и тоже старше. Он и Грейнджер разговаривают с двумя портретами, его самого и Финеаса Блэка. Воспоминания внезапно обрываются, оставляя лишь бессвязные обрывки фраз о маховиках времени и Хоркруксах.       Когда они выныривают из омута, Грин – Грейнджер – молчит в ожидании его реакции.       – Мисс Грейнджер, - наконец произносит он, - Если это Гламур, вы стали неплохо разбираться в чарах.       – Магловские контактные линзы и краска для волос, - отвечает она. – Я преуспела в чарах, но не настолько. Вы и Альбус и, может быть, Филиус сможете обнаружить мои чары Гламура в два счета.       Он долго смотрит ей в глаза.       – Снимите линзы.       Девушка взмахивает палочкой, и они исчезают у нее в сумке.       Это определенно, вне всякого сомнения, Грейнджер.       – Хоркруксы, - начинает он.       – Да.       – Семь Хоркруксов. Я не знал, что душу можно разбить на столько частей.       – Нельзя, если хочешь остаться человеком.       Нет, не человеком. Не совсем. Он пытается мысленно сопоставить змеемордого монстра с красными глазами и учтивого, харизматичного Тома Реддла, ради которого он разрушил свою жизнь.       – Когда он вернется?       – В этом году, весной. Поэтому я вернулась именно в этот момент. Как только мы уничтожим все Хоркруксы—       – Как только я уничтожу их.       – Что?       – Вы передали сообщение, мисс Грейнджер. Вы можете возвращаться в свое время, когда дадите мне полный список Хоркруксов.       – Я пришла не для того, чтобы передать сообщение, профессор, - возражает девушка, явно до сих пор не избавившись от своего всезнайства.       – Вы пришли уничтожить Хоркруксы, - ухмыляется Снейп. – Девчонка, едва закончившая школу.       – Женщина, которая сражалась в решающей битве против Реддла и Пожирателей, - поправляет его Грейнджер. – Женщина, которая четыре года преподавала ЗОТИ в Хогвартсе.       Он молча изучает ее. Нет, уже явно не та пятнадцатилетняя девочка. Все еще самонадеянна, да, но ее уже не так легко запугать. На уроке он без проблем может довести ее до слез, если хочет. Здесь и сейчас она, кажется, боится его не больше, чем Поттера или Уизли в подростковом возрасте. Он прокручивает в голове обрывки разговора между ней и его портретом.       О чем, черт возьми, он думал?       – Вы знаете, что в замке сейчас есть Пожиратель смерти? – равнодушно уточняет девушка, как будто спрашивая о погоде. – Кроме вас и Каркарова, я имею в виду.       Он не хочет доставлять ей удовольствие, спрашивая, кто это. Мелькает мысль применить легилименцию, но ее взгляд резко становится жестким.       – Даже не думайте об этом, Снейп, - предупреждает Грейнджер. Тишина продолжает тянуться, и, когда становится очевидным, что он не собирается реагировать, она отвечает на его так и незаданный вопрос, - Барти Крауч-младший.       – Он в Азкабане.       – Он в Хогвартсе, под личиной Грюма.       Северус вспоминает все свои стычки с Грюмом в этом году, пытаясь уловить несостыковки.       – Хотите посмотреть воспоминание?       – Да.       Она вытаскивает из головы нить и опускает в омут. Когда они снова появляются в его комнатах, Снейп устало падает в кресло.       – Как я мог не заметить?       – Альбус и Минерва, да и все остальные, тоже не заметили.       – Но я был шпионом. Единственная причина, почему я все еще жив, состоит в том, что я никогда не упускаю такие вещи.       – Ну, в моей оригинальной временной линии вы упускали это аж до апреля, - широко улыбается Гермиона.       – Это позорно, блядь, - и только секундной позже он понимает, что не стоило говорить это вслух.       – Да не волнуйтесь вы так, - успокаивает его Грейнджер. – Ваши шпионские навыки просто успели заржаветь за десять лет. Тем логичнее мне остаться и работать вместе с вами. В этом плане слишком много нестабильностей. В плане, который мне помог составить ваш портрет, между прочим.       – Мисс Грейнджер, - начинает Северус, зыркая на нее исподлобья.       – Ой, да бросьте, Северус. Я не ваша студентка, я не боюсь вас.       – Не помню, чтобы давал вам разрешение называть меня по имени, - говорит он таким тоном, который заставил бы Грейнджер-подростка дрожать от страха. Взрослая Грейнджер даже не дернулась.       – Ладно, - Гермиона пожимает плечами. – Если вы не хотите быть Северусом и Гермионой, мы можем быть Снейпом и Грейнджер. Но у нас слишком много работы впереди, чтобы кидаться направо и налево словами "профессор" и "мисс".       Чертовы Мерлиновы яйца. За кого эта девчонка его принимает? За одного из тех идиотов, которыми она привыкла командовать? Но она не девчонка, верно? И его методы запугивания на нее не действуют. Если он продолжит в том же духе, не получая нужной реакции, он будет выглядеть просто нелепо.       – Что за план, Грейнджер? – наконец произносит Снейп, подавляя вздох.       – Вы разоблачаете Крауча и подбиваете Альбуса нанять меня на его место.       – Нанять вас?       – Я занимала эту должность годами. Почему нет?       – Грюм мертв? – спрашивает Северус больше из любопытства чем беспокойства. Он никогда не выносил этого старого хрена.       – Нет, но он провел все это время в своем сундуке и не в состоянии преподавать. Ему потребуется время, чтобы восстановиться. В идеале, столько, чтобы мы успели покончить с Реддлом. А мне нужно основание, чтобы находиться в Хогвартсе. Не могу же я все время проникать под мантией-невидимкой и спать у вас на диване, верно?       Он смотрит на нее так, словно потеряв дар речи от ее самонадеянности, но у него уже просто нет сил воевать с ней.       – Хотя, я полагаю, мне все равно придется остаться здесь, пока я не получу работу. Если только я не пойду спать в Выручай-комнату, но это потребует ненужных перебежек под мантией. Когда следующее собрание преподавательского состава?       – Сегодня вечером, - отвечает Снейп, отгоняя мысли о Гермионе, блядь, Грейнджер, спящей на его диване в трансфигурированной пижаме, сидящей напротив него за завтраком и, поедая тосты с чаем, указывающей, что и как ему надо делать.       – Удачно. Вы сможете разобраться с Краучем и порекомендовать меня Альбусу. Скажите ему, что я получила образование на дому и преподавала ЗОТИ в Ильвермони. Уверена, он слишком ленив, чтобы проверить мои рекомендации. Если бы он был из тех, кто читает рекомендации, мне бы не пришлось мириться с некоторыми абсолютно некомпетентными преподавателями, которые у нас были.       Северус фыркает. Она и вправду знает Альбуса.       – После того пиздеца с Локхартом, он заставлял меня проводить дуэли с кандидатами в качестве собеседования.       – Ваш портрет рассказывал об этом. Уверена, вы сможете разоружить меня, но это будет не так легко, как вам, вероятно, кажется. Я достаточно хороша, чтобы пройти проверку.       – Вы так думаете? – уровень сарказма в его улыбке зашкаливает.       – После того, как оказался на другой стороне палочки Беллатрисы, сложно волноваться из-за показательной дуэли, - спокойно поясняет Гермиона, в очередной раз повергая Северуса в шок. Она дралась с Беллой и выжила? – О, и Снейп? Я дико хочу есть. Можете заказать чай с сэндвичами?       Чувствуя себя так, словно на него наложили Конфундус, Северус зовет эльфа, пока Грейнджер достает из сумки какие-то бумаги и начинает делать пометки.