Анимаг и Оборотень

      — Мама, что ты здесь делаешь? — накинулась с расспросами на мать Роза. — Это из-за статьи? Как ты вообще ее пропустила в печать? А твои слова в ней правда, что с Драко снимут все обвинения?       Гермиона ей не спешила отвечать, просто кивнув на стул.       — Если бы я показала свою власть, надавив на прессу, это только бы ослабило мои позиции, — покачала головой Гермиона. — Люди все равно говорили бы о тебе… так. Просто шептались бы, а сейчас все это продержится до очередной такой же сенсации. Тем более, ты сама дала повод…       — Прости, я не должна была, — Роза почувствовала, как ей становится стыдно, ведь она столько думала о Малфоях, но совсем не о своей матери, как на деле ее настоятельные просьбы скажутся на ней, просто из-за того, что она влюбилась. — У тебя правда большие проблемы?       — Да, — не стала врать Гермиона.       А Роза вновь почувствовала укол совести, виновато опуская глаза, хотя у нее была одна мысль, как исправить их положение.       — На самом деле мне все равно, что думают другие люди обо мне, — гордо подняла голову Гермиона. — Тем более я так же, как и ты знаю, что Драко далеко не самый опасный преступник на этой планете. Его отец куда опаснее. Более того, пропал старший Эйвери, жена объявила в розыск, но он будто испарился, хотя приходил ко мне совсем недавно, рассказывал свою печальную историю.       — Тогда что тебя волнует на самом деле? — нервно сглотнула Роза.       Ей отчего-то хотелось расплакаться. Навзрыд. Все рассказать маме. Пусть она и старалась убедить себя, что все к лучшему, разодранное человеческое тело не покидало ее снов. Наверное, мама ее возненавидит, если узнает, что она все это время покрывала Люциуса, да и вообще натворила столько дел, связала себя с одним человеком на всю жизнь, что несмотря на то, что она счастлива, где-то в душе она все равно несчастна, потому что руны — это темный ритуал. Что она не просто ради себя стала анимагом, а толкнула Скорпа на темную магию. Если он пострадает, то и она тоже.       — Мы с твоим папой… — начала Гермиона, поджав губы, а на ее глазах появились слезы. — В общем, он ушел из семьи.       — Как? — ахнула Роза, понимая, что виновата только она, она развалила свою семью, слишком рано перестала их считать своей семьей, буквально утонув в Малфоях, проклятые руны.       — Он не поддержал мое решение с освобождением Драко, — пояснила Гермиона. — Сказал, что я допускаю ошибку, а Гарри только мне потакает, что нельзя ему верить. Роза, прости, я ничего не смогла сделать. Но Рон сказал, что если ты войдешь в их семью, то у него больше нет дочери, что он устал нам что-то доказывать, значит должна учить жизнь.       Роза почувствовала, как по щекам текут слезы, хотя сама она сидела ровно, как статуя. Она никогда не думала, что папа может так поступить с ней и с мамой. И если в начале их отношений Роза прислушалась к отцу, проверив те «факты», которые он говорил, то сейчас она знала Малфоев лучше, они ей открылись, она бы никогда не просила освобождать, действительно, плохих людей. Дело было не только в том, что она сама почти Малфой, хотя по факту так оно и было, ведь все мужчины их рода создавали рунную связь уже после свадьбы, они со Скорпиусом просто миновали этот момент. Но она не считала нужным наказывать и Эвана Эйвери, ведь он был пешкой то в руках своих друзей, то в руках отца. Почему раньше за преступления, совершенные под Империусом освобождали, а сейчас даже не хотят слушать про подобное? В конце концов, Роза старалась не обижаться на отца, она решила доказать ему, что Малфои хорошие, тогда он поймет и ее, и маму, и вернется к ним.       — Так что там с Драко? — осторожно перевела тему Роза, чтобы со стороны не казалось, что отказ от нее родного отца имеет меньше интереса и переживаний, чем член семьи Малфоев. — Астории так и нет, я бы поняла, что в доме кто-то появился, я поставила оповещающие чары.       — Дата апелляции назначена, — грустно сказала Гермиона. — И судя по его словам, Астория до его отъезда получила приказ не покидать свое укрытие, поэтому она вряд ли появится.       — Может это и к лучшему, — выдохнула Роза. — Будет легче все сделать вместе с Драко.       Гермиона посмотрела на дочь. Да, она явно сомневалась, правильно ли поступает. Но Роза была безумно благодарна матери, что она пошла на все, ради ее будущей семьи и ее счастья, ведь в детстве ей казалось, что мама любит свою работу чуть больше, чем своих детей.       — Мам, все будет хорошо, честно, — Роза подошла к Гермионе, обнимая ее. — Я все исправлю, обещаю.       Вот только как исправлять, она не имела понятия. Им может удастся только в случае полного возвращения сознания Астории. Ведь абсурдность людской фантазии уже дошла до того, что ее убил Драко в одно из своих превращений, а когда перестанут следить за Мэнором, туда спокойно может вернуться и Люциус, ему будет достаточно, в свет выходить он не стремится.              — Очень хорошо, мисс Уизли, — похвалила ее МакГонагалл, после очередного урока, который был у них на следующий день после той отвратительной и мерзкой статейки. — Нет, правда, у вас большие успехи. У нас очень хороший темп. Думаю, что до конца учебного года точно управимся.       Роза поблагодарила директрису и направилась к Роксане, так как Скорпиус сегодня вечером был с Люциусом в лесу.       — Вижу, что тебе стало лучше, — улыбнулась Роза, присаживаясь на кровать сестры.       Однако Роксана демонстративно от нее отвернулась, даже не поздоровавшись.       — Эй, что случилось? — обеспокоенно спросила Роза.       — Ты мне трижды соврала! — Роксана, наконец, повернулась к ней.       — В чем? — не совсем понимала Роза, что имеет в виду кузина, если только что-то про статью…       Но вместо ответа Рокси протянула ей сложенный, как конвертик, пергамент, а на нем значилось для мисс Уизли.       Даже по почерку Роза понимала, что это от Люциуса. А его привычка называть ее мисс Уизли… Кажется, сова перепутала, принеся записку совсем не той мисс Уизли, ведь даже в самом письме ее имени нигде не было обозначено, только Роксанино.              Вчера я случайно наткнулся в лесу на кентавров. Думал, что они не захотят говорить со мной, но оказалось, что они видели, как я спас тебя, поэтому захотели отблагодарить, ответив на любой мой вопрос. Я задал твой, про сущности с душами. Ниже координаты места, где они обитают. Однако душу выбирать должен тот, кто собирается ее делить, поэтому это будет должна сделать сама Роксана, но только после того, как ты снимешь с нее остатки чар.       Л.М.       P.S. Спасибо тебе за Драко, я слышал, как люди обсуждают слова твоей матери из статьи.              — Ты просила за Драко, ты общаешься с Люциусом Малфоем, ты… — запнулась Роксана, чуть останавливая свой гнев. — Ты что-то знаешь о Даммене?       Роза медленно выдохнула. Один раз ведь она уже доверилась Роксане о своих чувствах к Скорпу, и она ее поняла, даже немного помогла. Может, и сейчас кузина даст ей какой-то совет, что ей делать с тем, во что сейчас превратилась ее жизнь?       — Он был здесь, — вскочила с кровати Роксана. — И ты мне не сказала? Роза, почему? Ты второй раз уже решаешь все за меня…       — А разве в первый раз было плохо, когда ты все узнала в нужный момент? — пыталась успокоить Роксану Роза. — Я же и сейчас делаю все, чтобы вы были вместе…       — О каком «вместе» может идти речь, когда он даже не пришел ко мне, а пришел к тебе? — всхлипнула Роксана.       — Он не пришел к тебе, потому что не хотел показываться перед тобой тем, кем он стал, бездушным человеком, — поясняла мотивы Даммена Роза. — Невозможно сделать другого человека счастливым, пока не счастлив сам, он просто не хотел обрекать тебя на вечные страдания.       — Сколько осталось до моего исцеления? — с напором спросила Рокси.       Роза понимала, что Роксана такая же упертая, как и она, поэтому своего мнения не поменяет. Тем более, рано или поздно Роза все бы ей рассказала. Просто вышло не так, как она ожидала.              — У тебя когда следующее занятие со Слизнортом? — как бы невзначай спросила Роза, когда они со Скорпиусом сидели в общей гостиной башни старост и пытались делать домашнее задание.       После той статьи на их отношения в школе стали смотреть с презрением. Но Роза со Скорпиусом лишь в открытую смеялись над этим. Во-первых, им правда было все равно на написанное, а во-вторых, люди видели, что их это не задевает, понимали, что в газете скорее всего написана неправда, а потому и не получали большого удовольствие от сплетен на подобную тему.       — А что? — Скрпиус повалил ее на диван, наваливаясь сверху. — Опять к моему деду собралась?       Роза, прищурившись, всматривалась ему в глаза. И хоть он пытался скрыть свою ревность под шуткой, она все равно отчетливо виднелась. Хотя какая-то логика во всем этом была, ведь благодаря рунам она не сможет быть ни с кем другим, род ее не отпустит, но внутри рода перемещения, скорее всего, возможны.       — Конечно, — довольно усмехнулась Роза. — Скитер ошиблась, на самом деле я сплю не с твоим отцом, а с твоим дедом, люблю намного постарше.       Скорпиус сжал ее руки, впившись поцелуем в губы, кусая их, словно демонстрируя, что он никогда и никому ее не отдаст.       — Ну так что? — Роза разорвала поцелуй, требуя ответа на свой вопрос.       — Зачем тебе? — снова напрягся Скорпиус.       — Думаю, когда на этой неделе ставить тренировки, хочу провести больше времени с тобой, — Роза нежно провела тыльной стороной ладони по его скуле.       — Завтра, — соврал Скорпиус, тут же примыкая губами к ее шее, чтобы она не почувствовала никакого подвоха.       — Отлично, — прошептала Роза, растворяясь в его ласках.       На следующий день Скорпиус специально подошел к Альбусу и сделал это в мужском туалете, чтобы Роза точно не могла подслушать, заодно проверив, заблокировано ли у него сознание.       — Ал, у вас сегодня есть тренировка? — спросил Скорпиус.       — Мерлин, Малфой, другого места не мог найти? — выругался Альбус. — Нет.       — Ты уверен? — нахмурился Скорпиус, он ненавидел, когда Роза ему врет.       — Конечно, уверен, иначе не звал бы гулять сегодня вечером твою сестру, если не веришь мне, можешь у нее спросить, — хмыкнул Ал, застегивая брюки. — У тебя что-то случилось?       — Пока не знаю, — озадаченно покачал головой Скорп. — А можешь мне на вечерок свою мантию одолжить?       Альбус бросил на него настороженный взгляд, но кивнул. Скорпиусу даже показалось, что в этом кивке было еще согласие ничего не говорить Розе. Скорп за это был неимоверно благодарен Поттеру, в конце концов и тот понимал, что Роза может влезть куда-то, и Скорпиус собирается следить за ней исключительно ради ее же блага.       Поэтому как только после ужина они распрощались с Розой, а та пошла вверх по лестнице, якобы переодеваться к тренировке, Скорпиус быстро накинул на себя мантию за статуей и пошел вслед за ней. Он рассчитывал, что Роза просто переждет время, развернется и пойдет в лес, но она шла все выше и выше. Наконец, она остановилась у прохода в тоннель, который вел в «Сладкое королевство». Куда она собралась?       Подождав пару минут, Скорпиус двинулся за ней. На его счастье на улице лежал снег, а в Хогсмиде мало кто гулял в такой поздний вечер по магазинчикам и закрытым барам, поэтому проследить за следами Розы было просто. Они вывели его на холм, где он ей когда-то устраивал свидание, даже мольберты еще остались.       — Мисс Уизли, — к ней спешила какая-то молодая блондинка, которая светилась так, будто она, а не фонарь освещала холм. — Я так рада, что Вы согласились дать мне интервью.       Скорпиус врос в сугроб. Роза специально дает эти интервью? Но зачем?       — Да-да, именно так, — Роза почти зашипела и достала палочку, направляя на журналистку.       — Мисс Уизли? — улыбка пропала с лица девушки. — Что… что вы…       — Вы утверждали, что у Вас нет боггарта? — кажется, Роза наслала на нее Петрификус Тоталус, потому что Скитер буквально вросла в снег. — Поверьте, теперь он будет иметь форму Розы Уизли.       Скорпиус тоже не мог пошевелиться от такого зрелища. Роза своей магией, грацией движений и безумным взглядом завораживала. А главное, что Скорп не понимал, какую магию она использует. Из ее палочки поволокло будто черным дымом, хотя это была магия.       Чернота подбиралась к журналистке. Девушка начала задыхаться, громко кашлять, но не могла вымолвить и слова. Роза подошла к ней вплотную и смотрела в ее глаза, будто пыталась проклясть.       Скорпиусу стало страшно. Он подобное уже видел в Воющей хижине, когда Роза околдовала слизеринцев, но там не была темная магия. Здесь же все было очевидно.       — Роуз, прекрати, — попросил ее Скорпиус, скидывая с себя мантию.       — Малфой, ты что тут делаешь? — Роза испуганно обернулась, смотря на него, будто не понимая, что она только что делала.       — Не даю тебе совершить то, на что тебя толкнул… — печально сказал Скорпиус, прекрасно понимая, что в какой-то степени Роза «заразилась» тьмой от него, пока он еще не умел выставлять барьеры.       Палка о двух концах. Только анимагией и светом Розу можно очистить и выставить самый мощный барьер от него, в противном случае его темная магия всегда будет сильнее. Но как только Роза станет полноценным анимагом и светом, то и воздействие на нее темной магии станет губительно.       — Я не… — Роза смотрела в глаза журналистке, полные ужаса, а тьма от нее отступала, давая девушке снова дышать.       — Я понимаю, — Скорпиус кивнул Розе, заправляя за ухо ее рыжий локон. — Я все исправлю. Только мы с тобой договоримся об одном. Ты больше никогда не будешь делать такого, а если захочешь кому-то отомстить, то говори мне, мою душу уже все равно не спасти.       — Не говори так, — всхлипнула Роза. — И что ты сделаешь?       Скорпиус направил палочку на журналистку, проникая ей в сознание. Она была настолько напугана, что совсем не защищалась, поэтому Скорпиус почистил все моменты, связанные с сегодняшним инцидентом, а также всем компроматом на свою семью, что она насобирала. Однако он оставил ей просто страх от Розы, почти уверенный, что это станет действительно ее боггартом, но лишь чувственный, она совсем не будет помнить, что боится конкретного момента, связанного с Розой, а также напишет опровержение.       — Я просто хотела, чтобы наши семьи больше не трогали, — Роза обняла Скорпиуса, когда они уже вернулись в замок, а Роза всю дорогу молчала.       — И я очень благодарен тебе, — кивнул Скорпиус, сильнее прижимая ее. — Только мы же договаривались друг другу все рассказывать.       — Я просто не хотела давать тебе ложных надежд, что твой отец может вернуться домой, — поджала губы Роза.       — В попытках спасти всех, ты забываешь о себе, — ответил ей Скорпиус. — Мне не нужна видимость семьи ценой тебя. А это будет лишь видимость, потому что как раньше, в детстве, уже никогда не будет. Но мое настоящее это ты, и несмотря на то, что прогнозы на нашу будущую жизнь совсем не радужные, я верю, что в наших силах прожить долго и счастливо.       — И после этих слов ты будешь утверждать, что в твоей душе тьма? — улыбнулась Роза. — Я знаю, что это не так, и все будет хорошо.       А Скорпиус чувствовал, что у Розы пустота внутри далеко не из-за статьи, и пообещал себе, что обязательно решит все ее проблемы, осталось только вновь убрать ее иголки, которые заграждали проход к душе.