Момент

             Тиканье часов в библиотеке дарило покой. Камико-сан читала какую-то книгу и пила чай. Обеденный перерыв только начался, а я уже не хочу чтобы он заканчивался. Пожалуй дальний угол около окна моё любимое место. Сидя на полу, скрытая стеллажами и уткнувшись в огромный справочник растений я ощущала нечто, что отдалённо напоминает безопасность, комфорт. Буд-то существует лишь этот маленький угол в конце библиотеки, а весь остальной мир просто исчез. Разные давящие мысли стихали и становились почти неслышными когда всё внимание было обращено к чтению. Возможность забыть обо всём, читая что-то, была почти основной причиной постоянного посещения этого места. Ну и возможность узнать нечто полезное и интересное. Знание того какие растения и ягоды опасны очень полезные. Помогут выжить в какой-то момент.                         ***       Слушая о том как и где устанавливать взрывчатку я отвлеченно думала о своём будущем. Близится час освобождения и осознание этого радует, придаёт сил. Усмехаюсь, как пафосно я называю свой побег. На самом деле чем ближе, тем больше накатывают воспоминания. Я слишком часто стала думать о Шио. Точнее о его исчезновении. После того разговора он больше не появлялся что, даже не знаю, радует ли. Скорее мне просто стало всё равно. Цунаде замечала лишь мельком и никогда не встречалась с ней взглядом. Слишком плохо мы оборвали все связи. Если они были. Лима я больше не видела. У меня никого нет. Цель на половину достигнута. Это успех.                          ***       Повторно изучая основы фуиндзюцу от нечего делать, я вспоминала как Цумуги впервые принесла их. Сначала женщине удалось достать только объяснения о самом направлении этого дзюцу. Позже она принесла свиток в котором рассказывалось как делать взрывные и пространственные печати. Без понятия как и где она это достала. Но то, как тяжело это было изучать, я вспоминаю с содроганием. Тёмные были времена. Правда результат того стоил. За окном медленно падал пушистый снег, ветра не было. Цумуги снова куда-то ушла. Я сидела за столом, спиной упираясь в спинку стула. Правой рукой вертела карандаш. Тиканье часов, собственное дыхание — всё это было слишком громко в такой тишине. Преследующих обычно мыслей не было. И я с ужасом осознала что мне не о чем думать. Потому что если отбросить цели и мечты, борьбу с законами этого мира, то в себе можно заметить тишину. Потому что почти всегда в моей голове страхи и сомнения, ненависть к себе и окружающим. Мнимая уверенность в том что делаю. Мысли о прошлом и будущем. И если отбросить их, остановиться и сосредеточить взгляд на настоящем, на этой секунде, то можно осознать что думать не о чем. Всё мои "хочу" в будущем. Но живу я только в настоящем. И так будет всегда. С этими мыслями раздаётся хлопок входной двери. Второй месяц зимы подходил к концу. ***       Мои чёрные волосы, что снова отросли, были заплетены в косу. Последний раз я стригла их два года назад, если не ошибаюсь. Чёлка доходила немного выше глаз, бледное лицо и тёмные круги под глазами делали вид лишь мрачнее. Сегодня суббота. На часах половина восьмого. Почему я проснулась так рано имея возможность выспаться не знаю сама. Может это просто привычка вставать рано. Плохая привычка, спать я люблю. Лицо отраженное в окне кривится. Моя надежда не просыпаться как можно дольше разрушилась. Вздыхаю и отойдя от окна начинаю ленивую зарядку. Необходимость занять себя хоть чем-то зудит все настойчивее. Просто когда ты делаешь что-то, времени на разные мысли или не остаётся, или почти не остаётся. И первое лучше последнего. Потому что я не люблю проводить с собой время.                    ***       Цумуги оглянулась и посмотрела на часы что висели в гостиной. Поджав губы женщина продолжила нарезать овощи, она отставала уже почти на полчаса. Кэори должна прийти совсем скоро. Поставив блюдо готовится Цумуги решила разбудить Харухи, нужно ведь убрать дом. Открыв дверь в комнату, она увидела как девочка заканчивает упражнение. Женщина удовлетворённо отметила что её старания не прошли даром. В конце концов сколько она намучилась пока обучала эту девчонку всему. И вот, её труды окупились, паршивка самостоятельно делает что необходимо и стремится к званию элитного шиноби. Единственное что омрачает картину, так это её низкие навыки в тайдзюцу. Но ничего, она уже договорилась, так что сенсей после выпуска натаскает ее как нужно. Харухи прервала эти размышления покашливанием. — Скоро придёт важный гость, нужно убрать дом. Ей не нужно говорить что всё должно сверкать, девчонка и так это знает. Цумуги выходит, не дожидаясь ответа. Точнее и не ожидая его. Женщина знает что Харухи ничего не скажет против, не пожалуется что это сложно или тяжело. Она знает об этом и горда собой, ведь выбивать из паршивки эту дурь было хоть сложно, но приятно. В конце концов детей нужно воспитывать и она знает что хороша в этом. Цумуги уверена что если бы ей только дали возможность, она выращивала бы лучших шиноби. Сильных, верных деревне, стойких. Но политика деревни такова, что гражданский не может обучать будущих ниндзя. Это заставляет скрежетать зубами от бессильной ярости. Её талант пропадёт из-за этих узколобых, которые дальше своего носа не видят. Но ничего, Цумуги заставит их передумать. Хоть первая попытка стала провалом, к счастью есть вторая. *** Когда старая женщина тянулась своей сморщенной рукой с красными ногтями, чтобы постучать по двери, Харухи заканчивала переодеваться в более нарядную одежду. Она волновалась, ведь это первый гость в доме на её памяти. Цумуги сказала сидеть в комнате пока не позовут, а это значит что есть время успокоиться. Девушка услышала приветствия незнакомого голоса, старого как она поняла. Присев на кровать Харухи перевела взгляд на часы, прошла уже минута как неизвестная гостья вошла в дом. От нервозности что так давно не испытывалась ею, девушке захотелось чтобы все закончилось побыстрее. Почему-то она уверена что для неё эта встреча добром не обернётся.       Цумуги ещё раз придирчиво осмотрела гостиную и довольно кивнув, открыла дверь натянув любезную улыбку. Женщина напротив одаривает зеркальной. — Кэори‐сан, рада тебя видеть, надеюсь хорошо добралась? Названная лишь растягивает губы шире, отчего малиновая помада в уголках прячется в сморщенных, обвисших щеках. — Не беспокойся, Цумуги-сан, хорошо. Кэори-сан проходит в дом, отдавая пакет со сладостями подруге. Её взгляд оценивая бегает туда сюда, но улыбка не оставляет лица. Наконец, закончив разглядывать, женщина садится на предложенное место. — А где же твоя внучка? Цумуги, будто ожидая этого вопроса, садится напротив женщины и лёгкая улыбка на её лице, когда она говорит: — Харухи, сюда. Спустя секунды перед ними появляется высокий подросток. Кэори-сан прищурилась пытаясь рассмотреть её лучше и спустя несколько секунд хмыкает: — Ну, красота для шиноби не главное, верно же, Цумуги-сан? Названная лишь улыбается и приказывает Харухи подготовить всё для обеда. Девушка стараясь быстро и аккуратно расставить посуду перед женщинами попутно исподтишка разглядывает наглую старуху. Несложно догадаться что это подружка Цумуги, такая же противная. Две карги, как мысленно их назвала Харухи, принялись лепетать что-то о прекрасной погоде на этой неделе, а подружка Цумуги восхваляла какой-то новый сорт зелёного чая. Подросток же пыталась понять почему ей кажется будто она где-то эту женщину видела. Харухи точно бы запомнила столь... безвкусный стиль, салатовое платье гостьи постоянно отвлекало, но она уверена что видит эту каргу впервые. Поставив последнюю закуску на столик девушка застыла около него, ожидая когда Цумуги позволит уйти. Однако женщина проигнорировала её и спокойно продолжала вести беседу. Кэори прекратила нахваливать красоту еды и посмотрела на застывшую в непонимании и ожидании Харухи, усмехнулась. — Садись, расскажи о своих успехах в учёбе Кэори-сан. Тон Цумуги как всегда не оставлял выбора, поэтому девушка присела на пол. Воцарилась тишина, женщины уставились на неё, еда остывала. Харухи быстро обдумывала что лучше всего будет сказать, а о чём умолчать. — Я одна из лучших в теории, сюрикендзюцу, преодолении полосы препятствий с уклоном на местность каждой из Деревень. Также прекрасно выполняю техники, как собственных стихий, так и те что преподают в Академии. Последняя фраза была почти вранье. С её контролем выполнение техники скорее можно назвать хорошим, однако никак не прекрасным. И даже чтобы достичь этого "хорошо" потребовалось море усилий. Кэори-сан, впрочем, осталась довольна. Глаза её засияли, улыбка растянулась шире, отчего на лице натянулись все морщины и она стала напоминать сморщенную картошку, руки потянулись к палочкам. Положив в рот немного риса и не закончив жевать, Кэори, довольная собой, обратилась к Цумуги. — Видишь как хорошо что я спрятала то письмо тогда и отдала его тебе! Да благодаря мне ты из неё человека сделала, ведь если бы не я, Хокаге что бы сделал? Правильно, отправил девчонку в приют, а я дала тебе шанс воспитать её как настоящего шиноби! В ушах у неё звенело от услышанного, сердце замедлило ход. Харухи не слышала что отвечала Цумуги, она видела лишь полное самодовольства лицо, жёлтые зубы немного измазанные в помаде и её смех. Она годами мучилась вопросом почему ничего не получилось тогда, и вот, ответ сам пришёл к ней. Обида и злость медленно возрастали внутри. Ей хотелось кричать, хотелось врезать по этой довольной роже, хотелось избить её до потери сознания и плевать на всё. Сколько можно терпеть, сколько можно склонять голову. Кулаки судорожно сжимались и разжимались, тело напряжено, глаза впились в жертву. — А ты правда думаешь что Хокаге послал бы отряд шиноби разобраться в этом донесении? Считаешь что я не смогла бы убедить того человека, который пришёл бы, в том что это просто каприз и обида ребёнка на какую-то мелочь? Кэори застыла. С каждым словом Цумуги, улыбка её становилась все меньше, наконец, исчезнув, лицо стало удивленным. — Так вот, ты просто немного облегчила мне задачу, не стоит из-за этого так радостно кричать. Шок на лице женщины быстро сменился раздражением, глаза её сузились, брови опустились. Цумуги аккуратно налила ей чаю, спокойно пододвинув чашку ближе к Кэори. Прикрыв глаза отпила горячую жидкость сама, выдохнула, перевела взгляд на подругу. — Но в чем-то ты права, Кэори-сан. Ведь если бы не ты, мне пришлось бы намного труднее, так что я благодарна за оказаную услугу. Как хорошо что ты поступила тогда столь мудро. Женщина, услышав льстивые речи, мгновенно повеселела, стала что-то лепетать об излишней похвале и преувеличениях, однако улыбка её становилась только шире. Когда еда была забыта из-за любопытных и увлекательных бесед, а чай выпит, Кэори вспомнила что у неё ещё есть дела и извинившись, стала собираться. Цумуги пошла проводить её, поэтому в гостиной осталась все так-же неподвижно сидеть одна Харухи. Взгляд её был устремлен вникуда, лицо совершенно пустое. Почему-то она больше ничего не чувствовала.       Нас бьют не потому что мы уроды. Нас бьют, потому что уроды они.