Мало.

      Чувства Юри, в большинстве своём, всегда были загадкой для окружающих. Едва ли кто-то знал, что вообще происходит у него в голове и что вообще может прийти ему на ум в скором времени. Хотя, в прочем, если бы они действительно знали это — были бы напуганы и разочарованы. Почти всё время он думал о фигурном катании, еде, калориях и тому подобных вещах: похудение, тренировки, танцы, вес, лёд… Ничего интересного, за исключением лишь тех моментов, когда он думал, к примеру, о Викторе или своей никчёмности. «Он так старается… Пытается помочь. А я? Мне нужно поесть.» «Нет» «Но я должен» «Чёрт, не хочу» И каждый раз подобный диалог навевал мысли о том, что, может, у него шизофрения? Или ещё что-то такое, ведь голос в голове, из раза в раз говорящий «нет» казался каким-то чужим. А чтобы отвлечься от всех этих мыслей — Юри гулял, зависал в инстаграме, слушал музыку, да, в общем, делал всё, что угодно, лишь бы только отвлечься. Но от себя не убежишь, верно? Верно. И каждый раз, каждый час, каждый миг он возвращался в свой внутренний Ад; а когда сил уже совсем не было — ловил панические атаки, скрывать которые, на самом деле, тяжело. Обычно, он уходил в ванную, на улицу, залазил под одеяло. В общем, пытался спрятаться или убежать, что на самом деле — было абсолютно бесполезно. От себя ведь не убежишь.       И он знал, и он думал об этом, но почему-то — это никак не помогало. Всё чаще болела голова. И непонятно: то ли от голода, то ли от мыслей? Во всяком случае — это неважно. В последнее время вообще всё стало казаться ему совершенно неважным. Вплоть до того, что Кацуки уже не раз ловил себя на мысли: «А может — умереть — это не так уж и плохо?» Депрессия, отчаяние, анорексия. Всё это усиливала его замкнутость. Даже на родине, в любимой Японии, славящейся сдержанностью и вежливостью своих граждан, Юри не раз говорили: «Что-то ты тихий какой-то… Тебе бы открыться». Но… Что это такое… Открыться? Этого, увы, никто так и не объяснил. А жаль. Ему бы пригодилось. Ведь даже с психотерапевтом он не может нормально поговорить о том, что думает и чувствует на самом деле.       А ещё… Кости. Невозможно нормально сидеть, лежать, да в принципе жить. Кости сдавливают кожу и это больно; они не греют в холод и это… Холодно. Стоит чуть увести руку вниз, как ты ударяешься о свою же тазовую кость, чёрт, это большая проблема и решить её можно лишь несколькими слоями одежды (и то не факт, что поможет). Нормально согреться ты можешь лишь в очень горячей ванне, а уж холода вообще не переносишь. Кацуки и без того было немного некомфортно в России из-за местной погоды, а щас и вовсе не хочется куда-либо выходить из дома.

И вроде бы… … Ты знаешь, как решить эту проблему… … Но этот чёртов голос в голове не даёт тебе покоя.

В общем, сейчас Юри то и дело метался из стороны в сторону, между лечением и болезнью и от того, что болезнь, вроде как, была сильнее — его мучало ужасное чувство вины.